принципа, но я не могу их осуществить. Обладая человеколюбием, он не печалится; будучи мудрым, он не сомневается; будучи смелым, он не боится.
Цзы-гун сказал:
— Это то, что учитель говорил о себе.
29.
Цзы-гун любил давать людям оценку.
Учитель сказал:
— Сы! Разве это мудро? У меня [для этого] нет времени.
30.
Учитель сказал:
— Не печалюсь, что люди меня не знают, а печалюсь, что не обладаю [способностями].
31.
Учитель сказал:
— Благородный муж испытывает стыд, если сказанное им претворить невозможно.
32.
Учитель сказал:
— Не печалься, что люди не знают тебя. Печалься, что еще не проявил свои способности.
33.
Учитель сказал:
— Не предполагать обмана и не подозревать в бесчестии, но сразу распознать такое, – разве не в этом мудрость?
34.
Кто-то спросил:
— Правильно ли отвечать добром на зло?
Учитель ответил:
— Как можно отвечать добром? На зло отвечают справедливостью. На добро отвечают добром.
35.
Учитель сказал:
— Нет людей, которые бы меня знали.
Цзы-гун сказал:
— Почему нет людей, которые бы вас знали?
Учитель сказал:
— Я не обижаю небо, не обвиняю людей; изучая обыденное, достигаю вершин, но только небо знает меня.
36.
Вэйшэн Му сказал Кун-цзы:
— Цю! Что тебя так беспокоит? Или ты хочешь проявить свое красноречие?
Кун-цзы ответил:
— Я не собираюсь проявлять красноречие. Я здесь, потому что мне претит невежество.[158 — Вэйшэн My, уроженец царства Лу, судя по тому, что он обратился к Конфуцию по имени (Цю), был старше Учителя. Хуан Цичун полагает, что Вэйшэн My мог быть отшельником.В жизни Конфуция отшельники играли особую роль. Здесь же речь идет о событиях в царстве Вэй, где правил «сошедший с Дао-Пути» Лин-гун.]
37.
Учитель сказал:
— Скакуны славятся не силой, а норовом.
38.
Гунбо Ляо наклеветал Цзисуню на Цзы Лу. Цзыфу Цзинбо рассказал об этом [Учителю] и добавил:
— Этот почтенный уже введен в заблуждение Гунбо Ляо, но у меня есть возможность выставить его голову на всеобщее обозрение перед дворцом либо на базарной площади.[159 — Гунбо Ляо – один из учеников Конфуция, родом из царства Лу. Упоминается в «Лунь юе» лишь в связи с тем, что донес о планах Цзы Лу первому советнику луского царя Цзи Канцзы (он же – Цзисунь, возглавлял одно время аристократический род Цзи). Однако Конфуций отказался от казни клеветника.Цзыфу Цзинбо, он же Цзыфу Хэ, – ученик Конфуция в самом начале его карьеры. Был родом из Лу. Других сведений о нем в источниках не сохранилось.«Почтенный» – Цзи Канцзы.]
Учитель ответил:
— Будет ли претворен [мой] Дао-Путь [в стране] – зависит от судьбы[160 — В тексте – мин, трактуется как «судьба» [Ян Боцзюнь; Mao Цзышуй].], потерпит ли крах [мой] Дао-Путь [в стране] – зависит от судьбы. Разве может Гунбо Ляо спорить с судьбой?
39.
Учитель сказал:
— Мудрые избегают [неправедного] мира; за ними следуют те, кто избегает места, [где нет стабильности]; за ними – те, кто избегает [оскорбительного] обращения; и за ними – те, кто избегает [оскорбительных] слов.[161 — Хуан Цичун полагает, что две последние категории людей – это служилые, которые не должны терпеть как «оскорбительного обращения», так и «оскорбительных слов». Однако таковых среди чиновников Конфуций не встречал.]
40.
Учитель сказал:
— Таких было семь человек.[162 — См. XIV, 39. По мнению комментаторов, Конфуций имел в виду Яо, Шуня, Юя, Тана, Вэнь-вана, У-вана и Чжоу-гуна – идеальных правителей древности.]
41.
Цзы Лу заночевал у ворот Шимэнь.
— Откуда пришел?
Цзы Лу ответил:
— Я из учеников Кун-цзы.
— А, это тот, кто, зная, что ничего не получится, все же продолжает [свое] дело!
42.
Учитель как-то в бытность его в [царстве] Вэй бил в каменный гонг.
Один человек, несший на плече корзину с травой, проходил как раз мимо ворот. Он сказал:
— Как тяжко на сердце у того, кто бьет в каменный гонг!
Еще немного [послушав], сказал:
— Эти удары, как стук падающих камней, рождают тревогу: ах, никому не понять меня…
Ну, и пусть никому не понять тебя! [Как говорится]:
«…глубок – я в одеждах пройду по нему, а мелок – край платья тогда подниму».[163 — Стихи из «Ши цзина», раздел «Песни царства Вэй» (цит. по [Ши цзин, с. 45]).]
Учитель сказал [об этом человеке]:
— Он такой решительный! Его не страшат трудности.
43.
Цзы Чжан сказал:
— В «[Книге] истории» сказано, что Гао-цзун[164 — Гао-цзун – один из правителей династии Инь.], соблюдая траур, жил в соломенной хижине и три года не говорил. Что бы это значило?
Учитель сказал:
— Почему только Гао-цзун? Так поступали все древние. Когда умирал правитель, то все чиновники в течение трех лет внимали приказаниям первого советника.
44.
Учитель сказал:
— Если верхи любят Правила, то народ легко использовать.
45.
Цзы Лу спросил о благородном муже.
Учитель ответил:
— Совершенствуй себя, чтобы быть почтительным.
[Цзы Лу] спросил:
— И это все?
Ответил:
— Совершенствуй себя, чтобы принести спокойствие[165 — Хуан Цичун считает, что в данном суждении иероглиф ань («покой», «спокойствие») уместнее трактовать как «peace». Я же следую трактовке Ян Боцзюня. Фактически существенных расхождений не наблюдается, ибо основная цель благородного мужа – создать народу «комфортное существование».] другим.
— И это все?
Ответил:
— Совершенствуй себя, чтобы принести спокойствие народу. Совершенствовать себя, чтобы принести спокойствие народу, – разве не это заботило Яо и Шуня?
46.
Юань Жан в ожидании Учителя сидел, как варвар.
Учитель сказал:
— В детстве ты не почитал старших, повзрослев, не приобрел известность, состарился, а все не унимаешься, ведешь себя, как разбойник.
И ударил его палкой по ноге.[166 — Юань Жан – старый приятель Конфуция, отличавшийся эксцентричностью. Так, например, он осмелился петь на гробе своей матери. На этот раз Конфуция возмутило то, что Юань Жан «сидел, как варвар», т.е. скрестив ноги, что не соответствовало ритуалу.]
47.
Когда мальчик из дана Цюэ передал послание, некто спросил о нем:
— Будет ли он преуспевать?
Учитель ответил:
— Я вижу, что он сидит, как взрослый, ходит, как взрослый. Он не преуспеет, ибо стремится к скорому успеху.
Глава XV
«Вэй Лин-Гун»
«Вэйский Лин-гун…»
1.
Вэйский Лин-гун спросил Кун-цзы о военных делах.
Кун-цзы ответил:
— Мне приходилось слышать о делах, связанных с жертвенной утварью, но я не изучал военных дел.[167 — Конфуций говорит, что его интересует ритуал, а не военные дела.]
На следующий день Кун-цзы [с учениками] уехал из Вэй. В Чэнь у них кончилась еда. Его ученики так ослабели, что не могли подняться.
Цзы-лу с явным возмущением спросил:
— И благородный муж бывает в нужде?
Учитель ответил:
— Благородный муж, впадая в нужду, стойко ее переносит. Низкий человек, впадая в нужду, распускается.
2.
Учитель спросил:
— Сы! Вы думаете, что я изучил многое и все храню в памяти?
[Цзы-гун] ответил:
— Да, а разве не так?
[Учитель] сказал:
— Нет. Я познаю все с помощью одной [истины].
3.
Учитель сказал:
— Ю, людей, понимающих мораль, мало.
4.
Учитель сказал:
— Шунь управлял, не действуя. Как он это делал? Он ничего не делал другого, кроме как почтительно сидел повернувшись лицом к югу.[168 — Конфуций выдвигает в качестве примера идеального управления государством «недеяние», т. е. управление, без вмешательства в естественный ход событий (у вэй). Характерно, что «недеяние» Конфуция совпадает здесь с теорией «недеяния» школы даосизма. Комментаторы считают, что «недеяние» означает управление государством с помощью морали.]
5.
Цзы-чжан спросил о том, как себя правильно вести.
Учитель ответил:
— Если в словах искренен и правдив, в поступках честен и почтителен, то такое поведение допустимо и в государстве варваров. Если же в словах не искренен и не правдив, в поступках не честен и не почтителен, то разве в своей деревне такое поведение допустимо? Когда стоишь, представь, что видишь эти [два] принципа перед глазами; когда сидишь в повозке, представь, что видишь эти [два] принципа на поперечине. Только после этого ты сможешь поступать правильно.
Цзы-чжан записал эти слова у себя на поясе.
6.
Учитель сказал:
— Каким прямым человеком был Ши Юй! Когда в стране царил Дао-Путь, он был прям, словно стрела; когда в стране утеряли Дао-Путь, он был также прям, словно стрела. Каким благородным мужем был Цюй Боюй! Когда в стране царил Дао-Путь, он шел служить; когда в стране утеряли Дао-Путь, он мог уйти и затаить свои способности.[169 — Ши Юй – аристократ из царства Вэй, известный тем, что сумел усовестить правителя и после своей смерти. Желая сместить с поста лукавого царедворца Мицзы Ся и поставить на его место честного Цюй Боюя, он завещал своему сыну выставить после смерти гроб с его телом, дабы привлечь внимание, у дверей, а не на западной стороне крыльца, как положено было по традиции. Удивленный таким нарушением ритуала, царь обратился к его сыну, и тот объяснил смысл такого необычного поступка. В итоге усовещенный вэйский царь возвысил честного Цюй Боюя.]
7.
Учитель сказал:
— Когда не разговариваешь с человеком, с которым можно разговаривать, ошибаешься в людях.
Когда разговариваешь с человеком, с которым нельзя разговаривать, то напрасно теряешь слова.
Мудрый человек не ошибается в людях и не теряет слов.
8.
Учитель сказал:
— Целеустремленный человек и человеколюбивый человек идут на смерть, если человеколюбию наносится ущерб, они жертвуют своей жизнью, но не отказываются от человеколюбия.
9.
Цзы-гун спросил о том, как осуществлять человеколюбие.
Учитель сказал:
— Мастер, желающий хорошо сделать свое дело, должен прежде наточить свои инструменты. Живя в [каком-либо] государстве, надо служить самым мудрым из сановников и сближаться с самыми человеколюбивыми из образованных людей.
10.
Янь Юань спросил, как следует управлять государством.
Учитель ответил:
— Введи календарь [династии] Ся, езди в повозках [династии] Иль, носи ритуальную шапку [династии] Чжоу, что касается музыки, то возьми [музыку] Шао и У. Запрети мелодии [царства] Чжэн, изгони льстецов: мелодии Чжэн непристойны, а льстецы опасны.
11.
Учитель сказал:
— Человек, который не думает о том, что может случиться в будущем, обязательно вскоре столкнется с горестями.
12.
Учитель сказал:
— Все кончено! Я не встречал еще человека, который любил бы добродетель так же, как красоту.[170 — Ян Боцзюнь отмечает, что данное суждение относится к поведению вэйского царя Лин-гуна, во всем потакавшего своей юной жене – красавице Наньцзы.]
13.
Учитель сказал:
— Цзан Вэньчжун, по-видимому, из тех, кто присвоил пост![171 — Цзан Вэньчжун происходил из крупной аристократической семьи Старших Суней, второе имя – Цзан Суньчэнь. Согласно все еще сохранявшейся традиции, представители аристократических родов пользовались правом наследования высших административных постов. Цзан Вэньчжун возглавлял судебное ведомство при четырех последовательно сменявшихся правителях царства Лу [Ян Боцзюнь]. Конфуций же считал, что аристократы должны быть лишены этих прав, поэтому использует здесь термин це («присваивать,
