– докапиталистическим, ибо любой местный, национальный коммунизм (советский или, например, кибуцный) невозможен как общество открывающее царство свободы (причина: неуниверсальность производительных сил и общественных отношений, местный масштаб, государственность, порождающая из бюрократии буржуазию), но возможен при определенных обстоятельствах как форма-способ индустриального возрождения нашей страны. Отсюда вытекает и объективная причина роста русского буржуазного национализма.
Мы хотим напомнить «марксисту» Строеву, что отождествление социалистичности в экономическом плане с государственной монополией, а в социальном – с пролетарскостью не имеет ничего общего с марксизмом. Согласно его основам установление диктатуры пролетариата и утверждение централизованного планового хозяйства под эгидой государства отнюдь не означает непосредственного социалистического переустройства, предваряющего коммунизм. К. Маркс и Ф. Энгельс по этому поводу писали: «»Несправедливость в отношениях собственности», обусловленная современным разделением труда, современной формой обмена, конкуренцией, концентрацией и т.д., никоим образом не обязана своим происхождением политическому господству класса буржуазии, а, наоборот, политическое господство класса буржуазии вытекает из этих современных производственных отношений, провозглашаемых буржуазными экономистами в качестве необходимых и вечных законов. Поэтому, если пролетариат и свергнет политическое господство буржуазии, его победа будет лишь кратковременной, будет лишь вспомогательным моментом самой буржуазной революции, – как это было в 1794 г., до тех пор, пока в ходе истории, в ее «движении» не создались еще материальные условия, которые делают необходимым уничтожение буржуазного способа производства, а, следовательно, также и окончательное свержение политического господства буржуазии.» (М., Э., т. 4, с. 299); «Социал-демократическая партия не имеет ничего общего с так называемым государственным социализмом, системой огосударствления в фискальных целях, которая ставит государство на место частного предпринимателя и тем самым объединяет в одних руках силу экономической эксплуатации и политического угнетения рабочего». (М., Э., т. 22, с. 623);
Очевидная марксистская аксиома, – а, именно то, что до созревания предпосылок всемирной коммунистической революции всякая пролетарская революция и пролетарская власть есть явления местные, ограниченные, не ведущие непосредственно к коммунизму и подходить к ним нужно с величайшей осторожностью, – долгое время признавалась и В.И. Лениным. Размышляя над термином «завершение буржуазно-демократической революции», в работе «Заметки публициста» он писал: «Если его употребляют в широком смысле, то под ним разумеют решение объективных исторических задач буржуазной революции, «завершение» ее, то есть устранение самой почвы, способной родить буржуазную революцию, завершение всего цикла буржуазных революций. В этом смысле, например, во Франции буржуазно-демократическая революция завершена была лишь 1871 годом (а начата в 1789 г.). Если же употребляют слово в узком смысле, то имеют в виду революцию отдельную, одну из буржуазных революций, одну из «волн», если хотите, которая бьет старый режим, но не добивает его, не устраняет почвы для следующих буржуазных революций» (Ленин, ПСС, т. 19, с. 246-247), еще ранее, в 1908 г., реферируя свою книгу «Аграрная программа социал-демократии в первой русской революции 1905-1907 гг.» для журнала польских марксистов «Социал-демократическое обозрение», В.И. Ленин так изложил свою точку зрения: «Наша революция есть буржуазная революция именно потому, что в ней борьба идет не между социализмом и капитализмом, а между двумя формами капитализма, двумя путями его развития, двумя формами буржуазно-демократических учреждений. И Монархия октябристов или кадетов есть «относительная» буржуазная «демократия» с точки зрения меньшевика Новоседского. И пролетарски-крестьянская республика есть буржуазная демократия» (Ленин, ПСС, т. 17, с. 167).
Итак, коммунизм невозможен без уничтожения условий постоянно воспроизводящих старый строй, и в том числе, национализм.
Выбор сделан!
У современных российских коммунистов при этом выбор невелик. Дело в том, что анализ социально-экономических и политических процессов показывает, что в России сейчас назревает национально-демократическая революция, главнейшими задачами которой могут стать устранение экономического либерализма и утверждение независимого от США госкапиталистического строя по типу НЭПа, устранение социального либерализма и развитие социального государства, расширение демократических свобод. В связи с этим никакого непосредственного продвижения к социализму в России в ближайшей перспективе не произойдет, ибо социализм посткапиталистический (действительный социализм), в отличие от государственного социализма, предполагает бестоварное (нерыночное) творческое самоуправление коллективов и всего общества на основе постиндустриальной техники и технологии, введенное во всемирном масштабе. Да и можно ли вообще говорить о переходе к социализму в условиях деградации индустриальных производительных сил?
В этой ситуации у левых организаций есть небольшой выбор. Первое. Выйти из борьбы, сохранив идейную чистоту, и исчезнуть, как активная политическая сила. Второе. Влиться в русло национально-демократического движения и постараться насытить ее содержание социальными задачами, что с большой степенью вероятности приведет к политическому перерождению левых. Это очень хорошо понимают националистические силы, которые сейчас очень активно вливаются в ряды КПРФ. «Они, по сути своей, — пишет о них один из новонационалистических рекрутов КПРФ Д. Усов, — стали приливом новой здоровой крови, способной, как мощный катализатор дать новый импульс в развитии и пропаганде всего оппозиционного движения в России, и КПРФ, как консолидирующей партии» (Усов Д. Почему патриоты вступают в КПРФ // Минуты века. – 2009. — №1). Что тут сказать? Пожалуй, только вечное: «Товарищи члены КПРФ, бойтесь данайцев, дары приносящих!»
Можно левым, конечно, сделать и третье – назвать национально-демократическую революцию социалистической и мобилизовать массы под ее лозунгами. Но готовы ли к этому левые силы? Ведь последние годы они только призывали к борьбе, но не делали самого главного – не готовили социальную базу, способную и готовую пойти на борьбу без всяких призывов.
В свете всего вышесказанного русский вопрос, поставленный руководством КПРФ, приобретает прямо таки судьбоносное значение. Включив его в свой арсенал, лидеры партии осуществили, гениальный с тактической и провальный со стратегической точки зрения, политический ход. В итоге: партия выживает, но исчезает. Такая вот диалектика.
