мы опрокинули вьетнамский синдром раз и навсегда», — торжественно объявил Буш. (12) Вскоре на Ближнем Востоке были созданы новые военные базы, большинство — в Саудовской Аравии, где с тех пор размещаются тысячи американских военнослужащих.
Хотя администрация Клинтона активнее, чем предшествовавшая ей администрация Буша, настаивала на необходимости снизить иностранные военные обязательства США, никаких попыток уменьшить американское «передовое присутствие» за границей, представленное обширными военными базами, не предпринималось. Основной сдвиг состоял в простом сокращении численности войск постоянной дислокации за рубежом путем их участившейся ротации на более короткие сроки. (13)
Исследование Армейского военного колледжа 1999 года признавало: «В то время как присутствие за рубежом на постоянной основе резко сократилось, оперативное развертывание росло экспоненциально». Ранее военнослужащие «размещались» за границей обычно на несколько лет и часто в сопровождении своих семей. Теперь же они «дислоцировались» на более неопределенные сроки, и им почти во всех случаях запрещалось брать с собой иждивенцев.
Как бы то ни было, развертывание стало частым и долгим. До 11 сентября 2001 года в любой конкретный день, согласно Министерству обороны, более 60 тысяч военнослужащих проводили временные операции и учения приблизительно в 100 странах. Хотя гигантские европейские военные объекты сворачивались, отчеты Министерства обороны показывали» что новый способ операций отзывал военнослужащих из дома приблизительно на 135 дней в год для армии, 170 дней для флота и 176 дней для ВВС. Теперь каждый американский военнослужащий в среднем находился за границей по 14 недель.
В дополнение к такой частой ротации оперативных сил базы использовались для предварительного размещения оборудования в целях быстрого развертывания. Например, Соединенные Штаты предварительно разместили в Кувейте оборудование для бронетанковой бригады и в Катаре для второй бронетанковой бригады наряду с оборудованием для танкового батальона в том же Катаре. (14)
1990-е годы закончились американским военным вмешательством в Балканах и обширной американской поддержкой антипартизанских действий в Южной Америке в рамках «Плана Колумбия». Что удобно, Колумбия предоставила американским войскам базу рядом с очередной потенциальной американской мишенью — Венесуэлой.
После атак 11 сентября 2001 года на Всемирный торговый центр и начала «Глобальной войны с терроризмом» в количестве и географическом распространении американских военных баз начался быстрый рост.
Согласно «Отчету по структуре баз» Министерства обороны, Соединенные Штаты на тот момент имели заграничные военные объекты в 38 странах и отдельных территориях. Если добавить сюда военные базы на американских территориях вне материка и в округе Колумбия, число возросло бы до 44. Эта цифра чрезвычайно консервативна лишь потому, что она не включала стратегически важные передовые базы, даже те, в которых США поддерживали значительное число военнослужащих, например, в Саудовской Аравии, Косово и Боснии и Герцеговине. И при этом отчет не включал некоторые из недавно приобретенных американских баз.
Через «План Колумбия», нацеленный преимущественно или, по крайней мере, номинально против партизанских сил в Колумбии, а также против правительства Чавеса в Венесуэле и широкомасштабного народного движения против неолиберализма в Эквадоре, Соединенные Штаты также расширяют свое базовое присутствие в латиноамериканском и карибском регионах.
Пуэрто-Рико заменило Панаму как центральный узел региона. Одновременно Соединенные Штаты были заняты организацией четырех новых военных баз в Манте (Эквадор), Арубе, Кюрасао и Сомалапе (Сальвадор), все, охарактеризованные как передовые операционные локации. С 11 сентября 2001 года Соединенные Штаты построили военные базы для 60000 военнослужащих в Афганистане, Пакистане, Киргизии, Узбекистане и Таджикистане, наряду с Кувейтом, Катаром, Турцией и Болгарией. Крайне важной для операций стала основная американская морская база на Диего-Гарсии в Индийском океане.
Официальное число баз за границей было обманчиво низким. Все проблемы юрисдикции и управления базами в принимающих странах разъяснялись в документах, называемых «Соглашениями о статусе вооруженных сил». В течение долгих лет «холодной» войны эти «Соглашения» обычно были публичными. Но теперь они часто классифицировались как секретные, например, соглашения с Кувейтом, Объединенными Арабскими Эмиратами, Оманом и в определенных отношениях с Саудовской Аравией.
Согласно отчетам Пентагона, у Соединенных Штатов к 2007 году имелись формальные соглашения такого рода с 93 странами. (15)
Кроме Балкан и бывших советских республик Средней Азии, которые ранее находились в пределах советской сферы влияния или являлись непосредственными частями Советского Союза, возникающие передовые базы располагались в регионах, где ранее Соединенные Штаты проводили решительные сокращения в числе своих военных объектов. Например, до войны в Персидском заливе в 1990 году у Соединенных Штатов не было ни одной базы в Южной Азии, а на Ближнем Востоке и в прилегающей Африке оставалось только 10% от числа 1947 года. Точно так же в Латинской Америке и Карибском море между 1947 и 1990 годом число американских баз снизилось примерно до двух третей.
С геополитической и военной точки зрения даже в эпоху ракет дальнего радиуса действия, очевидно, такая ситуация представляла проблему для глобального экономического и военного гегемона, такого как Соединенные Штаты. Появление новых баз на Ближнем Востоке, в Южной Азии, Латинской Америке и в Карибском море с 1990 года (в результате войны в Персидском заливе, войны в Афганистане и «Плана Колумбия») поэтому можно рассматривать как повторное утверждение прямой американской военной власти в тех регионах, где она ослабла.
Строительство баз в Афганистане, Пакистане и трех бывших советских республиках Средней Азии было неизбежно расценено Россией и Китаем как возникновение дополнительной и продолжающейся угрозы их безопасности.
Россия обозначила свое недовольство перспективой постоянных американских военных баз в Средней Азии. Китай был тоже рассержен. Как 10 января 2002 года отметила лондонская «Гардиан», база «Манас» в Киргизии, где ежедневно приземлялись американские самолеты, находилась «в 400-х километрах от западной китайской границы. С американскими базами на востоке в Японии, на юге в Южной Корее и военной поддержкой Тайваня, Китай может чувствовать себя окруженным».(16) Это еще было мягко сказано.
Упадок империи?
Как когда-то одряхлевшая Римская империя приходила в упадок и, в конечном итоге, окончательно исчезла в IV веке нашей эры, американская империя также демонстрировала все признаки упадка, когда Буш и Чейни начали свою смелую военную политику, чтобы продлить ее дни, или, как Джордж Буш-старший правильнее назвал это в конце «холодной» войны, Новый мировой порядок. (17)
Американское влияние в мире больше не могло поддерживаться простым убеждением и «Кока-колой» с «Биг Маком» из «Макдональдса». К началу нового столетия грубая военная сила обретала все более существенное значение. И сама становилась фактическим подтверждением поражения Американского века.
«Более экономичные» ядерные ударные силы
В начале 1990-х годов правительство Ельцина предложило Вашингтону ряд взаимных сокращений размеров ядерных арсеналов каждой супердержавы. Российские ядерные запасы старели, а раз уж «холодная» война закончилась, Москва не видела необходимости и дальше оставаться вооруженной до ядерных зубов.
Очевидно, что в этой ситуации Вашингтон увидел прекрасный шанс добиться «ядерного превосходства», способности нанести первый ядерный удар по России впервые с 1950-х годов, когда Россия приступила к разработке и развитию межконтинентальных баллистических ракет как средства доставки своего растущего ядерного арсенала.
Пентагон приступил к замене устаревших баллистических ракет на своих субмаринах намного более точными ракетами «Трайдент II D-5» с новыми мощными ядерными боеголовками.
В Тихом океане ВМС США передислоцировали значительную часть своих несущих МБР субмарин на патрулирование «мертвой зоны» российских радаров раннего обнаружения, а также китайского побережья. Американские ВВС завершили переоснащение своих В-52 крылатыми ракетами, несущими ядерный заряд и предположительно невидимыми для российских РЛС. Новая авиационная радиоэлектроника в начинке бомбардировщиков В-2 «Стелс» также давала им способность летать на чрезвычайно низких высотах, избегая радарного обнаружения.
Обширное количество сложенного на складах оружия оказалось ненужным для нового глобального проецирования власти. Малоизвестная новая технология позволила США развернуть «более экономичные» ядерные ударные силы. Примером тому может служить успешная программа ВМС по модернизации детонатора на ядерных боеголовках W-76, которыми оснащено большинство американских ракет, запускаемых с подводных лодок. Эта операция позволяет теперь поражать очень трудные цели, такие, например, как шахты межконтинентальных баллистических ракет.
Никто и никогда не предоставлял убедительных доказательств того, что «Аль-Каида», «Хамас», «Хезболла» или любая другая организация из «Черного списка» террористических организаций Госдепартамента США обладают ядерными ракетами в защищенных подземных шахтах. Наряду с США и Израилем только Россия и гораздо в меньшей степени Китай обладают такими сооружениями в каком-либо количестве.
Ядерные бомбардировщики США в постоянной боевой готовности
В 1991 году, чтобы снизить опасность возможной стратегической ядерной ошибки американских ВВС, в качестве жеста доброй воли и в ознаменование окончания «холодной» войны был отдан приказ снять режим повышенной боеготовности для эскадрилий ядерных бомбардировщиков. В 2004 году этот приказ был аннулирован.
«Конплан 8022» снова объявил американским ВВС дальнего действия, В-52 и другим бомбардировщикам «повышенную боеготовность». Командующий 8-м флотом ВВС тогда докладывал, что его ядерные бомбардировщики находились «в основном на боевом дежурстве в области планирования и осуществления глобальных ударов» под командованием штаба Стратегического командования вооруженных сил США (СТРАТКОМ), расположенного в Омахе, штат Небраска. (18)
«Конплан 8022» оперирует не только запускаемым с территории США ядерным и конвенциональным оружием дальнего радиуса действия, но также и ядерными и другими боеголовками, расположенными на территории Европы, Японии и других стран. Это позволяет США то, что Пентагон называет «Глобальным ударом», — возможность нанести разрушительный удар из любой точки земли или неба, как ядерный, так и обычный. СТРАТКОМ похвалялся, что ВС США после получения приказа о «готовности номер один» готовы провести наступательную операцию в любой точке земного шара «за полдня или менее» с того момента, как президент отдал этот приказ. (19)
В интервью лондонской «Файнэншл Таймс» посол США при НАТО, бывший советник вице-президента Дика Чейни и супруга ведущего вашингтонского ястреба-неоконсерватора Виктория Нуланд объявила, что США добивались «способных к глобальному развертыванию вооруженных сил», которые оперировали бы повсюду: от Африки до Ближнего Востока и далее «по всей планете». (20)
Что включает в себя не только НАТО, но и Австралию и Японию. Нуланд добавила: «Это совсем другой зверек» (Так! — Прим. автора), чей удел — зависеть от желаний и авантюр США. Зависеть от желаний и авантюр США? Эти слова вряд ли можно счесть успокаивающими, особенно учитывая то, как бывший шеф Нуланд выкручивался по поводу обоснований войны в Ираке и в других странах.
После развертывания даже сырой ПРО США будет иметь по «Кон-плану 8022» то, что стратеги Пентагона называют «эскалация влияния» — способность выиграть войну на любом уровне насилия, включая ядерную войну. Как отмечали авторы статьи в «Форин Аффэрс»:
«Упорный отказ Вашингтона воздержаться от первого удара и развитие в стране ограниченной ПРО принимает новый и возможно более угрожающий вид …ядерные боевые возможности остаются одним из ключевых компонентов военной доктрины США, а ядерное превосходство остается одной из целей Соединенных Штатов.» (22) Как предупреждали некоторые трезвые головы, Россия и Китай были обязаны ответить на эти американские
