настрой, который в конечном счете должен привести к благополучию. Гармоничный человек в равной степени заботится о физическом аспекте бытия и о ментальном настрое (точно по пословице: «В здоровом теле — здоровый дух»). Даос избегает крайностей, ему в равной мере чужды идеалы как невежественного «качка», так и хилого «интеллектуала». Западные врачи теперь признают то, что китайским было известно тысячи лет назад: между организмом и душевным состоянием человека существует тесная связь (свидетельство тому — психосоматические заболевания).
Согласно учению даосизма, общество придумывает «грехи», чтобы, жертвуя интересами индивидуума, управлять поведением масс и сохранять свою иерархическую структуру. Поэтому даос мало думает о грехах. Высшая ментальная цель даоса — ясно видеть действительность и использовать свое видение, чтобы лучше справляться с жизненными испытаниями. Короче говоря, избавление от заблуждений — это самый важный шаг на пути к просветлению.
Достижение этого ментального «состояния благодати» требует усилий всей жизни. К счастью, учение Лао-цзы о «ментальной гигиене» показывает нам хотя бы, с чего начинать:
Когда тебя беспокоят, тревожат, приводят в замешательство внешние чувства, нужно дать душе отдых и постараться достичь внутреннего спокойствия. Если разум блокирован и вышел из-под контроля, ты должен погасить свои внешние чувства.
Этот прием предполагает отказ от всех ложных ценностей, почитаемых в обществе, и их замену природными инстинкта ми. Это успокаивает душу и прекращает все расчеты и планы достижения искусственных целей, созданных обществом. Лао-цзы и Чжуан-цзы подчеркивают важность соблюдения ментальной гигиены — спокойствия и безмятежности. Но люди склонны постоянно суетиться и напрягаться. Это присуще сегодняшнему западному миру, это было присуще и Древнему Китаю. Находясь в постоянном безумном смятении, ум не имеет времени для размышления или созерцания. Привыкнув мыслить так, как велят извне, ум становится глух к внутренним желаниям души. К сожалению, люди не знают, чем занять свое свободное время, даже если бы оно у них было.
Человек должен стремиться пребывать в спокойном, безмятежном состоянии, предоставив все треволнения, насаждаемые обществом, массам, находящимся в заблуждении. Согласно Чжуан-цзы,
Когда ум находится в непрестанном напряжении, в нем поселяется тревога, а тревога ведет к истощению.
Избавившись от шума ненужных мыслей, спокойный ум становится более чувствительным. Он быстрее выявляет внутренние и внешние факторы, угрожающее благополучию, будь то социальные силы, тенденции во взаимоотношениях, изменения в бизнесе, выпады противника или наступление холодов. Этот чувствительный «радар» позволяет человеку духовному выявлять зарождающиеся опасности и противостоять им на ранней стадии.
Даосская чувствительность порождает осторожность. В некоторых религиозных системах ошибки прощаются, в даосизме — нет. В жизни каждый когда-то оступается, но ошибок следует избегать, так как они могут быть чреваты последствиями, не поддающимися пониманию простого смертного. Поэтому даос — осторожное существо; он всегда настороже, всегда сознает возможные опасности. Даос ведет себя смиренно, скрывается под маской и ступает мягко, «словно переходит вброд холодный ручей» (Мудрость Лао-цзы, 106). Лао-цзы также предостерегает даосов от легкомысленного отношения к жизни:
Тот, кто легкомысленно относится к жизни, столкнется с множеством страданий.
Осторожный даос практикует концепцию увэй, или невмешательства. Он делает лишь то, что нужно для достижения благополучия, и таким образом бережет силы на тот случай, если что-либо станет непосредственно угрожать его благополучию. Соответственно, он не вмешивается в чужие дела и не участвует в делах мира.
Реакция на возникающие проблемы — то есть принятие мер — требует гибкости. Предостерегая от излишней твердости, Лао-цзы замечает, что несгибаемые деревья первыми ломаются в бурю. Эта концепция важна, так как перемены происходят постоянно. Иногда перемены наступают постепенно, иногда — внезапно и травматично, но ничто не остается статичным. Даос должен приспосабливаться к ситуациям, требующим гибкости ума и тела, чтобы выжить в нашем мире, полном хаоса, абсурда и страданий.
Лао-цзы экстраполирует эту концепцию гибкости, предостерегая людей от того, чтобы они слишком полагались на какие-либо планы. Его предостережение о ненадежности планов идет вразрез с убеждением большинства западных людей в святости долгосрочных инвестиционных планов. Тот, кто верит, что планы обязательно принесут ожидаемые плоды, навлекает на себя беду. Следует понимать, что планирование требует постоянной корректировки, а в некоторых случаях — немедленного отказа от плана. Будь то план жизни, бизнес-план или план боевых действий — корректировка есть ключ к успеху. Адаптация и корректировка — действия, доступные лишь податливому уму. При отсутствии гибкости сюрпризы, которые преподносит жизнь, парализуют волю. В результате наступит полное разочарование и чувство безысходности.
Даос постоянно настраивает свои желания и ожидания на реальную ситуацию. Он всегда осознает ограничения, присущие ситуации, — как внешние, так и свои личные. Человек духовный сознательно держит свои ожидания под контролем. Следуя девизу «простые радости жизни — самые лучшие», он соответственно настраивает свои желания.
Кроме того, ограничение желаний и ожиданий притупляет потребность в богатстве. В отличие от других вероучений, даосизм далек от того, чтобы чернить богатство. Деньги — это средства, на которые приобретается комфортабельный стиль жизни, поэтому они играют позитивную роль. В подтверждение этому в даосских храмах Бог Богатства занимает видное место. Однако если человек всю жизнь кладет на то, чтобы копить собственность, в ущерб повседневному благополучию, — богатство начинает жить своей собственной жизнью, что неизбежно приводит к несчастьям. Организуя свой образ жизни, даос сам решает, сколько времени ему посвящать зарабатыванию денег, а сколько — использованию заработанного себе в удовольствие.
По мере созревания даоса его понимание ограничений углубляется. В сущности, на смену ощущению безграничных возможностей, присущему юности, приходит мудрость зрелого возраста, делающая взгляд на жизнь более умеренным. Неизменным результатом для даоса является глубокое чувство смирения. Человеку духовному претит бравада самоуверенной толпы. Истинное смирение — вот Путь, который накладывает отпечаток на поведение даоса. Чжуан-цзы так обобщенно характеризует образ мыслей даоса, описывая «мудрецов древности»:
Чистые люди древности высились, как исполины, не боясь рухнуть. Они вели себя сдержанно, не оглядывалась на других. От природы независимые умом, они не были суровы. Живя в неограниченной свободе, они не пытались этим похваляться. Они были улыбчивы, будто всем довольны, и их реакции на окружение были естественны. Их безмятежность была отражением внутренней доброты.
Смиренный даос понимает: жизнь трудна и ничто не дается даром. Он знает, что жизнь — это не праздник; выживание и благополучие требуют большого труда. Поэтому в его комфортном образе жизни нет места лени. Он признает необходимость дисциплины, которая требуется для тренировки души и тела. Человек духовный постоянно борется с человеческой склонностью к слабости. Глядя в глаза реальности, даос трудится в соответствующих пределах, чтобы развиваться — последовательно и дисциплинированно. Путь просветления долог, но дисциплина приносит плоды. В сущности, просветление — это процесс, польза от которого накапливается со временем. Чжуан-цзы подчеркивает это обстоятельство, говоря:
Сохранение своего характера — это самодисниплина.
Если есть идеальная модель образа жизни, то это модель «воин-ученый». В даосских храмах она представлена парными изображениями Бога Войны и Бога Литературы. Даос должен уметь справляться как с опасностями физической действительности («воин»), так и с интеллектуальными проблемами («ученый»). Ни один из этих аспектов без другого не желателен: воин в чистом виде — это неуправляемый снаряд, а чистый интеллектуал-ученый — неприкаянный нытик. Сумма же этих двух аспектов — могучая сила, которой может гибко руководить ясное понимание мира.
Тот, кто принимает Дао, обладает целостным характером; от целостности характера зависит целостность тела, а от целостности тела — целостность души.
Эта модель война-ученого подразумевает, что даос должен привнести в свой образ жизни страсть. Человеку-животному нужно вкладывать чувство во все, что он делает: драться — так яростно, рисовать — так вдохновенно, танцевать — так до самозабвения! Это дает лучшие результаты. А когда пыл контролируется ясным умом, человек становится идеальной «машиной выживания». Цель даоса — достижение просветления — может пониматься как процесс пробуждения, при котором наполняется энергией угнетенное ядро человеческого естества. В то время как физический облик человека мало изменился за последние пять тысяч лет, его разуму цивилизация нанесла ощутимый вред. Цивилизованный образ мыслей сделал человека в значительной мере бесстрастным существом. К сожалению, большинство людей Запада, следуя иудео-христианской этике, сбросили со счетов жизненные страсти. Естественное инстинктивное стремление жить сегодняшним днем вытеснилось протестантской трудовой этикой; агрессивный инстинкт самозащиты сменился упованием на полицию и службу спасения, а браки без любви существуют десятилетиями лишь потому, что церковь осуждает развод.
Современные Соединенные Штаты Америки — это, возможно, лучшая из всех цивилизаций в истории человечества. В ней есть изобилие, система законов основана на уважении к личным свободам. Здесь лучшие условия для того, кто хочет построить себе благополучную жизнь. Ирония в том, что многие американцы по своей воле выбирают жизнь без души. Они — те, кого Лао-цзы называет «человеческим стадом», — даже не понимают, что приносят в жертву свое самое драгоценное достояние, саму жизнь. Социальные институты применили силу убеждения и заставили типичных американцев участвовать в нескончаемом шествии живых мертвецов.
Когда даос строит себе физически более благополучную жизнь, укрепляется его животный аспект. Но принципы Лао-цзы проявляются со всей силой в ментальном аспекте существования. Осваивая философию, направленную на прояснение восприятия реальности, даос осознает ложность ориентиров, навязываемых обществом. Подобно человеку, бегущему из заточения во мрачной тюремной камере, формирующийся даос вначале слепнет в резком свете реальности, но потом, продираясь к свету, начинает чувствовать его тепло.
Совершенный Человек — духовное существо.
Даосизм — это и философия («Дао Человека»), и религия («Дао Бога»). Примечательно, что между этой философией и этой религией нет конфликта. Даосская философская миссия — прояснение видения реальности — не противоречит даосской теологии, которая занимается вопросами небесных сфер. На самом деле по мере того, как философия даосизма проясняет представление о реальности земной жизни, даосская религия, используя незримые аспекты, делает то же самое. Генетически связанный с шаманизмом, даосизм глубоко понимает как Дух, так и Природу. В отличие от христианских доктрин с их фантастической идеей «универсальной любви», даосская философия является отражением девственной природы.
В своей духовной жизни даос — с благодарностью к «бриллианту Дао» — организует религиозный стиль жизни, полностью соответствующий ясным философским доктринам даосизма. Эта гармоничная ситуация облегчает практикующему даосу обретение духовного мировоззрения при одновременном созидании благополучной жизни. В этом случае благочестивый может быть таким же счастливым, каким бывает грешник.
Религия даосизма побуждает человека обрести свою духовную сущность в естественном мире. Его доктрины прочно основаны на реальности — проявляющейся в физической природе или в незримой духовной энергии. Поэтому человек духовный легко может справляться с жизнью, приняв даосскую теологию. Религия и философия сочетаются, чтобы помочь даосу создать арсенал средств для преодоления абсурдностей жизни.
Даосы — просвещенные скептики. Поэтому
