финансов и военного министра перешли в ведение Пекинской духовной миссии. 29 мая 1903 г. указом Священного Синода полоса отчуждения КВЖД в духовном отношении (по церковному ведомству) была подчинена начальнику Пекинской миссии. С 1 июля священнослужители в приходах по железной дороге в Китае объявлены состоящими на службе КВЖД по церковному отделу.
К началу Русско–японской войны в ведении Российской духовной миссии в Пекине были Успенский монастырь, посольская Сретенская и Ханькоуская церкви, отделения миссии в Шанхае, Харбине, Хайларе и на станции Маньчжурия, церкви в Урге и Бэйдайхэ, строящаяся церковь в Урумчи, часовня в Юньцзякоу, а также не восстановленные после восстания ихэтуаней церкви в Калгане и Дундиньане. Кроме того [570], в ведении епископа Иннокентия было 13 приходских церквей на КВЖД. В штате миссии находились сам епископ Иннокентий, архимандрит Авраамий, иеромонах Симон, священник Николай Шастин, катехизаторы Сергий Чан, рукоположенный в 1904 г. епископом из дьяконов в священники, и Иннокентий Жун, а также три учителя китайского языка [571].
Главными противниками православных миссионеров в Китае в этот период были российские дипломаты и предприниматели. В 1902 и 1903 годах Д. Д. Покотилов [572] докладывал в Петербург, что миссионерская деятельность грозит дополнительными проблемами, полагая, что «…попытки нашего епископа распространять православие среди туземцев в центральном и южном Китае могут привести только к печальным результатам». В январе 1903 г. министры финансов и иностранных дел отправили в Св. Синод специальное отношение «с изложением сведений о деятельности Начальника Духовной Миссии в Пекине, Преосвященного Иннокентия, Епископа Переславского». Министр иностранных дел писал: «… принятый на себя Епископом Иннокентием почин в активной пропаганде православия является прямым нарушением традиционной политики нашей в Китае». Он просил «не отказать разъяснить Епископу Иннокентию нежелательность с политической точки зрения предпринятых им шагов и быть может указать Его Преосвященству на Маньчжурию, как на ближайшее поле деятельности для его архипастырьских трудов». Летом 1903 г. Св. Синод обсудил данные проблемы и принял решение, «что проповедь Слова Божия… не может не входить в число задач представителей Православной Церкви, но… поручить указом Начальнику Пекинской Духовной Миссии Преосвященному Иннокентию обратить особое внимание на проживающих в Маньчжурии русских» [573].
Война с Японией изменила ход событий на Дальнем Востоке. Сразу после начала войны Св. Синод предписал Иннокентию «принять зависящие от него меры к приостановлению, впредь до восстановления спокойного течения политической жизни на Дальнем Востоке, миссионерскую деятельность находящихся в его ведении православных духовных лиц» [574]. В феврале 1904 г. по инициативе Иннокентия в Харбине было организовано Братство православной церкви в Китае [575]. Война с Японией привела к окончательному разрыву Иннокентия с властями КВЖД. С самого своего основания администрация Общества КВЖД выступала против распространения православия в Китае, боясь, что это может вызвать осложнения как с китайскими властями, так и со своими хозяевами или партнерами в Европе. Предназначение Российской духовной миссии они видели лишь в обеспечении духовных потребностей русского православного населения в Маньчжурии, но не в распространении православия в китайском обществе. Иннокентий же считал, что на основе православия возможно сближение и объединение «сродных во многом по духу» «двух великих народов». Летом 1907 г. КВЖД была изъята из ведения епископа Переяславского. Так миссионеров освободили от несвойственных им функций, что пошло только на пользу основной работе. Хотя, с другой стороны, данная акция создала и новые проблемы материального плана. В «Китайском благовестнике» отмечалось, что это «лишило миссию единственного источника доходов, подорвало благосостояние устроенных на миссионерские средства для нужд местного населения подворий миссии и во многом парализовало деятельность самой миссии».
Епископ Владивостокский и Камчатский Евсевий (Никольский) [576], в ведение которого были переданы все православные приходы в Маньчжурии, также временами поднимал вопросы организации миссионерской деятельности среди китайцев [577].
Что касается территорий, отобранных в Маньчжурии у России японцами, то Иннокентию удалось добить возвращения собственности православной церкви[578]. Японцы вернули Пекинской миссии шесть церковных зданий, две часовни и два православных кладбища. Таким образом, миссия сохранила свое присутствие в Южной Маньчжурии, взяла на себя ответственность за сохранение русских кладбищ в Китае. В 1908 г. епископ Иннокентий сам приехал на открытие памятника павшим русским воинам в Порт–Артуре[579].
После возвращения из поездки в Россию в 1907 г. епископ Переславский со своими соратниками и единомышленниками с новой силой взялись за дело православного миссионерства[580]. В 1909 г. в Пекине находилось около 25 членов миссии, большая часть послушников и монахи. В Пекине работали миссионеры: епископ Иннокентий, архимандриты Авраамий и Симон (Виноградов), иеромонахи Амвросий, Христофор и Сергий, иеродиаконы Никон и Питирим, монахи Аникита, Варлаам, Патермуфий, Мелиссен и Порфий, послушники Федор Власов, Гергий Сулданов, Златко–Гюрич Попов, Александр и Сергей Истомины. Женская община насчитывала десять человек. Большое значение имела и деятельность миссионеров–китайцев. Священник Михаил Тан опекал около 600 православных в районе Юнпинфу, священник Михаил Мин заведовал миссионерским станом в деревне Дундинъань. К началу 1914 г. в составе Российской духовной миссии в Китае числилось 85 человек, реально работали в Пекине 35 русских и 46 китайских миссионеров.
Период 1907–1917 годов стало самым плодотворным в деле развития православного миссионерства в Китае[581]. Уже в 1907 г. было крещено 96 китайцев, а численность православной китайской общины превысила 800 человек. За десятилетие эта цифра выросла на порядок. К концу 1915 г. в шести провинциях, где велась миссионерская деятельность, насчитывалось 5587 православных китайцев, проживавших в 670 населенных пунктах. В 1914 г. миссия имела свои станы в 32 населенных пунктах, в том числе четырнадцать Чжили[582] и двенадцать в Хубэе, а также в Цзянсу, Чжэцзяне, Цзянси, Шаньдуне и других провинциях. Только в окрестностях Шанхая в 1916 г. численность православных китайцев превысила 1 тыс. человек. К 1917 г. в Хубэе миссионерская работа велась уже в 17 населенных пунктах, в них работали миссионеры–китайцы. В расположенном в 150 км от Ханькоу местечке Фынкоу в 1907–1912 годах работала православная школа. В провинции Хэнань работа велась в городах по железной дороге и ряде отдаленных мест. В Кайфыне в 1907 г. православный миссионерский стан был открыт Матфеем Хуаном, знакомым с библией через протестантов.
В сентябре 1907 г. в Пекине было открыто духовное училище, в которое приняли десять учеников из разных школ. Смотрителем училища назначили архимандрита Симона, церковное пение преподавал Павел Фигуровский, учителя были русские и китайцы. В 1909 г. в Китае действовало девять начальных православных школ для мальчиков и одна — для девочек, в 1912 г. наситывалось уже девятнадцать школ для мальчиков и две для девочек[583].
В 1913 г. Российская духовная миссия в Китае приобрела подворье в Москве с целью учреждения там духовной семинарии для китайцев. Есть свидетельства о том, что некоторое число православных китайцев успело поработать и поучиться в Москве.
Заслуживают внимания достижения миссионеров в области синологии, уже по истечении первых 10 лет своей работы в Пекине Иннокентий заявил о себе как авторитетный ученый. Изданный в 1909 г. в типографии Успенского монастыря двухтомный «Полный китайско–русский словарь» включал в себя 16 845 иероглифов и 150 тыс. их сочетаний[584]. Позднее издавались и другие словари епископа Иннокентия[585]. После его смерти современники писали, что за 33 года управления миссией покойный митрополит Иннокентий среди постоянных трудов находил время и для своих ученых занятий. По их мнению, Иннокентий Фигуровский являлся одним из лучших синологов своего времени.
Материальная база православного миссионерства в Китае во многом зависела от деятельности открытых в России и Маньчжурии подворий Пекинской миссии. К 1917 г. миссия имела пять подворий, основную часть дохода давало Московское подворье. Еще в 1903 г. с благословения Синода подворье Пекинской духовной миссии было открыто в Петербурге. Оно находилось под покровительством епископа Ямбургского Сергия Старгородского, заведующим подворьем был назначен иеромонах Василий Бирюков. В 1914 г. в штат входило семь человек, в том числе четыре иеромонаха во главе с иеромонахом Леонидом, но китайцев среди них не было[586].
В 1913 г. открылось подворье в Москве, которое обустраивал приехавший из Пекина архимандрит Авраамий (В. В. Часовников). В 1913 г. на праздник 300–летия Дома Романовых в Россию приехал сам епископ Иннокентий. За время 4–месячного пребывания в Петербурге Иннокентий совершал там богослужения при участии протодиакона албазинца о. Василия. Тогда же начался сбор средств на строительство в Пекине памятника к 300–летию Дома Романовых.
Православие и русская эмиграция после революции 1917 года
Новая политическая ситуация, вызванная революцией и гражданской войной в России, не способствовала развитию миссионерства в Китае. Финансовые поступления резко сократились, старые накопления потрачены на помощь армии в Первой мировой войне. В 1919 г. в Китае закрыли все православные миссионерские станы. Финансовые и материальные средства, сохранившиеся в миссии, мобилизовали на поддержку беженцев из России. Главе миссии удалось доказать китайским властям права церкви на все имущество, не допустить его передачу в собственность СССР после подписания советско–китайского договора 1924 года. Однако архиепископу не удалось защитить имущество миссии от разбазаривания и разворовывания российскими эмигрантами, чиновниками и генералами, что и называлось современниками в качестве основной причины материального упадка православных учреждений в Китае. Несмотря на трудности, православие в Китае не исчезло, более того, китайская православная община обозначила свою самостоятельность. В 1930 г. китаец протоиерей Чан Сицзи (иначе Чан Фу) в Тяньцзине основал первый в Китае китайский православный молитвенный дом — СвятоИннокентьевский храм.
После окончания гражданской войны в России начальник Пекинской миссии не признал Советской власти и в силу своего положения и личностных качеств фактически стал главой всей русской эмиграции в Китае. Российская духовная миссия в Китае на основании постановления патриарха Тихона и Высшего Церковного Совета от 7 (20) ноября 1920 г. перешла во временное подчинение Зарубежному Архиерейскому Синоду. В 1922 г. определением Зарубежного Синода РПЦЗ была образована новая епархия — Пекинская и Китайская. В пределах этой епархии образованы викариатства: в Шанхае во главе с епископом Симоном (Виноградовым) и в Тяньцзине во главе с епископом Ионой (Покровским). Большую известность получила деятельность епископа Ионы Ханькоуского (Покровского) [587]. В 1928 г. владыка Иннокентий был удостоен сана митрополита, и Пекинская миссия продолжала активно работать по всему Китаю [588]. Глава 18–й миссии умер 28 июня 1931 г. и был погребен в склепе церкви «Всех святых мучеников».
После окончания гражданской войны на Дальнем Востоке, в сентябре 1922 г. была открыта Харбинская епархия при 28 церквях, имевшая статус временной[589]. Епархию последовательно возглавляли выехавшие в 1920 г. в Китай архиепископ Оренбургский и Тургайский Мефодий (Герасимов)[590] и архиепископ Нерчинский и Забайкальский Мелетий (Заборовский)[591]. В архиерейский сан посвятили протоиерея Николая Вознесенского, ставшего епископом Дмитрием Хайларским, и архимандрита Ювеналия (Килина), ставшего
