С усилением аппарата подавления и структур государственности ценность этих факторов снижается и наиболее весомым остается один — деньги, причем с переходом к тотально-интроспективному диктату именно количество денег определяет и принадлежность к иерархам, т.е. два аспекта купли-продажи, о которых говорилось выше, сливаются в один. В этих условиях даже испытанный инструмент диктата — моногамия, парный брак приобретает характер разновидности проституции, тем самым универсализируя продажность секса как социально-диктатную категорию.
Тотально-интроспективная форма диктата в своих социальных, интроспективных, государственных реалиях зарождается в недрах предыдущей формы эпохи цивилизации -интроспективно-силовой. В силу этого эволюция ее в ранних стадиях определяется тем, что фактически иерархи диктата персонифицируются функционерами высших слоев именно предыдущей формы, и присвоение ими секса и сексуальная мораль соответствуют социальным и гедонистским потенциям и конкрециям этой формы.
____________________________________________________________
(92) — Монтень: «Только на пороге смерти можно сказать: «Я живу хорошо».
Стр. 125
Развитие тотально-интроспективной формы определяет социальные, государственные и интроспективные изменения социума, которые проанализированы в предыдущих главах. Подавление с упором на позитивно-гедонистские детерминанты мотиваций подавляемых изменяет не только характер и методы присвоения секса, но и круг индивидов, приобщенных к расширенному сексуальному гедонизму, т.е. изменяются структуры высших слоев формы диктата с имманентной гипертрофией сексуальных потенций.
Круг индивидов, приобщенных к присвоению секса, детерминированный характером подавления (в предыдущей форме), включает(93) высших администраторов, чиновников, военачальников, носителей культа и т.д., т.е. тех людей, которые осуществляли непосредственное руководство внешним подавлением и внушением интроспективных догм диктата.
Усиление и затем превалирование в структуре подавления интроспективных сущностей и инструментов приводит к развитию сопутствующего слоя и таких ранее малозначимых структур, как охрана, полиция, тайные органы и т.д. Стратегическая ставка на гедонизм расширяет сопутствующий слой за счет способных, интеллектуальных индивидов из контрдиктатных пассионариев и производителей с развитыми гедонистскими детерминантами(94). Пользуясь своей необходимостью диктату, а также в силу гедонистской детерминации своей активности и общесоциальной, инъецируемой гедонистской морали, сопутствующие, естественно, предъявляют притязания на соучастие в сексуальном доминировании в социуме.
____________________________________________________________
(93) — Помимо иерархов данной формы.
(94) — Деформации слоев, детерминанты и интроспекция рассмотрены в гл. 3, 4.
Стр. 126
Лояльные писатель, художник, скульптор, актер, ученый, философ и т.д., ранее отчуждаемые от возможностей присвоения секса и относившиеся к производителям или контрдиктатным пассионариям, теперь приобщаются к сексуальному гедонизму с помощью материальных стимулов, которыми диктат поощряет их лояльную активность.
Персонификация лояльных сопутствующих — творцов гедонистской идеологии, этики и морали этой формы в качестве иерархов сексуального присвоения, отраженная в сознании подавляемых индивидов, приводит к объективному усилению интроспективных догм лояльно-гедонистской (и сексуальной также) морали, поскольку декларативные догмы совмещены с реалиями. Современная стадия развития этой формы диктата в наиболее логично эволюционирующих социумах показывает, что демонстративная сексуальная анархия звезд кино, эстрады, телевидения, богемы вообще, выставляемая напоказ и поощряемая диктатом, детерминирует естественную зависть и желание подражать(95), стремление к реализации сходной сексуальной морали и конкрециям сексуальной жизни. Вознесение диктатом идолов из числа сопутствующих на пьедестал высших человеческих добродетелей вместе с провозглашением (как диктатом, так и лояльной моралью сопутствующих) гедонизма в целом, и постели с красивой и умелой женщиной в частности, — высшей ценностью и смыслом жизни, приводит к высвобождению сексуальных мотиваций и активаций из-под гнета внешнего подавления, переводя секс в продажную сущность.
____________________________________________________________
(95) — В основе этих, на первый взгляд, прозаичных и не имеющих к диктату отношения чувств лежат глубокие гедонистские детерминанты Оно и диктатное стимулирование, инъекция позитивных догм в супер-Я и опосредованно в Я, что облегчает прорыв гедонизма в конкреции активности.
Стр. 127
Обладание последней в любых формах и количестве предоставляется в качестве награды за лояльную активность — опосредованно через всеобщий эквивалент (и секса в том числе) — деньги. Развитие структур внешнего подавления: полиции, охраны, цензуры, тайных органов — инъецирует их высший состав в конгломерат сексуальных иерархов. В данном случае характер присвоения секса несколько разнится от простой продажи. В отличие от прямого внешнего подавления предыдущих форм, естественных и не нуждавшихся в моральном оправдании в силу их объективной сущности, внешнее подавление в данном случае либо облекается в флер моральной и правовой необходимости, либо реализуется тайно, без вынесения на всеобщее обозрение. Сексуальное присвоение в данном случае осуществляется как с помощью денег, так и с использованием тайных рычагов подавления, причем в последнем случае носительницы продажного (в любой форме) секса часто включаются в структуры тайного подавления.
Суммируя, можно сказать, что женщинам этой формы диктата реалии бытия и подавления и сексуальная мораль, как декларативная, так и объективная, дают в руки мощный рычаг, средство для проникновения в высшие слои иерархии. Кинозвезда, актриса, проститутка, жена плутократа (как частный случай оптовой проституции) — эти носительницы продажного секса используют его как средство проникновения в высшие слои не только гедонистской иерархии, но и иерархии подавления. Секс становится одной из важных черт функционирования диктата не только в интроспективно-гедонистской ипостаси, но и в качестве прямой, объективной сущности социального бытия, имеющей материальную, денежную и диктатную ценности.
Секс во все эпохи был для женщин (во всяком случае, для высокопоставленных самок) средством проламывания кастовых, диктатно-слойных барьеров.
Стр. 128
Но если в силовых формах диктата это давало им возможность получения в основном гедонистских, материальных прерогатив, то в данном случае с помощью секса они получают диктатные, слойно-иерархические прерогативы, связанные с отношением к подавлению(96), так как из изгоя, ханжески маскируемого аспекта жизни, секс становится прокламируемой и декларируемой сущностью жизни.
Усиление сексуально-гедонистских компонентов в супер-Я приводит к усилению гедонистского барьера экзистенции, т.е. чувственные, внешние аспекты и сущности подавляют прорывы контрдиктатных доминант, порождаемых столкновением с экзистенциальными мотивами. Нивелирование в сознании доминант, прямо или косвенно связанных с осознанием онтологических истин конечности бытия, месте в окружающем мире всегда ведет к гипертрофии в сознании того веса, значения, которое имеет гедонизм в целом и секс в частности, что, в свою очередь, усиливает уровень доминантности мотиваций диктатного самопричисления.
Еще одной важной чертой сексуалдьной морали эпохи развитого тотально-интроспективного диктата является ее конформность, единство для всех слоев диктата. Это прямое следствие характера подавления этой формы, имеющее ряд позитивных черт с точки зрения эффективности подавления.
____________________________________________________________
(96) — Один из аргументов в пользу этого положения — сосредоточение в руках женщин (молодых вдов) все большего количества денег, унаследованных и полученных с помощью секса.
Стр. 129
Единообразие сексуальной морали как части гедонистской морали социума, инъецируемой диктатом, приводит к тому, что декларируемый объект мотиваций, жизненных активаций — сексуальное доминирование и сексуальный гедонизм — становятся объективной сущностью социума в его конкрециях и интроспекции, в его интегральном континууме. Отсутствие слойности, дифференцирования морали каузально приводит к единообразию мотиваций (во всяком случае, той их значительной части, которая связана с сексом или детерминируется им) подавляющих и подавляемых, к нивелированию гедонистского диссонанса в интроспективном континууме социума и, следовательно, к повышению эффективности подавления в целом. ХХ в. являет собой примеры связи между репрессиями секса и неэффективным подавлением(97) и, наоборот, между свободной сексуальной моралью и эффективным подавлением(98), — разумеется, в рамках именно рассматриваемой формы диктата.
В общей эволюции диктата особое место занимает такая специфичная, флуктуативная форма диктата, как экстремистская. Специфичность этой формы, ее алогизм, детерминирующий особенности подавления, определяет и специфику сексуальной морали и сексуальной жизни социума. Интенсификация подавления и его тотальность, поднятые на необычайную высоту и имеющие своим объектом именно гедонизм Оно индивида-производителя, неизбежно распространяется и на сексуальную мораль, и на конкреции секса.
____________________________________________________________
(97) — Китай, Япония эпохи Тенно, СССР и др.
(98) — Скандинавия после 60-х гг., США и др.
Стр. 130
Репрессии секса, инъекция в морально-этический континуум социума догм сексуального аскетизма, лишение секса его радостной, виталистической сути, ассоциирование свободы секса с нелояльностью и т.д., и т.п., являет собой различные стороны одного — сверхинтенсивного подавления гедонистской интроспективной сущности человеческого секса(99) как антитезы лояльного аскетизма подавляемых.
Благое намерение диктата усилить лояльность, подавляя секс как важную часть экзистенциального барьера, снижает этот барьер, уменьшает его сопротивление проникновению в активное сознание экзистенциальных мотиваций, т.е. именно тех, которые являются наиболее мощным двигателем, инициатором контрдиктатных потенций и конкреций. В том случае, когда уровень сублимативных активаций этого рода у индивида низок, в сознании возникают мотивационные вакансии, психологический вакуум — вместилище экзистенциальной тоски, что неизбежно ведет к выпадению индивида и из лояльной части производителей — в негативные пассионарии, в люмпены и т.д.
Секс в экстремистских формах теряет как свою функцию, гедонистской награды, компенсации лояльной активности, так и объекта купли-продажи как части интегрального гедонизма. Сверхподавление секса в этой форме приводит к декларативному приятию сексуального аскетизма всеми слоями диктата — от иерархов до производителей. Но если для производителей это в той или иной степени естественно, то для иерархов и слоев подавления это противоречит принципам существования диктата как категории сущности.
____________________________________________________________
(99) — В отличие от сугубо репродуктивного секса низших животных.
Стр. 131
Последнее, естественно, вызывает как появление градаций сексуальной морали и сущностей, так и мощные антагонизмы в интроспекции и деятельности социума. Отсутствие или низкий уровень прямой продажи секса(100) подразумевает имманентное наличие в структуре социума иных инструментов и методов отчуждения и присвоения секса. Сюда включается и непосредственное принуждение женщин властью и тайными органами(101) и в основном государственно-бюрократическая купля и продажа секса с использованием факторов социально-диктатного статуса(102), вовлеченности проституции (в любых формах и под любой вывеской) в высшие слои бюрократии и диктата, государственная опека и защита лояльно-диктатной проституции институтами экстремистского диктата.
Инструментом сексуального принуждения и в то же время гедонистским поощрением проституток является присвоение им социально высокого статуса, связанного с правовым материальным превалированием в социуме в ипостасях государственных служащих (в том числе охраны, тайной полиции и т.д.), танцовщиц, позже манекенщиц, актрис и т.д. Формальное отсутствие, правовое отрицание и декларативно-социальное неприятие проституции этой формой диктата является проявлением стратегической черты ее идеологии — демагогичности, так как проституирование женщин с целью сексуального доминирования иерархов и проводников осуществляется средствами государства и за счет государства, чем способствуют его идеологическая основа — вульгарный эгалитаризм.
____________________________________________________________
(100) — Проституция как ремесло всегда подвергается правовым гонениям в рамках этой формы, по крайней мере внешне, так как это есть аспект социального гедонизма.
(101) — Гипертрофия которых делает их одной из самых мощных сил принуждения подавляемых.
(102) — Связанного с гласным и тайным материально-гедонистским превалированием.
Стр. 132
Безусловно, это не означает полного отчуждения от секса подавляемых, как в некоторых странах Востока. Отчуждение принимает форму навязывания подавляемым аскетической сексуальной морали, принуждения их к строгой моногамии, гипертрофии репродуктивной функции секса, т.е. декларация именно тех черт секса, которые не связаны с гедонизмом.
В этой обстановке женщины теряют все аспекты, присущие им ранее как носительницам сексуального гедонизма: сексуальной награды и стимула лояльности, объекта купли-продажи, сексуального символа диктатно-социального, социально-онтологического смысла бытия и т.д. При этой форме женщины
