слягу), то попроси его, чтобы он выписал пропуск для тебя. Если же в четверг ты, Коля, будешь занят, то валяй в среду с утра (без меня). И. С. страшно расположен к нам.
Дед.
234. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому
14 ноября 1956 г.[900] Переделкино Дорогой Коля.
Здесь необыкновенно хорошо. Приезжай — все недуги пройдут.
Pater.
Приветмаринетатемитеюребобе[901].
235. К. И. Чуковский — Н. К. Чуковскому
13 августа 1957 г.[902] Переделкино
Милый Коля!
Вот тебе читательский отклик. По-моему очень умный и верный. Адрес Александры Яковлевны Бруштейн [903], замечательной женщины, которая помнит нас еще по Куоккале:
Москва Г-2, Серебряный пер., дом 5, кв. 7.
Напиши ей хоть несколько слов. Дела с библиотекой наладились. Литфонд своим чиновничьим методом задержал ее постройку на 3 недели. Но благодаря вмешательству Союза — Ляшкевич посрамлен — и сейчас мы копаем фундамент[904]! Привет Лоле и Тате Либединским[905] и Ксене Агаровой[906]. Скажи им, что к их возвращению библиотека будет уже открыта.
Атарову поклон!
Я поскрипываю. О твоей повести говорят хорошо. Собака Арбузова[907] искусала лицо мальчику Ажаева[908]. Иностранцы меня одолели: один день обедали федеративные немцы, а ужинал уругваец с красивой женой. У уругвайцев и новозеландцев я достал для Мити по монетке. И у поляков тоже. Целую Мариночку. В прошлое воскресенье был у нас Гуля, прелестный, талантливый, но — загадочный.
Геннадию Матвеевичу[909] дружеский привет!
Твой Дед.
236. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому
18 декабря 1958 г. Будапешт
Целуем Вас, дорогой Дед, и вспоминаем в Будапеште!
Марина.
С самым приятным воспоминанием на дружеский прием в Переделкине — по случаю встречи с Николаем Корнеевичем в Будапеште — привет горячий от И. Вальдапфеля[910]. Твой Н. Ч., выпимши.
18 дек. 58.
237. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому
15 августа 1963 г. Коктебель
15 авг. 63 г. Коктебель
Пишу тебе древним, доисторическим стальным пером, вправленным в деревянную вставочку, макаю его в чернильницу. Оказалось, я совсем разучился так писать и еле-еле справляюсь. Мой английский карандаш, начинку для которого ты дал мне перед отъездом, исписан весь: я написал здесь большой рассказ[911], плохой, но на плохие рассказы уходит столько же чернил, сколько и на гениальные.
Прочел я здесь три твои превосходные статьи[912]. Читал с волнением и даже с болью — можно ли объяснить людям, что все дело во вкусе, когда у людей нет вкуса? Невольно становишься на сторону «дистилляторов» — их хоть можно читать, не коробясь.
А дай сторонникам просторечия хоть немного воли, и они такого наворотят, что читать станет невозможно. Даже приведенные тобой удачи — неудачны. Сочетание слов: «Слышь, Эльза» — меня рассмешило.
Что поделаешь, победы в переводе всегда индивидуальны, неповторимы, и потому из них нельзя извлечь никаких уроков. Систематизации поддаются только поражения. Ты это чувствовал, когда писал, и потому две последние твои статьи лишены присущей тебе отчетливости.
В Коктебеле прекрасно, и расстаюсь я с ним с сожалением, хотя мы прожили здесь больше месяца. Наслаждение было двойное — прекрасно быть в Коктебеле и прекрасно не быть в Москве. 21-го мы полетим отсюда в Киев. Надеюсь проболтаться там дней пять, а то и неделю. Следовательно, будем дома вскоре после 25-го.
Видел 6 № «Нового мира», по нынешним временам любопытный[913]. Там несколько отрывков из моего Тувима. Прочитал и подумал, что нужно было дать не эти отрывки, а другие. Ну, да все равно. Скоро выйдет вся книжка — мне сюда, в Коктебель, прислали верстку[914].
Тревожит меня по-прежнему Митя — заберут или не заберут? Господи, до чего хочется, чтобы не забрали и до чего мало на это надежды!
Говорят, в «Веч. Москве» было что-то о моем «Избранном»[915]. Но здесь «Веч. Москвы» нет, и что они написали — не знаю.
Итак, скоро увижу тебя в Переделкине. Будь здоров. Попроси Люшу оставить для меня немного крыжовника — не в виде варенья. Сердечный привет ей.
Коля.
[Рукой М. Н. Чуковской]:
Дорогой Дед!
Спасибо за письмо. Слава Богу, что Вы здоровы, — это главное. И все же предчувствую, сколько неприятностей свалится, чуть приедем в Москву. Бррр…
Целую Марина.
238. Н. К. Чуковский — К. И. Чуковскому
2 августа 1964 г. Коктебель
2.8.64.
Коктебель.
Мы здесь уже три недели и почти ничего о тебе не знаем. Люша написала, что Зоя Семеновна[916] уложила тебя в постель. Что с тобой? Напиши нам. А то в разлуке всегда тревожно. Напиши о здоровье и о твоих делах.
О нас мне писать нечего. Здесь не жизнь, а нирвана. Купаемся, бродим, спим, беседуем со старичками о предметах возвышенных и вечных. Митя занят любовными похождениями, за которыми не уследишь. (Не уследим, как скоро прикажут писать[917].) На днях он уже возвращается в Москву и, конечно, объявится в Переделкине со своим гремящим мотоциклом.
Я доделал здесь рассказ для «Юности»[918] и уже пишу другой, новый, и дней через пять кончу[919]. Тоже о предметах возвышенных и вечных и, кажется, тем более плохой.
Ничего не знаю о своем Мандельштаме в 8 № «Москвы»[920]. Но волнуюсь не очень — будь что будет. Вернусь к сентябрю и узнаю все разом.
Напиши нам, пожалуйста, хоть несколько строк.
Коля.
239. К. И. Чуковский — М. Н. Чуковской
5 ноября 1965 г.[921] Барвиха
Мариночка, родная, любимая. Вот мы и осиротели.
Для меня это так непривычно, так противоестественно, так странно, что кажется, будто и небо надо мною стало другое, и весь вид из окна другой. Как поразительно закручена его жизнь, сколько в ней было творческих радостей, сколько титанической работы — что наряду с БОЛЬЮ, есть какое-то восхищение, какая-то радость о гармоническом человеке. Будьте, друг мой, спокойнее, чувствуйте, что мы все любим и любили Вас обоих неотделимо, что любовь наша, общая, должна облегчить Вам Ваше лютое страдание. Я пишу чепуху, но я сам — стал идиотом — и целую Вас — целую еще раз, целую и плачу, плачу и целую.
Ваш дед.
Иллюстрации
Николай Корнеевич Чуковский. 1959 г.
Корней Иванович Чуковский. Фото К. Буллы. Куоккала. 1913 г.
Николай Чуковский. Одесса. 1906 г.
В детской. Николай и Лидия с мамой и папой, Боба на руках у няни. Куоккала. 1913 г.
Семья за обедом. Фото К. Буллы. Куоккала. 1912 г.
Репинские «Пенаты». Илья Ефимович (стоит второй слева) с гостями. В лодке — Корней Чуковский с женой и детьми. 1913 г.
На льду Финского залива. Стоят: К. И. Чуковский (второй слева), И. Е. Репин (в центре), Ф. И. Шаляпин (третий справа), Николай Чуковский (на лыжах). Фото К. Буллы. Куоккала. Февраль 1914 г.
За чтением в гостиной. Слева направо: Лидия, И. Е. Репин (в центре), К. И. и М. Б. Чуковские, Н. Б. Нордман-Северова, Николай. Куоккала. 1913 г.
И. Е. Репин и К. И. Чуковский с сыном Николаем у беседки «Храм Осириса и Исиды» в «Пенатах». Куоккала. 1912 г.
Корней Иванович с женой и сыном. Фото К. Буллы.
Николай Чуковский. Рисунок В. Милашевского. 1921 г.
Чествование А. М. Горького по случаю его 50-летия в издательстве «Всемирная литература». 30 марта 1919 г. Юбиляр — в центре. Перед ним на коврике сидят дети К. И. Чуковского — Лида, Боба, Коля. Среди присутствующих: А. А. Блок (в первом ряду третий справа), рядом с ним З. И. Гржебин, затем Н. С. Гумилев; К. И. Чуковский с «Чукоккалой» в руках, А. Л. Волынский (справа от него); у стены (четвертый слева) Е. И. Замятин. Фото К. Буллы.
Книги Николая Чуковского, вышедшие в 20–30-е годы.
Корней Иванович с сыновьями Николаем и Борисом. 1927 г.
Максимилиан Волошин.
В. Ф. Ходасевич с племянницей В. М. Ходасевич (слева) и Н. А. Пешковой. Германия. Бад-Сааров. 1923 г.
У фонтана. Слева направо: В. Ф. Ходасевич, М. И. Будберг, А. М. Горький и Н. Н. Берберова. Италия. Сан-Аньело. 1924 г.
Марина Николаевна. Фото М. Наппельбаума. 20-е гг.
Николай Корнеевич. Фото М. Наппельбаума. 20-е гг.
Обложка сборника «Звучащая раковина».
Николай Гумилев.
Осип Мандельштам.
Евгений Замятин. Рисунок В. Милашевского.
Ирина Одоевцева. Рисунок В. Милашевского.
Семья Чуковских. Сидят (слева направо): Лида, Мурочка, Марина (жена Николая), Корней Иванович с внучкой Татой (Натальей) на коленях, Мария Борисовна. Стоят: Николай и Борис Фото М. Наппельбаума. Ленинград. 1927 г.
Николай Чуковский. 1944 г.
С однополчанами. Крайний слева — Н. К. Чуковский, в центре — А. К. Тарасенков. 1942 г.
Николай Корнеевич с комиссаром авиабазы Громовским. Новая Ладога. 1942 г.
Книги Н. Чуковского, изданные в 40-е годы.
Корней Чуковский с внуками (слева направо) Евгением, Николаем и Дмитрием в Переделкине. 1946 г.
Николай Корнеевич с сыном Дмитрием. Начало 50-х гг.
На набережной Невы. Ленинград. 1955 г.
Николай Заболоцкий и Антал Гидаш. Таруса. 1954 г.
Семья Чуковских в Переделкине. Слева направо: Елена (дочь Лидии Корнеевны), Марина Николаевна (жена Николая Корнеевича), Дмитрий и Николай (сыновья Николая Корнеевича и Марины Николаевны), Николай Корнеевич, Корней Иванович и Лидия Корнеевна. Переделкино. 1956 г.
С переводчиком и поэтом Семеном Липкиным. Фото Ф. М. Наппельбаум-Миллер.
Со старым другом Вениамином Кавериным в Переделкине. Фото Н. Кочнева. 1958 г.
Писательская поездка в Ялту. Слева — Николай Чуковский, в центре — Константин Паустовский. 1959 г.
С близким другом Александром Беком.
Книги Николая Чуковского, переведенные на иностранные языки.
Американская переводчица и педагог Елена Редл в гостях у Чуковских. Переделкино. 1961 г.
С Павлом Антокольским. 1963 г.
Группа писателей в Альметьевске. 1964 г.
Николай Чуковский. Фото начала 60-х гг.
На прогулке с Леонидом Рахмановым. Комарово. 1965 г.
Николай Чуковский. Рисунок В. Милашевского.
Корней Иванович с дочерью и сыном. Фото Ал. Лесса. 1957 г.
Отец и сын. 1963 г.
Корней Иванович Чуковский. Переделкино. 50-е гг.
В Переделкине. 1963 г.
Примечания
1
Все литературные произведения цитируются автором по памяти. — Прим. сост.
2
Датируется по записи в дневнике от 10 июля 1921 г.: «Сегодня я написал Коле укоризненное письмо. Он зашалопайствовал. Хочу, чтоб опомнился» (Чуковский К. И. Дневник. 1901–1929. М., 1991. С. 177).
3
Холомки — имение князей Гагариных в Псковской губернии, недалеко от Порхова. Князь Андрей Григорьевич Гагарин (1855–1921), математик, инженер, первый ректор Политехнического института в Петербурге, в 1905 г. спас от ареста группу студентов-революционеров. Вероятно, поэтому его имение в 1918 г. было оставлено ему в частное владение. В 1920 г. там организовалась колония петроградской художественной интеллигенции. В усадьбе с весны и до зимы жили семьи Добужинских, Радловых, Черкасовых, Чуковских, Е. И. Замятин, М. М. Зощенко, О. Э. Мандельштам, В. А. Милашевский, С. В. Нельдихен, В. А. Пяст, М. Л. Слонимский, В. Ф. Ходасевич и др. Заведующим колонией был художник Б. П. Попов, управляющей хозяйством — Е. О. Добужинская. См.: Чуковский Н. Холомки // Чуковский Н. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 93–99.
4
Захонье — деревня, находящаяся недалеко от Холомков.
5
Речь идет о Лиде, дочери отца Сергия, местного священника, и дочери дьякона.
6
Чуковская Мария Борисовна (1880–1955).
7
Чуковская Лидия Корнеевна (1907–1996).
8
Чуковская Мария Корнеевна (1920–1931).
9
12 июля — день первоверховных апостолов Петра и Павла.
10
Чуковский Борис Корнеевич (1910–1941).
11
Датируется как ответ на п. 1.
12
Пьеса «Каракакула», о жизни в Холомках,
