у2 урожая, что засчитывалось в качестве налогов. Их размер сильно колебался: как мы видели, при

династии Хань нормальной ставкой была Vis-7ю урожая, т. е. очень низкая доля, хотя всегда нужно помнить, что к этому добавлялась трудовая повинность.

Уже поэтому нас не интересует изменение ставок в деталях — сами по себе они не дают полной картины реальной нагрузки.

В любом случае результатом изменчивых попыток земельных реформ фискального характера следует считать два момента: недопущение возникновения

крупных сельскохозяйственных предприятий и глубоко скептическое отторжение всем сельским населением любого вмешательства правительства в земель-

1

Уже в VIII веке якобы существовали специальные склады

для хранения шелка и льна.

186ные отношения и способы хозяйствования: теории

laissez-faire многочисленных китайских камералистов

получали все большую популярность у сельского населения. Конечно, правительственные меры в рамках

политики регулирования потребления и цен сохранялись как неизбежные. А в остальном поддержкой населения пользовалась только политика правительства

по защите крестьян, поскольку она была направлена

против капиталистического накопления, т. е. против

превращения в земельные состояния собственности,

аккумулированной посредством службы, торговли и

налоговых откупов. Принятие такого законодательства

стало возможным лишь благодаря этим настроениям,

позволившим правительству вмешиваться в имущественное положение состоятельных слоев. Это законодательство возникло в ходе борьбы автократического

правительства с вассалами и способными на сопротивление знатными родами; позже оно постоянно было

направлено против возникновения уже капиталистически обусловленного крупного землевладения.

Как показано выше, характер вмешательства при

этом сильно изменился. В хрониках государства Цинь,1

из которого вышел «первый император» Шихуан-ди,

сообщается применительно к правлению Сяо-гуна

(361—338 годы до н. э.), что министр-книжник Шан

Ян в качестве «высшей мудрости» обучал его искусству того, «как стать господином своих вассалов».

Наряду с реформой налогообложения (прежде всего заменой принудительной обработки земли общим

земельным налогом), на первый план у него выходил

раздел земельных владений: принудительный раздел

семейных объединений, налоговая премия за основание семьи, освобождение от принудительных работ

при интенсивном производстве, составление регистра

187семей и запрет частной мести — все это препятствовало возникновению и сохранению крупного землевладения и одновременно выражало типичный популяционистский фискализм. Мы уже видели постоянные

колебания в законодательстве: ограничивая свободу передвижения, правительство то передавало безземельных крестьян крупным землевладельцам и допускало

их переход в положение зависимых, то вновь освобождало их. Однако в целом возобладала тенденция к защите крестьян. В 485 ГОДУ н. э. (при династии Вэй) явно

по популяционистским причинам была разрешена продажа избыточной земли. В защиту крестьян в 653 году н. э. вводился запрет на торговлю землей, в частности на ее скупку состоятельными лицами, а в 1205 году н. э. — запрет продавать землю и оставаться на ней

в положении зависимого от покупателя.1 Эти два постановления со всей определенностью показывают,

что ко времени их принятия уже давно существовала

фактически отчуждаемая частная собственность на

землю, что подтверждается другими источниками.

Они должны были предотвратить то, что произошло

повсюду в мире, прежде всего в древнеэллинском полисе, например, в Афинах: денежные состояния, аккумулированные путем торговли или из политических

источников, вкладывались в земельную собственность;

обремененные долгами крестьяне продавали земли,

становясь долговыми рабами или зависимыми арендаторами на купленных вскладчину участках.

Однако достаточно этих однообразных повторений,

не способных отобразить настоящую «экономическую

историю», для которой до сих пор нет важнейших данных (цены, заработная плата и т. д.). Из всего этого

вытекает крайне сомнительный характер апроприа-

1 Этот запрет, видимо, действительно предотвратил возникновение колоната. Даже сегодня мелкая аренда сельской земли

не очень распространена.

188ции земли, сохранявшийся многие столетия или даже

полтора тысячелетия, как и фискально-политически

обусловленное и имевшее серьезные последствия иррациональное земельное право, колебавшееся между

произволом и полным невмешательством. Кодификация права была отвергнута книжниками посредством

характерного обоснования: народ станет презирать

ведущие классы, если будет знать свое право. В этих

обстоятельствах единственным выходом было сохранение рода как союза самопомощи.

Поэтому и сегодня китайское право, связанное

с недвижимостью, наряду с явно современными чертами, сохраняет в себе следы этой древнейшей структуры.1 Передача земли (посредством простой выдачи

документов) была сильно облегчена наличием кадастра всей земли и фискальным предписанием заверять

каждое свидетельство о продаже печатью (шуй ци) соответствующего государственного органа (не выполняется из-за отказа населения оплачивать пошлину);

только наличие этих документов о покупке, выписок

из кадастра и квитанций об уплате налогов подтверждает права собственности. Содержащаяся в каждом

документе о продаже (май ци) клаузула о том, что

имущество продается «в легальных целях вследствие

действительной потребности в деньгах», сегодня является пустой формулой. Однако в связи с упомянутым

распоряжением 485 года н. э. она позволяет сделать

однозначный вывод о том, что изначально продажа

допускалась лишь в случае «настоящей нужды», особенно если учесть сегодня также чисто формальное,

а ранее, несомненно, действенное преимущественное

право родственников на выкуп продаваемой земли. До

сих пор встречается «порочная» практика, когда про-

1 Здесь нами не рассматриваются военные лены маньчжурских гарнизонов и обремененные общественными обязательствами наследственные земельные кормления пограничных

войск, строителей каналов, дорог и т. д.

189давцы или их потомки в случае нужды с помощью

дань ци («billet de geminance»)1 требуют с покупателя

одну или несколько доплат в виде «милостыни».2 Как

и в древнем полисе на Западе, типичным покупателем

земли здесь выступал именно обладатель крупного денежного состояния и кредитор; изначально владение

землей было связано с преимущественным правом рода на выкуп. Поэтому собственно национальной формой отчуждения была не безусловная продажа навечно, а встречающаяся повсюду в качестве вынужденной

сделки продажа с правом обратного выкупа (хо май),

наследственная аренда и залог (тянь дан) земельных

участков в сельской местности (ипотека, ди я, распространялась лишь на городскую землю).

Все остальные элементы аграрного строя имеют

ту же направленность: борьба издревле привязанных

к земле родов с денежной властью скупщиков земли,

сдерживаемая в сущности фискально мотивированными вмешательствами со стороны патримониальной власти. Как и в римском праве, уже в «Ши цзи»

и хрониках династии Хань официальная терминология различает только частное и общественное владение: государственные арендаторы на царской земле,

налогоплательщики — на частной («народной», минь

ди). В семейной собственности оставалась неделимая

и неотчуждаемая земля предков (места захоронений

и земля для жертвоприношений предкам);3 завещателем выступал старший сын главной жены и его потомки; напротив, состояние, включая землю, с победой

Причем требуют в суде! Хотя судья был обязан в иске отказать, тем не менее он «призывал» покупателя не быть жестокосердным и заплатить. Лишь влиятельные лица могли избежать

этого: Hoang Р. Р. а. а. О.

3 Земля предков часто упоминается в «Peking Gazette».

190патримониализма по закону подлежало физическому

разделу между всеми детьми, причем распоряжения

завещателя считались лишь этически обязательными

(в подлинном смысле понятия fideikommisse).1 Одновременно сосуществовали частичная, натуральная и

денежная форма аренды, причем арендатор за выплату «залога» мог получить бессрочную аренду. Обычные схемы арендных контрактов с сельской землей2

отчетливо показывают, что арендатор напоминал «колона» античного и южно-европейского типа, который,

арендуя мелкие участки, наряду с правом также принимал обязательства по обработке земли и, как правило, оставался должником арендодателя. Типичным

арендодателем считался земельный магнат, который

получал прибыль со своих разбросанных владений.

Особенно часто многочисленные земельные участки

наследовало и выкупало именно объединение семей

одного рода, которое сохраняло и регистрировало документы о покупке распыленных земельных владений

в особых актах и инвентарных книгах.3 В кадастре4

1 От лат. fidei commissum — доверительное поручение. —

Примеч. перев.

2 См.: Ноапд Р. Р. а. а. О., например, приложение XXIII

(р. ид). Уже говорилось, что аренда была относительно редкой.

Помимо общего запрета колоната 1205 года, это было обусловлено прежде всего сложностью взимания арендной платы.

3 Ноапд Р. Р. а. а. О. Р. 12; N 31. Р. 152,157 f·Из него следует, что

кадастровой единицей было родовое владение (или доля этого

владения, если к тому моменту уже произошел раздел), называвшееся по предку, который в момент составления кадастра

являлся главой рода. Даже при разделе владения или смене

владельца сохранялся этот изначальный кадастровый номер

вместе с его названием, с той лишь припиской, с кого (с какой

семьи) теперь следует взимать налог или его часть и в каком

размере. Примерно ю глав родов составляли десяток, который

и сейчас, согласно древнему праву, солидарно отвечал за уплату

налогов и поддержание спокойствия. Этот десяток также владел

191оно значилось как единая для всех участков фирма

под общим именем,1 выбитым на плите в семейном

доме. Такие объединения управляли колонами через

своих старейшин так же патриархально, как античный или южно-европейский помещик или английский

эсквайр. Как крупные древние семьи, так и разбогатевшие благодаря торговле или политическим доходам

выскочки держали свое состояние в подобных объединениях, чтобы обеспечить господствующее положение своим потомкам. Ясно, что это было суррогатной

экономической формой некогда привилегированного

сословного положения древней знати, разрушенного

патримониализмом.

Таким образом, сохранившиеся до сих пор владения земельных магнатов, причем иногда поразительных размеров2 (к сожалению, не подтверждаемых статистически), лишь отчасти носили древний характер

и в основном были распылены. Тем не менее они существовали вплоть до настоящего времени (вероятно,

еще больше их было раньше), а вместе с ними — тисовместной землей, которой главы по очереди распоряжались

(или сдавали в аренду). Каждый глава рода собирал налоги со

своего рода. Если кто-то до 1б ноября не предоставлял свою налоговую квитанцию, того десяток мог лишить его земельного

владения. Если хозяйства рода не могли собрать налог, тогда

использовалась родовая земля предков. Десятки изменялись

по составу: в упомянутом сообщении говорится о заявке главы

одного рода (или части рода) на вступление в новый десяток

вместе с девятью другими. Размеры владений родов сильно отличались. Несколько десятков объединялись в сотню, также для

исполнения определенных обязательств — изначально военных

и других повинностей.

1

Например, «Семья вечного мира».

2 Сообщается, что встречаются более или менее целостные

владения в зоо га, однако редко когда у отдельных земельных

собственников они существенно превышают эти размеры. В попавшейся мне в последний момент диссертации из Франкфурта

также не приводится никаких цифр: Wen Hsian Liu. Die Vorteile

des landlichen Grund und Bodens und seine Bewirtschaftung in China. Berlin, 1920.

192личный для патримониальных государств колонат.

Однако власть землевладельцев сильно ограничивалась двумя свойственными Китаю обстоятельствами:

с одной стороны, властью родов, а с другой — экстенсивностью и бессилием государственного управления

и юстиции. Землевладелец, решивший бесцеремонно

воспользоваться своей властью, имел бы мало шансов

быстро реализовать свое формальное право в суде, не

имея личных связей или не задействуя в своих интересах властные средства управления довольно затратным способом подкупа. Но государственный чиновник

должен был учитывать свои собственные интересы как

в случае вымогательства земельной ренты для землевладельца, так и в случае вымогательства налогов

для себя лично. Любые беспорядки вызывали беспокойство у центрального правительства как симптом

угрозы со стороны магического зла и могли стоить

чиновнику должности. Очень специфические обычаи

арендодателей показывают, что в их положении была невозможна интенсивная эксплуатация колонов.

Неимоверная интенсивность труда1 мелких предприятий и их экономическое превосходство наглядно проявлялись в высоких ценах на землю2 и относительно низкой процентной ставке сельскохозяйственного

кредита.3 Какие-либо иные технические улучшения

в условиях значительного раздробления земли были

1

Кроме 15 официальных праздников, не существовало ничего вроде «воскресного отдыха».

2

На равнинах с огородной культурой примерно полтора десятилетия назад цены составляли 3000—4000 марок за гектар

(причем нужно учитывать многократно большую по сравнению

с Западом покупательную способность денег). Рентабельность

при этом якобы составляла примерно 7 _ 9 % (вернее «заработанный доход», поскольку согласно имеющимся данным, по мере улучшения качества земли сокращалась процентная ставка

этой «ренты»).

3 8—9 % против 12—30 % в мелкой и средней торговле и ремесле.

193почти исключены: несмотря на развитое денежное хозяйство,