и партийная организация суть его помощники. В какой-то мере они контролируют его. Но в большей мере они маскируют фактическую беспартийную суть власти.
Роль партийной организации в первичном коллективе характеризуется такими важнейшими положениями: 1) она есть представитель и выразитель интересов всей массы коллектива; 2) вместе с тем, она есть представитель органов власти общества в целом в данной части общества. Первую функцию партийная организация выполняет постольку, поскольку члены ее растворены в общей массе коллектива, прочно связаны с ней, не выделяются в особый привилегированный слой, не отделяются от нее. Вторую функцию партийная организация выполняет через своих руководителей, подчиняющихся партийному аппарату, и через постоянный контроль со стороны высших партийных органов. Так что партийная организация в первичных коммунах выражает народовластие и его границы. Одновременно она образует связующее звено и регулятор взаимоотношений народовластия и государственной власти.
Роль партийной организации в жизни первичной коммуны огромна. Является грубой ошибкой представлять население коммунистической страны исключительно в виде абсолютно покорных пешек, не имеющих никакого влияния на ход жизни общества. На уровне первичных коллективов население страны проявляет известную активность, а в лице своих партийных представителей оно принимает участие в обсуждении дел в учреждении, осуществляет контроль за многими аспектами его деятельности. Критика недостатков в жизни коллектива — обычное дело в работе партийной организации. Последняя поддерживает некоторый благопристойный уровень жизни в коллективе, проводит воспитательную и просветительскую работу. Короче говоря, все стороны жизни коммуны находятся в сфере ее внимания и влияния.
Другое дело — партийная организация коммуны фактически не имеет влияния на поведение более обширного объединения и на жизнь в стране в целом. Но это и не входит в ее задачу как особого социального явления. Она не есть политическая организация. Она есть лишь элемент в структуре клеточек общества, а не общества в целом. В обществе в целом функционирует партийный аппарат, являющийся частью государственной власти, — организация тоже не политическая, но совсем иного качества, чем первичные партийные организации.
Из сказанного должно быть ясно, почему в коммунистическом обществе невозможна многопартийная система. Во-первых, здесь невозможна даже однопартийная система, ибо это общество вообще исключает партии в смысле политических организаций (как в странах Запада, например). А всякие попытки создания политических организаций здесь рассматриваются как покушение на прерогативы государственного аппарата власти и пресекаются при молчаливом согласии или даже при поддержке населения. А во-вторых, многим партиям здесь просто некого представлять. Население коммунистических стран группируется (структурируется, кристаллизуется) естественным образом так, что каждый первичный коллектив в целом создает какое-то свое активное представительство в системе власти. И это представительство есть первичная партийная организация. В соответствии с общей тенденцией к стандартизации и подчинению, эти организации тоже оказываются стандартизированными и подчиненными органам власти.
Дело не в названиях. В обществе существуют и постоянно возникают и другие организации, так или иначе представляющие интересы различных категорий и групп населения, — профсоюзы, комсомольские организации, спортивные организации и т.д. Но в силу общих принципов начальствования и подчинения все они так или иначе находятся под контролем официальной системы власти.
Первичный партийный руководитель
Вопрос о секретарях первичных партийных организаций и о парторгах (руководителях маленьких партийных групп) является частью общего вопроса о статусе партии в коммунистическом обществе.
Неверно думать, что первичные партийные руководители все суть злодеи в духе разоблачительных тенденций наших дней, — карьеристы, хапуги, лжецы, трусы, приспособленцы. Почти во всех известных мне случаях это были далеко не самые худшие граждане. Зная общую ситуацию в партии, я утверждаю, что это — закономерное явление. И дело тут вот в чем.
Как я уже неоднократно говорил, надо различать партию как множество первичных партийных организаций в коммунах и партию как совокупность профессиональных работников партийного аппарата — работников районных, городских, областных, краевых, республиканских и центрального (общесоюзного) комитетов партии. Эти учреждения суть управленческие учреждения, к тому же — самые привилегированные. Фиксировать это различие массы рядовых членов партии и первичных выборных партийных функционеров, с одной стороны, и партийного аппарата в виде иерархии партийных комитетов, профессионально занятых партийной деятельностью, с другой стороны, очень важно с точки зрения понимания структуры коммунистического общества. Хотя первое из упомянутых явлений порождает второе, питает его и служит ему опорой, а второе вырастает из первого как средство объединения его в масштабах общества, второе обособляется от первого в виде командной и привилегированной части общества. Оно прочно срастается с остальной массой чиновничьей части общества, становясь его кристаллизующим ядром. Первое же подразделение врастает в прочее беспартийное тело общества, делит с ним все его тяготы. И второе всячески использует это в своих корыстных интересах.
Было бы неправильным исключать всякие корыстные мотивы у лиц, вступающих в партию, и у первичных партийных руководителей. Почти вся руководящая часть общества начинает со вступления в партию, так что карьерист в подавляющем большинстве случаев идет этим путем. Но прочая часть членов партии, у которой не получается карьера, потенциально тяготеет к тому же. По крайней мере для нее это есть некое самоутверждение. Партийный секретарь обычно является довольно посредственным работником в своем профессиональном деле. Он безотчетно предпочитает деятельность партийного активиста деловой карьере. Секретарь партбюро, далее, есть власть, и она ему нравится. Когда он говорит, что это ему надоело, он лицемерит. Конечно, в какой-то мере надоело. Но нравится больше, чем надоело. Ему нравится председательствовать на собраниях, делать доклады, беседовать с людьми. Он с удовольствием пошел бы по партийной линии и выше, но почему-то «не тянет». Почему? Партийных секретарей много, а мест в аппарате значительно меньше. Иногда причиной является то, что он — хороший секретарь. Он хорош не с точки зрения партийной карьеры, а с точки зрения непосредственного руководства партийной организацией учреждения и партийного руководства учреждением. Он вроде политрука на фронте, который ходит в атаку с рядовыми солдатами, проводит время в окопах и погибает вместе с атакующими. Такой политрук не годится в качестве работника политотдела дивизии, армии, фронта. Если секретарь надеется получить квартиру, то это не так уж мало. Порой главным в поведении таких лиц является не корыстный расчет, а некоторые качества человеческой натуры, не связанные специфически с идеями марксизма и программой партии. Эти качества просто суть воплощения в данных лицах неких общих функций коллектива. Партийный аппарат лишь облекает в нужную форму эти общечеловеческие явления и обращает их в свою пользу.
Партийный секретарь почти никогда не вступает в принципиальный конфликт с дирекцией и высшим партийным руководством. Он — верный проводник партийной линии. Райком партии и дирекция могут на него всецело положиться. Его и отбирают с таким расчетом на это (а его всегда заранее намечают и согласовывают в соответствующих инстанциях). Но в учреждении помимо высших установок играют роль внутренние взаимоотношения и действия сотрудников. Для жизни учреждения важно, на какие круги сотрудников опирается партийное бюро при проведении генеральной линии партии. Высшие партийные установки воплощаются в жизнь через поведение рядовых членов партии и через самые низшие слои партийного руководства. С другой стороны, обстановка в низшей сфере партийной жизни существенно сказывается на общей линии партийного поведения. Сталинизм в свое время был не только навязан сверху, но и вырос из низовой партийной жизни и стимулировался ею. Хрущевско-брежневский «либерализм» выражал «либерализм», выросший все в той же низовой партийной массе.
Профсоюзная организация
Профсоюзы в коммунистическом обществе — еще один пример того, что понятия, выработанные в свое время для описания жизни стран Запада, стали многосмысленными или вообще бессмысленными, что за одними и теми же словами скрывается принципиально различная действительность.
Слово «профсоюзы» употребляется в отношении того феномена, о котором здесь пойдет речь, в силу некоторой исторической преемственности и некоторого сходства функций рассматриваемой здесь организации с функциями профсоюзов в капиталистических странах. Однако упомянутая преемственность не является необходимой, а сходство функций не настолько значительно, чтобы усматривать в нем однокачественные явления. Как показывает опыт коммунистических стран, существование профсоюзов в предшествующем обществе не есть необходимое условие возникновения профсоюзов (придется употреблять все-таки это слово, помня о его ином здесь смысле) в новом обществе. В Советском Союзе, например, в подавляющем большинстве мест и учреждений никаких профсоюзов до революции не было. Теперь же они — обязательный элемент жизни людей во всех частях страны и во всех учреждениях. И выросли они для выполнения жизненно важных функций коллективов граждан и общества в целом.
Весьма возможно, что существующая форма профсоюзов в Советском Союзе есть во многом дань марксистскому учению, традиции, пропаганде. Сейчас сложился громоздкий профсоюзный аппарат, который борется за свое существование, доказывает всячески свою необходимость обществу именно в такой форме, и не так-то просто произвести какую-либо его перестройку, благодаря которой могла бы упроститься и обнажиться сущность тех социальных функций, которые этот аппарат взял на себя. Весьма возможно, что какая-то перестройка в этом направлении произойдет. Возможно, что в других странах в силу необходимости сразу сложится наиболее «чистый» аппарат такого рода. Но несмотря на все это, возможно выделить в «чистом виде» социальную роль профсоюзов во всяком коммунистическом обществе, какую бы форму последние ни принимали и какими бы словами они ни обозначались.
Все сотрудники (члены) первичных коммун суть члены профсоюза. Членство их является сугубо формальным: они платят членские взносы. Эти взносы идут на содержание профсоюзного аппарата (аналогично партийному), на путевки в дома отдыха и различного рода мероприятия. Поскольку всякий работник коммуны есть член профсоюза, то профсоюзная организация как особая организация не имеет смысла. Все то, что сотрудник имеет как член профсоюза, он мог бы иметь как член коммуны. И все выборные профсоюзные органы могли быть просто выборными органами коллектива. Уплата взносов могла быть учтена в заработной плате. Все функции профсоюзного аппарата, который так же (и даже еще более) независим от первичных профсоюзных организаций, как и партийный аппарат от первичных партийных организаций, могли выполняться какими-либо отделами государственного аппарата власти. Однако раз в первичных коллективах существуют функции, которые сейчас выполняют профсоюзные работники, а в стране в целом существуют функции, которые сейчас выполняет профсоюзный аппарат, то в силу тенденции общества к разделению функций и воплощению их в деятельности особых лиц и организаций все равно появились бы явления, эквивалентные нынешним профсоюзам. А функции эти весьма существенны. Функции первичных профсоюзных организаций и всякого рода их выборных лиц и органов — контроль массы работников коммуны за условиями их трудовой деятельности и быта. Они влияют на прием и увольнение сотрудников, на процедуры награждений и наказаний, на продвижение по службе. Они контролируют надбавки к зарплате, распределение путевок в дома отдыха и в значительной мере распределение жилья, а
