ль боль мне помнить ран

И остаться с вами,

Если всем грозит тиран

Рабством и цепями!..

Вот пожар-и дым столпом!

Даль зажглася битвой:

Сладко пасть в руках с мечом

И в устах с молитвой!

Дети мирной тишины!

Нам ли до покоя?

Всех за честь родной страны

Кличет голос боя!

Будь ты вождь, бог браней, им

Наш обет: отмщенье! —

Так сказал — и все за ним

Дружно на сраженье!

Между 1812-1816

ПЕСНЬ РУССКОГО ВОИНА ПРИ ВИДЕ ГОРЯЩЕЙ МОСКВЫ

Темнеет бурна ночь, темнеет,

И ветр шумит, и гром ревет;

Москва в пожарах пламенеет,

И русский воин песнь поет:

«Горит, горит царей столица;

Над ней в кровавых тучах гром

И гнева божьего десница…

И бури огненны кругом.

О Кремль! Твои святые стены

И башни горды на стенах,

Дворцы и храмы позлащенны

Падут, уничиженны, в прах!..

И все, что древность освятила,

По ветрам с дымом улетит!

И град обширный, как могила

Иль дебрь пустынна, замолчит!..

А гордый враг, оставя степи

И груды пепла вкруг Москвы,

Возвысит грозно меч и цепи

И двипнет рать к брегам Невы…

Нет, нет! Не будет пить он воды

Из славных невских берегов:

Восстали рати и народы,

И трон царя стрежет любовь!

Друзья, бодрей! Уж близко мщенье:

Уж вождь, любимец наш седой,

Устроил мудро войск движенье

И в тыл врагам грозит бедой!

А мы, друзья, к творцу молитвы:

О, дай, всесильный, нам, творец,

Чтоб дивной сей народов битвы

Венчали славою конец!»

Вещал — и очи всех подъяты,

С оружьем длани к небесам:

Блеск молний пробежал трикраты

По ясным саблям и штыкам!

Между 1812-1816

АВАНГАРДНАЯ ПЕСНЬ

Друзья! Враги грозят нам боем,

Уж села ближние в огне,

Уж Милорадович пред строем

Летает вихрем на коне.

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой! нам смерть сладка с тобой.

Зарделся блеск зари в лазури;

Как миг, исчезла ночи тень!

Гремит предвестник бранной бури,

Мы будем биться целый день.

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой! нам смерть сладка с тобой.

Друзья! Не ново нам с зарями

Бесстрашно в жаркий бой ходить,

Стоять весь день богатырями

И кровь врагов, как воду, лить!

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой! нам смерть сладка с тобой.

Пыль вьется, двинет враг с полками,

Но с нами вождь сердец-герой!

Он биться нам велит штыками,

Штыками крепок русский строй!

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой! нам смерть сладка с тобой.

Здесь Милорадович пред строем,

Над нами бог, победа с ним;

Друзья, мы вихрем за героем

Вперед… умрем иль победим!

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой! нам смерть сладка с тобой.

Хор

Идем, идем, друзья, на бой!

Герой! нам смерть сладка с тобой.

Между 1812-1816

АВАНГАРДНАЯ ПЕСНЯ

1

Скоро зов послышим к бою

И пойдем опять вперед;

Милорадович с собою

Нас к победам поведет!

2

Над дунайскими брегами

Слава дел его гремит;

Где ни встретится с врагами,

Вступит в бой-врагов разит.

3

Вязьма, Красный, Ней разбитый

Будут век греметь у нас;

Лавром меч его обвитый

Бухарест от бедствий спас.

4

Чтоб лететь в огни, в сраженье,

И стяжать побед венец,

Дай одно лишь мановенье,

Вождь полков и вождь сердец!

5

Друг солдат! служить с тобою

Все желаяием горят;

И к трудам готовясь, к бою,

Общим гласом говорят:

6

«Милорадович где с нами,

Лавр повсюду там цветет;

С верой, с ним и со штыками

Русский строй весь свет пройдет!..»

16 марта 1813

ПАРТИЗАН СЕСЛАВИН

Он в юности своей весь отдался наукам,

Дышал мечтой о жизни боевой;

И чтением он ум обогащая свой,

И душу приучал к волшебным славы звукам…

Но вдруг… Двенадцатый, с его войною, год!

Пожар! Отечество горит-и весь народ

К оружью от сохи… И косы на защиту…

Кто там на дереве сидит

И, пепельной золой покрыту,

Москву святую сторожит?

Кто так искусно нам дает правдивы вести?

Он храбр и прям, как меч! Ни трусости, ни лести!..

Вот Вильна, польский град, французами кипит!

Двадцатиградусный мороз трещит!

И русские сердца трещат от правой мести!

Кто ж воин сей с отвагою такой,

В крови, с подвязанной рукой,

С дружиной ломится в вороты?

Вот груды золота в разбитых сундуках:

Пусть гинет золото в снегах,

Ему важнее есть заботы,

Чтоб славу скользкую держать в своих руках…

Героям древности он благородством равен,

Душой прямой россиянин,

О нем вещал бы нам и предок-славянин:

«Се-славен!»

Между 1812-1825

ПАРТИЗАН ДАВЫДОВ

Усач. Умом, пером остер он, как француз,

Но саблею французам страшен:

Он не дает топтать врагам нежатых пашен

И, закрутив гусарский ус,

Вот потонул в густых лесах с отрядом —

И след простыл!.. То невидимкой он, то рядом,

То, вынырнув опять, следом

Идет за шумными французскими полками

И ловит их, как рыб, без невода, руками.

Его постель-земля, а лес дремучий-дом!

И часто он, с толпой башкир и с козаками,

И с кучей мужиков, и конных русских баб,

В мужицком армяке, хотя душой не раб,

Как вихорь, как пожар, на пушки, на обозы,

И в ночь, как домовой, тревожит вражий стан.

Но милым он дарит, в своих куплетах, розы.

Давыдов! Это ты, поэт и партизан!..

Между 1812-1825

1812 ГОД

(Отрывок из рассказа)

Посвящено людям X года

Дошла ль в пустыни ваши весть, Как Русь боролась с исполином?

Старик отец вел распри с сыном:

Кому скорей на славну месть

Идти? — И, жребьем недовольны,

Хватая пику и топор,

Бежали оба в полк напольный;

Или в борах, в трущобах гор

С пришельцем бешено сражались.

От запада к нам бури мчались:

Великий вождь Наполеон

К нам двадцать вел с собой народов.

В минувшем нет таких походов:

Восстал от моря к морю стон

От топа конных, пеших строев;

Их длинная, пустая рать

Всю Русь хотела затоптать;

Но снежная страна героев

Высоко подняла чело

В заре огнистой прежних боев:

Кипело каждое село

Толпами воинов брадатых:

«Куда ты, нехристь?.. Нас не тронь!»

Все вопили, спустя огонь

Съедать и грады и палаты

И созиданья древних лет.

Тогда померкнул дневный свет

От курева пожаров рьяных,

И в небесах, в лучах багряных,

Всплыла погибель; мнилось, кровь

С них капала… И, хитрый воин,

Он скликнул вдруг своих орлов

И грянул на Смоленск… Достоин

Похвал и песен этот бой:

Мы заслоняли тут собой

Порог Москвы — в Россию двери;

Тут русские дрались как звери,

Как ангелы!-Своих голов

Мы не щадили за икону

Владычицы. Внимая звону

Душе родных колоколов,

В пожаре тающих, мы прямо

В огонь метались и упрямо

Стояли под дождем гранат,

Под взвизгом ядер: все стонало,

Гремело, рушилось, пылало;

Казалось, выхлынул весь ад:

Дома и храмы догорали,

Калились камни… И трещали

Порою волосы у нас

От зноя!.. Но сломил он нас:

Он был сильней!.. Смоленск курился,

Мы дали тыл. Ток слез из глаз

На пепел родины окатился…

Великих жертв великий час,

России славные годины:

Везде врагу лихой отпор;

Коса, дреколье и топор

Громили чуждые дружины.

Огонь свой праздник пировал:

Рекой шумел по зрелым жатвам,

На селы змеем налетал.

Наш бог внимал мольбам и клятвам,

Но враг еще… одолевал!..

На Бородинские вершины

Седой орел с детьми засел,

И там схватились исполины,

И воздух рделся и горел.

Кто вам опишет эту сечу,

Тот гром орудий, стон долин?

Со всей Европой эту встречу

Мог русский выдержать один!

И он не отстоял отчизны,

Но поле битвы отстоял,

И, весь в крови,- без укоризны —

К Москве священной отступал!

Москва пустела, сиротела,

Везли богатства за Оку;

И вспыхнул Кремль,- Москва горела

И нагнала на Русь тоску.

Но стихли вдруг враги и грозы —

Переменилася игра:

К нам мчался Дон, к нам шли морозы —

У них упала с глаз кора!

Необозримое пространство

И тысячи пустынных верст

Смирили их порыв и чванство,

И показался божий перст.

О, как душа заговорила!

Народность наша поднялась:

И страшная России сила

Проснулась, взвихрилась, взвилась:

То конь степной, когда с натуги,

На бурном треснули подпруги,

В зубах хрустели удила,

И всадник выбит из седла!

Живая молния, он, вольный

(Над мордой дым, в глазах огонь)

Летит в свой океан напольный;

Он весь гроза — его не тронь!..

Не трогать было вам народа,

Чужеязычны наглецы!

Кому не дорога свобода?..

И наши смурые жнецы,

Дав селам весть и богу клятву,

На страшную пустились жатву…

Они — как месть страны родной —

У вас, непризванные гости:

Под броней медной и стальной

Дощупались, где ваши кости!

Беда грабителям! Беда

Их конным вьюкам, тучным ношам:

Кулак, топор и борода

Пошли следить их по порошам…

И чей там меч, чей конь и штык

И шлем покинут волосатый?

Чей там прощальный с жизнью клик?

Над кем наш Геркулес брадатый —

Свиреп, могуч, лукав и дик Стоит с увесистой дубиной?..

Скелеты, страшною дружиной,

Шатаяся, бредут с трудом

Без славы, без одежд, без хлеба,

Под оловянной высью неба,

В железном воздухе седом!

Питомцы берегов Луары

И дети виноградных стран

Тут осушили чашу кары:

Клевал им очи русский вран

На берегах Москвы и Нары;

И русский волк и русский пес

Остатки плоти их разнес.

И вновь раздвинулась Россия!

Пред ней неслись разгром и плеи

И Дона полчища лихие…

И галл и двадесять племен,

От взорванных кремлевских стен

Отхлынув бурною рекою,

Помчались по своим следам!..

И, с оснеженной головою,

Кутузов вел нас по снегам;

И все опять по Неман, с бою,

Он взял — и сдал Россию нам

Прославленной, неразделенной.

И минул год-год незабвенный!

Наш Александр благословенный

Перед Парижем уж стоял

И за Москву ему прощал!

1839

МОСКВА

Город чудный, город древний,

Ты вместил в свои концы

И посады, и деревни,

И палаты, и дворцы!

Опоясан лентой пашен,

Весь пестреешь ты в садах…

Сколько храмов, сколько башен

На семи твоих холмах!

Исполинскою рукою

Ты, как хартия, развит,

И над малою рекою

Стал велик и знаменит.

На твоих церквах старинных

Вырастают дерева;

Глаз не схватит улиц длинных…

Это матушка Москва!

Кто, силач, возьмет в охапку

Холм Кремля-богатыря?

Кто собьет златую шапку

У Ивана-звонаря?

Кто царь-колокол подымет?

Кто царь-пушку повернет?

Шляпы кто, гордец, не снимет

У святых в Кремле ворот?

Ты не гнула крепкой выи

В бедовой своей судьбе, Разве пасынки России

Не поклонятся тебе!

Ты, как мученик, горела,

Белокаменная!

И река в тебе кипела

Бурнопламенная!

И под пеплом ты лежала

Полоненною,

И из пепла ты восстала

Неизменною!

Процветай же славой вечной,

Город храмов и палат,

Град срединный, град сердечный,

Коренной России град!

1841

СЛАВНОЕ ПОГРЕБЕНИЕ

Битва на поле гремела — битвы такой не бывало:

День и взошел и погас в туче нависнувшей дыма;

Медные пушки, дрожа, раскалялись от выстрелов частых,

Стоном стонала земля; от пальбы же ружейной весь воздух

Бурей сдавался сплошной… Там, по холмам Бородинским,

Юноша нес на плечах тело, пробитое пулей:

Свежая. кровь по мундиру алой тянулась дорожкой.

«Друг, ты куда же несешь благородную нашу?»

В ответ он:

«Братцы! товарищ убит! Я местечка ищу для могилы, Видите ль, взад и вперед колосистые бегают пушки,

Кони копытом клеймят поле; боюсь я: собрата

Конница ль, пушки ль сомнут… не доищешься после и членов!..

Грустно подумать и то, что, как поле затихнет от битвы,

Жадный орел налетит — расклевать его ясные очи,

Очи, в которые мать и сестра так любили глядеться!..

Вот почему я квартиры тихой ищу постояльцу!»

«Ладно!»-сказали сквозь слез усачи-гренадеры и стали,

Крест сотворивши, копать, на сторонке, могилу штыками…

Только что кончили труд, закипела беда за бедою:

Буря за бурей пошла… и метелью и градом картечи,

Черепом бомб и гранат занесло, завалило могилу!..

1841

СТИХИ ГЕНЕРАЛУ РАЕВСКОМУ

(в сокращении)

Опять с полками стал своими

Раевский, веры сын, герой!..

Горит кровопролитный бой.

Все россы вихрями несутся,

До положенья глав дерутся;

Их тщетно к отдыху зовут:

«Всем дайте умереть нам тут!» —

Так русски воины вещают,

Разят врага-не отступают:

Не страшен россам к смерти путь.

И мы, о воины! за вами

Из градов русских все пойдем;

За нас вы боретесь с врагами,

И мы, мы вас в пример возьмем.

Или России избавленье,

Иль смерть врагу и пораженье!..

К победе с вами мы пойдем

Иль с верой — верными умрем.

К.Н. БАТЮШКОВ

К ДАШКОВУ

Мой друг! я видел море зла

И неба мстительного кары:

Врагов неистовых дела,

Войну и гибельны пожары.

Я видел сонмы богачей,

Бегущих в рубищах издранных,

Я видел бледных матерей,

Из милой родины изгнанных!

Я на распутье видел их,

Как, к персям чад прижав грудных,

Они в отчаяньи рыдали

И с новым трепетом взирали

На небо рдяное кругом.

Трикраты с ужасом потом

Бродил в Москве опустошенной,

Среди развалин и могил;

Трикраты прах ее священный

Слезами скорби омочил.

И там, где зданья величавы

И башни древние царей,

Свидетели протекшей славы

И новой славы наших дней;

И там, где с миром почивали

Останки иноков святых,

И мимо веки протекали,

Святыни не касаясь их;

И там, где роскоши рукою,

Дней мира и трудов плоды,

Пред златоглавою Москвою

Воздвиглись храмы и сады, Лишь