и награды, а также в качестве критерия социального статуса, принуждение ее к сексуальной активности в соответствии с нуждами диктата (часто в соответствии с прямыми государственными нуждами) приводит к соответствующим изменениям в структурах мотиваций и морали (в частности, сексуальной) всех слоев диктата и самого инструмента сексуального подавления — женщин.
____________________________________________________________
(80) — Эта суть остается неизменной во все времена — независимо от того, как называют сексуальный символ: наложницей, гетерой, аристократкой или кинозвездой.
Стр. 109
Иерарх (даже сексуально немощный импотент) содержит штат красивейших наложниц, часто набираемых из девственниц — символ социального могущества и объект вожделений окружающих. Инки, майя, зулусы, персы, арабы — все этносы, все иерархи имеют эти институты. Греки, римляне заменяют стабильные гаремы институтом высокоразрядной проституции, доступной иерархам и проводникам, позволяющей расширить круг и разнообразие сексуальных возможностей по сравнению даже с самым большим гаремом.
Усиление, повышение статуса этого символа связано с увеличением роскоши, окружающей женщин из сексуального круга иерархов. Совмещение сугубо сексуальной символики с материальными, вещественными аспектами гедонизма, окружающими наложниц иерархов, связано, в свою очередь, с эволюцией диктата как непосредственно (с фазой генезиса диктата), так и опосредованно через эволюцию технологии. Фаза эволюции диктата в эпоху цивилизации характеризуется ростом внешнего подавления и редукцией позитивно-мотивационного, т.е. снижением уровня мотивационного самоотчуждения от гедонизма подавляемых. Другими словами, присвоение жизненно-гедонистских благ иерархии происходит с применением все более интенсивного подавления и притязания подавляемых на гедонистские блага социума, в том числе и на сексуальные, пресекаются всей машиной подавления.
Мотивационные притязания подавляемых на сексуальные блага, т.е. притязания на права иерархов, подразумевают проникновение в среду подавляемых идеологии и морали (в том числе и сексуальной) иерархов(81).
____________________________________________________________
(81) — В крайних проявлениях этого принципа подавляемые инвестируются в слой иерархов (например, эпоха мамелюкских султанов, эпоха солдатских императоров в Риме, государство зинджей в Персии и т.д.
Стр. 110
Это явление приводит к тому, что в среде подавляемых и в социуме в целом (исключая контрдиктатных пассионариев) начинает превалировать сексуальная мораль иерархов, т.е. стремление к присвоению возможно большого числа лучших женщин. Неустойчивость стандартной сексуальной морали и основ стабильного брака приводит и к превалированию сексуальной морали высших слоев проституции среди остальной части женщин. Таким образом, начало спирали витка эволюции диктата эпохи цивилизации детерминирует устойчивость сексуальной морали со структурой необходимой эффективности подавления во всех формах диктата. Эволюция в каждом витке приводит к редукции воздействия на сексуальную мораль подавляемых диктатных догм и к усилению сексуальной морали, нравов и активности, обычно именуемых развратом(82). Древняя Греция со строгостью нравов эпохи формирования и разгулом эпохи заката, Древний Рим от зарождения до империи Персия, Египет, государственные формы более поздних эпох — примеры во все времена и в любых регионах мира. Технологическая эволюция — детерминант непрерывной эволюции(83), являясь основой спирали развития, определяет прогрессивный рост позитивно-гедонистских компонентов подавления.
____________________________________________________________
(82) — Норма сексуальной морали и жизни иерархов.
(83) — Стратегического процесса, суперпозиция которого с этногенетически детерминированными циклами эпохи цивилизации составляет основание эволюции диктата.
Стр. 111
Поскольку с эволюцией технологии увеличивается уровень роскоши бытия проституток (под любой этикеткой), обслуживающих высшие слои иерархии, т.е. растет уровень материального гедонизма, сопутствующего этому занятию, то естественно, в силу особенностей психотипа подавляемых, растут и мотивационная притягательность, социальный и моральный статус этой категории женщин. Проститутка, обслуживающая короля; замужняя дама, изменившая мужу с диктатором; актриса, у которой любовники из высших слоев иерархии, — они не являются в глазах социума нарушителями господствующей (инъективной) морали, достойными осуждения, а наоборот, им завидуют, восхищаются, подражают, перед ними преклоняются. В случае женщин-иерархов то же относится и к мужчинам-проституткам(84): Екатерина II, королева Обеира (Монтень «Опыты») и т.д. С одной стороны, рост объема и разнообразия материальных благ, служащих гедонизму иерархов (детерминированный эволюцией технологии) усиливает тенденции, анализируемые выше, но, с другой — растут и уровень, объем благ, уделяемых диктатом слоям подавления. Вместе с ростом позитивно-гедонистских мотиваций этот факт является причиной редукции объема присваиваемых иерархами сексуальных благ. К тому же эволюция технологии является основой роста глобальной человеческой популяции за счет снижения смертности, победы над рядом внешних факторов, увеличения и улучшения питания и т.д. Иначе говоря, иерархи и слои подавления уже физически не в силах отчуждать значительную часть женщин в свое пользование.
____________________________________________________________
(84) — Все это полностью относимо и к иерархам — адептам однополой любви, как мужчинам, так и женщинам.
Стр. 112
Буржуа XVIII в. имеет гедонистские возможности сексуально-сатисфакторного плана, мало отличающиеся от возможностей среднего слоя производителей, в сравнении с античной эпохой, особенно в южных регионах (Азия, Африка и т.д.).
Эволюция диктата в эпоху перехода к постцивилизации, с ее превалирующим технологическим детерминантом еще больше усиливает эти процессы. Но диктат не может отказаться от столь сильного и удобного инструмента подавления, воздействующего на самые глубинные, мощные доминанты подсознания. В качестве сексуального стимула лояльности, сексуально-мотивационного компонента подавления используются приемы и сущности весьма разнообразные, наиболее ярко иллюстрируемые периодом от начала ХХ в. Появляются категории женщин, представляющих сексуальный символ, вершину сексуальных устремлений, персонифицированное воплощение (и декларативно достижимое) сексуальной мечты. Актриса, кинозвезда или звезда порнографии, королева красоты или шикарная проститутка — суть одна, а именно, олицетворять в глазах миллионов подавляемых божественный секс, награду за лояльность и самопричисление к диктату. При этом продажность символа декларативна и подчеркивается — смакуются в широкой печати все подробности интимной (всегда продажной) жизни символов. Некоторые из наиболее известных секс-символов вообще начинали с банальной проституции или порносъемок: Мэй Уэст, Мерилин Монро. . . Круг той или иной степени продажного секса высшего класса, выставляемого напоказ в качестве гедонистской вершины бытия, необычайно расширяется, и ему сопутствует гигантский уровень инъективной пропаганды, настойчиво, всеми средствами вдалбливающей в сознание подавляемых две нехитрые догмы: высший категориальный характер сексуального гедонизма, воплощенный в секс-символе, и возможность достижения, его потенциально всеобщей доступности.
Стр. 113
Красивое обнаженное женское тело окружает индивида: реклама, кино, эстрада, литература, развлечения воздействуют на разум и прямо, и ассоциированно — тем сильнее, что эта сущность адекватно отвечает самым мощным инстинктам человека. Сопутствующий слой весьма разнообразно добивается этой цели: прямой пропагандой секс-идола, стимулированием нужных эмоциональных структур, ассоциированием секс-символов с категориями красоты, целесообразности бытия, жизненного идеала; идеализацией и самого символа, и его жизни; акцентированием внимания на роскошь, окружающую этот символ. Этой же цели служит инвестиционная мораль сексуальной вседозволенности, вознесение на пьедестал высшей жизненной цели роскошной постели с красивой, изощренной в сексе самкой. Мощь этого инструмента подавления и органичность, легкость инъекций вышеуказанных сущностей объясняются тем, что эти догмы органично адекватны подсознательному гедонизму Оно, с одной стороны, а с другой, — усиливает экзистенциальный барьер, психологический барьер перед ужасом смерти и небытия. Характерно и в то же время является аргументом в пользу высказанных положений то, что индивиды, имеющие достаточную мощь разума и бесстрашие духа, чтобы осознать суть конечности бытия, и не нуждающиеся в экзистенциальном барьере в разуме, отчуждаются как от секса в любых ипостасях, так и от диктата (гимнософисты Индии, религиозные отшельники во всех странах и т.д.).
Рассмотрим далее, как эволюционируют реальная сексуальная мораль и активность различных слоев диктата в зависимости от диктатно детерминированных интроспективных доминант мотиваций индивидов и взаимосвязь, детерминацию формами диктата отношения к сексу и объективной сексуальной морали. Форма диктата, ее конкреция в виде государства и этап ее эволюции прямо и непосредственно определяют как характер присвоения секса, так и, следовательно, суть сексуальной морали.
Стр. 114
Хронологически присвоение секса реализуются различным образом:
1. Прямое физическое принуждение и насилие.
2. Государственное принуждение с частичной гедонистской компенсацией.
4. Комбинированная купля и продажа с использованием материальных и диктатных ресурсов государства.
5. Государственно-бюрократическая купля и продажа с использованием фактора социально-диктатного статуса, вовлеченности проституток в высшие слои бюрократии, государственной опеки и защиты.
Каждому типу диктатного присвоения соответствуют как инструмент принуждения женщин, так и характер их реакций и интроспекция сексуальной морали социума в целом.
Прямое физическое принуждение и насилие, свойственные примитивным формам силового диктата, подразумевают отчуждение женщин в свою пользу иерархам с помощью физического принуждения, силового доминирования в социуме. Статус собственности: жены, наложницы и т.д. — сильнейшего самца дает женщине уверенность в своей безопасности и безопасности потомства, а также приобщенности к лучшей части материальных благ социума. С одной стороны, это физическое принуждение почти всегда насилие, а с другой стороны, оно адекватно отвечает гедонизму подсознания, т.е. наиболее мощной доминанты мотивации. В эпоху силового диктата, когда человек, по сути безоружный, противостоял и природе, и враждебным соседям, второй компонент имел настолько большой вес, что негативные мотивации, связанные с принуждением, нивелировались или имели незначительное влияние на жизненные активации.
Стр. 115
Слабый уровень догматизма супер-Я при отсутствии идей, связанных с парным браком, индивидуальной любовью, высшими этическими ценностями (столь весомыми в последующем) также способствует тому, что насилие, принуждение отражаются в сознании, в Я женщин как имманентная необходимость бытия, а не как негативный акт, противный природе человека и оскорбляющий его.
В сознании остальных самцов социума сексуальное доминирование иерарха детерминирует естественную половую зависть, желание отнять женщин, сдерживаемую физическим страхом, негативно-мотивационным барьером (см. гл. 2, 3). Эти мотивации частично компенсируются теми же гедонистскими комплексами защищенности, что и у женщин социума, так как иерарх не только доминирует в сексе, но и первым встречает врага, добывает пищу и является сильнейшим бойцом и охотником социума. Таким образом, силовой диктат, несмотря на наличие в сексуальной жизни прямого физического принуждения, детерминирует гармоничную адекватность интроспективных доминант поведения индивидов социума и диктатных детерминантов сексуальной морали и поведения.
Эволюция силового диктата и переход к интроспективно-силовому типу подавления изменяет и характер сексуального присвоения. Опора иерархов не на собственные доблести, а на оформившийся аппарат подавления — государственный аппарат, армию и т.д. является основанием для использования этих же структур подавления в качестве инструмента присвоения секса, сексуального превалирования в социуме. Женщины — военная добыча, женщины — дань покоренных этносов; лучшие женщины доместикального социума, присваиваемые силой, составляют круг самок, предназначенных для удовлетворения гедонизма иерархов и награждения ими проводников, воинов и др. за лояльность и рвение.
Стр. 116
Лучшему воину — красивую женщину (но из гарема властелина), гарем военачальнику — но из того же источника. Рабыни Греции и Рима, гаремы персидских, арабских, зулусских, инкских, майя и любых других властителей — иллюстрации в любом этносе этого периода, но не хронологического, а диктатно-эволюционного(85). Женщина, присваиваемая иерархом, получает (по крайней мере, на время расцвета ее качеств — красоты, темперамента, женственности) статус приобщенности к кругу иерархов. Это приобщение не касается функциональных и правовых прерогатив, а лишь открывает доступ к материально-гедонистским возможностям высших слоев диктата: внешней роскоши жизни, отчуждению от производительного труда и самозащиты, соучастию в оргиях гедонизма.
Этические догмы контрдиктатных пассионариев
