власти (т.е. созданием военно-бюрократической автократии) — все эти и ряд других, сходных с ними аспектов делают войну необходимой и желательной для проводников. Используя объективные потребности войны, спекулируя на этнических мотивациях(9), насаждая военную иерархию во всех социальных институтах, диктат преследует (и проводники реализуют) одну цель — ассоциировать интересы и цели войны, преследуемые диктатом (иерархами и проводниками), с интересами социума и на этой основе, комплексируя добровольный и мотивированный отказ от гедонистских возможностей с принудительным, репрессивным отчуждением от них, увеличить уровень аскетизма подавляемых, вплоть до самопожертвования во имя интересов диктата.

Этап, предваряющий победу или поражение, характеризуется рядом специфических особенностей. Военное доминирование (или поражение)(10) связано с захватом территории, материальных благ, подчинением части инородного социума.

____________________________________________________________________

(8) — Непосредственным орудием и в этом случае являются производители ( начиная с некоторого уровня развитии технологии) ; при этом отчуждении гедонистких прав максимально – жизнь.

(9) — Начало и первые этапы войны всегда характеризуются разгулом шовинизма.

(10) — Те же тенденции, что и при победе, но с обратным знаком.

Стр. 12

Приток материальных благ дает возможность какую-то их долю направить на удовлетворение, по крайней мере частичное, некоторых примитивных аспектов гедонизма: хлеб, зрелища и т.д. С другой стороны, подачки гедонизму подавляемых приводят к снижению, редукции внушенно-интроспективного аскетизма, необходимого диктату в целом, и к телеологии войн в частности. Одновременно захват территории и порабощение инородных социумов с враждебными этническими и социальными комплексами мотиваций диктует необходимость развития структур подавления, поскольку к обычным негативно-диктатным мотивациям подавляемых производителей прибавляются мотивации этнические, идеологические и т.д.

Вместе с усилением гедонистских мотиваций подавляемых доместикального социума это явление определяет необходимость гипертрофии слоя проводников, с имманентной аппликацией прав авторитарного произвола и усиления гедонистских объективных потенций.

Хотя этап предшествования поражению имеет объективные черты, прямо противоположные вышеуказанным, т.е. количество материальных благ уменьшается, территория уменьшается, континуум социума редуцируется, диктатные сущности и их вариации имеют (во всяком случае для данного слоя) в значительной степени идентичный характер(11), хотя и детерминированный иными мотивациями. Все вышеприведенные сущности, редуцируемые военными неудачами, по сути сводятся к одной — уменьшению социального континуума гедонистских благ. Поскольку иерархи при любом объективном положении в силу психотипа не хотят ограничивать своих гедонистских потенций и конкреций, то редукция может быть реализована за счет других слоев. Проводники и сопутствующие также исключаются из круга обделенных, так как их лояльность, абсолютно необходимая диктату, обеспечивается стимуляцией гедонизма. Остаются традиционные «козлы отпущения» — производители, контрдиктатные пассионарии и т.д.

Усиление отчуждения гедонистских благ подавляемых связано с повышением уровня подавления, т.е. с увеличением слоя проводников и количества благ, утилизируемого этим слоем.

____________________________________________________________________

(11) — Поэтому они анализируются вместе.

Стр. 13

Возникает ситуация позитивной (не в диктатном смысле) обратной связи: повышение подавления усиливает слой проводников, что в данном случае редуцирует объем благ, потребляемых подавляемыми, что, в свою очередь, определяет необходимость усиления подавления. Несмотря на антагонизм объективных детерминантов диктата на этих этапах войны, диктатные конкреции в значительной мере сходны. Усиление слоя проводников — континуальное, потенциальное и активационное — определяет в условиях войны и структуру этого слоя и его место в диктатной иерархии, т.е. в конечном итоге отношение к войне и характер воздействия на нее.

Как и в предыдущем случае, суть детерминаций и отношения к войне проанализируем, исходя из возможных результатов войны в отношении к данному слою диктата. Окончание войны вне зависимости от ее исхода объективно означает прекращение притока материальных благ, исчезновение причины, оправдывающей экстремальное подавление и наличие иерархической автократии, исчезновение интроспективных оправданий, ширм для диктатного произвола и появление необходимости в законодательных его ограничениях, переориентацию пассионарности наиболее активной части социума от этнического противодействия (экспансии) на индивидуально-гедонистские, эгоцентрические цели и сходные. Эти объективные, негативные для неограниченного произвола изменения происходят на фоне выросшего за время войны аппарата подавления, индивиды которого имели во время войны огромные личные возможности, связанные с притоком благ и со снижением противодействия пассионарных подавляемых, занятых конкретной бойней, взаимным уничтожением. Кроме того, с эволюцией технологии, увеличением территориальных ареалов военных действий непосредственная угроза жизни и гедонизму проводников минимальна(12). Совокупность этих перспектив окончания войны прямо детерминирует мотивационные отрицания, нежелание проводников прекращения войны.

____________________________________________________________________

(12) — Взрыв технологии эпохи перехода к постцивилизации, определяющей и скачок военных ее аспектов, меняет положение кардинальным образом. Анализ этой эпохи — в отдельном подразделе.

Стр. 14

Более того, проводники, во всяком случае представители высших слоев, во время войны приобретают такие гедонистские возможности, а следовательно, власть и возможность присвоения прерогатив иерархов, что при наличии некоторых объективных (природных и социальных) и субъективных условий, связанных с качествами конкретных индивидов, они прямо инвестируются в иерархи. Солдатские императоры, мамелюкские султаны, ряд эпизодов истории Ирана, империя Чака Зулу, Наполеон и т.д. — ряд подобных примеров можно продолжать достаточно долго.

Гипертрофия средств уничтожения двояко — непосредственно и опосредованно, через эволюцию диктата (с имманентным ростом интроспекции), изменяет отношение этого слоя диктата к войнам. Во-первых, уничтожение становится тотальным и анонимным, т.е. смерть становится уделом не только воюющих подавляемых (героев-воинов), а всех членов социумов-антагонистов. Во-вторых, закономерное, стратегическое усиление интроспективного компонента подавления подразумевает снижение внешних аспектов, репрессий, связанных с индивидуальным произволом проводников, т.е. с редукцией именно тех аспектов гедонистских потенций, связанных с войной, которые наиболее желанны индивидам этого слоя.

Если в предыдущие эпохи этнические мотивы (у побежденных) при отсутствии необходимости поголовного геноцида вынуждали к использованию проводников для управления побежденным социумом, то в эпоху постцивилизации вследствие значительного и все более усиливающегося идеологического компонента войн проводники побежденного этноса чаще всего подлежат физическому уничтожению. Эти аспекты, а также детерминированная эволюцией диктата гипертрофия слоя сопутствующих и размывание различий между творцами идеологии и проводниками приводят к тому, что проводники становятся могучими адептами победоносной войны: последняя возможна тогда, когда объединенные усилия творцов интроспективного диктата (сопутствующих) и внешнего (проводников) производят столь мощные репрессии в отношении подавляемых в ипостаси героев-воинов, что победа становится неизбежной.

Неудачные войны, оканчивающиеся поражением доместикального этноса, имеют сходные, даже адекватные диктатные сущности в основе и следствиях.

Стр. 15

Уменьшение континуума материальных благ социума в преддверии поражения при неизменных аппетитах проводников и иерархов необходимо влечет за собой усиление подавления (целенаправленное отчуждение гедонистских благ), т.е. усиление активности этого слоя, континуальное и функциональное. Помимо уменьшения территории, континуума потребляемых материальных благ, преддверие поражения с точки зрения проводников есть фаза опасности потери как гедонистских прерогатив, так и непосредственно жизни. В процессе эволюции диктата это положение как минимум не ослабевает, а в эпоху перехода к постцивилизации возрастает, так как войны в эту эпоху имеют более выраженную идеологическую окраску, а проводники терпящего поражение этноса, приобретающие некоторые черты адептов идеологии, становятся более опасными для побеждающего диктата, необходимо насаждающего собственную идеологию(13). Совокупность этих факторов вынуждает проводников интенсифицировать подавление с целью добиться повального военного героизма для отражения экспансии и предотвращения поражения. Интенсификация в данном случае включает и внешние аспекты: децимации, массовые расстрелы «трусов» и внушение этнических догм, и интроспективные, содержащие идейно-догматические сущности, причем все аспекты имеют характер тотальности.

В свою очередь, необходимость интенсификации подавления в рамках данной формы диктата(14) является причиной роста значения данного слоя в общем континууме социальных активаций; при некотором уровне внешнего давления на диктат (в данном случае военного) и определенной фазе эволюции диктата это может привести к деформациям структуры, в конечном итоге — к смене иерархов и изменениям (не принципиальным) слоя проводников. Аргументы в пользу этого положения имеются в истории всех этносов.

____________________________________________________________________

(13) — В еще больше степени это относится к конкретным носителям и творцам идеологии — слою сопутствующих.

(14) — Военное, т.е. этническое давление в данном случае играет роль внешнего возмущения для диктата и является детерминантом диктатных деформаций.

Стр. 16

В ряде случаев стечение вышеуказанных социально-диктатных факторов приводит к появлению экстремистских форм диктата, и одной из причин этого является слабость конкретных структур проводников и исполнителей подавления (Парижская коммуна, Мао, и т.д.).

Если иерархи являются консервативной структурой мотивационного, психотипного и активационного континуума социума, то проводники как непосредственная активная сила подавления, реализующая основной закон эволюции диктата, связанный с редукцией внешнего и ростом интроспективного подавления, наряду с передачей части функции подавления сопутствующим, претерпевают, если так можно сказать, интроспективизацию своей активности, в частности в отношении к войнам и во время войн. Война — это по сути самая радикальная форма внешнего подавления (уничтожения негативной диктату пассионарности), и редукция внешнего подавления, детерминируемая эволюцией диктата, в данном случае конкретизируется в редукции желательности, мотивированности войны в истории.

Крайнее проявление этой закономерности эволюции диктата осуществляется в эпоху перехода к постцивилизации, в современной фазе, когда войны, во всяком случае крупные, развязываются не социумами с наиболее последовательной, логичной эволюцией диктата, а экстремистскими формами диктата и социумами, находящимися на сравнительно низких ступенях эволюции и испытывающими давление извне, связанное с этногенезом и технологией инородных этносов. Для социумов, находящихся на сравнительно более высоких ступенях эволюции диктата, войны в меньшей степени (принципиально меньшей) являются средством редукции негативно-диктатного континуума, а в большей степени — средством решения проблем государственной формации (конкреции диктата): экономических, политических и т.д. В силу этого войны, инициируемые передовыми формациями диктата, отличаются ограниченностью, меньшими масштабами и меньшими последствиями для интроспективных и объективных сущностей, лежащих в основе конкретной формы диктата.

Война как экстремальное состояние социума и диктата необходимо зиждется на мощных интроспективных основаниях. Утверждение о врожденной агрессивности человека, возможно и верное, ничего не объясняет, особенно если рассматривать войны с применением стрелкового оружия, артиллерии и т.д., что позволяет осуществить анонимное умерщвление на расстоянии.

Стр. 17

Любые режимы, любые формы диктата, вплоть до самых жутких диктатур, нуждаются в идеологизации, интроспективном инициировании подавляемых на участие в войне, с использованием всех тех догм, сущностей, теорий, верований, которые традиционно используются диктатом для интроспективного подавления и которые реализуются слоем сопутствующих.

Эволюция диктата, усиливающая именно эту сторону подавления и базирующаяся отчасти на позитивной активности данного слоя, полностью и непосредственно детерминирует потенциал, активации и отношения к войне именно слоя сопутствующих. С одной стороны, органичная проституированность и стимулированное гедонизмом лояльное творчество сопутствующих инициирует их активность по созданию интроспективных сущностей воздействия на мотивации подавляемых с целью принуждения их к участию в войне. С другой стороны, сравнительно высокое (по сравнению с иерархами и проводниками) развитие супер-Я, определяемое структурой психотипа и необходимое для их эффективного диктатного функционирования, является причиной того, что ужасы войны, отраженные в Я и ассоциируемые категориями супер-Я, вызывают наличие антагонизма между супер-Я и диктатно-стимулируемым гедонизмом. Этот антагонизм, вкупе с психотипной продажностью, определяет адекватность их отношения и активность в течение войны, во всех фазах. Фаза войны, победа или возможность поражения детерминирует лишь конкретный характер активности: восхваление, оправдание, инициирование, стимуляцию — тех сущностей разума,