несли Соединенные Штаты, частично — другие государства.
В конфликте (а в пентагоновском новоязе теперь употреблялось только это слово, поскольку объявление войны требует обсуждения Конгресса, чтобы оно было официальным и имело оправданные основания) вся эта военная структура должна была «стремительно доставлять» людей и материальное обеспечение к линиям фронта.
Провокационная геополитическая природа глобальной сети военных баз прояснялась в их расположении. Одна из самых важных среди новых американских баз и наименее из них упоминаемая находится в Болгарии, бывшем советском сателлите, а теперь стране-члене НАТО. Понятно, что кремлевские стратеги задались вопросом, не включают ли новые линии фронта и Россию?
Но параллельно с программой вторжения и окружения у Пентагона, кажется, работала и другая.
Охраняют опиумные поля?
Вслед за своим военным блицкригом, как только был отброшен фарс поисков Осамы бин Ладена в пещерах Тора-Бора в конце 2001 года, США построили военные базы в Афганистане. Примечательно, что культивирование опиума для героина на фоне американской оккупации Афганистана достигло рекордно высокого уровня, несмотря на американское военное присутствие.
Это заставляет вспомнить вьетнамскую войну, когда ЦРУ и специальные подразделения американских вооруженных сил работали с племенами мео в Лаосе, чтобы обеспечить контроль над героиновыми маршрутами в Юго-Восточной Азии. ЦРУ тогда использовало наркодоходы, отмытые через собственные подставные банки вроде австралийского «Нуган хэнд банк», чтобы финансировать другие тайные операции и разведывательную деятельность.
В докладах Интерпола и в американских расследованиях появляются убедительные доказательства того, что американские вооруженные силы в Афганистане после 2001 года имеют более чем мимолетный интерес к взрыву опийного культивирования в Афганистане. Наряду с культивированием опиума произошел также и взрывной рост числа постоянных американских военных баз. (5)
В декабре 2004 года во время визита в Кабул американский министр обороны Дональд Рамсфелд «принял ключи» девяти новых военных баз в Афганистане в провинциях Гильменд, Герат, Нимруз, Балх, Хост и Пактия. Они стали дополнением к трем основным американским военным объектам, созданным уже сразу после вторжения в Афганистан зимой 2001-2002 года, якобы, чтобы изолировать и устранить террористическую угрозу Осамы бин Ладена.
Пентагон обустроил свои первые три авиабазы: в Баграме к северу от Кабула (основной центр военной логистики США), в Кандагаре в южном Афганистане и в Шинданде на западе провинции Герат. Шинданд, крупнейший американский военный объект в Афганистане, расположен всего лишь в 100 километрах от иранской границы и в пределах радиуса нанесения удара как по России, так и по Китаю.
Исторически в течение XIX и первых десятилетий XX веков Афганистан был средоточием британо-российской Большой игры, борьбы за контроль над Средней Азией. Британская стратегия тогда состояла в том, чтобы любой ценой не пустить Россию в Афганистан и таким образом отвести угрозу от драгоценного камня британской императорской короны — Индии.
Планировщики из Пентагона также расценивали Афганистан как весьма стратегический пункт. Это была платформа, с которой американская военная мощь могла непосредственно угрожать и России и Китаю, а также Ирану и другим богатым нефтью ближневосточным землям. Столетие войн мало что изменило в геополитической расстановке сил.
Афганистан находится в чрезвычайно важном месте, простираясь между Южной Азией, Средней Азией и Ближним Востоком. По Афганистану также проходит предполагаемый маршрут нефтепровода от месторождений Каспийского моря до Индийского океана, об исключительных правах на который вели переговоры американская нефтяная компания «Унокал» наряду с «Энрон» и «Халлибуртон», чтобы доставлять природный газ из Туркмении через Афганистан и Пакистан к огромной газовой электростанции «Энрон» в Дабхоле около Мумбаи.
Тогда же Пентагон пришел к соглашению с правительством Киргизии, чтобы построить там в международном аэропорту Бишкека стратегически важную базу «Манас». «Манас» не только была близко к Афганистану; она находилась также в пределах легкой досягаемости нефти и газа Каспийского моря, также как границ Китая и России.
В качестве частичной платы за признание военного диктатора Пакистана генерала Первеза Мушаррафа американским союзником в «войне с террором» Вашингтон выдавил из него разрешение на использование аэропорта в Джакобабаде (приблизительно в 400 км к северу от Карачи) ВВС США и НАТО для поддержки своей военной кампании в Афганистане. Еще две дополнительных американских базы были построены в Далбандине и Пашни.
Эти 13 новых американских военных объектов в Евразии были лишь малой толикой обширной сети управляемых США военных баз, построенных Вашингтоном после 2001 года.
Тем не менее предполагаемый предлог для военного присутствия испарялся прямо на глазах: в течение нескольких недель после вторжения в Афганистан преследование Осамы бин Ладена в суматохе забылось, и сатана исчез, чтобы бродить в пещерах Тора-Бора.
Едва Вашингтон взял на себя эффективное военное управление Кабулом, как Пентагон устремил свой взор на Ирак Саддама Хуссейна, точку опоры «бушевской оси зла», якобы укрывавшей ядерные, химические и биологические средства массового уничтожения, нацеленные непосредственно на Америку и ее союзников.
Через несколько месяцев после захвата Ирака начали просачиваться сообщения, указывавшие, что Пентагон останется там надолго, или, как выразился министр обороны Роберт Гейтс, «в течение очень долгого времени». (6)
Чтобы скрыть от американских налогоплательщиков галопирующие затраты на войну в Ираке и его последующую оккупацию, администрация Буша обратилась к практике запрашивать фонды в различных «дополнительных актах о финансировании», представляемых отдельно уже после завершения обсуждения основного бюджета. Оказался глубоко зарыт в этих дополнительных бушевских актах в мае 2005 года и один запрос «о финансировании поставок», который стал условием для строительства американских военных баз, многословно описанных как «в некоторых очень ограниченных случаях постоянные объекты».
Согласно сообщениям в печати, к 2006 году США построили не менее 14-ти постоянных баз в Ираке — стране, которая по площади только в два раза больше штата Айдахо, после чего все президентские обещания запланировать вывод американских войск выглядели насмешкой. Эти четырнадцать баз предполагали, что американское «освобождение» Ирака от Саддама Хуссейна имело устрашающее военное содержание. Свобода оказалась, главным образом, свободой для Вашингтона размещать свои военные гарнизоны вдоль иракских месторождений нефти и на ирано-иракской границе. (7)
Безусловно, самой существенной иракской базой стало объединение авиабазы в Баладе и лагеря «Камп Анаконда» к северу от Багдада. Аэродром принимал истребители и транспортные самолеты, а смежный с ним «Камп Анаконда» служил основной базой и центром логистики американских войск в центральном Ираке. Военные аналитики отмечали, что Балад был отлично расположен для проецирования американской мощи по всему Ближнему Востоку. (8)
Планомерное размещение новых американских военных баз ни в коем случае не было ограничено евразийским континентом, хотя Евразия была очевидным стратегическим приоритетом для американских военных планировщиков; географический разброс был глобален. Как отметил военный аналитик Золтан Гроссман:
«Самое прямое американское вмешательство после афганского вторжения произошло на южных Филиппинах против партизанского ополчения (мусульманского) Моро Абу Сайяфа. США утверждали, что крошечная группа Абу Сайяфа вдохновлялась бин Ладеном, а не была бандитским продуктом многолетнего партизанского движения Моро в Минданао и на архипелаге Сулу.» (9)
«Инструкторы» из американского спецназа совместно с филиппинскими войсками провели в активной зоне боевых действий «учения». Предположительно, их цель состояла в том, чтобы добиться легкой победы (как в Гренаде) над 200 мятежниками ради глобального пропагандистского эффекта против бин Ладена. Но единожды отработанная схема действий против партизан могла быть легко переадресована против других племен Моро или даже против коммунистических повстанческих группировок в Минданао. Эта кампания помогла также достичь другой важной американской цели на Филиппинах: полностью восстановить американские военные права базирования, утерянные, когда филиппинский Сенат не возобновил их после окончания «холодной» войны, а также американский контроль над поврежденными извержением вулкана авиабазой «Кларк» и морской базой «Сьюбик».
Американское возвращение на Филиппины многими в регионе рассматривалось как стремление еще больше утвердить американское влияние в Восточной Азии именно в тот момент, когда Китай поднимается как глобальная держава, а другие азиатские экономические системы оправляются от финансовых кризисов. Также наращивание американского военного присутствия по всей в Азии могло внушить Китаю опасения, что американцы злонамеренно придвинули свою сферу влияния к его границам. Тем более что новая американская авиабаза в экс-советской республике Киргизии и так уже была слишком близко, чтобы Китай мог комфортно себя чувствовать.
Тем временем и другие регионы мира также стали мишенями американской «войны с террором», особенно Южная Америка. Так же, как пропаганда «холодной» войны переделывала левых мятежников в Южном Вьетнаме и в Сальвадоре в марионеток Северного Вьетнама или Кубы, американская пропаганда «войны с террором» переделала колумбийских мятежников в союзников соседней богатой нефтью Венесуэлы. Венесуэльский президент Уго Чавес получил ярлык «сочувствующего» бин Ладену и Фиделю Кастро и возможного врага США в рамках ОПЕК. Если бы бин Ладен сгинул, Чавес мог бы послужить идеальным новым американским врагом. Кризис в Южной Америке, хотя и не мог быть привязан к исламской воинственности, был весьма вероятным следующим очередным опасным военным проектом. (10)
К 2007 году для многих стран мира становилось все очевиднее, что Вашингтон не только контролировал нефть, но и провоцировал войны или конфликты по всему земному шару. Окончательная цель различных конфликтов и военных действий состояла в том, чтобы управлять экономическими системами всех и каждого из потенциальных соперников, конкурирующих за власть, любого государства или группы государств, которые могли бы решиться бросить вызов неоспоримому первенству Америки в качестве хозяина в международных делах.
Начиная с 1980-х годов далеко заглядывающие в будущее вашингтонские стратеги и влиятельные мозговые центры поняли, что американские индустриальные мощности уже выработаны, и очень скоро другие государства или регионы, такие как рождающийся Европейский союз, восточноазиатские или китайская экономические державы, обретут силы в один прекрасный день бросить вызов американскому превосходству.
К 2001 году, когда Джордж Буш-младший и Дик Чейни приехали в Вашингтон, американский истеблишмент (влиятельные старые патриции американской державы) решил, что требуются решительные меры, чтобы крепко удерживать американское господство в новом столетии.
Американские базы множатся после «холодной» войны
Гласность и перестройка, сопровождаемые крахом социалистических режимов в Восточной Европе в 1989 году и падением самого Советского Союза в 1991-м, вызвали ожидания, что начнется быстрый демонтаж американской системы базирования. Эти ожидания были особенно сильны среди тех, кто думал, что американские базы существовали для сдерживания советской угрозы.
Но Министерство обороны США в своем «Сообщении министру обороны 1989» все же настаивало, что «проецирование мощи» Соединенных Штатов продолжает требовать такого «передового развертывания». (11)
2 августа 1990 года президент Джордж Буш-старший выступил с заявлением, указав, что, хотя к 1995 году американским глобальным требованиям безопасности могли бы отвечать активные вооруженные силы, на 25% меньшие, чем в 1990 году, система базирования США за рубежом тем не менее должна оставаться без изменений. В тот же день Ирак вторгся в Кувейт.
Массированный ввод американских войск на Ближний Восток во время войны в Персидском заливе привел к провозглашению Нового мирового порядка, вырастающего из американской гегемонии и американской военной силы. «Ей-Богу,
