к правительствам фашистской Италии и национал-социалистической Германии с просьбой доставить ему самолеты и другое военное снаряжение. Гитлер и Муссолини готовы были ему помочь и послали вначале самолеты и оружие, а в дальнейшем, поскольку военное положение мятежников все еще оставалось тяжелым, также и войска. Таким образом, военный путч Франко превратился в гражданскую войну, которую враждующие стороны вели под знаком фашизма и, соответственно, антифашизма.
Антифашисты едва ли не из всех европейских стран и из Соединенных Штатов устремились в Испанию, чтобы защитить от фашизма республиканское правительство. Тезис, по которому испанская гражданская война была глобальным конфликтом между «фашизмом» и «антифашизмом», был и остается весьма проблематичным. Главная цель, с которой Гитлер и Муссолини послали в Испанию сухопутные и воздушные силы, состояла вовсе не в том, чтобы «фашизировать» эту страну извне. Гораздо важнее идеологических мотивов были военные — испытание германской военной авиации, экономические — овладение испанскими источниками сырья и рынками сбыта и политические — ослабление демократических государств, Англии и Франции. Прежде всего это относится к политике Третьего рейха. Не случайно немецкий посол Фаупель, пришедший из партийного аппарата НСДАП и пытавшийся, без особого успеха, усилить фалангу в политическом и организационном отношении, вызвал энергичное сопротивление Франко, возражавшего против такого вмешательства во внутреннюю политику и идеологию, после чего Фаупель был заменен «нормальным» профессиональным дипломатом. Таким образом, нет оснований утверждать, будто Италия и Германия вмешались в испанскую гражданскую войну, чтобы экспортировать в Испанию фашизм.
Тезис, по которому испанская гражданская война была глобальным конфликтом между фашизмом и антифашизмом, вызывает сомнение еще и по другой причине. В начале военного путча фаланга все еще была относительно слабой сектантской партией. Все ее руководство, в том числе Хосе Антонио Примо де Ривера, было арестовано республиканскими властями и вскоре расстреляно. Но по сравнению со всеми другими правыми партиями фаланга имела одно преимущество: у нее была партийная милиция, сразу же присоединившаяся к восставшим войскам генерала Франко. Правда, она насчитывала только 4 000 человек, но это побудило Франко к дальнейшему призыву добровольцев, поскольку выяснилось, что восстание, задуманное как простой военный путч, превратилось в гражданскую войну, заставившую привлечь и военные, и политические средства. Фаланга использовала этот неожиданный шанс, чтобы увеличить число своих членов и сторонников. В несколько месяцев она превратилась в важную политическую и военную силу. Хотя мы не располагаем конкретными количественными данными, можно не сомневаться, что после начала гражданской войны фаланга сумела приобрести массовую базу. За исключением карлистов в Наварре, также доставивших Франко свою партийную милицию, все остальные консервативные и монархические партии потеряли свое значение, между тем как фаланга стала политической силой, и перед лицом провозглашенной республиканским правительством народной войны Франко вынужден был сотрудничать с этой силой.
Поэтому 19 апреля 1937 года Франко объявил фалангу единственной государственной партией. Полное название этой партии было теперь «Испанская фаланга традиционалистов и союзов национально-синдикалистского наступления». Ее партийной эмблемой было ярмо с пучком стрел, заимствованное из герба католических королей Испании, и эта эмблема стала теперь новым государственным гербом. Руководство новой государственной партией, в которую добровольно вошло также много чиновников и военных, принял на себя командующий восставшими войсками Франко. Это вызвало ожесточенную критику со стороны старых фалангистов. Выразителем этого протеста «старых борцов» фаланги стал преемник Примо де Ривера — Эдилья. Франко распорядился сместить его и приговорить к смертной казни. Но вследствие вмешательства уже упомянутого германского посла Фаупеля приговор не был приведен в исполнение. Отсюда можно видеть, что при поддержке армии и церкви, уже и раньше резко отвергавших антиклерикальные требования фаланги, Франко сумел в значительной степени подчинить себе эту партию.
В этом отношении события в Испании развивались вовсе не так, как в Германии, где Гитлер и НСДАП, напротив, в значительной степени подчинили себе церковь и военных. Но антифашисты в Испании и других странах не заметили этих структурных различий. Беспощадный террор фаланги и армии Франко во время военных действий и после их окончания, направленный против коммунистической, социалистической и демократических партий, а также партий национальных меньшинств — басков и каталонцев, — по-видимому, укрепил их убеждение в том, что режим Франко был фашистской диктатурой. И в самом деле, в гражданской войне погибло 500 000 человек из общего населения Испании, составлявшего около 25 миллионов, и многие из них были жертвами контрреволюционного террора фалангистов. Но при этом нельзя упускать из виду, что и революционный террор вызвал немалые жертвы. Впрочем, характеристика франкистской Испании как фашистского государства опирается не только на описания применения террора, но и на внутреннюю структуру этого режима.
Фаланга осталась официальной государственной партией, в то время как все другие партии были запрещены; ее руководителем был Франко, который назывался теперь «каудильо», что равносильно немецкому званию «фюрер». Сверх того, он остался в должности «генералиссимуса», то есть верховного главнокомандующего испанских вооруженных сил. В качестве главы государства он не только ввел по фашистскому образцу «корпоративную систему», но 17 июня 1942 года установил, что «депутаты» испанского парламента (кортесов) больше не будут выбираться, а будут назначаться им самим, а также отдельными синдикатами, общинами, торговыми палатами и научными учреждениями. Одновременно с полным устранением парламента были отменены гражданские права и введена цензура печати — в первое время очень строгая. Режим с непреклонной суровостью подавлял социалистические и демократические силы, а также сепаратистские стремления национальных меньшинств Бискайи и Каталонии. Первоначальные антикапиталистические пункты программы фаланги все более ограничивались, несмотря на критику старых фалангистов; но антисемитские установки отсутствовали.
Впрочем, после изгнания евреев инквизицией лишь незначительное число их вновь поселилось в Испании. Франко не выполнил и без того достаточно сдержанных националистических и реваншистских требований фаланги, хотя после германской победы над Францией вполне мог это сделать. В апреле 1939 года Испания вступила в Антикоминтерновский пакт; но в 1940 году на встрече с Гитлером в Андэ Франко отверг его ультимативные требования вступить во Вторую мировую войну на стороне Германии. Отправка на фронт одной дивизии имела лишь символический характер. Для германской военной экономики очень важны были, впрочем, поставки разных видов сырья. Немецкое самолетостроение нуждалось в испанском вольфраме. Столь же важен был экспорт в Германию нефти, которую сама Испания импортировала из США.
Хотя франкистская Испания избежала военной оккупации союзников, после 1945 года она однозначно характеризовалась и Востоком, и Западом как фашистское государство и подвергалась систематическому бойкоту.
Франция
Еще в XIX веке Франция породила почти все идеи, из которых позднее вышел фашизм, в том числе национализм (Моррас и Баррес), расизм (Гобино), расовый антисемитизм (Дрюмон). Несмотря на это, собственно фашизм не сумел одержать победу в этой стране с помощью собственных сил. Лишь режим маршала Анри Петэна (1940—44 гг.) можно условно назвать фашистским. Однако это довольно краткое пребывание консервативных националистов и антиреспубликанцев у власти стало возможным лишь в результате военного поражения Франции.
Наиболее известным протофашистским движением было «Аксьон Франсез» («Французское действие»), зародившееся в конце XIX века в разгар дела Дрейфуса, которое раскололо страну на два лагеря. Офицера еврейского происхождения Дрейфуса обвинили в шпионаже в пользу Германии, его осудил военный трибунал республики. На помощь Дрейфусу попытались прийти влиятельные еврейские круги. Сбор материалов, показывающих невиновность Дрейфуса, сопровождался сомнительными денежными махинациями, подкупом журналистов и влиятельных лиц. С этого момента дело приобрело политический характер. Либерально настроенная часть общества настаивала на полном оправдании Дрейфуса, националисты требовали подтверждения приговора. Массовыми стали антисемитские настроения. Хотя новый военный суд подтвердил виновность офицера, Дрейфус был помилованновым президентом республики Э.Лубэ. Победа сторонников Дрейфуса имела следствием приход к власти радикалов, которые начали проводить откровенно антикатолическую политику. Радикализировался и националистический лагерь.
Еще в ходе процесса несколько молодых интеллектуалов основали «Аксьон Франсез». Интеллектуальное влияние этой организации со временем вышло далеко за пределы страны. Идеология «Аксьон Франсез» представляла собой т. н. «интегральный национализм», выступающий за децентрализованную традиционную монархию и корпоративный общественный строй, а также отстаивающий антисемитизм и германофобию. Идеологи «Аксьон Франсез» подвергали радикальной критике либеральную систему и полностью отвергали марксизм.
По окончании Первой мировой войны, во Франции стали возникать различные лиги ультра-правого толка, направленные на противодействие коммунизму. В 1917 г. была основана Гражданская лига, в 1919-м — Лига офицеров запаса, в 1924-м — Национально-республиканская лига. Ни одна из этих групп не была фашистской, хотя они во многом подражали фашистам.
В 1925 г. во Франции возникла специфически фашистская группа, стремящаяся привлечь ветеранов войны — «Фэсо де комбаттан э де продюктёр» («Союз фронтовиков и производителей», калька с названия движения Муссолини), которая выделилась из «Аксьон Франсез». Ее главным руководителем стал Жорж Валуа, бывший анархо-синдикалист, который долго сотрудничал с Моррасом. Эстетически группа подражала итальянскому образцу (название, введение униформы и римского салюта).
С 1927 г. группа Валуа эволюционировала в сторону социализма, что привело к уходу вождя правого крыла партии Марселя Бюкара, а также к расколу (образованию Революционной фашистской партии Филиппа Ламура). Валуа начал критиковать итальянский режим как реакционный и в 1928 г. распустил свое движение. Впоследствии Валуа окончательно отошел от фашизма и окончил свои дни как военнопленный в немецком концлагере.
Большого успеха в мобилизации бывших фронтовиков достигла организация под названием «Огненные кресты» («Круа де Фё»), насчитывавшая в своих рядах несколько сот тысяч последователей/Основанная в 1927 г., эта лига отличалась своим элитаризмом: чтобы вступить в нее, надо было иметь какую-нибудь воинскую награду. Политической деятельностью она стала заниматься с 1929 г., когда во главе ее встал полковник де ла Рок. Была расширена база организации, созданы молодежные и женские секции. Организация имела сугубо военную структуру, проводила массовые митинги, агитировала за организацию «похода на Париж».
Отстранение правых от власти в 1933 г. неизбежно вызвало активизацию антимарксистских организаций. Одной из них стала «Солидарите Франсез» («Французская солидарность»), которая во внешних своих чертах сознательно подражала фашистам и проповедовала ярый антисемитизм. Большее значение приобрела и организация Бюкара, одного из бывших руководителей «Фэсо». Практически все эти группы финансировались крупным фабрикантом парфюмерной промышленности Франсуа Коти.
Значительный интерес к фашизму проявляли французские интеллектуалы. Вокруг редакции газеты «Же сюи парту» образовалось фашистское течение учеников Морраса, главными выразителями которого были Бразильяк и Ребате. Фашистские идеи высказывали писатели Дрие ла Рошель и Селин.
На судьбу французского фашизма значительно повлияли события вокруг т. н. «Дела Ставиского». Финансист еврейского происхождения Ставиский организовал множество крупных афер, пользуясь при этом полной безнаказанностью благодаря поддержке парламентариев и руководителей радикально-социалистической партии, находившейся тогда у власти. После того, как махинации Ставиского вскрылись, фашисты назначили на 6 февраля 1934 г. демонстрацию протеста. Демонстрация быстро переросла в мятеж, прозвучали призывы к штурму парламента. Полиция отреагировала жестко: были десятки убитых,
