финансовых средств, которые готовы затратить на избирательные кампании богатые кандидаты на выборные должности и «независимые» комитеты политических действий (PACs) на выборах президента. Не должны накладываться ограничения на суммы средств, которые богатые частные лица тратят в ходе «независимых» усилий по содействию выборам или нанесению поражения любому кандидату, а также на суммы финансовых средств, которые политические партии тратят с целью оказать содействие своим кандидатам, если расходы производятся не напрямую на определенного кандидата[818]. Таким образом, как бедные, так и богатые могут свободно конкурировать — одни шепотом, а другие громоподобным ревом.
В стремлении уйти от этой тенденции, Верховный суд своим решением, принятым недавно «шестью голосами против трех», поддержал право властей штата строго ограничить размеры финансовых пожертвований в избирательные кампании. Судья Соутер приводил доводы о том, что сохранение веры нашего общества «в честность действующей избирательной системы» важнее права частного лица пожертвовать предпочтительному кандидату на выборную должность большую сумму денег. А судья Стивене заметил: «Деньги — это собственность, а не форма выступления или речи»[819].
В 1995 году Верховный суд постановил, что штаты не имеют права ограничивать число сроков пребывания на должности своих представителей в Конгрессе, поскольку это было бы дополнительным ограничением, а конституция установила только три ограничения: возраст, место жительства и гражданство[820]. В 1997 году члены суда приняли решение, согласно которому штаты могут запрещать мелким партиям поддерживать кандидата от крупной партии. Это решение исключает совместные избирательные списки различных партий и снижает влияние, которое небольшая партия может оказывать, поддержав кандидата другой партии и входя в избирательные коалиции[821].
Верховный суд постановил, что жители округа Колумбия (преимущественно сторонники Демократической партии) не имеют конституционного права избирать своего представителя в Конгрессе. Они также не могут принимать участие в избрании представительства в Конгресс от штата Мэриленд, хотя лица, проживающие в других федеральных анклавах, например в национальных парках, имеют право голосовать в соседних штатах (округ Колумбия полностью находится на территории штата Мэриленд). Таким образом, примерно 600 000 американских граждан, проживающих в Вашингтоне (округ Колумбия) и уплачивающих федеральные налоги, продолжают оставаться без представительства в Конгрессе[822]. Верховный суд единогласно утвердил результаты переписи населения 1990 года, приняв решение, что у правительства нет конституционной обязанности исправлять результаты переписи с целью скорректировать всем известную неполную регистрацию избирателей при проведении переписи в крупных городах[823].
Консервативный судебный активизм[824] нигде не проявляет себя с такой очевидностью, как в судебном деле «Джордж У. Буш против Эла Гора» по результатам выборов в штате Флорида в ходе президентских выборов 2000 года. Решением, принятым пятью голосами против четырех, консервативные члены Верховного суда отменили решение Верховного суда штата Флорида о пересчете голосов, доказывая, что, поскольку различные избирательные округа могут использовать при ручном пересчете бюллетеней различные методы сведения данных в таблицу, пересчет бюллетеней нарушит требование о равной защите граждан на основе законов, содержащееся в четырнадцатой поправке к Конституции. Судьи проигнорировали тот факт, что первичный подсчет голосов избирателей на основании метода перфокарт заранее давал результаты в ущерб тем районам, где было наибольшее число сторонников Гора и, уже вследствие этого, являлся нарушением требования о равной защите на основе закона. Каждая индикация данных показывала, что при честном пересчете голосов штат Флорида и президентские выборы в целом были бы на стороне кандидата от Демократической партии вице-президента Эла Гора (см. главу 13), который на тот момент отставал во Флориде всего на сотню голосов и сокращал разрыв при каждом новом пересчете по избирательным округам. Для того чтобы помешать полному пересчету голосов, Верховный суд штата принял решение о присуждении победы на выборах в штате и в целом выборов президента страны — Джорджу Бушу, что является украденной победой, в которой решающую роль сыграл Верховный суд.
В своем особом мнении судья Джон Поль Стивенс написал, что Верховный суд штата Флорида, приняв решение о пересчете голосов, действовал полностью в пределах своих полномочий и что методы, использованные избирательными комиссиями по пересчету голосов вручную, дали бы результаты не менее единообразные, чем, например, стандартный критерий «доказанность при отсутствии обоснованного сомнения», который ежедневно используют в судах по всей стране. Решение большинства судей, делает вывод Стивенс, «фактически отменяет избирательные права неизвестного числа избирателей», чье законное волеизъявление, по ряду причин, «было отвергнуто машинами по подсчету голосов».
За последние годы консервативные судьи постановили, что федеральное правительство должно воздерживаться от указаний штатам принимать меры по значительному кругу вопросов. Например, федеральное правительство не должно использовать требование четырнадцатой поправки к Конституции о равной защите граждан на основе закона для того, чтобы положить конец насилию против женщин, требовать справедливого налогообложения на недвижимость или же более справедливого распределения финансовых ассигнований между богатыми и бедными школьными округами. Однако те же судьи постановили, что требование о равной защите граждан могло быть использовано для того, чтобы остановить совершенно законный пересчет бюллетеней. И в то же самое время они ясно заявили, что это дело не может рассматриваться в качестве прецедента для других случаев применения принципа равной защиты: «Наше рассмотрение дела ограничено настоящими обстоятельствами…» Другими словами, четырнадцатая поправка к Конституции имела юридическую силу только тогда, когда ее считали «необходимой» консервативные сторонники судебного активизма, например, при совершении по инициативе суда переворота в ходе избирательной кампании в интересах правого кандидата в президенты, которому не удалось получить ни большинства голосов избирателей, ни большинства голосов коллегии выборщиков.
Аборты и гендерная дискриминация. Отношение к абортам и дискриминации по признаку пола имели неоднозначный характер. Верховный суд постановил, что: а) сексуальное преследование на работе нарушает гражданские права личности, b) разведенной женщине не может быть отказано в праве оставить детей на своем попечении в связи с ее последующим браком с мужчиной, принадлежащим к другой расе, с) жертвы сексуального домогательства имеют право требовать денежного возмещения ущерба от учреждения, в котором имело место указанное сексуальное домогательство и d) школы несут ответственность, в соответствии с федеральным законом, за неспособность защитить одного учащегося или студента от настойчивых и неоднократных сексуальных домогательств со стороны другого учащегося или студента[825].
Судьи вынесли решение о том, что государственный военный колледж не имеет права отказывать в приеме на учебу женщинам, а также предлагать им более легкую программу обучения в другом месте[826]. Но суд также признал недействительным действовавшее уже в течение шести лет положение федерального закона, которое позволяло жертвам насилия, домашнего насилия и других преступлений на тендерной почве преследовать злоумышленника в судебном порядке в федеральном суде, отменив, таким образом, действие положения о гражданско-правовой судебной защите Закона о борьбе с насилием в отношении женщин, принятого Конгрессом. Суд аргументировал это тем, что изнасилование — это проблема частного значения и ее лучше оставить законодательству штатов[827].
Члены Верховного суда признали противоречащим Конституции требование, чтобы женщины, намеревающиеся сделать аборт, уведомляли об этом своих мужей, однако, по мнению судей, женщины несовершеннолетнего возраста обязаны получить согласие на аборт у своих родителей[828]. Аргументация этого решения, по-видимому, состоит в том, что несовершеннолетняя женщина обладает недостаточной зрелостью и жизненным опытом, чтобы самостоятельно решить, делать ли аборт. Однако этой женщине хватит зрелости и жизненного опыта, если ее принудят родить и впоследствии воспитывать ребенка. Судьи решили, что у федеральных судов нет достаточных полномочий, чтобы остановить кампании экстремистов, выступающих против абортов, и их действия, наносящие ущерб и создающие препятствия деятельности клиник, выполняющих аборты[829].
Однако в 1994 году Верховный суд поддержал закон, который предусматривал создание буферной зоны шириной в тридцать шесть футов перед входом в клиники по выполнению абортов. В том же году члены суда признали, что такие клиники могут прибегнуть к защите федерального закона по борьбе с рэкетом для того, чтобы привлечь к судебной ответственности за нанесение материального ущерба особенно неистовые группы, протестующие против абортов[830]. Это решение возлагает на клиники бремя доказательства в суде фактов проведения конкретными лицами и организациями общенациональной кампании запугиваний, взрывов бомб и других насильственных действий. Казалось бы, что местная полиция и федеральные власти возьмут на себя инициативу по борьбе против таких насильственных действий. В 2000 году суд принял пятью голосами против четырех решение о том, что правительство не должно запрещать врачам осуществлять аборты посредством специальной процедуры под названием «аборт путем частичного рождения», поскольку с медицинской точки зрения это, вероятно, наилучший способ прерывания беременности на ряде стадий[831].
Правовая защита интересов исторически ущемленных групп населения и гражданские права. Член Верховного суда Блэкман в судебном деле «Регенты Университета Калифорнии против Аллана Бэкки» разъяснил, правовая защита интересов исторически ущемленных групп населения должна проводиться для исправления последствий несправедливостей расовых отношений в Соединенных Штатах: «Для того чтобы преодолеть последствия расизма и избавиться от него, мы должны вначале полностью осознать путь формирования нашего народа. Других способов нет. А для того чтобы относиться к некоторым людям с позиций равенства, нам нужно научиться относиться к ним по-другому. Мы не можем… допустить, чтобы положение Конституции о равной защите граждан законом увековечило расовое превосходство». К концу 1980-х годов судьи начали уходить в отставку и это стало причиной нарастания трудностей в предъявлении работодателям исков о дискриминации при приеме на работу в рамках правовой защиты интересов исторически ущемленных групп населения. Реализация этой программы давала белым мужчинам основания в судебных делах о правовой защите требовать «обратной дискриминации», при этом возможности штатов и местных властей зарезервировать определенный процент контрактов для представителей бизнеса от этнических меньшинств резко сократились[833].
Согласно решению суда, принятому пятью голосами против четырех, если работодатель оправдывает свою практику расовой или тендерной дискриминации «потребностями бизнеса», тогда бремя доказательства того, что на самом деле эта практика не обусловлена потребностями бизнеса, ложится на того, кто подвергся дискриминации[834]. Зачастую бывает невозможно опровергнуть заявления работодателя и доказать его истинные намерения. Можно видеть результат действий работодателя, но обычно можно только догадываться о его мотивах. Начиная с судебного дела «Браун против Совета по вопросам образования», Верховный суд продолжал отступление, отказываясь воздействовать на решения судов более низкой инстанции в том плане, что школы не должны заниматься перераспределением учащихся и студентов, так как это на самом деле означает восстановление прежней расистской доктрины «сегрегированные, но равные»[835].
За последние пятнадцать лет консервативные судьи федеральных судов проявляли такое безразличие, граничащее с враждебностью, по отношению к афроамериканцам и другим небелым гражданам в вопросах десегрегации в школах, дискриминации при приеме на работу и в области соблюдения прав избирателей, которое напоминает отношение, близкое к практике расизма. Когда два афроамериканца были избраны в наблюдательный совет в одном из округов штата Алабама, весь наблюдательный совет ответил тем, что отменил индивидуальные полномочия каждого члена по
