Демократия как вырождение. Игорь Бестужев
Демократия – это правление коррумпированных и жадных проходимцев.
Жорж Сорель.
Демократия заставляет закрывать фабрики, превращает в ничто торговые сделки, губит торговлю, промышленность, земледелие и государство.
Пьер Жозеф Прудон.
Уголовно-политические сообщества имеют свое признанное за ними место в демократии, достигшей зрелости.
Жорж Сорель.
Деньги! Деньги – только деньги – вот нерв демократии, так же как и войны. Дайте демократии много денег, и она сделает всё, что хотите.
Пьер Жозеф Прудон.
Опыт показывает, что во всех странах, где демократия может свободно развиваться сообразно своей природе, господствует подкуп в самом чистом виде, причем никто не считает нужным скрывать свои мошеннические проделки.
Жорж Сорель.
Самый серьезный недостаток демократии – возрастающая посредственность людей, стоящих во главе управления.
Густав Лебон.
Если демократия не всегда и не всюду проявляет деспотизм, это говорит об одном: ей никогда не удавалось целиком упразднить учреждения, которые по своему существу смягчают власть.
Жорж Сорель.
Демократия не выносит превосходства над собой управляющих ею лиц.
Густав Лебон.
Современная демократия – порождение либерального взгляда на мир, лживого, как сам либерализм. То, что сегодня называют демократией, не имеет ничего общего с обозначенным этим термином социальным строем в древнегреческом городе-полисе, где всей властью пользовалось незначительное меньшинство населения. Власть же в современном обществе осуществляет парламентское представительство влиятельных партийных групп, всегда фальшивое по существу и по форме. Это и есть подлинная демократия в политическом смысле и без всяких кавычек.
Исторический путь демократии, как оформленной политической системы, начался с английской революции XVI века, но ее основные черты сформировались после французской революции 1793г., которую теоретически подготовили так называемые просветители /«свобода, равенство, братств»/. Выхолащивание смысла этих общих слов началось сразу после укоренения нового порядка. Все преимущества этой словесной триады достались обладателям крупных денег. С тех пор продолжалось безостановочное вырождение демократии, прошедшее через этапы кажущегося освобождения от пут иерархического подчинения, которое должно было остаться в прошлом, но лишь приняло новую изощренную форму.
Крупнейшие социальные мыслители XIX – XX веков сделали глубокий анализ сущности и перспектив демократического управления. Их выводы не только сохранили силу, но приобретают всё большую остроту в ходе стремительной деградации демократии в XXI веке. Поэтому изложение их идей ломает рамки исторического экскурса, давая ясное понимание процессов, происходящих в крупных государствах, представляющих лицо современной демократии.
Пьер Жозеф Прудон /1809-65/, Жорж Сорель /1847-1922/ и Густав Лебон /1841-1931/ – трое французов, принадлежавших к разным направлениям общественной мысли, исповедовавших различные политические взгляды, с исключительной яркостью описали демократию в ее крупных чертах и мелких подробностях.
Идеи социального мыслителя Пьера Жозефа Прудона сформировались в последние годы Июльской монархии во Франции. Основная мысль двух его главных трудов: «Исповедь революционера» /1849г./ и «Общая идея революции XIX века» /1851г./ – разрушение политического государства и организация общества в экономическую федерацию. Прудон объяснял капиталистическую эксплуатацию неэквивалентным обменом в буржуазном обществе, нарушающим закон трудовой стоимости и ведущим к ограблению финансовыми капиталистами всех трудящихся классов, в том числе «трудящуюся буржуазию». Для уничтожения этой эксплуатации он считал необходимым провести реформу обращения, организовать безденежный обмен товаров и беспроцентный кредит, сохранив частную собственность на средства производства. По мнению Прудона, эта реформа приведет к преобразованию капиталистического строя в строй равенства, превратит всех людей в работников, обменивающихся равными количествами труда.
Таким образом, преобразование общества произойдет мирным путем, на основе сотрудничества пролетариата и почти всей буржуазии. При этом Прудон ставил условием отказ от политической борьбы, как источника обострения классовых противоречий. Согласно его теории должно быть уничтожено государство, как главное орудие угнетения, раскола общества и паразитизма.
На этих идеях Прудон в 1845-47гг. строил проект «прогрессивной ассоциации», объединявшей на принципах «мютюэлизма» /взаимопомощи/ ремесленников, рабочих, владельцев мелких предприятий и торговцев для «эквивалентного обмена» товарами. Революционный смысл этой теории заключался в отвержении коммунистического проекта Маркса и одновременно – в непризнании самостоятельного значения крупной собственности. Прудон обосновал свою теорию в книге «Система экономических противоречий или философия нищеты» /1846./, послужившей объектом злобных нападок Карла Маркса, не признававшего иного пути переустройства общества, кроме кровавой революции.
В дальнейшем социально-политические взгляды Прудона сочетали нападки на буржуазную реакцию и критику демократии, как политической системы, связавшей интересы трудящихся с жестоким миром капитала. Отвергая религию и церковь, Прудон выводил свою идею «уравнения» из законов абсолютного разума, управляющего миром и осуществляющего «вечные законы справедливости».
Движущей силой развития общества он считал противоречия между личностью и обществом, определяющие универсальный закон «колебаний» в экономике, идеологии и политике, отчего исторический процесс совершается в виде «движения маятника». Этот закон нельзя уничтожить, утверждал Прудон, но можно ограничить его действие, введя развитие общества в эволюционное русло постепенной реализацией прав «автономной личности». Эти права он и считал истинным критерием общественного прогресса.
В своих трудах Прудон изложил собственную теорию государства. Здесь он представил анархическую идею «социальной ликвидации» – замены государства договорными отношениями между гражданами, общинами и группами производителей. Всем им предлагалось сотрудничать в эквивалентном обмене товарами и услугами. В позднем сочинении «О федеративном принципе» /1863г./ Прудон заменил идею ликвидации государства планом раздробления современного централизованного государства на автономные области. Двумя годами раньше в книге «Война и мир» он объявил войну международного «источником права», которое переносилось вслед за этим на внутреннюю жизнь государства. Проблемы свободы, морального совершенствования и «достоинства» Прудон поднял в сочинении «О справедливости в революции и церкви» /1858/. В нем он в частности настаивал на том, чтобы женщины не работали и не участвовали в общественной жизни, считая эти сферы делом мужчин.
Признавая необходимость перехода предприятий крупной промышленности и железнодорожного транспорта в управление коллектива рабочих и служащих, Прудон отстаивал сохранение частной собственности на мелких и средних предприятиях, а также в сельском хозяйстве. В предсмертном сочинении «О политических способностях рабочего класса» /1865г./ он представил программу мютюэлизма, завершив, таким образом, разработку одной из главных идей своего социального творчества.
Прудон объявил государство источником несправедливости и насилия, используя в качестве примера Францию, начиная с революции 1793г. Он описал губительную роль централизации государственной власти, прошедшей через этапы Комитета общественного спасения, якобинства, империи и последующих правительств. В результате, писал Прудон, возник хаос, возрастающая нищета рабочих и растущая развращенность правящих сословий. Двойной процесс роста производительности индустрии и усиления эксплуатации рабочего привел к росту преступности и постепенному «вырождению племени», раздуванию государственного долга и бюджета государства. Другие последствия централизации – разрастание чиновничества и армии. Налоги падают на работников, из средств от эксплуатации которых богатые платят свою часть налогов. Довершает картину подлость управителей: казнокрадство, взятки…/«продажность – душа цивилизации»/. Таким образом, в конце XIX века существует достаточно причин для революции, сделал вывод Прудон.
Исходя из своего анализа, он отрицал государство «как единственную форму, в которой может существовать человеческое общество, и принцип власти, выражающийся в законе, как необходимое условие справедливости». Прудон отвергал необходимость сохранения министерства иностранных дел, военного министерства, судов и т.д. «Угнетение народов и их взаимная ненависть могут исчезнуть лишь вместе с уничтожения их общей причины – правительства», считал он. – «Когда в каждой стране…не будет ни национальности, ни отечества в политическом смысле…человек будет туземцем мира, будет всюду гражданином». Эту космополитическую идею Прудон, однако, обосновал таким образом, что ее можно было истолковать в противоположном смысле сохранения нации. «Нация может выносить правительство,…пока это правительство ее собственное… Но если власть чужда нации, последняя чувствует ее как оскорбление; мятеж тлеет во всех сердцах, и учреждение не может долго держаться». Подобная многозначность – отличительная черта диалектического мышления Прудона.
Это свойство мысли французского социолога проявилось в представленной им картине одновременного совершения революций по всей Европе. «Главные вопросы международной политики будут решаться по началам анархического социализма – утверждал он. – России не будут нужны Кавказ и Босфор, Англии – Египет и Гибралтар, Франции – ее расширение, достаточно будет ее влияния в Бельгии, Женеве… Всякая забота о европейском равновесии под предлогом национальности и независимости государств, всякое предложение заключать союзы, признавать независимости, возвращать провинции, переносить границы…обнаружат в представителях движения полнейшее непонимания потребностей века, презрение к социальным реформам и реакционный умысел».
Если отвлечься от преходящих обстоятельств времени, открывается удивительное сходство с планами преобразования Европы в единую федерацию, разработанными немецким идеологом первой половины 40-х годов XX века Вернером Дайцем. В следующем веке эта искаженная либералами идея претворилась в их проект объединения Европы под властью космополитического мирового центра.
Прудон не случайно отвергал политическую власть, как источник противоречий, неразрешимых при капитализме. В «высшей общественной форме», писал он, договор определяется отношением человека к человеку. Так исчезает идея власти. Теряют силу закон и политический порядок. Его заменяет экономический /промышленный/ порядок. Люди уже не повинуются закону, а соблюдают свободно обсужденные и принятые договоры. Такой строй Прудон назвал безвластием. Несмотря на утопичность этого плана в целом, решительное осуждение буржуазной системы власти указывало на возможность устройства общества, в котором вместе с разделением на классы исчезает эксплуатация работников хозяевами. Непреходящая ценность этой идеи заключается в неоднократно предпринимавшихся попытках ее воплощения «справа» и «слева». Будущее, несомненно, вернется к этим планам, для того, чтобы заменить более справедливым порядком тот, который породила буржуазная демократия.
Пьер Жозеф Прудон убедительно доказал лживость «выборного народного представительства», продолжающего искушать общественное мнение, воспитанное на идеях абстрактного гуманизма, ведущего отсчет с XVIII столетия. Корни этого несчастного мировоззрения французский социолог обнаружил в Общественном Договоре Руссо, утверждавшего что народ не может управлять сам собой и потому должен иметь выборное представительство. «Он сделал преобразованную тиранию почтенной, выведя ее из народа, перенеся правительственный принцип самодержавия с монарха на народ. Соорудив под обманчивым именем Общественного Договора уложение капиталистической и торгашеской тирании, женевский шарлатан пришел к заключению, что пролетариат необходим, что нужны диктатура и инквизиция», – писал ученый.
Он испытывал глубокую ненависть к Робеспьеру – восстановителю верховного существа, который тоже был за представительное правление и усиление централизации власти. Затем Директория восприняла эту идею. Прудон сравнил якобинцев 1793 и 1848 годов, «дважды погубивших революцию» /«увы! измена всегда приходит от своих!»/. Результатом последовавших политических изменений стал двусмысленный парламентский режим. «Я могу примириться с людьми, потому что подобно им подвержен заблуждениям, но с партиями никогда! Пусть же они продолжают, ибо, увы! революция не так то скоро освободится от уз. Мы охотно пожертвуем инициативой и отдадим ее более умеренным, лишь бы они совершили революцию», – писал Прудон, понимая революцию в смысле коренного изменения социального строя, но без обязательного насилия, на котором настаивал марксизм.
В этой связи глубокий смысл заключает его идея умеренности, предполагающая возможность вынужденного ухода от власти обессилившей буржуазии. Предложенный ученым план мирного завоевания власти и уничтожения парламентского режима уже не выглядит утопичным после сравнительно безболезненного устранения демократии в Италии
