Руссо как-то определили позицию законодателей, которые привели в действие чрезвычайно активный «механизм выборов», функционировавший в годы Революции. Напротив, они пытались в большинстве случаев — за исключением Конституции Робеспьера — внести коррективы в избирательное право. И ограничили его отдельными социальными группами.
Выборы, давшие жизнь Генеральным Штатам, собравшимся в мае 1789-го, были двухступенчатыми. Огромная масса французов в местечках и городах называла не избранников, но выборщиков. Все эти люди не могли высказаться иначе, как через посредство знаменитых «cahiers de doléance»[222 — Тетрадей жалоб (фр.).]. Означенные выборщики собрались в главном городе избирательного округа и выбрали одного (или нескольких) депутатов.
Конституцией 1791 года тоже была установлена двухступенчатая система: Учредительное Собрание, ее выработавшее, в основном приняло идею Сийеса[223 — Сийес, Эммануэль-Жозеф (1748-1836) — французский политический деятель, автор брошюры «Эссе о привилегиях» (1788) и памфлета «Что такое третье сословие?» (январь 1789), имевших большое влияние на общественное мнение. Депутат Национального собрания, он составил клятву, данную депутатами 20 июня 1789 г., — не расходиться, пока Франции не будет дана новая конституция. В апреле-мае 1795 г. — председатель Конвента (прим. пер.).], которая состояла в том, чтобы разделить все население на активных и пассивных граждан и исключить последних из собраний первого уровня. Кто же были эти пассивные граждане? Все, кто находился в положении «зависимости», а также слуги на жаловании. Были исключены и те, кто не вносил никакого прямого налога, или вносимый налог был ниже, чем эквивалент трехдневного заработка. Другие исключения касались уголовного кодекса. Разрыв с прошлым в подлинно демократическом смысле был утвержден Конституцией Робеспьера, принятой 24 июня 1793 года: она отменяла «непрямое» голосование и уничтожала цензовые и классовые ограничения на право голоса. Помимо всего прочего, Конвент упразднил саму должность «слуги». Эта Конституция так и не вступила в силу: акт отложили до окончания войны с агрессорами от Коалиции, но свержение Робеспьера и его казнь перечеркнули возможность создания единственной значимой предпосылки «демократии», то есть, введения всеобщего избирательного права. Все последующие Конституции, вплоть до Конституции 1848 года, устанавливали сильные ограничения права на голосование.
При первой Реставрации Хартия, о которой так радела либеральная Англия и которую «предоставил» стране Людовик XVIII, ставила условием для того, чтобы быть избирателем, 300 франков налога, а чтобы быть избранным — 1000 франков. Но основанная на столь жестком цензовом принципе модель не явилась новостью. Было заново предложено, в другой форме, то, что установил Бонапарт после 18 брюмера. В 1814 году был узаконен произошедший в 1799 году переворот в пользу классового расслоения (еще более обозначившегося в 1814-м). В самом деле, согласно избирательной системе, утвержденной после 18 брюмера, граждане на кантональных собраниях избирают «кандидатов-выборщиков» (sic) из шестисот наиболее крупных налогоплательщиков (знаменитые списки 600 — лиц, которые впоследствии станут «grands notables»[224 — Вельможи, именитые лица (фр.).] Империи). Кандидаты-выборщики, в свою очередь, собираются на ассамблеях департаментов, но выбирают все-таки еще не депутатов, а «кандидатов в депутаты», из которых первый консул отбирает «представителей нации». «Act additionel», выпущенный во время Ста дней и составленный учителем свободы Бенжаменом Констаном, вновь предлагал в точности то же самое безобразие.
Закон от 5 февраля 1817 года не слишком отличался от избирательной системы 1814-го, разве только вся процедура выборов препоручалась заботам префектов. Закон, принятый в мае 1820 года, усугубил положение вещей, введя механизм двойного голосования. Результатом явилась семилетняя Палата, поддержавшая министра Виллеля[225 — Министр Виллель — Жан-Батист Жозеф, граф де Вил-лель (1773-1854), французский государственный деятель эпохи Реставрации, премьер-министр с 1821 по 1828 гг. убежденный сторонник абсолютизма (прим. пер.).], разрешившая религиозные конгрегации, голосовавшая за вторжение в Испанию и изгнавшая Манюэля с парламентской скамьи. И все же Палата, избранная такими методами, проголосовала (221 голосом) за свержение Карла X[226 — …свержение Карла X — Карл X (1757-1836), король Франции с 1824 по 1830 г., в силу своих ультраконсервативных убеждений не мог смириться с конституционной Хартией, ограничивавшей его власть, и склонялся к идее государственного переворота. В мае 1830 г. он распустил Палату депутатов, требовавшую отставки кабинета министров; когда новые выборы 23 июня и 3 июля вновь дали внушительное большинство оппозиции, подписал Июльские ордонансы, ограничивающие свободу прессы и сокращающие число избирателей. Это вызвало открытое восстание (Июльскую революцию) в Париже (прим. пер.).]. Очередной шаг к демократии был сделан с баррикад — три дня боев, начиная с 29 июля 1830 года[227 — …три дня боев, начиная с 29 июля 1830 года — речь идет об Июльской революции 1830 г.: 2 августа Карл X отрекся от престола (прим. пер.).], — но в выигрыше вновь оказались люди состоятельные. Закон от 19 апреля 1831 года гласил, что избирателем может стать лишь тот, кто платит 200 франков «прямого» налога; членам Французского института[228 — Французский Институт, или Институт Франции, — основное государственное научное учреждение Франции, объединяющее пять национальных академий: Французскую академию («бессмертных», основанную кардиналом Ришелье в 1635 г.), Академию надписей и изящной словесности, Академию наук, Академию изящных искусств и Академию моральных и политических наук (прим. пер.).] и офицерам армии и флота предоставлялась скидка в 50%. Отметим, чтобы показать масштаб подобных ограничений, что, как правило, преподаватели провинциальных гуманитарных факультетов, именно по причине ценза, оставались за пределами электората. Был случай, когда один только привратник факультета платил соответствующий налог и пользовался избирательным правом.
Исследователи избирательного механизма, основанного на цензе, всегда обращают внимание на самый подлый из его аспектов: куплю-продажу голосов. Депутаты покупали избирателей, а власть покупала депутатов, говорят они. Это — реалистический образ избирательной практики, бытовавшей во время Июльской монархии, которая представляла собой неоспоримое царство денег. При Гизо[229 — Гизо, Франсуа Пьер Гийом (1787-1874) — французский историк, публицист, политический и государственный деятель, министр просвещения (1832-1836), министр иностранных дел (1840-1847), премьер-министр (1847-1848) (прим. пер.).], как никогда, движимое имущество с неимоверной быстротой меняло хозяев. Но этот порок, превращение голоса в товар, появился раньше. Статья 32 Конституции III года (вступившей в силу 25 сентября 1795-го), гласит: «Всякий гражданин, изобличенный в установленном законом порядке в продаже или покупке избирательного голоса, исключается из состава съезда избирателей для избрания выборщиков и лишается всех публичных функций сроком на десять лет; в случае повторения этого он лишается этих прав навсегда». Следовательно, такое явление существовало, иначе наказание за него не имело бы смысла. Стоит отметить возникновение — когда практика купли-продажи голосов распространилась и на другие системы, основанные на всеобщем голосовании (более или менее «корректном»), — теорий, защищающих подобную практику как частный случай победы «рынка» во всемирном масштабе, которую воспевает либеральная мысль, одержавшая новую победу. Они аналогичны теориям, защищающим проституцию во имя права торговать собственным телом; если следовать логике, то такие теории неизбежно распространятся и на куплю-продажу органов (что до цен, то тут все решает «рынок»; и будет «логично», если такая торговля коснется прежде всего так называемого третьего мира); «логическим» завершением подобного теоретизирования будет предоставление «права» продавать в рабство себя (или несовершеннолетнего, который пока еще недееспособен). Противоядием от означенных перегибов пусть послужит формулировка отца «либерализма», о котором в данном случае забыли его верные эпигоны, барона де Монтескье: «Свобода может заключаться лишь в том, чтобы иметь возможность делать то, чего должно хотеть»; условие такой свободы — развивать его можно в различных направлениях, включая социальную справедливость — состоит в том, чтобы «не быть принуждаемым делать то, чего не должно хотеть» («Esprit des lois» [«Дух законов»], книга XI, глава 3). В том же смысле и Робеспьер написал в своей «Декларации прав», что свобода состоит, разумеется, в возможности располагать собой, но «определяется справедливостью».
Взгляд на эволюцию Англии в тот же самый период времени показывает, что и там развитие промышленности и обусловленный этим самым развитием численный рост населения, занятого на фабриках или тяготеющего к фабрикам, с одной стороны, и, с другой стороны, борьба за более широкие права, как политические, так и социальные, идут рука об руку. В этих двух странах, которые после «переустройства» Европы, узаконенного Венским конгрессом, находились в самом тесном контакте и наивысшей гармонии, наметилось противостояние либерализма и демократии, красной нитью прошедшее через весь XIX век; причем под либерализмом понималось не абстрактное, а вполне животворное утверждение абсолютных принципов, конкретная деятельность имущих слоев, с помощью ограничений избирательного права решительно вставших на защиту своих социальных привилегий.
Термин «демократия» становится расплывчатым, как никогда. До 1848 года его одушевляют многие идеи, от передовых либеральных (носителями которых были бывшие или тайные якобинцы) до социалистических, в их новых, далеко идущих проявлениях (от Бабёфа к Буонарроти[230 — Буонарроти, Филиппо Микеле (1761-1837) — итальянский и французский политический деятель, революционер, последователь идей Гракха Бабёфа (прим. пер.).] и к Прудону[231 — Прудон, Пьер Жозеф (1809-1865) — французский политик, публицист, экономист и социолог. Был первым человеком, назвавшим себя анархистом; считается одним из наиболее влиятельных теоретиков этого течения. Пропагандировал мирное переустройство общества; выдвинул идею учреждения «Народного банка» с целью предоставления беспроцентного кредита для организации эквивалентного обмена продуктов труда мелких производителей, а также проекты экономического сотрудничества классов и анархистскую теорию ликвидации государства (прим. пер.).], если наметить одну только французскую линию; в Англии же как основную составляющую демократического движения следует вспомнить идеи чартистов[232 — Чартисты — участники первого массового политически оформленного движения пролетариата в Великобритании в 1830-1850 гг. Внесли в парламент петицию (Народную хартию, 1839) с требованием введения всеобщего избирательного права (для мужчин), ограничения рабочего дня, повышения заработной платы (прим. пер.).] и последователей Оуэна[233 — Оуэн, Роберт (1771-1858) — английский социалист-утопист; разработал филантропический план улучшения условий жизни рабочих и пытался осуществить его на практике; в 1817 г. выдвинул программу радикальной перестройки общества путем создания самоуправляющихся «поселков общности и сотрудничества», лишенных частной собственности, классовой эксплуатации, противоречий между умственным и физическим трудом и прочих антагонизмов. Подобные колонии, основанные в США («Новая Гармония») и в Великобритании, потерпели неудачу (прим. пер.).]). После 1848 года расхождения станут очевидными, и будет неправомерно говорить о едином «демократическом» движении. Но до 1848 года общее определение отвечает, в сущности, единой борьбе против откровенно цензовых режимов.
В Англии эра Каннинга[234 — Эра Каннинга — Каннинг, Джордж (1770-1827) — министр иностранных дел Великобритании в 1807-1809 и 1822-1827 гг., с 1822 г. — лидер консервативной партии, премьер-министр в 1827 г. Каннинг противодействовал политике континентальных держав Священного союза; при нем Англия одной из первых признала независимость испанских провинций в Латинской Америке и подключилась к борьбе греков за независимость (прим. пер.).] обозначила разрыв с консервативной политикой Каслри,
