Побеждает турков.
Хотя вы в Стикс не погружались, Но вы бессмертны по делам. — Фетида, по баснословию мать Ахиллеса, держа его за пяту, погружала его в Стикс, чтоб был неуязвляем.
И ты спеши скорей, Голицын. — Князь Сергей Федорович, бывший тогда в очаковской армии генералом под командою кн. Потемкина.
Твоя супруга влатовласа. — Варвара Васильевна, урожденная Эн-гельгардова.
Ее ты дяди и отца. — Кн. Потемкин, ее дядя, любивший ее, как отец.
В чертоге вкруг ее безмолвном. — Она жила тогда уединенно в селе своем Зубриловке, лежавшем недалеко от Тамбова, и дожидалась нетерпелпво известия о муже и дяде.
В восторге только музы томном. — Автор, не имея тоже известия о наших войсках, между страхом и надеждой послал ей сию оду.
НА СМЕРТЬ ГРАФИНИ РУМЯНЦОВОЙ
«…» Не должно, «.Дашкова», всегда. — Ибо сия ода под имяреком к ней относится, хотя ей и неизвестно было, потому что она была в крайнем огорчении о женитьбе ее сына без ее позволения, в противоположность гр. Румянцовой, которая в свой долгий век много переносила горестей равнодушно. Кн. Дашкова, привержена быв к английскому народу, имела у себя в доме английские украшения, ковры и проч.
Монархам осьмерым служила. — Графиня М. А. Румянцева была фрейлина при Петре I; то, с него начиная до Екатерины, было восемь монархов, коим она служила в придворных дамах.
Затмившего мать лунный свет. — Мать того, который победил ту-рок.
Когда не ищешь вышней власти. — Княгиня Дашкова была честолюбивая женщина, Добивалась первого места при государыне, даже желала заседать в Сенате; хотя сего достигнуть не могла, но была, однако, директором двух Академий, наук и российской…
…и сын твой с страшна бою. — Сын княгини Дашковой был тогда в турецкой армии.
Фессальский насаждая сад. — То есть российский Парнас, или Академию.
Седый собор Ареопага. — Под сим разумеется Сенат, который по делам делал ей некоторые неприятности… «…»
ЛЮБИТЕЛЮ ХУДОЖЕСТВ
«…» И гул глухой в глуши гудет. — С сего стиха: Кок бы весной Разноперистых птичек рой — до стиха: И гул глухой в глуши гудет — живая картина в полуденных провинциях весны, а особливо под вечер, когда птицы понимаются и ростятся в болотах лягушки, которые протяжным стоном своим подобно как будто бас вдали повторяют соловьиные голоса и прочих птиц.
Здравствуй, их всех покровитель. — Любитель художеств, разумеется здесь гр. А. С. Строганов, на день которого рождения, т.е. 3 января, сия ода писана. Он имел знатное собрание картин, принимал хорошо упражняющихся в науках и после был главный директор императорской Академии художеств. «…» Сей Строганов был сперва хороший приятель автору, но после сделались врагами по той причине: как в бытность генерал-прокурором второго, граф Потоцкий о молодых дворянах подал возмутительные мнения против самодержавной власти государя, то генерал-прокурор по своей должности защищал законы; Строганов и многие сенаторы открылись на стороне противных, и, вышед из пристойности, Строганов кричал: «Наша взяла!» Генерал-прокурор ударил молотком, остановил дерзость, и сие было чрезвычайно досадно Строганову, ибо он себя любимцем государя почитал, и что молотка со времен Петра Великого никто не употреблял; а как в тот день ввечеру был у Строганова бал, где присутствовала императорская фамилия, но автор не был позван, то с тех пор он к нему перестал ездить.
МЕРКУРИЮ
«…» Почто меня от Аполлона, Ц Меркурий! ты ведешь с собой? — Автор был определен января 1 числа 1794 года в президенты коммерц-коллегии против его желания, ибо он никогда сей частью не занимался.
За волото — солому чтет. — Быв сенатором, старался он управлять, сколько мог, правосудие, и для того прихаживало к нему много просителей, но не с заднего крыльца, то есть со взятками, и почитали его дом, построенный особливой архитектурой наподобие храмика, и большая вала обита была соломенными обоями.
Тебе, мой вождь и бог златой. — Бог златой, то есть Меркурий, бог богатства, под которым рааумеется императрица, чтоб не отягощала его много сей должностию и давала ему время упражняться в словесности.
Среброчешуйну океану. — Под сим изображается мореходство, приносящее богатство.
Позволь, как грянет гром, домой Ц Пришедшему обнять мне музу. — При императрице открывалась и закрывалась таможня по пушечному выстрелу, когда били утреннюю и вечернюю зорю: то чтоб сие время мог бы он быть свободен в своих упражнениях. «…»
Не дам волкам овечки скушать. — Не дам утеснить невинность сильному, но ты ободри меня в том. «…»
НА УМЕРЕННОСТЬ
«…» Чтит бога, веру и царей, Царств метафизикой не строя. — По сей стих все предследующие куплеты относятся к автору или к поведению, как он себя при дворе вел, а ниже «С…» — до французской революции, над которой он шутит, что философы тогдашнего времени метафизической души, воображая равенство и свободу, как пузыри, возвышаются в своих мнениях, желая возлететь в горнее блаженство или иметь его на земле с грузом своим, то есть с плотью.
Пускай Язон с Колхиды древней и проч. — Под Колхидой разумеется Крым, а под Язоном — князь Потемкин, приобретший его своей министерской расторопыостию.
Крез завладел чужой деревней. — Обер-прокурор Зубов, отец фаворита императрицы, в то время отнял было нагло у «Бехте-ева» деревню, которую автор своей твердостию, представя сыну несправедливость отца, возвратил владельцу.
Мapc откуп взял, мне все равно. — Князь Долгорукий и граф Салтыков, генерал-аншеф, бывший потом фельдмаршалом, содержали винные откупа.
И царских сумм на святотатство, — Последняя турецкая война под предводительством князя Потемкина стоила более 60 миллионов рублей, тогда как первая под ведомством гр. Румянцева — не более 7 миллионов, а в последней столько миллионов так не досчитались, что и следов не нашли; ибо кн. Потемкин, имея большую доверенность императрицы, содержал казенные деньги и свои вообще и делал из них расходы, куда ему рассудилось, без всяких узаконенных записок.
Нет дел — играю на бирюльке. — Императрица, ванята будучи политическими и военными делами, неохотно занималась в последнюю турецкую войну — гражданскими; а как автор был по части оных докладчик, то и не допущен бывал по неделе и по две.
О добродетелях в карманах. — Под сим объясняет автор негибкость своего характера, что он при докладах не вертелся туда и сюда, как рулетка, но читал, что есть на бумаге, не смсЛгря на лица, и о взяточниках так, как о честных людях.
И шел к нему опять со вздором и проч. — Императрица иногда скучала, что автор обременял ее докладами о правосудии и милости к бедным; но он, несмотря на то, все с тем же приходил (говоря придворным языком) вздором.
Не заплясал бы с восхищенья. — Случалось нередко, что императрица, признаваясь в своем несправедливом гневе, прашивала у «зтора прощения, ибо он не по своему выбору, а по ее собственному приказанию производил самые важные, но неприятные дела «…», которые, иные, до его времени оставались лет по 20-ти нерешенные.
Не вдруг на похвалы пускался. — Автор несколько раз был прошен самой императрицей, чтоб он писал стихи, подобные «Фе-лице», но он, будучи, с одной стороны, занят важнейшими делами, а с другой видя несправедливости, неохотно к тому приступал, так что во время бытности при ней, как из примечаний видно будет, весьма немногие написал, и те с примесью нравоучения, как то и сия ода.
Смотри и всяк, хотя б чрез шашни Фортуны стал кто впереди. — То есть: и ты, который по любовным шашням сделался большим человеком.
Не сплошь спускай златых змей с башни. — Зубов, бывший потом граф и князь, любимец императрицы, иногда после обеда занимался сей детской игрой, спуская бумажные змеи с царскосельских башен.
Хоть чья душа честна, любезна и проч. — Все сии любезные качества имел в себе неоспоримо кн. Зубов, но был неумеренно горд и так скромен, что, поручая иногда сам дела, когда их к нему приносили, то он не говорил о них ни слова по целому году, хорошо ли они сделаны, или худо.
Улей их не сронить и в бури. — То есть умей при несчастии быть твердым; но он сего качества душевного не имел, а когда взошел на престол император Павел, то он так струсил, что жалко было на него смотреть.
К ПЕРВОМУ СОСЕДУ
«С…» К первому соседу. — В 1-ом издании сказано просто «К соседу» потому, чтоб отличить его от второго соседа, которому ода находится во 2-ой части, тогда еще в свет не бывшая издана. Сей первый сосед был купец Михайло Сергеевич Голиков, содержавший в сем «1780» году С«анкт»-Петербургские питейные сборы на откупу и сделавшийся по худому своему оным управлению и роскошной жизни несчастливым, что отдав был под суд за непозволенный провоз французской водки.
И нежной нимфой ты сидишь. — Он имел итальянку у себя на содержании, театральную певицу, с которой проводя жизнь роскошную, повергнул себя в вышесказанное бедство.
Твоя уж Пенелопа в скуке и проч. — Пенелопа, супруга Улисса, царя Итакского, которая во время десятилетней его отлучки под Трою обеспокоивана была женихами, сватавшимися к ней по удостоверению, что уже Улисса нет в живых; но она, храня к нему верность, день ото дня отлагая, обнадежила их, что тотчас, коль скоро доткет ковер, то выйдет из них за кого-либо замуж, а между тем, что в день наткала, то в ночь распускала, дабы чрез то продлить время, покуда возвратится ее супруг. К Голикову же сие сравнение относится потому, что он был сибирский житель и, поехав в Петербург для снятия откупа, оставил там жену, обнадеживая ее, что скоро возвратится.
К ЛИРЕ
…относится к гр. Зубову… «…»
Кто Аристон сей младой? — Он был чрезвычайно скромного нрава и вел себя, казалось, по-философически: то сравнен здесь потому с Аристоном или с Аристотелем, а с Орфеем — по склонности к музыке.
Истый любимец Астреи! — Астрея, по баснословию, богиня златого века или справедливости; разумеется под сим императрица Екатерина II.
«…» Не перлы перские на вас И не бразильски звезды ясны. — Перлы персидские, всех наилучшие, украшением служили в древности царям, из коих сделаны были бармы, или ожерелье, а в новейшие времена богатые вельможи украшали ими звезды своих орденов, а бразильские звезды — бриллианты, ибо там находятся славные алмазные копи, пещеры или штольни.
Калигула! твой конь в Сенате. — Калигула, император римский, приказал любимой своей лошади присутствовать в Сенате.
Он только хлопает ушами. — Автор, присутствуя тогда в Сенате, видел многих своих товарищей без всяких способностей, которые, слушая дело, подобно ослам, хлопали только ушами.
Чтоб мужу бую умудриться. — Или глупому человеку сделаться мудрым. Сей стих
