правое — луна, из солнца выходит белая энергия, входит в Море семени[161] и становится красной. Из луны выходит красная энергия, входит в Море семени и становится белой. Два этих вида энергии, соединяясь, образуют подлинную энергию и рождается бессмертный зародыш, подобный белой яшме. Обликом он похож на человеческий эмбрион; в нем уже имеются все члены, и он постепенно растет в утробе. Он лежит, свернувшись, в Море энергии, скрестив руки перед собой, но может выходить из тела и странствовать свободно, улетая за пределы Неба и Земли».
Метод «сидения в забытьи»[162], согласно наставлениям Чжуан-цзы:
«Сидение в забытьи — это основа долгой жизни. Обретая подлинность в себе, мы совершенствуем свое тело. Если тело очистилось, оно соединится с энергией. Пестуя в себе Путь, мы совершенствуем энергию. Если энергия очистилась, мы соединяемся с сокровенной глубиной Пути. Вот что зовется стяжанием Пути».
Подлинность — это начало Пути. Посему надлежит очищать дух, дабы соединиться с подлинностью. В книге Чжуан-цзы сказано: «Из простора величественно-незыблемого исходит небесное сияние. Простор — это сердце. Небесное сияние — это мудрость. Сначала упокой свое сердце и свет мудрости прольется изнутри и осветит все несчетное множество умственных образов мира. В пустоте и забытьи соединишься сердцем с великим покоем. Вот что зовется „сидением в забытьи[163]».
Патриарх Люй
Надпись в сто иероглифов
Перевод — Б.Б.Виногродский
Текст «Надпись в сто иероглифов» приписывается полулегендарному даосу Люй Дунбиню, жившему во времена танской династии. Комментарий к этому тексту написан также легендарным Чжан Сань-фэном, одним из основоположников практики тайцзицюань, жившим во времена династии Мин.
Питая дыхание, в забвении слов удерживай[164].
Все занимающиеся совершенствованием в первую очередь должны питать дыхание. Техника питания дыхания как раз и заключена в забвении слов и удержании единства[165]. Если забыл о словах, тогда дыхание не рассеивается. Если держишься единства, то дух не покинет тебя. О сем в заветах говорится: «Запечатай язык покоем, сохраняй дух неподвижным».
Подчинив себе сердце, осуществляй не-осуществление.
У всех людей сердце беспрестанно движется и волнуется. Совершенствующийся человек устремляет сердце в состояние покоя. Самое важное для него — это подчинение глаз. Ведь глаза суть врата сердца, и потому требуется опустить занавески, закупорить отверстия. Во всех делах сердце должно действовать как меч, ведь желания, думы о мирских делах не принесут тебе пользы. Чтобы погасить огонь страстей, лучше всего отказаться от корыстолюбия. О сем в заветах говорится: «Глазами гляди на кончик носа, а от носа взгляд устреми на пупок. Когда верх и низ видят друг друга, сердце и дыхание поддерживают друг друга[166]. Ты направляешь помыслы в Темную заставу[167], и потому можешь подчинить и обуздать мысли и предпочтения».
В Движении и покое осознавай верховного предка.
Движение и покой — это одно Инь и одно. Ян. Верховный предок есть то, от чего мы рождаемся. Совершенствующийся человек должен знать, что еще до рождения родителей существовала сокровенная женственность[168]. Таково то место в организме, в котором собираются и соединяются верх и низ, Цянь и Кунь, восемь триграмм, пять движений, четыре образа. А до того, как произошло разделение Неба и Земли, создалась единственная частица божественного света. И то был Великий предел. То место, которое располагается ниже сердца и выше почек[169], как будто находится внутри, откуда непрерывным потоком выходят все мысли, как раз и именуется нашими патриархами движением-покоем. Здесь упорядочивается и гармонизируется истинная энергия; здесь пребывает правда жизни и выявляется подлинность отсутствия. Когда делаешь выдох, соединяешься с корнем Неба, а на вдохе соприкасаешься с корнем Земли, то есть раскрытие створок определяется как Покой, а закрытие створок определяется как творчество[170]. Когда делается выдох, поет дракон и поднимаются облака. Когда делается вдох, рычит тигр и рождается ветер. И когда происходит одно раскрытие, одно закрытие, одна фаза движения, одна фаза покоя, то больше всего в этом следует ценить незыблемость помыслов сердца, а приход и уход в цикле подлинного дыхания должен осуществляться как движение тончайшей ниточки. Регулируя дыхание, следует приходить к дыханию без дыхания, сливаясь в одно целое со всем сущим, в результате чего достигается сосредоточение духа и становится возможным создание пилюли.
Чего же еще искать в отсутствии дел?
Если ты можешь, питая дыхание, в забвении слов удерживать правду, подчиняя тело и сердце, тогда дух возвращается в отверстие дыхания, а помыслы контролируются в средоточии твоем. Смешиваясь, сплавляется единое дыхание. Это подобно тому, как курица носит в себе яйцо, как дракон взращивает жемчужину[171], направляя на это все помыслы, ни на мгновение не отвлекаясь. День за днем углубляется работа, и естественно возникает жемчужина величиной в просяное зернышко, сияющая ярче солнца. Так постепенно мы пресуществляемся в изначальный дух, и никто не способен постичь до конца этот божественный светоч.
В постоянстве истины откликаешься вещам[172], а откликаясь вещам, главное — не заблудиться.
Данный путь является путем постоянства истины, и если ты откликаешься обстоятельствам, то можешь легко запутаться. Потому, вступая в контакты с вещами, нельзя путаться в суетных делах. Если не откликаешься и не вступаешь в контакты, тогда пребываешь в пространстве безмолвия, в пустоте и отсутствии. Если что-то неотвратимо приходит, тогда иди ему навстречу, а если что-то уходит, тогда не удерживай его. Если держишься света, ясности, прямоты и величия, тогда не собьешься с пути, а истинная природа станет чистой и спокойной, сольются воедино вечно-отсутствующее и дух[173]. О сем в заветах говорится: «Сосредоточивая мысли на всех заблуждениях, в отсутствии деяний снова паришь в пустоте».
Если не заблуждаешься, тогда природа сама себя упокоит; если природа себя упокоит, дыхание само придет к своему естеству[174].
Обычно люди по своей природе вспыльчивы, как огонь. Веселье, гнев, печаль, радость, любовь и ненависть, желание и отвращение — это переменчивые состояния, в которых нет постоянства. Если ты возбуждаешься от соприкосновения с миром, рождаются суетные помыслы, и тогда трудно будет упокоить природу. Необходимо подавлять свой гнев до минимума, и тогда огонь подчинится. Если не обуздывать страсти, вода поднимется[175]. Если тело неподвижно, то данное состояние именуется «очищением семени». Если очищаешь семя, то зарычит тигр, а изначальный дух сосредоточивается и крепнет. Если сердце неподвижно, то это именуется «очищением энергии». Если очищаешь энергию, дракон поет, и благодаря этому сберегается изначальная энергия. Если сознание неподвижно, это именуется «очищением духа». Когда очищаешь дух, два дыхания соединяются, а три первоначала смешиваются. Три первоначала — это семя, энергия и дух. Два дыхания — это Инь и Ян. Если совершенствующийся человек, откликаясь вещам, не заблуждается, тогда изначальный дух возвращается к своему естеству, и тогда коренная природа становится твоей собственной природой. Если природа упокоена, в организме само собою восстанавливается прежденебесное дыхание[176], и восстанавливается судьба, и мы возвращаемся к своему истоку. Какие могут быть тогда трудности? О сем в заветах говорится: «Обращайся к свету, возвращайся к ясности, единое сердце внутри сохраняй. Уходящие помыслы пусть не уходят, а внешние помыслы пусть не входят».
Когда возвращается дыхание, пилюля сама сгущается, а в сосуде соединяются триграммы кань и ли.
Если у совершенствующегося природа не отходит от пути вследствие суетных дел, тогда дыхание само возвращается к истоку. В результате можно наблюдать, как два дыхания-ци поднимаются и опускаются в центральном дворце, а Инь и Ян соединяются в треножнике для выплавки киноварного эликсира. Потом возникает резкое ощущение ниточки горячего дыхания в пространстве между почек, которое поднимается вверх, достигая области сердца. Все чувства сходятся в истинной природе, подобно тому как во время соития у мужа и жены возникает состояние, похожее на помутнение рассудка, на опьянение. Два дыхания смешиваются, преобразуясь, и в результате их соединения образуется вещество эликсира, а в отверстии дыхания соединяются друг с другом огонь и вода. Этот цикл идет по кругу без перерыва, в результате чего обретается контроль над духом, дыхание же сохраняется в телесной форме. В таком состоянии без всяких навыков и приемов спонтанно достигается возможность долгой жизни. О сем в заветах говорится: «Уши, глаза и рот — это три сокровища. Надлежит закрыть и запечатать эти отверстия, чтобы ничто не проникало вовнутрь и не выходило вовне. Настоящий человек пребывает в глубокой бездне, а плавая привольно, держится центра круга. Когда подлинное в нас достигает зародыша дыхания в киноварном поле, рождается эликсир вечной жизни».
Инь И Ян рождаются, переворачиваясь обратно[177] всюду слышатся раскаты грома,
Когда мастерство достигает этого уровня, дух больше не стремится вовне, дыхание больше не рассеивается в окружающем мире. Дух возвращается в отверстие дыхания. Знаки-гуа Кань и Ли уже соединились, а продвижение становится все более сильным и неудержимым. Достигая предела пустоты, удерживай истинность покоя, и тогда тело обретает покой среди мрака и тьмы, и сердце станет чистым в отсутствии желания обладать вещами. В результате истинное дыхание начинает контролировать само себя, замирают токи в каналах организма, солнце и луна больше не светят, и сокровенная пружина больше не действует. Великий предел успокаивается, и тогда рождается движение. Ян порождается в области триграммы Кунь, расположенной на юго-западе (Кунь-гуа обозначает живот и может также именоваться извилистой рекой)[178], неожиданно возникает точка божественного свечения величиной с просяное зернышко. Это значит, что начинается цикл образования эликсира. Вдруг разгорается ослепительное сияние, в почках возникает ощущение, будто там кипит вода, в мочевом пузыре будто огонь горит, а в животе такой звук, будто яростно ревет ветер. Потом в животе слышится звук, подобный грому, и это значит, что в знаке гуа, соответствующей животу, проявился небесный корень. А появление небесного корня означает усиление правителя сердца. Если дух помогает ему, тогда дыхание становится подобным огню, оно давит на металл, двигая его вверх, так что он проходит через врата сердца. Двигать его нужно легко-легко, поднимать следует в безмолвии покоя, и когда дыхание становится целостным и гармоничным, тогда, подобно раскатам грома, оно поднимается вверх, достигая точки ни-вань[179]. Весь организм оживает, и это значит, что в круге триграмм началось движение небесного ветра. Из лунной пещеры до области Зала печатей[180] ощущается его действие, и из места, расположенного между бровями, изливается Первозданный свет. Это значит, что Великий предел пришел в движение и родился Инь, который претворяется в божественные воды, медовые росы. Внутри есть жемчужина, величиной с просяное зерно, которая падает в Желтый двор[181]. Она прикасается к волшебной ртути[182], что хранится во мне в области Триграммы Ли, и начинается образование бессмертного тела. Проходит один уровень небесного цикла, огненных областей, и в результате выпаривания, выплавления и очищения образуется сам эликсир.
Белые облака обращаются к вершине, сладкие росы орошают гору Сумеру[183],
Если вступаешь в эту область, значит уже обрел эликсир. Два дыхания соединились в аптекарской
