там разбивали новый парк, парк Победы. На реке расширяли пристань, и паровые молоты, гулко ухая, вбивали сваи в речное дно. Но особенно грандиозны были начатые работы по восстановлению взорванного моста через реку.
Взорванный мост, видный со всех концов города, носил теперь новое имя. Постановлением горсовета ему было присвоено имя Колиного папы. Выйдя из школьных ворот, Коля останавливался и смотрел на мост, хорошо видный над крышами домов, над вершинами деревьев. Виталий Макарыч тоже смотрел на мост, смотрели и мальчики. Огромные плавучие краны извлекали из воды затонувшие фермы, а отважные строители, висевшие над бездной на исковерканной паутине моста, казались неправдоподобно крошечными, как букашки.
Коля с Виталием Макарычем и мальчиками шли от одного строящегося здания к другому, и возле каждого они останавливались и смотрели, что сделано за сутки, что изменилось со вчерашнего дня. Здание росло у них на глазах, и каждое изменение они горячо обсуждали, радуясь, крича и прыгая; и Виталий Макарыч радовался вместе с ними, размахивая своей единственной рукой. Коля давно уже заметил, что в Виталии Макарыче, несмотря на седину в черных волосах, было много мальчишеского — в улыбке, в движениях, в способности увлекаться. Большой умный мальчик, да и только.
На углу Коля прощался с Виталием Макарычем и бежал в библиотеку. По пути он забегал в булочную за хлебом и в столовую за обедом. В библиотечный домик он теперь заходил с другого крыльца, с черного хода. Через читальный зал ему больше проходить не разрешалось — там была тишина, стояли столы, читатели шелестели листами книг. Две библиотекарши, мамины помощницы, бесшумно разносили книги, переговариваясь шепотом. Мама теперь сидела в своем кабинете, как и полагается заведующей, и руководила всей работой.
Здесь, в маленьком кабинете, Коля обедал вместе с мамой. Часто с ними обедала и Лиза. Она не могла больше помогать Колиной маме, как прежде, потому что училась в школе. Но ее тянуло в библиотеку, и после занятий она бежала сюда, захватив свои тетрадки. Пообедав, Коля и Лиза садились в углу кабинета за свободный стол готовить уроки. Лиза работала внимательно, долго, с необыкновенным усердием, и тетрадки у нее были удивительно чистые, украшенные пятерками. В Колиных тетрадках, к маминому огорчению, кляксы встречались чаще, чем пятерки. Зато Коля раньше Лизы справлялся с уроками и шел погулять, пока не стемнело.
Но в сумерки он возвращался в библиотеку. Он не хотел, чтобы мама одна шла домой в темноте. Он заходил к ней в кабинет и ждал, когда она кончит работать. Лиза сидела в углу и читала, ничего кругом не замечая. Коля тоже брал книгу и читал. Но время от времени он поднимал голову и смотрел на маму. Он любил наблюдать за ней, когда она не замечает, что он на нее смотрит. Ему нравились озабоченные движения ее маленьких рук, раскладывавших карточки каталога, ее приветливый спокойный голос, нравилось движение головы, которым она откидывала волосы, упавшие на лоб. Иногда она, почувствовав внезапно его взгляд, поворачивалась к нему и улыбалась.
Потом они вдвоем шли домой по темным улицам. Он осторожно вел ее под руку, стараясь, чтобы она не споткнулась. Он был уже выше ее ростом и знал, что должен заботиться о ней и беречь ее.
