тех онтологических, этических, этнических и т.д. категорий, которые могут подвигнуть подавляемых на максимальное, вплоть до самопожертвования, самоотчуждение гедонистских благ.
Суть же отношения к войне слоя сопутствующих достаточно консервативна и определяется принципиальной проституированностью его индивидов. Они не имеют конкретных преимуществ от наличия или отсутствия войны (во всяком случае, достаточно весомых), поскольку их активность необходима и оплачивается всегда; более того, война предполагает возможность преждевременной, насильственной смерти каждого из них, вследствие чего, помимо негативных детерминантов супер-Я и Я, прибавляются негативные войне доминанты гедонизма. Для их нивелирования диктат вынужден усиливать стимулирование гедонизма сопутствующих — не только примитивными средствами, но и повышая социальный статус, соучастие в гедонистских прерогативах иерархов и т.д.
Стр. 18
И эта тенденция развивается в прямом соответствии с законом эволюции диктата — от полного пренебрежения в силовых формах ранних этапов эволюции диктата до принципиальной важности для диктата в развитых формах интроспективного подавления, а особенно в экстремистских его формах. Иными словами, диктатные детерминации отношения к войне данного слоя являются очевидным и прямым следствием совместного действия законов эволюции диктата как объективных, так и стратегических, психотипно-мотивационных интроспективных оснований его слойной структуры. Двигателем и материалом войн, как и всех остальных функциональных проявлений эволюционного социума, являются производители, подавляемые. В войнах индивиды этого слоя (в качестве воинов) подвергаются максимальному подавлению, т.е. отчуждение материальных гедонистских благ достигает апогея: отчуждается право на жизнь, подавляемых принуждают жертвовать собой во имя интересов диктата. На это направлены усилия всех слоев подавления, от иерархов до сопутствующих. Если уровень и характер влияния этих слоев на суть и инициирование войн варьирует в эволюционно-диктатной детерминации, то слой подавляемых (как и иерархов) сравнительно консервативен в своем отношении к войнам, участии в них, интроспективном приятии(15).
Подавление во всех случаях базируется на интроспективных сущностях сознания подавляемых, и его экстремальные уровни, присущие военным акциям, определяются теми же законами, что и в мирное время. Для форм диктата, особенно в эпоху цивилизации, характерно однообразие основ, сути давления на производителей с вариациями лишь комплексации внешнего, силового и интроспективного позитивно-гедонистского подавления. Действенность подавления, т.е. в конечном итоге уровень доминантности в сознании мотиваций самопричисления к диктату, детерминируемых в основном гедонизмом подсознания, варьирует в течение цикла эволюции формы диктата, что определяет и характер отношения подавляемых к войне, и характер их военной активности.
____________________________________________________________________
(15) — При активном неприятии войны невозможны, так как воин-подавляемый обладает теми же орудиями уничтожения, что и исполнители диктата.
Стр. 19
Эпохи расцвета диктата, включая и этап экспансии, в период цивилизации, синхронные с эпохами расцвета этноса, демонстрируют высокий уровень лояльно-диктатных доминант сознания, совмещенных с высоким уровнем этнической пассионарности; в это же время уровень сознательных доминант, инициирующих добровольное участие в войне, достаточно высок для перехода их из потенциальных детерминантов в акцидентальные.
Характер участия подавляемых (производителей) в войне и степень военной активности определяются эффективностью подавления, т.е. оптимальностью комплексации силового и интроспективного подавления, следовательно, фазой эволюции данной конкретной формы диктата.
Уровень позитивности, диктатной лояльности мотиваций подавляемых в течение войны, а также после нее зависит от характера войны, ее успешности, цены победы и т.д. Экспансия, преддверие победы, победа, особенно быстрая и с малыми жертвами, увеличивая гедонистский объектный континуум социума, в то же время поднимают уровень лояльно-диктатных мотиваций. В результате окончания подобных войн значительная часть подавляемых с более высокой пассионарностью, уцелевшая в бойне и получившая навыки стимулирования индивидуального гедонизма, убийства и грабежа и в то же время потерявшая внушенные аспекты стереотипа, связанные с перманентным самоотчуждением от гедонистских благ, инвестируется в негативные пассионарии. Этому явлению способствует неравномерное, дифференцированно-слойное перераспределение захваченных благ и возможностей.
Уничтожение части пассионарных воинов (а именно они гибнут первыми) и отчуждение другой части приводит к тому, что с течением времени успешные войны становятся причиной значительной редукции лояльной пассионарности воинов-подавляемых и в конце концов одной из косвенных, опосредованных причин развала формы диктата.
Неудачные войны(16) и преддверие поражения, связанные с редукцией континуума, с одной стороны, уменьшают объем благ в социуме, а с другой, — приводят к перераспределению их с увеличением гедонистской слойной дифференциации.
____________________________________________________________________
(16) — По сути дела успех или неуспех войны определяются генезисом диктата, этногенезом и уровнем технологии, т.е. в конечном итоге детерминантами эволюции диктата и собственно диктатом.
Стр. 20
К этому добавляется отчуждение гедонистских благ инородным этносом-победителем. Интегральное давление на гедонизм подавляемых (производителей) совмещается с распадом структур и догм супер-Я идеолого-диктатного, этнического, этико-диктатного и т.д. плана, имманентных государственной формации побежденного социума. Поэтому даже относительно низкий уровень гедонизма как детерминант активности, становится достаточным для прорыва его в виде негативных диктату активаций. В зависимости от фазы эволюции диктата и этногенеза социума в преддверии поражения, а также (частично производно от первого) в зависимости от континуума лояльно-диктатных пассионариев эта стадия войны приводит к широкому спектру возможностей активности подавляемых: от самоотчуждения, этнического и диктатного, до усиления военного противодействия агрессивному социуму. Прорыв гедонизма и формирование негативно-диктатных континуумов мотиваций трансформирующих производителей в негативные пассионарии в этой фазе войны возможны и реализуются в том случае, когда все аспекты интроспекции диктата, дислоцируемые в Я, супер-Я и Оно, редуцируются вследствие объективной эволюции диктата; этого не происходит, когда эти мотивации еще достаточно сильны — по той же причине.
В отличие от других слоев с их активным отношением к войне, производители, несмотря на то, что именно они приводят к движение всю ужасную машину войны, также как и материально-гедонистское производство в мирное время, являются пассивными исполнителями, причем даже в преддверии поражения и собственно разгрома лишь небольшая часть наиболее пассионарных производителей (к тому же умерщвляемых на войне в первую очередь) выделяется из слоя последующей инвестицией в негативные пассионарии. У подавляющей части производителей активационные сублимации гедонизма столь маломощны, в силу маломощности собственно детерминантов гедонизма и структур, сублимирующих его, что давление даже в этой стадии войны оказывается чаще всего недостаточным для конкретизации негативных диктату активаций.
Одним из факторов, определяющих наличие или отсутствие негативных диктату мотиваций и конкреций и их мощь, является длительность войн, непосредственно определяющая континуум пассионарных производителей, уцелевших от бойни, а также количество производителей, вообще уцелевших в войне.
Стр. 21
Это, в свою очередь при неизменности и даже росте (несмотря ни на что) гедонистских потребностей высших слоев, детерминирует усиление, интенсивное и экстенсивное, всех аспектов подавления и лишение гедонистских, тоже примитивных, но жизненно необходимых благ, до такой степени, что конкреции негативных диктату активаций становятся невозможны.
Минимизация континуума благ в побеждаемом социуме в концентрация их в руках иерархов настолько увеличивают их ценность, мотивационное значение для гедонизма подавляемых этих благ, необходимых для поддержания жизни, становится столь велико, что сам гедонизм, ущемленный до крайней степени (физического уничтожения!) становится союзником иерархов в их военной активности. При поражении, т.е. когда даже эти минимальные блага перестают быть орудием доместикального диктата, сдерживающая плотина лояльности прорывается и начинается разгул негативной диктату активности, в которой принимают участие даже индивиды с низким уровнем сублимируемого гедонизма — пассионарности.
Контрдиктатные пассионарии при любых войнах, любых фазах и исходах негативны им в своих мотивациях и активности. Именно усиление подавления вследствие и в течение войны в силу мощных сублимаций супер-Я репрессируемого гедонизма этих редких индивидов является основой для усиления их контрдиктатности. К тому же имманентная мощь интеллекта делает недейственными все ширмы военных целей и мотиваций диктата, инъецируемые в сознание. Примеры подобной контрдиктатности: Вольтер, пирроники, Лукиан, Къеркегор, Барбюс, Хэмингуэй и ряд других.
И еще один аспект слойного телеологизма в войнах диктата. Необходимость инициации и стимулирования лояльной активности в ипостаси военной доблести определяет подъем иерархии социального, диктатного и гедонистского статуса военных. С ростом технологии, т.е. с усилением анонимности военного убийства, когда нет конкретного столкновения единоборцев, редуцируется необходимость конкретно-индивидуального мужества, боевой агрессивности и военных навыков, соответственно снижается и необходимость в индивидуальном совершенстве воина — боевой машины диктата.
Стр. 22
На ранних стадиях эволюции диктата, когда исход войны решало в значительной мере качество воинов, а не оружия, т.е. когда технология детерминировала исход военных коллизий опосредованно через диктатные сущности(17), иерархи вынужденно поддерживали высокий диктатный, социальный и гедонистский статус воина, причем чем большая опасность грозит социуму и диктату в результате военных коллизий, а особенно в случае поражения(18) тем больше вынужден диктат прибегать к этой мере, вплоть до передачи высшим военным атрибутов гедонизма иерархов и приобщения индивидов военной иерархии к гедонистским возможностям, в обычное время не присущим им. Гедонизм воина, особенно в том случае, когда он генотипно повышен при стимуляции на достаточно высоком уровне (присущем войне) детерминирует мощные лояльные мотивации. Они могут инициировать военную активность подавляемых, необходимую диктату, причем активность наиболее полезных диктату индивидов с высоким уровнем гедонизма, т.е. именно той сущности, сублимация которой и производит пассионарность произвольного направления и сути. Античные войны и войны средних веков в Европе, Китай, Персия, арабская экспансия, империя зулусов эпохи экспансии и т.д. — армии всех этих форм и формаций являют собой аргументы в пользу этого положения. И как любая действенная категория подавления, эта являет собой единство декларативно-внешней, инвестируемой в сознание и реальной, объективно-социальной сути.
Эволюция диктата: подавление, основные законы и войны
Подавление, как одно из основных проявлений функционирующего диктата в каждый период войны имеет те же задачи и использует тот же комплекс взаимосвязанных внешних и интроспективных воздействий, что и в мирное время, отличаясь лишь уровнем репрессий, так как объектом отчуждения является сама жизнь подавляемых.
____________________________________________________________________
(17) — Были случаи и прямой детерминации, например столкновение римлян с китайскими арбалетчиками при Таласе в эпоху экспансии Рима.
(18) — Этнические войны в случае поражения могут окончиться уничтожением или ассимиляцией побежденного этноса, идеологические войны также имеют серьезные последствия.
Стр. 23
Основной закон эволюции диктата определяет имманентную хронологическую редукцию силового подавления и увеличение компонента позитивно-гедонистского подавления. Но поскольку война всегда связана с изменениями, хотя и кратковременными, диктатной структуры с тенденциями иерархической автократии, т.е. с отступлением от стратегической тенденции, то война определяет и отступление от сути законов эволюции. Эволюция основного детерминанта диктата — технологии, увеличивающая возможности человекоубийства и объем человеческих масс, задействованных в войне, т.е. необходимость использования индивидов с психотипом, отличным от воинского (в войнах с непосредственным контактом), усиливает вышеприведенное положение и определяет необходимость автократической иерархизации и усиления репрессивных воздействий. Иначе говоря, основной детерминант эволюции диктата — технология определяет и суть кратковременных военных флуктуаций от этого закона, но в данном случае опосредованно.
Рассмотрим взаимосвязь эволюции диктата и войн от ранних этносов до современности, а также вариации подавления, определяемые этой взаимосвязью. Межплеменные войны: уровень технологии низкий, этносы только зарождаются, континуума наличных благ едва хватает для поддержания жизни, в производстве участвуют все индивиды. Эти черты определяют кратковременность
