Ши – ограниченный, Ю – упрямый.

19. Учитель сказал: – Янь Хуэй почти приблизился к сути, однако часто жил в бедности. Сы же не принимает судьбу, занимаясь торговлей, а в суждениях своих часто точен.

20. Цзы Чжан спросил о пути доброго человека. Учитель ответил:– Не шагает по чужой по колее и не входит во внутренние покои.

Учитель ответил:

21. Учитель сказал: – Искренность в рассуждениях достойна похвал. Но так может себя вести и благородный человек, а могут просто для приличия.

22. Цзы Лу спросил: – Если услышал, то нужно ли сразу действовать?Учитель ответил:– Пока живы отец и старшие братья, разве можно, услышав, сразу начинать действовать?Жань Ю спросил:– Если услышал, то нужно ли сразу начинать действовать?Учитель ответил:– Услышал, и сразу начинай действовать.Гунси Хуа сказал:– Ю спросил вас, нужно ли начинать действовать сразу, если услышал что-то? Учитель ответил ему, что не нужно, пока живы отец и старшие братья. А когда Цю спросил, нужно ли, услышав, сразу действовать, Учитель ответил, что, услышав, сразу нужно действовать. Я, Чи, пришёл в состояние сомнения. Потому и осмелился спросить про это.Учитель сказал:– Цю отступает, потому нужно было его продвинуть вперёд. А Ю слишком отважен, потому я побудил его к отступлению.

– Если услышал, то нужно ли сразу действовать?

Учитель ответил:

– Пока живы отец и старшие братья, разве можно, услышав, сразу начинать действовать?

Жань Ю спросил:

– Если услышал, то нужно ли сразу начинать действовать?

Учитель ответил:

– Услышал, и сразу начинай действовать.

Гунси Хуа сказал:

– Ю спросил вас, нужно ли начинать действовать сразу, если услышал что-то? Учитель ответил ему, что не нужно, пока живы отец и старшие братья. А когда Цю спросил, нужно ли, услышав, сразу действовать, Учитель ответил, что, услышав, сразу нужно действовать. Я, Чи, пришёл в состояние сомнения. Потому и осмелился спросить про это.

Учитель сказал:

23. Учителю угрожали в месте Куан [113] . Янь Юань отстал. Учитель после сказал:– Я считал, что ты уже мёртв.Тот ответил:– Пока Учитель жив, разве я осмелюсь умереть?

Учитель после сказал:

– Я считал, что ты уже мёртв.

Тот ответил:

24. Цзи Цзыжань [114] спросил: – Можно ли считать великими чиновниками Чжун Ю и Жань Цю?Учитель сказал:– Я полагал, что вы спросите о других, а вы спросили о Ю и Цю. Великим чиновником можно назвать такого, кто, руководствуясь путём, служит правителю. И если это не так, он прекращает работу. Если говорить о Ю и Цю, то это обычные служащие.Тот спросил:– Значит, что они будут делать то, что им скажешь?Учитель ответил:– Если прикажешь убить отца или государя, они не послушают.

– Можно ли считать великими чиновниками Чжун Ю и Жань Цю?

Учитель сказал:

– Я полагал, что вы спросите о других, а вы спросили о Ю и Цю. Великим чиновником можно назвать такого, кто, руководствуясь путём, служит правителю. И если это не так, он прекращает работу. Если говорить о Ю и Цю, то это обычные служащие.

Тот спросил:

– Значит, что они будут делать то, что им скажешь?

Учитель ответил:

25. Цзы Лу послал Цзы Гао возглавить управление в Фэй [115] . Учитель сказал:– Повредит это сыну человеческому.Цзы Лу сказал:– Есть там народ, есть общинные святилища. Какая нужда в чтении книг, чтобы после этого учиться?Учитель сказал:– Вот потому и не люблю таких красноречивых.

Учитель сказал:

– Повредит это сыну человеческому.

Цзы Лу сказал:

– Есть там народ, есть общинные святилища. Какая нужда в чтении книг, чтобы после этого учиться?

Учитель сказал:

26. Цзы Лу, Цзэн Си [116] , Жань Ю, Гунси Хуа сидели рядом с Учителем. Учитель сказал:– Хотя я и прожил жизнь, более долгую, чем ваша, но я так и не нашёл применения. Вы пребываете в бездействии и говорите, что вас не знают. А если бы вас узнали, то как бы вы применили свои способности?Цзы Лу первым стал отвечать:– Пусть это будет страна, обладающая силой в тысячу колесниц, расположена между большими странами, которые постоянно угрожают ей нападением, а из-за того в самой стране царит нужда и голод. Если бы я управлял такой страной, то за три года сделал бы народ мужественным, и все бы знали, что им нужно делать.Учитель усмехнулся:– Ну а ты что скажешь, Цю?Цю отвечал так:– Пусть это будет поселение на 60–70 ли или даже 50–60 ли. Я бы стал управлять им, и через три года народ бы жил в достатке, а что касается обрядов и музыки, то нужно было бы дождаться появления благородного человека.– Ну а ты что скажешь, Чи?Тот отвечал так:– Не скажу, что вообще способен к такому. Хотел бы просто учиться и прислуживать в храме предков. А когда там происходят торжественные собрания, я бы желал, облачившись в парадные одеяния, выполнять роль младшего служителя.– Ну а ты что скажешь, Дянь? [117]Тот играл на гуслях, и, сыграв последний звук, он отложил гусли в сторону,поднялся и ответил:– Мои желания отличаются от того, что сказали трое господ.Учитель сказал:– Нет большой беды. Ведь каждый говорит о своих стремлениях.Тот ответил:– Хотел бы в конце весны, когда уже все в весенних одеждах, вместе пять-шесть человек и шесть-семь мальчиков, искупавшись в водах реки Си, с ветром в святилище дождя, попев песни, вернуться домой.Учитель вздохнул печально и сказал:– Я бы был с Дянем.Трое господ вышли, а Цзэн Си задержался и спросил:– Что Учитель может сказать про речи трёх господ?Учитель сказал:– Каждый из них просто рассказал о своих стремлениях.Тот спросил:– А почему же вы усмехнулись?– В стране нужно действовать обрядами, а в их речах не было уступчивости. Потому я и усмехнулся.А разве говорил Цю не о государстве?Пусть в 60–70 ли, или даже в 50–60. Разве это не государство?Так что и Чи говорил о государстве.А торжественное собрание в святилище предков? Разве там собираются не удельные князья? А Чи хочет быть там младшим. Кто же тогда сможет быть старшим?

Учитель сказал:

– Хотя я и прожил жизнь, более долгую, чем ваша, но я так и не нашёл применения. Вы пребываете в бездействии и говорите, что вас не знают. А если бы вас узнали, то как бы вы применили свои способности?

Цзы Лу первым стал отвечать:

– Пусть это будет страна, обладающая силой в тысячу колесниц, расположена между большими странами, которые постоянно угрожают ей нападением, а из-за того в самой стране царит нужда и голод. Если бы я управлял такой страной, то за три года сделал бы народ мужественным, и все бы знали, что им нужно делать.

Учитель усмехнулся:

– Ну а ты что скажешь, Цю?

Цю отвечал так:

– Пусть это будет поселение на 60–70 ли или даже 50–60 ли. Я бы стал управлять им, и через три года народ бы жил в достатке, а что касается обрядов и музыки, то нужно было бы дождаться появления благородного человека.

– Ну а ты что скажешь, Чи?

Тот отвечал так:

– Не скажу, что вообще способен к такому. Хотел бы просто учиться и прислуживать в храме предков. А когда там происходят торжественные собрания, я бы желал, облачившись в парадные одеяния, выполнять роль младшего служителя.

– Ну а ты что скажешь, Дянь? [117]

Тот играл на гуслях, и, сыграв последний звук, он отложил гусли в сторону,

поднялся и ответил:

– Мои желания отличаются от того, что сказали трое господ.

Учитель сказал:

– Нет большой беды. Ведь каждый говорит о своих стремлениях.

Тот ответил:

– Хотел бы в конце весны, когда уже все в весенних одеждах, вместе пять-шесть человек и шесть-семь мальчиков, искупавшись в водах реки Си, с ветром в святилище дождя, попев песни, вернуться домой.

Учитель вздохнул печально и сказал:

– Я бы был с Дянем.

Трое господ вышли, а Цзэн Си задержался и спросил:

– Что Учитель может сказать про речи трёх господ?

Учитель сказал:

– Каждый из них просто рассказал о своих стремлениях.

Тот спросил:

– А почему же вы усмехнулись?

– В стране нужно действовать обрядами, а в их речах не было уступчивости. Потому я и усмехнулся.

А разве говорил Цю не о государстве?

Пусть в 60–70 ли, или даже в 50–60. Разве это не государство?

Так что и Чи говорил о государстве.

Глава 12

1. Янь Юань спросил о человечности.

Учитель ответил:

– Человечность появляется тогда, когда, справляясь с собой, возвращаешься к обряду. Если в течение одного дня, справляясь с собой, возвращаешься к обряду, Поднебесная приходит к человечности. Действие человечности проистекает из самого человека, разве может она приходить от других людей?

Янь Юань сказал:

– А могу спросить, из чего состоит?

Учитель ответил:

– Не смотри на то, что не по обряду. Не слушай не по обряду. Не говори не по обряду. Не действуй не по обряду.

Янь Юань сказал:

– Хоть я и не слишком умён, но прошу позволить мне действовать в соответствии с этими объяснениями.

2. Чжун Гун спросил о человечности. Учитель ответил:– Когда выходишь за ворота, веди себя так, будто принимаешь важных гостей.Управляя людьми, веди себя так, будто делаешь подношение духам в важном обряде. То, что не желаешь себе, не делай другим людям. И не будет обид в стране, и не будет обид в семье.Чжун Гун сказал:– Хотя я и не слишком сообразителен, но прошу позволить мне действовать в соответствии с этими объяснениями.

Учитель ответил:

– Когда выходишь за ворота, веди себя так, будто принимаешь важных гостей.

Управляя людьми, веди себя так, будто делаешь подношение духам в важном обряде. То, что не желаешь себе, не делай другим людям. И не будет обид в стране, и не будет обид в семье.

Чжун Гун сказал:

3. Сыма Ню [118] спросил о человечности. Учитель ответил:– Человечный выражает себя в речах сдержанно.Тот сказал:– То есть сдержанный в речах может быть назван человечным?Учитель сказал:– Трудно быть человечным. Разве можно не хранить сдержанность в речах?

Учитель ответил:

– Человечный выражает себя в речах сдержанно.

Тот сказал:

– То есть сдержанный в речах может быть назван человечным?

Учитель сказал:

4. Сыма Ню спросил о благородном человеке. Учитель сказал:– Благородный человек не огорчается и не тревожится.Тот уточнил:– То есть если человек не огорчается и не тревожится, то его можно назвать благородным человеком?Учитель сказал:– Если, исследовав себя внутри, ты не находишь повода для стыда, то откуда появятся огорчения и тревоги?

Учитель сказал:

– Благородный человек не огорчается и не тревожится.

Тот уточнил:

– То есть если человек не огорчается и не тревожится, то его можно назвать благородным человеком?

Учитель сказал:

5. Сыма Ню огорчённо сказал: – У всех людей есть братья, а у меня одного нет.Цзы Ся сказал:– Я, Шан, слышал такое, что смерть и жизнь определены судьбой. Богатство и знатность приходят от неба. Благородный человек всегда осмотрителен в действиях, чтобы не совершать ошибок. В отношениях с людьми почтителен и придерживается обрядов. Тогда в пределах четырёх морей все ему братья.Так разве может благородный господин страдать от того, что у него нет братьев?

– У всех людей есть братья, а у меня одного нет.

Цзы Ся сказал:

– Я, Шан, слышал такое, что смерть и жизнь определены судьбой. Богатство и знатность приходят от неба. Благородный человек всегда осмотрителен в действиях, чтобы не совершать ошибок. В отношениях с людьми почтителен и придерживается обрядов. Тогда в пределах четырёх морей все ему братья.

6. Цзы Чжан спросил о ясности. Учитель ответил:– Если на человека