крупного капитала — как правило, связанная с промышленным производством; коммерсанты же, наряду с землевладельцами и клерикальными кругами по большей части оставались верны эндеции, — происходящее выглядело как смена социальной ориентации и размывало социально-политическую базу пилсудчины.
Но в то же время важные социальные установки «санации» совпадали с позициями левых. Так, с конца 1926 г. социалисты активно включились в работу совещательных «анкетных комиссий», призванных разработать план экономических преобразований. В «комиссии труда» ППС усматривала прообраз корпоративно-социалистического органа управления народным хозяйством (через пять-десять лет этот принцип стал общим местом западноевропейских правосоциалистических программ, составив основу «Плана труда» Анри де Мана). Но попытки властей превратить комиссию в инструмент подчинения социалистических профсоюзов государству привели к провалу ее работы — на этом примере быстро проявилась концептуальная несовместимость самоуправленческой и этатистской моделей социализма. Наметившееся социальное партнерство сменялось обостряющейся конфронтацией недавних друзей и союзников.
В 1929 г. Центральная комиссия профсоюзов — крупнейшее профобъединение Польши, тесно связанное с ППС — потребовало создания Государственного хозяйственного совета и аналогичных отраслевых органов с широким представительством рабочего класса; гарантированного участия рабочих в управлении предприятиями через полномочные производственные советы; общественного контроля над капиталистическими трестами. Эти требования были отклонены правительством, выдвинувшим проект огосударствленных «палат труда», сходных с фашистскими корпорациями. Эта конфронтация на фоне тяжелейших реалий мирового экономического кризиса 1929—33 гг. резко радикализировала профсоюзно-социалистическую оппозицию. В 1932 г. ППС выдвинула требование перехода к «плановому социалистическому хозяйству», а вслед за тем съезд конгресс партии принял установку на насильственное свержение власти имущих классов.
Строго говоря, Пилсудский не был политическим мыслителем. Обретенная, наконец, возможность воплотить в жизнь свое видение Польши означала для него в первую очередь систему практических мер, соответствующих определенным ценностным установкам. Но четкость — если не сказать, догматичность — этих установок позволяет говорить об определенной идеологии, доктрине и программе.
Прежде всего, перед новым режимом встала задача создания своей политической структуры — при всей неприязни к «партийству» обойтись без нее оказалось невозможно. Расчет на лояльность ППС не оправдался. Руководство И.Дашиньского было готово сотрудничать, но на определенных условиях и на равноправной основе (последнее было в принципе неприемлемо для Пилсудского с его самооценкой национального вождя). Не оставляя попыток прочно «пристегнуть» ППС, пилсудчики вынуждены были заняться формированием непосредственно собственной партии (хотя и с «беспартийным» названием). Естественная социально-идеологическая ориентация, как ни пытались они от нее дистанцироваться, заставила искать опору в левой, профсоюзно-социалистической среде.
В ППС существовала влиятельная группа многолетних соратников Пилсудского, прошедших легионы (их лидер капитан Е. Морачевский вошел в состав первого правительства К.Бартеля). Решительно поддерживал «санацию» Варшавский комитет ППС во главе со старым пилсудчиком Р.Яворовским. Столичная организация соцпартии вообще во многом воспроизводила легионерскую структуру — солидаристская идеология, корпоративная ментальность, непререкаемый авторитет лидера — Яворовского, сильное военизированное подразделение — рабочая милиция, прославившаяся «красными самосудами», жесткими силовыми акциями против правых и коммунистов (даже в майские дни 1926 г. социалистические боевики наносили превентивные удары по КПП). Политическая линия этой «варшавской клики» характеризовалась непримиримым антикоммунизмом и яростным антикапитализмом: «варшавяне» резко критиковали руководство ППС и за «прокоммунистическую пропаганду», и за «правооппортунистические уступки капиталу». Социалистический солидаризм понимался не как классовое сотрудничество рабочего с работодателем, а как переустройство экономики на началах рабочего самоуправления — соответственно, важное место занимала здесь классовая борьба.
В октябре 1928 г. на базе Варшавской организации ППС учредилась новая партия — ППС-прежняя революционная фракция (в 1930-х гг. — социалисты «Беспартийного блока», ББС). Хотя идейно-политические установки партии Яворовского существенно расходились с официальным курсом «санации», она заняла важное место в политической системе пилсудчины, составив ее леворадикальное крыло (близость же к главе режима подчеркивалось в самом названии). В следующем году под руководством Яворовского было создано Центральное объединение классовых профсоюзов (около 50 тыс. членов) — радикально-социалистическое в программе, проправительственное на практике. Однако ни новая соцпартия, ни новое профобъединение не смогли составить серьезной конкуренции прочно укоренившимся в рабочем движении структурам ППС и социалистических профсоюзов. Не большего успеха достигли и другие первоначальные формы «просанационных» профсоюзов — национал-синдикалистская Генеральная федерация труда и «аполитичная» Конфедерация профсоюзов вместе насчитывали не более 35 тыс. членов.
Интенсивное профстроительство было развернуто пилсудчиками с 1930 г., когда Е.Морачевский, возглавлявший «рабочую группу» правящего «Беспартийного блока», объединил Генеральную федерацию, Конфедерацию, часть «классовых профсоюзов» Яворовского и национал-солидаристских профсоюзов, прежде ориентированных на НПР, в Союз профессиональных союзов (333). Хотя новый Союз уступал по численности просоциалистической Центральной комиссии профсоюзов (140 тыс. членов против 220 тыс.), он довольно эффективно справлялся с привлечением рабочего класса к «санационному» режиму. Программные установки 333 требовали сокращения рабочей недели, общественного контроля за капиталистическими прибылями, развития самоуправленческой системы «рабочих делегаций». Но, решительно поддерживая правительство Пилсудского, 333 делал упор не на забастовочную борьбу, а на коллективные переговоры с работодателями — чем и отличался от политически оппозиционной Центральной комиссии.
Правящей партией пилсудчины стал «Беспартийный блок сотрудничества с правительством маршала Пилсудского» (ББ), созданный к выборам 1928 г. ББ изначально формировался как широкая коалиция самых разнородных сил — от Национальной правицы, Христианско-аграрного объединения, Объединения среднего сословия до Национальной организации труда (бывшая НПР-левица), Партии труда, Объединения труда города и деревни, социалистической организации ББС и др. Помимо госаппарата и 333, ББ опирался на густую сеть «просанационных» общественных организаций — Объединения трудящейся молодежи, деревенской молодежи, Крестьянскую организацию (ХСР) и т. д. Но основными «просанационными» структурами гражданского общества оставались ПОВ, Союз легионеррв и Стрелецкий союз, организовывавший культурно-просветительскую и военно-патриотическую работу в молодежной среде. Именно ПОВ, активно применявшая мафиозные технологии оргконтроля, выполняла функции структурного центра ББ.
Несмотря на декларированный принцип «единства во имя общего блага», ББ не мог быть политически монолитной силой. В нем можно выделить несколько основных группировок — проводников разнонаправленных, порой взаимоисключавших влияний:
— наиболее близкая к Пилсудскому «группа полковников» (лидер В.Славек), несмотря на социалистическое прошлое своих деятелей, постепенно эволюционировала в консервативно-националистическом направлении;
— «генеральская клика» (лидер Э.Рыдз-Смиглы) стояла на правоэкстремистских позициях, стремясь превратить Польшу в тоталитарно-милитаристское государство гитлеровского типа;
— «президентская» или «замковая» группа (лидер И.Мосьцицкий) выступала за более либеральную политику, отстаивала правовые демократические принципы;
— «левая» или «рабочая» группа (лидер Е.Морачевский) ориентировалась на профсоюзно-социалистические истоки пилсудчины;
— влиятельным представительством располагали в ББ «Ливиафан» и 33.
Харизматическим лидером ББ являлся Пилсудский. Первые годы «санации» в ББ доминировали «полковники» — лично преданные Пилсудскому легионеры типа В.Славека, А.Пристора, Ю.Бека, Б.Медзиньского и др., — установившие тесное сотрудничество с рядом видных бизнесменов, политиков и юристов. Именно «полковникам» принадлежала главная роль в конституционной реформе, неузнаваемо перекроившей политический строй Польши.
1926—28 гг. были временем бурного подъема польской экономики, особенно отраслей тяжелой промышленности. На здоровой основе роста производства была стабилизирована финансовая система. Быстро рассасывалась безработица. Обеспечивалось «наполнение» социальных программ, эффективно регулировались трудовые отношения (нормативные акты об инспекции труда, порядке профтехобучения и т. д.). Эти факторы укрепляли «санационный» режим, стимулировали его популярность в массах.
Но кризис 1929—33 гг. вынудил «санацию» ужесточить социально-экономическую политику и поставил под вопрос достижения предшествовавшего периода. Был сделан жесткий упор на обеспечение конкурентоспособности польской экономики — удлинилась рабочая неделя, резко снизились социальные выплаты и т. д. Но просоциалистическая природа пилсудчины и в этих трудных условиях давала себя знать. В духе социального солидаризма был введен жесткий налог на имущество, урезаны оклады чиновников, запрещены локауты и произвольное понижения зарплаты на предприятиях. Возросли пенсионные страховые отчисления, был сформирован государственный «фонд труда», финансировавший систему массовых общественных работ.
В то же время разнонаправленные влияния на политику правящей группы приводили и к серьезным коллизиям. Особое место заняла среди них предпринятая в 1933 г. попытка заменить систему коллективных трудовых договоров более выгодными для работодателей индивидуальными контрактами. Жесткий отпор рабочего движения и профсоюзно-социалистического крыла ББ привел к противоположному результату — установился обязательный порядок заключения колдоговоров.
В первое пятилетие «санации» осуществилась крупномасштабная парцелляция помещичьих земель. Были ликвидированы сервитуты — родовые помещичьи участки, пожалованные «за службу» в прошлые века. Приоритетно стимулируя крупнотоварные хуторские хозяйства, «санационные» правительства наделяли землей также малоземельных и безземельных крестьян, внедряли земельные программы для горожан — рабочих и безработных.
Перед выборами 1928 г. проправительственная пропаганда всячески рекламировала социально-экономические успехи «санации», призывала голосовать за «честных и ответственных людей труда, окружающих Маршала Пилсудского». Но выборы принесли ББ лишь относительный успех — его депутатский клуб стал самым многочисленным в сейме, но не получил большинства. Случилось именно то, чего опасались пилсудчики весной 1926 г. — в парламенте сформировался сильный оппозиционный блок Центролев, доминировали в котором ППС и ПСЛ-«Вызволене» (входили также ПСЛ-«Пяст», ХД и НПР). В большинстве случаев Центролев был в состоянии проводить свои решения, опираясь на конституционные полномочия парламента.
Вопреки требованию Пилсудского, маршалом сейма был избран не К.Бартель, а лидер ППС И.Дашиньский. Несмотря на готовность к конструктивному сотрудничеству, Центролев не мог переходить жестко установленных пределов. Совершенно неприемлемы были для левоцентристского сейма проекты конституционной реформы (в целом поддержанные зато консервативной эндецией). И пакет «поправок» к конституции 1921 г., и новый конституционный проект, протаскивавшие авторитарную президентскую власть, либо отклонялись Центролевом, либо подвергались обструкции. Политическая обстановка накалялась, борьба грозила выхлестнуться на улицы. Расчеты «санации» заместить и подчинить польскую левицу очевидно провалились.
Политический кризис был разрешен авторитарным ударом. В начале сентября 1930 г. был распущен парламент. Лидеры Центролева и были незаконно арестованы и заключены в военную тюрьму Брестской крепости, где подверглись угрозам и избиениям. Одновременно была проведена серия полицейских рейдов, запрещены мероприятия оппозиционных сил, разгромлены многие организации национальных меньшинств. В обстановке грубого давления были проведены досрочные парламентские выборы, принесшие большинство ББ.
Это событие стало третьим — после декабря 1922 г. и мая 1926 г. — и окончательным психологическим надломом Пилсудского. Согласно некоторым свидетельствам, впоследствии он сожалел о совершенном (во всяком случае, в частных беседах с его стороны звучали оправдания). Характерно, что именно после «Брестского кризиса» он постепенно отошел от руководства внутренней политикой «санации», сосредоточившись на военных и международных вопросах. Но, помимо депрессивного воздействия на лидера страны, эти события сыграли чрезвычайно негативную роль в общеполитической жизни. Центр власти окончательно переместился во внеконституционные, по сути нелегитимные структуры — создаваемые легионерским окружением Пилсудского (до 1935 г. — «полковничью», в 1935—39 гг. — «генеральскую»), Процесс принятия политических решений принял негласный, закулисный характер, важные вопросы стали решаться на основе случайных личных предпочтений, в ходе интриг и беспринципных комбинаций. Стал необратимым разрыв пилсудчины с естественными союзниками из левого лагеря.
Главным политическим процессом «санационного» периода стала растянувшаяся почти на десятилетие конституционная реформа. Изначально в ней прослеживались две противонаправленные тенденции. Первая — антидемократическая: конституирование государственного авторитаризма, максимальное усиление исполнительной власти, ликвидация парламентской системы. Вторая — демократическая: конституирование корпоративных институтов,
