как он сразу откроет множество богатых, никому не ведомых земель. Пока он будет плавать по Тихому океану и открывать новые земли, король с помощью иностранных государей раздавит революционеров, вернет дворянам их земли, и все пойдет по-старому. Возвратившись, адмирал д’Антркасто будет пользоваться славою великого мореплавателя до конца своих дней.
И он немедленно решил использовать все свои связи, чтобы его назначили начальником отправляющихся в Тихий океан кораблей. Связи у него были огромные. В морском министерство еще сидели старые королевские чиновники. Мысль отдать оба корабля под начальство адмирала д’Антркасто им очень понравилась.
Адмирал выбрал себе помощников — таких же монархистов, как он сам. Капитаном брига «Надежды» он назначил своего приятеля Гюона де Кармадека. А старшим лейтенантом на фрегате «Поиск» был лучший друг адмирала — маркиз д’Орибо. Так он подобрал и всех остальных офицеров. Сторонниками революции на обоих кораблях оказались только простые матросы да ботаник Ла-Биллардьер, сопровождавший д’Антркасто по постановлению Географического общества.
Лето 1791 года ушло на сборы в путь. Это лето было полно бурных событий, и д’Антркасто торопился. Король сделал попытку бежать за границу, чтобы стать во главе эмигрантов, подготовлявших войну. Переодетый лакеем, он вместе со своей семьей выехал тайком из Парижа в старой карете и помчался по направлению к границе. Но недалеко от границы местные жители узнали его, задержали и отправили обратно в Париж. Народ волновался и требовал низвержения короля-изменника. Якобинский клуб, в котором собирались революционеры, составлял петиции, воззвания, призывал к борьбе. Ходили толки о провозглашении республики. Положение сторонников старого режима с каждым днем становилось все хуже.
И д’Антркасто спешил.
28 сентября 1791 года «Поиск»и «Надежда» под начальством адмирала д’Антркасто вышли из Бреста в открытое море на розыски кораблей Лаперуза, покинувших этот порт шесть лет назад.
На вершине Тенерифского пика
Едва берега Франции скрылись из виду, как всем стало ясно, что адмирал д’Антркасто не потерпит у себя на корабле разговоров о революции. Сразу же было строго запрещено всякое обсуждение политических событий. Обращение офицеров с матросами круто изменилось. Они не называли их больше гражданами, как в Бресте, они кричали на них и за малейшее непослушание сажали в карцер. Часто устраивались молебны, на которых экипаж должен был просить бога даровать долголетие римскому папе и французскому королю.
В середине октября «Поиск»и «Надежда» прибыли к острову Тенериф. Ла-Биллардьер решил во что бы то ни стало взобраться на вершину пика.
— Меня письменами дьявола не остановишь, — говорил он. — Монерон и Ламанон слишком полагались на своих проводников. А мне проводники не нужны.
В спутники себе он выбрал здоровенного матроса, и они вдвоем налегке отправились в путь. Для восхождения они воспользовались не тем склоном пика, по которому карабкались их предшественники, а противоположным. Это очень удлинило дорогу, потому что два дня им пришлось проблуждать у подошвы горы, но зато выбранный ими склон оказался гораздо более пологим.
Добравшись до соснового леса, они вступили в полосу густого тумана. В двух шагах они не видели друг друга. Туман этот был большой тучей, нависшей над островом. Усталые, озябшие, промокшие до костей, они взбирались все выше и выше и наконец выбрались из тучи. В синем небе над ними сверкала лысая острая вершина пика. Под ними клубилось облако, похожее на клокочущий океан.
— Глядите! Глядите! — в страхе закричал матрос. — Нас здесь сторожат великаны. Недаром испанцы внизу говорили, что вершина этой горы заколдована.
Ла-Биллардьер обернулся. В первую секунду он и сам был испуган. В воздухе под ним реяли два огромных великана, ростом в километр.
— Это наши тени! — вскричал ученый, оправившийся наконец от изумления. — Наши тени легли на облако. На таких исполинских горах это часто случается. Видишь, я подымаю ногу — и великан подымает ногу, я подымаю руку — и великан подымает руку.
Действительно, великан поднял сначала полуверстовую ногу, потом полуверстовую руку. Матрос рассмеялся и принялся прыгать, заставляя своего огромного двойника принимать самые забавные позы.
Налюбовавшись этим веселым зрелищем, оба путника полезли дальше. Часто отвесные скалы преграждали им путь, но всякий раз им удавалось найти какую-нибудь боковую тропинку, по которой можно было двигаться вверх. Они на четвереньках ползли по каменным карнизам, боясь глянуть вниз, в пропасть. Они с разбегу перепрыгивали через ущелья.
Лес кончился. Кругом были мох да камни. На многих камнях они находили высеченные гуанчами надписи. Ла-Биллардьер тщательно перерисовывал их к себе в тетрадку.
После четырехдневного восхождения им, несмотря на все трудности, удалось — первыми из всех европейцев — достигнуть вершины Тенерифского пика.
Три дня спустя, полумертвые от голода и усталости, они вернулись на «Поиск». Путешествие к вершине горы заняло больше недели.
23 октября корабли д’Антркасто покинули остров Тенериф и направились к мысу Доброй Надежды — самой южной оконечности Африки.
17 января 1792 года «Поиск»и «Надежда» вошли в гавань Капштадта8.
В гавани стоял большой торговый английский корабль, на корме которого была надпись «Сириус». «Сириус» уже готовился к отплытию и подымал паруса. Увидев входящие в гавань французские корабли, командир «Сириуса» капитан Гэнтер решил посетить адмирала д’Антркасто. Таков был обычай: капитаны судов, стоящих на одном рейде, наносят друг другу визиты. И едва французы бросили якорь, как на «Поиск» явился капитан Гэнтер. Он привез адмиралу в подарок ящик вина.
Д’Антркасто, человек надменный и гордый, встретил гостя учтиво, но холодно. Капитан Гэнтер попробовал завязать разговор, но д’Антркасто отвечал односложно и с явной неохотой. Тогда замолчал и Гэнтер. Просидев полчаса в адмиральской каюте и не сказав почти ни слова, английский капитан попрощался.
Ла-Биллардьер вышел его провожать.
— Скажите, какая цель вашего плавания? — спросил его на палубе англичанин, — Если это, конечно, не тайна…
— Совсем не тайна, — ответил Ла-Биллардьер. — Мы отправлены на розыски пропавших кораблей Лаперуза. Попутно мы рассчитываем заняться научными исследованиями и открытиями.
Капитан Гэнтер задумался, ничего не сказал, сел в шлюпку и уехал. Через полчаса «Сириус» покинул Капштадтскую гавань и отправился в Англию.
Д’Антркасто поехал в город, чтобы посетить голландского губернатора. Вернувшись на «Поиск», он вызвал к себе капитана Гюона де Кармадека и Ла-Биллардьера.
— Господа, — сказал д’Антркасто, — губернатор передал мне письмо, оставленное для меня одним французским судном месяц назад. Письмо это необходимо обсудить. Вот оно:
«Адмирал!
В Калькутте мне сообщили очень важное известие. Некий Гэнтер, капитан английского торгового судна» Сириус «, плывя в прошлом году мимо островов Адмиралтейства, видел там островитян, одетых в мундиры моряков французского флота. У меня явилась мысль, что несчастный капитан Лаперуз погиб у Адмиралтейского архипелага и фрегат его был разграблен туземцами. Считаю долгом поставить вас об этом в известность.
Командующий военными и морскими силами Франции в Ост-Индии генерал Сен-Феликс».
— Невероятно! — вскричал Гюон де Кармадек, когда д’Антркасто кончил читать. — Каким образом Лаперуз мог попасть к островам Адмиралтейства? Ведь в бумагах, привезенных капитаном Филиппом, ясно указано, что Лаперуз собирался сначала осмотреть берега Австралии, потом отправиться к островам Дружбы, а оттуда — к Новым Гебридам. Да так было ему предписано и инструкцией морского министерства. Адмиралтейский архипелаг расположен к северу от Новой Гвинеи, и туда Лаперузу было совсем не по пути.
— Я хорошо знал капитана Лаперуза, — сказал д’Антркасто, бледнея от гнева. — От него можно ждать всего, что угодно. Не стоит слишком доверять его словам. Он мог сказать, что едет на юг, а отправиться на север.
— Не стану с вами спорить, адмирал, — возразил Гюон до Кармадек, — но до встречи с капитаном Филиппом Лаперуз весьма точно исполнил инструкцию морского министра.
— Признаться, я не слишком доверяю письму генерала Сен-Феликса, — заметил Ла-Биллардьер. — Сен-Феликс не видел капитана Гэнтера. Он пишет по слухам. Капитан Гэнтер только что был здесь. Почему он ничего не сказал о французских мундирах на островах Адмиралтейства?
— Капитан Гэнтер не знал, что мы посланы на розыски Лаперуза, — возразил д’Антркасто.
— Нет, знал, — возразил Ла-Биллардьер.
— Откуда?
— Я сам ему сказал.
Д’Антркасто рассердился.
Дальнейший спор был невозможен. Отдохнув и запасшись провизией, французские моряки 16 февраля покинули Капштадтскую гавань и вышли в Индийский океан.
Трудное плавание
Бурей, дождями, порывистым ветром встретил корабли Индийский океан. А им предстояло пересечь его в самом широком месте. Д’Антркасто держал курс на остров Тасмания.
До Тасмании плыли больше двух месяцев. Моряки падали от усталости. Д’Антркасто опасался, что на судах начнется цинга. Реи ломались, паруса лопались. Обшивка обоих кораблей требовала серьезного ремонта.
И только 24 апреля, когда впереди появились лесистые горы Тасмании, угрюмые лица матросов несколько повеселели.
Но Тасмания была населена народом, не знавшим ни земледелия, ни скотоводства. Запастись провизией здесь было невозможно. Тасмания могла предоставить морякам только дрова и пресную воду.
Берег не дал путешественникам даже отдыха. Нужно было немедленно приниматься за починку судов. Из гигантских эвкалиптов приготовляли новые мачты. Корпуса кораблей проконопатили и просмолили. Паруса свезли на берег и заштопали. Все эти работы заняли больше трех недель. И, несмотря на это, для полной починки суда следовало бы ввести в верфь.
17 мая «Поиск»и «Надежда» снова вышли в открытое море. Через месяц они были уже у берегов Новой Каледонии. Там удалось наменять у туземцев кокосов и плодов хлебного дерева и благодаря этому прекратить начавшуюся было цингу.
9 июля увидели гористые Соломоновы острова, заросшие до самых вершин лесом. Экспедиция передвигалась от одного острова к другому, всюду останавливаясь, но нигде не высаживаясь на берег.
Это сердило Ла-Биллардьера, неутомимого исследователя, которому для собирания растений и животных необходимо было побывать на берегу. Но д’Антркасто считал, что задача мореплавателя состоит в открытии новых земель, а не в собирании птичьих чучел и разговорах с туземцами, которых он презирал до глубины души. Честолюбивый адмирал метил прямо в Колумбы и на меньшее не соглашался. Но, как назло, Америки ему не попадались.
На кораблях снова свирепствовала цинга. Не помогли даже свежие фрукты. У Соломоновых островов кинули в воду несколько трупов.
Острова Адмиралтейства
Наконец «Поиск»и «Надежда» прибыли к островам Адмиралтейства.
На берегу толпились чернокожие островитяне и знаками приглашали французов посетить их. Ла-Биллардьер разглядывал островитян в подзорную трубу. Он старался заметить на них остатки французских мундиров, о которых писал в своем письме генерал Сен-Феликс. Но туземцы все до единого были голы. Только бедра свои они обертывали пестрой рогожкой.
Спустили шлюпку. Д’Антркасто поручил начальство над шлюпкой лейтенанту д’Орибо. В эту шлюпку сел и Ла-Биллардьер, захватив с собой бусы и ножи для мены.
— Запрещаю вам высаживаться на берег! — крикнул им вслед д’Антркасто. — Остановитесь от берега в ста шагах, и, если туземцы захотят начать с вами торговлю, пусть они добираются до вас вплавь.
— Но нам необходимо высадиться,
