же жизнь людей не сводится к возможности покупать. Переход к капитализму означает разрушение всех достоинств коммунизма. Сейчас, в пылу мятежей и в состоянии эйфории, массы граждан коммунистических стран не хотят думать об этом. Избавляясь от коммунистических зол, восточные немцы теряют блага коммунизма и приобретают множество зол капитализма. Что касается благ капитализма, то им предоставляется лишь возможность включиться в ожесточенную борьбу за них.
Замечу между прочим, что бесчисленные партийные и государственные чиновники, сотрудники органов государственной безопасности, офицеры армии, работники идеологии и пропаганды, работники всяких ненужных контор и прочие лица, которым нет места в экономном капитализме, не были некими злодеями, спущенными в Восточную Германию из Москвы, или инопланетянами. Это были тоже немцы. Они составляли значительную часть населения. Огромное количество должностей, которые кажутся ненужными с западной точки зрения, давало занятие людям, служило предметом соблазна, стимулировало их жизнедеятельность. Ликвидация этих должностей наряду с другими факторами (например, избыточность «академиков» среди молодежи, повышение эффективности предприятий) резко ограничивает возможности жизненного успеха для молодежи. А ведь молодежные бунты двадцать лет назад потрясали не коммунистические, а капиталистические страны.
Политики и бизнесмены Западной Германии мыслят «масштабно». Безработные будут переучиваться и овладевать новыми профессиями. Несмотря на безработицу, имеется дефицит людей во многих профессиях. Избыточные «академики» (молодые люди с университетским образованием) пойдут в рабочие профессиональные школы. А что значит переучиваться для людей, уже имеющих профессию? А почему безработные не идут туда, где требуется рабочая сила? А если у молодых людей имеются интересы именно гуманитарные и «академические»? Короче говоря, хозяева западного мира распоряжаются массами людей, игнорируя их индивидуальные судьбы и склонности. И в этом смысле капитализм не менее жесток, чем коммунизм. Насытившись благами Запада, освобожденные граждане коммунистических стран вспомнят о том, что они потеряли. Причем — вспомнят уже в идеализированном виде.
Короче говоря, отказ от коммунизма даже в таких чрезвычайно благоприятных условиях, какие сложились для ряда стран Восточной Европы, означает переход к капитализму, причем — не в силу имманентных устремлений и возможностей, а благодаря влиянию со стороны Запада и включению их в сферу капитализма Запада. И переход этот, как теперь можно точно констатировать, не есть некий молниеносный переход в царство изобилия, где почти что бесплатно раздают все жизненные блага, а длительный и мучительный процесс. Этот отказ есть показатель недостатков и слабостей коммунизма. Но он не есть показатель достоинств и силы капитализма как социального строя, подобно тому, как установление коммунизма в этих странах в свое время не было показателем преимуществ коммунизма. Тогда коммунистический Советский Союз выиграл «горячую» войну против Германии и навязал коммунизм на завоеванных территориях. Теперь же капиталистический Запад выиграл «холодную» войну против Советского Союза и навязывает капитализм на завоеванных территориях. Советскому Союзу оказалось не по силам удержать за собою позиции, завоеванные в Восточной Европе. И он оставил их. Это — отступление в сражении с Западом. Но это еще не проигрыш всей войны. Война продолжается. Впереди предстоят еще более грандиозные сражения. И сюрпризы.
Гибрид коммунизма и капитализма
О второй возможности много говорили и продолжают говорить в такой фразеологии, как «третий путь», «коммунизм с человеческим лицом», «гуманный социализм», «демократический социализм». О таком «гуманном, демократическом социализме» говорят и горбачевцы, боясь употреблять скомпрометированное слово «коммунизм». При этом сами представления о «третьем пути» весьма расплывчаты и неопределенны. При этом мечтают сохранить плюсы коммунизма (условия труда, жизненные гарантии и многое другое), присоединив к ним западное изобилие и свободы. Эти мечты никогда и нигде не будут осуществлены, ибо нельзя сохранить плюсы коммунизма, отбросив его недостатки, нельзя отбросить недостатки коммунизма и при этом сохранить его достоинства, нельзя приобрести достоинства капитализма, избежав его недостатков.
Гибриды коммунизма и капитализма, однако, не только возможны, но и существуют реально. Только они не имеют ничего общего с упомянутыми выше утопическими мечтами. Таким реальным гибридом прежде всего является современное западное общество. Об этом я буду говорить ниже.
Другого типа гибридом коммунизма и капитализма являются коммунистические страны, заимствующие на Западе все, что можно позаимствовать, сохраняя основы коммунизма. Такое заимствование само по себе еще не есть перерождение коммунизма. Это — вполне естественное явление в условиях сосуществования капитализма и коммунизма. Без него коммунистические страны просто были бы неспособны выжить в современных условиях. Но тут есть свои допустимые пределы. Каковы эти пределы — познается опытным путем. В Советском Союзе процесс познания Запада и заимствования его достижений в широких масштабах начался в послевоенные годы. При этом происходило и заимствование негативных явлений. Но в реальной истории нет худа без добра, как нет и добра без худа. Лишь длительный опыт массы людей и в ряде поколений определит эволюционно устойчивые и допустимые последствия этого процесса. С этой точки зрения и кризис, надо полагать, не обойдется без последствий. Активная и образованная часть советского населения уже не мыслит себе дальнейшей жизни без широких и тесных контактов с Западом. При современных средствах коммуникации «железный занавес» такого рода, как в сталинские годы, в мирных условиях невозможен.
И третий тип гибрида коммунизма и капитализма есть переходное состояние от первого ко второму, какое сейчас можно наблюдать, например, в Восточной Германии и Венгрии, а также допущение элементов капитализма в других коммунистических странах в нынешних условиях кризиса. Такие гибриды недолговечны. Они должны либо превратиться в общества западного типа, либо вернуться в нормальное коммунистическое состояние.
Контрперестройка
Восстановление нормального состояния общества не означает возврат в докризисное состояние. Это должно быть восстановлением норм коммунизма, но применительно к новым условиям и с учетом уроков кризиса. Многое в жизни коммунистической страны может измениться. Но эти изменения могут быть такого рода, что коммунистический социальный строй все равно сохранится. Ведь и в хрущевские годы произошли огромные перемены, а социальный строй Советского Союза сохранился и даже усилился.
Преодоление кризиса мирового коммунизма зависит прежде всего от преодоления кризиса в Советском Союзе. Я и буду в дальнейшем говорить главным образом об этом, т.е. о преодолении кризиса в Советском Союзе на пути восстановления нормального коммунизма или на пути выздоровления его.
Перестройка есть кризис. И выходом из него может быть не продолжение перестройки, как к тому призывает Горбачев, и не более радикальная перестройка, как к тому призывают оппозиционеры вроде Ельцина, а лишь контрперестройка. Искать выхода из кризиса на пути перестройки — значит искать выхода из болезни путем продолжения и усиления болезни. Призывы насчет продолжения и даже усиления перестройки маскируют на самом деле реальный процесс контрперестройки.
Кризис этот есть коммунистический. И преодолен он может быть адекватными ему коммунистическими методами. Попытки такого рода имели место постоянно, не говоря уж о том, что страна сопротивлялась болезни. Если бы этого не было, страна погибла бы очень быстро. И было бы ошибочно приписывать Горбачеву сознательное намерение ввергнуть страну в кризис и усиливать этот кризис.
Во-первых, он не мог предвидеть того, к каким последствиям приведет его инициатива. А во-вторых, ситуация в стране и мире стала складываться такая, что Горбачев просто не мог с самого начала открыто и систематически применять коммунистические методы противодействия кризису. Процесс вышел из-под контроля властей и навязал им форму поведения, соответствующую кризисной ситуации. Но это не означает, что они капитулировали и отказались совсем от коммунистических методов. Эти методы лишь отошли на задний план и были отложены до поры до времени.
Контрперестройка в Советском Союзе фактически уже началась. Началась молча, без газетных сенсаций, прикрытая безудержным словоблудием о намерении продолжать и усиливать перестройку. Я имею в виду фактические запреты забастовок, использование армии для наведения порядка в Закавказье и Средней Азии, разоблачения и аресты частных предпринимателей, призывы высших руководителей к укреплению общественной дисциплины и многое другое. А в глубинах общества и в отдалении от Москвы и других больших городов основы жизни массы населения вообще были мало затронуты горбачевской вестернизацией. Однако все это — лишь предвестники контрперестройки как генеральной установки высших властей. На то, чтобы такой перелом произошел, нужно время и ряд условий, которые еще не созрели. Не исключено, что такой перелом отчетливее наметится к моменту выхода этой книги в свет.
Кто осуществит контрперестройку? Если Горбачев добьется личной диктатуры и создаст свой аппарат сверхвласти, то это осуществят сами перестройщики под его руководством. При этом они в пропаганде дело изобразят так, будто осуществляемая ими контрперестройка и есть настоящая перестройка в смысле их демагогии или ее результат. Контрперестройка будет выглядеть как успех их политики перестройки. В советской истории такое происходит не в первый раз. Сталинское руководство, поставившее страну на грань катастрофы в начале войны с Германией и, по мнению экспертов, наделавшее множество ошибок в годы войны, все же довело войну до победы и приписало все успехи себе. Если же Горбачев у власти не удержится и не добьется желаемой цели, это сделают те же самые горбачевцы, но под руководством преемника Горбачева. И тогда они могут изобразить горбачевскую перестройку как историческую ошибку или даже как преступление, а осуществляемую ими контрперестройку изобразят как исправление этой ошибки и как спасение страны от анархии и хаоса. Возможны также различные компромиссные варианты.
Опоры контрперестройки
Контрперестройка не есть дело субъективного произвола неких консерваторов и недобитых сталинистов и брежневистов. Эти слова, повторяю, суть западные словесные фетиши, не объясняющие, а искажающие нынешнюю советскую реальность. Контрперестройка опирается на объективные условия жизни подавляющего большинства советского населения. Она опирается прежде всего на такие постоянно действующие факторы коммунистического образа жизни, которых перестройка не коснулась совсем или коснулась в ничтожной мере. Эти факторы суть условия повседневной жизнедеятельности людей, условия их работы, быта, обучения, делания карьеры, отдыха. Советские люди живут не для того, чтобы подтверждать теории западных советологов, сенсации в западных средствах массовой информации и разоблачительные сочинения критиков режима, а для себя. И живут так, как им позволяют объективные условия и условия их формирования. Для подавляющего большинства населения мало что изменилось с этой точки зрения, а если изменилось, то к худшему. От перестройки выгадала ничтожная часть населения, в которой преобладают карьеристы, конъюнктурщики, жулики и ловкачи. Массы населения заинтересованы прежде всего в восстановлении их обычного стандарта жизни, а не в том, чтобы помогать тщеславным вождям осуществлять их маниакальные замыслы.
Коммунизм имеет не только недостатки, но и достой ства, о которых я уже говорил выше. В период кризис они отошли на задний план. На первый план вышли недостатки. А эпидемия саморазоблачения и очернения всей прошлой советской истории вообще придала мрачные очертания всему коммунистическому образу жизни. Перестройка поставила под угрозу все лучшие завоевания коммунизма, которые стали привычными для масс населения.
