на выборах 5 марта 1933 года: 44% голосов, что дало ему возможность править в окружении представителей центра и либералов, имея фон Папена в качестве вице-канцлера[395 — Фон Папена судили в Нюрнберге; в 1959 г. он получил титул камергера в Ватикане.], вплоть до полной трансформации республики в «Fiihrerstaat». Этот триумфальный путь к власти начался жалким Мюнхенским путчем каких-нибудь десять лет назад. 6 марта 1933 года, в канун «победы» на выборах, Гитлеру поступили из Дорна в Голландии поздравления от Вильгельма II, бывшего императора[396 — Как сообщало Агентство Стефани, «бывший кайзер выразил удовлетворение по поводу победы национал-социалистов, хотя он лично и желал бы, чтобы большего успеха добилась партия Гутенберга, поставившая реставрацию монархии во главу своей программы» («Corriere della sera», 7 марта 1933 г., с. 1).], жившего там в «изгнании». Символический жест, великолепно демонстрирующий преемственность между «всенемецким» империализмом и нацизмом.
В Италии аналогичная операция была проведена в гораздо более сжатые сроки. Республикански-анархоидальное движение Муссолини, основанное в 1919 году, прозябает вплоть до выборов 1921 года (около 30 депутатов, вместе с «национальными блоками»), но уже в конце октября 1922 года король Виктор Эммануил III поручает ему сформировать правительство: оно стало коалиционным, вместе с народной партией и либералами. Савойский король, конечно, был немудрящим злодеем по сравнению со старым юнкером, ему не потребовалось тридцати дней интриг, давления, шантажа. Он, савойский король, до истерики перепуганный расправами над царствующими фамилиями, с абсолютным скепсисом оценивавший способность парламентаризма устоять в революционной буре, поднявшейся в 1917 году и все никак не затухающей (ярый реакционер, он приписывал ей гигантские масштабы), дошел до того, что сам, опережая правительство, осуществил «молчаливый государственный переворот». Большинство в тогдашнем правительстве (которое возглавлял Луиджи Факта) в момент демонстрации, пышно поименованной «походом на Рим», было за объявление осадного положения, но король отказался, призвал Муссолини в Квиринальский дворец и доверил ему сформировать новое правительство. Тот, разумеется, явился на зов и ровно через два года выиграл с большим перевесом — благодаря ультра-мажоритарному избирательному закону; благодаря насилию сквадристов[397 — Сквадристы («чернорубашечники») — в Италии в 1920—1922 гг. члены фашистских боевых отрядов (сквадр); в январе 1923 г. были преобразованы в государственную Добровольную милицию национальной безопасности (прим. пер.).], которых поддерживали и защищали «силы порядка»; благодаря финансовой поддержке, какую оказывала буржуазная верхушка в лице представителей важнейших ее отраслей (аграрной, промышленной и банковской) — выборы 1924 года.
В случае Италии тоже интересно проследить траекторию выборов и чередование прогресса и регресса в различных партиях и избирательных законах. Закон от 16 декабря 1918 года наконец-то устанавливал всеобщее избирательное право (для мужчин) без каких-либо ограничений и заменял скомпрометировавшую себя мажоритарно-одномандатную систему пропорциональной системой выборов по кандидатским спискам. Социалисты утроили число избранных депутатов (156), народная партия поднялась до того, что получила 100 мест. То было арифметическое большинство из 508 мест Палаты. Либералы, при старой системе вездесущие и всепобеждающие, сползли от 300 до 200 мест. Перед нами — победа демократических движений, но не предполагаемый триумф. В результате выборов мая 1921 года появляется, после раскола в Ливорно[398 — Раскол в Ливорно — в январе 1921 г. на съезде в г. Ливорно от социалистической партии откололась ее левая часть, около 60 тыс. человек, в результате чего образовалась Итальянская коммунистическая партия (ИКП) (прим. пер.).] (январь), куцый дозор из 15 депутатов-коммунистов; социалисты немного теряют, народники приобретают с десяток мест; «национальные блоки» (в состав которых входят также и фашисты) держатся на плаву; черпая из старых запасов электората, продолжают избираться либералы. Палата без ясно выраженного большинства, избранная в 1921 году, после осуществленного королем государственного переворота, предоставившего Муссолини пост председателя Совета министров, приняла новый, ультра-мажоритарный избирательный закон (знаменитый закон Ачербо, который проталкивали фашисты, развернув сразу после «похода на Рим» мощнейшую кампанию в пользу мажоритарной избирательной системы)[399 — «Corriere della sera» от 31 октября 1922 г. на первой странице предлагает обширный, восторженный отчет о первом дне президентства Муссолини, о том, с кем он встречался в Палате депутатов и в Сенате; в частности, сообщает газета, во время беседы с Де Никола, председателем Палаты, который был вне себя от восторга, что сохранил свое место, «был затронут вопрос об избирательной реформе».] и создала тем самым условия для триумфального прохождения фашистского расширенного списка (где было полно имен либеральных аристократов)[400 — Вот некоторые из них: Витторио Чиан, Луиджи Гаспаротто, Стефано Гаваццони, Джоаккино Вольпе, Арриго Сольми, Альберто Джованнини, Карло Делькруа, Сам Бенелли, Этторе Виола, Джованни Порцио, Антонио Саландра, Джованни Джентиле, Пьетро Феделе, Витторио Эммануэле Орландо, и т. д. (Де Никола, вначале остававшийся на своем посту, подал в отставку; Джолитти отказался баллотироваться: запоздалое раскаяние после того, как он покровительствовал «национальным блокам» с их совершенно явной направленностью; он же, кроме того, возглавлял комиссию, породившую чудовищный избирательный закон).] на выборах 1924 года. Короче говоря, в обоих случаях расстановка сил была аналогичной и однозначной. Социалистические силы, в особенности благодаря «пропорциональной» системе, пожинают плоды своего усиленного внедрения в общество, но не составляют большинства даже в самые «благоприятные» моменты и при самой удачной конъюнктуре, поскольку за ними не стоит государственная власть (и тем более столпы экономики). Фашистские же формирования, даже будучи в меньшинстве, благодаря поддержке государственной власти ставятся в такие условия, что выигрывают выборы, которые сами же и направляют.
И все же они питают некое принципиальное предубеждение против всеобщего избирательного права. Еще в 1940 году «Политический словарь», изданный под надзором национальной фашистской партии издательством «Итальянская энциклопедия», которым руководил секретарь партии, объясняя термин «избирательное право», предупреждает: «система всеобщего избирательного права, согласуясь, некоторым образом, с принципом справедливости, /…/ с другой стороны, должна быть подчинена более насущным требованиям, а именно: предоставлению права голоса гражданам должна предшествовать подготовка масс, их политическое воспитание»; иначе может возникнуть «опасность доверить неадекватному электорату задачу образовать государственные органы, что естественно приведет к результатам, пагубным для тех самых организаций, о благе которых вроде бы пекутся». «Опасность, — продолжает автор статьи, юрист Джузеппе Менотти де Франческо, после войны депутат итальянского парламента, монархист, — содержится в самой системе всеобщего избирательного права /…/ доктрина и практическое законодательство вынуждены изыскивать способы как-то обуздать этот принцип, чтобы при его применении уменьшить опасности, неразрывно связанные с данной системой». Существуют разнообразные методы, отмечает юрист, чтобы уменьшить опасности всеобщего избирательного права; один из самых распространенных — принять систему выборов «косвенную или двухступенчатую», как это можно видеть на примере «выборов президента Соединенных Штатов Америки» или во Франции /Третья республика/ при выборах в Сенат. Однако наилучшим способом устранить недостатки, — подсказывает Де Франческо, — было бы ограничить право голоса: «но оно, на нынешнем этапе конституционного развития, не может осуществляться иначе как согласно критерию широкого доступа к голосованию». И в итоге наш юрист предлагает решение, принятое фашизмом с его «корпоративным голосованием»: это — «особая, своеобразная форма ограниченного избирательного права», предоставляющая «право голоса гражданину, который платит профсоюзные взносы». По такому критерию, заключает он, и складывается, в рамках законодательства, созданного фашизмом, то, что называется «электорат»; само собой разумеется, что этот электорат «весьма узок по сравнению с прошлыми временами»[401 — Dizionario di politica, Pnf, Istituto dell’Enciclopedia italiana, IV, Roma, 1940 (XVIII E.F.), p. 415.].
Несколько соображений на полях. Гитлер, став канцлером в конце января 1933 года, не меняет избирательного закона. Он фабрикует себе победу на выборах, но не добивается большинства. Чтобы «забрать все», ему приходится выстроить мизансцену поджога Рейхстага[402 — Поджог Рейхстага — пожар в Рейхстаге 27 февраля 1933 г. Большинство историков считает доказанным, что здание было подожжено нацистами с целью спровоцировать расправу над политическими противниками (коммунистами и левыми партиями). 28 февраля был издан чрезвычайный декрет «О защите народа и государства», подписанный рейхспрезидентом Гинденбургом, приостанавливающий, на основании 48 статьи Веймарской конституции, свободу личности, неприкосновенность жилища, собраний, союзов, слова, печати и ограничивающий тайну переписки и неприкосновенность частной собственности. Была запрещена компартия Германии; закрытие оппозиционных газет дало нацистам возможность успешно довести до конца избирательную кампанию — нацистская партия с союзниками и примкнувшими получила две трети голосов, необходимые для принятия закона, дававшего Гитлеру неограниченную власть на четыре года (прим. пер.).], удалить депутатов-коммунистов и дождаться смерти Гинденбурга (август 1934), которая позволила ему объединить посты президента и канцлера. Муссолини же стоит во главе «почетного караула» из каких-то 30 депутатов, но при этом является президентом Совета, которого назначил сам король, и вот с помощью закона Ачербо он одерживает убедительнейшую победу на выборах, получая самое что ни на есть абсолютное большинство голосов, еще и умноженное мажоритарным надувательством. «Электорат» у Гитлера есть (каждый третий избиратель в 1932 году) — его идеи укореняются и прорастают, как сорняки, на почве веймарского кризиса. У Муссолини нет никакого электората до того момента, как королевский государственный переворот возводит его на пост главы правительства. Его электорат сложился после; разумеется, поддержка короля и католической церкви (задолго до Конкордата[403 — Можно прочесть, например, в «La civiltà cattolica» от 7 августа 1924 г. (voi. Ill, рр. 297-306) статью под названием La parte dei cattolici nelle presenti lotte dei partiti politici in Italia.])[404 — Конкордат — здесь: соглашение между Святым Престолом и фашистским правительством Италии (1929), определившее права и привилегии католической церкви в Италии; часть более широких Латеранских соглашений, посредством которых были урегулированы взаимные претензии Святого Престола и Итальянского королевства и создан город-государство Ватикан (прим. пер.).] в немалой степени способствовала этому процессу. В последующие два года (1924-1926) был сделан очередной шаг: создание «режима» (чрезвычайные законы ноября 1926 года; арест депутатов-коммунистов; фабрикация дела о коммунистическом «заговоре», на основании которого устраивается «большой процесс» над томящимися в тюрьме коммунистическими лидерами; роспуск всех прочих партий). Но чтобы достигнуть цели, то есть принятия ноябрьских законов 1926 года и их немедленного применения, тоже требовалось время, и снова пришлось прибегнуть к насилию под прикрытием государства (убийство Маттеотти, очередной случай, когда корона спасла фашизм от шага, который мог стать для него роковым); к провокациям и покушениям сомнительного свойства. Но итальянские правящие классы уже перешли на сторону фашизма. Даже такой человек, как Кроче, который с тридцатых годов и до первого падения Муссолини станет воплощенным символом интеллектуала-антифашиста, на следующий день после убийства Маттеотти[405 — …убийство Маттеотти — Джакомо Маттеотти (1885-1924), один из лидеров итальянской социалистической партии, в Палате депутатов разоблачал избирательные махинации и злоупотребления фашистской партии и требовал аннулировать мандаты фашистских депутатов. 10 июня 1924 г. был похищен и
