логичным процессом эволюции влияние их внешнее, так как полностью подчинено диктатным задачам и контролируется ими (Англия, Франция, позже Америка). Гипертрофия влияния этих служб в военное время прямо детерминирована военной деформацией структуры подавления в сторону бюрократической автократии с чертами экстремизма. Можно сказать, что гипертрофия этих служб и отчуждение от диктатного телеологизма всегда связаны с уровнем экстремизма в диктатной конкреции. Серые кафтаны Маздака, Фукье-Тенвиль, гестапо и СС — самые яркие аргументы. Следовательно, экстремизм подавления, вносимый тайными службами в общий континуум диктатной активности во время войны, есть лишь частное проявление общей тенденции эволюции экстремистской формы диктата, т.е. следствие объективных законов эволюции диктата.

Развитие технологии — детерминанта эволюции диктата — дает возможность отчуждать от производительного труда все больше индивидов-подавляемых. Начинается европейская экспансия. Европейский суперэтнос (по Л.Гумилеву) разнообразит и характер, и объем войн. И захватнические войны, и освободительные войны, и вызванные экономическими причинами, илюбые другие — в своем разнообразии они все учащаются и становятся все более разрушительными. Бойня «героев» приобретает глобальные размеры. Профессиональные военные сохраняются, но основой умерщвляемого материала вновь, как и на раннем этапе эволюции, становятся все подавляемые, в некоторых случаях все боеспособные мужчины-производители.

Стр. 30

Этот факт, а также хронологически-эволютивный рост кошмаров взаимного истребления, отраженный в сознании подавляемых и генерирующий контрдиктатные или негативные диктату мотивации, определяет характер военного подавления. Профессиональные военные в этот период инвестируются, точнее, возвращаются в слой непосредственного внутрисоциального подавления (слой проводников) и реализуют прямое принуждение производителей к военной деятельности. Выступая в данной роли — профессиональных военных и проводников диктата — эти индивиды получают двойные возможности стимулирования гедонизма, связанные с войной, что прямо и непосредственно детерминирует их мотивированное стремление к перманентным и продолжительным войнам.

Вследствие количественного роста этой субструктуры подавления и наличия в ее руках инструментов подавления (воины, оружие, разведка и т.д.), она приобретает значительное диктатное и социальное влияние и высокий иерархический статус. В эпоху мощных этнических и диктатных коллизий (раннее средневековье Европы, войны сегунов) индивиды этого слоя, вследствие вышеприведенных аспектов их функционирования, формируют слой иерархов.

Дальнейшее отчуждение их от конкретной военной деятельности немного меняет в сути этого процесса по отношению к воинам-профессионалам, т.е. их значение и статус по-прежнему высоки. Но подобное положение не может устраивать иерархов, так как оно является угрозой их безопасности, т.е. ущемляет их гедонизм — одну из базовых движущих мотиваций диктата. Эффективная нейтрализация этой опасности производится иерархами с помощью нехитрого приема(20) — отчуждения, отстранения профессиональных военных от основной массы социума, а часто и формирования их из инородцев (мамелюки, викинги, наемники Византии) и противопоставления их социуму, т.е. подавляемым, в качестве силы сугубо негативного принуждения, репрессии. Тем самым воины лишаются всех иллюзорных аппликатных категорий и сущностей общественного блага и всеобщей необходимости, которые создают интроспективные компоненты, оправдывающие само существование диктата.

____________________________________________________________________

(20) — Этот прием используется и в дальнейшем: в воинские формирования, осуществляющие внутреннее подавление, т.е. наиболее опасные и для иерархов, берут в основном инородцев.

Стр. 31

Отсутствие интроспективного основания приводит к тому, что узурпированная власть базируется на прямом силовом принуждении и становится тем более непрочной, что, как было показано выше, сами воины отныне обращаются в подавляемых. И если принуждение их к военным действиям против инородных социумов, базирующееся на всех тех аспектах интроспективного подавления, о которых говорилось выше, может быть достаточно эффективным, то в отношении внутренних войн все эти аспекты отсутствуют. Вследствие этого для гедонизма профессиональных военных более приемлема роль наемных проводников диктата, основных исполнителей военного подавления и войны становятся объективно необходимы не только иерархам, но и профессионалам-военным, так как максимум гедонистских благ они отчуждают в свою пользу именно в периоды их необходимости диктату — в войнах.

Эта цель двух слоев определяет как постоянство войн, так и усиление подавления. Инструменты подавления по сути те же, что и анализируемые в начале раздела, но эволюция технологии, ее различные аспекты, а также появление мощных мистических культов дают в руки иерархов и профессиональных воинов значительно большие возможности для инъекции позитивно-диктатных, лояльных (в отношении войн) догм и идей в интроспекцию, в структуры сознания подавляемых. Религиозные культы, такие, как христианство, ислам, буддизм, своими мощными идеями инициирующие мотивации самопричисления, предоставляют диктату инструмент подавления не менее мощный, чем сама диктатная(21) сущность подавления, имеющая с религиозной большое сходство, базирующееся на сходных интроспективных факторах.

Инъекция идей защиты мистической веры доместикального этноса (диктата) от инородного социума (религии) дополняет этнические и иные стимуляторы и детерминанты движущих мотиваций. И это дополнение (именно в силу онтологических и этических идей, лежащих в его основе и инъецированных в супер-Я), развитие которого вследствие эволюции технологии достигает весьма высокого уровня, достаточного для продуцирования значительных детерминаций, столь сильно влияет на сознание подавляемых (воинов), что войны с религиозной окраской (но, безусловно, диктатные по сути) отличаются фанатизмом, храбростью и массовым самопожертвованием.

____________________________________________________________________

(21) — Если учесть, что религия в развитом виде тоже форма диктата, то это положение становится ясным.

Стр. 32

Войны ислама, альбигойские войны, крестовые походы, гуситские войны и т.д. — ряд примеров достаточно велик.

Диктат эволюционирует в тенденции интроспекции, и форма его с превалированием позитивно-гедонистского подавления соответствует высокому уровню эволюции технологии, в частности и средств уничтожения. Размеры ареала обитания социума перестают играть роль защитного фактора. Человеческое общество приобретает огромные размеры, и число участников военных боен превосходит всякое воображение. Налицо парадокс — подавление становится менее жестоким, а участников войн, и все более жутких, становится многократно больше. Влияние религии в данном контексте значительно ниже, чем в предыдущие эпохи, во всяком случае в социумах с логичной, опережающей других эволюцией диктата. Другими словами, внешнее снижение подавления сопутствует возрастанию интенсивности взаимного уничтожения индивидов.

Одна из причин этого — уменьшение количества участников войны, убивающих противников в прямом контакте, т.е. испытывающих прямые угрозы жизни, что требует необходимого уровня мотиваций индивидуального свойства. Уничтожение становится опосредованным, осуществляется через техническую мощь оружия. Но этот и сходные аспекты, безусловно, второстепенные в сущности подавления производителей в ранге воинов. Парадоксально, но именно редукция внешнего и качественный скачок интроспективного подавления, обращенного непосредственно к гедонизму и в меньшей степени к Я и супер-Я, являются основой усиления войн, разнообразных по внешнему фасаду: войны между социумами-гегемонами по экономическим и иным декларативным причинам; войны между социумом-гегемоном и стоящим на более низкой ступени эволюции диктата социумом; войны идеологические, к которым можно отнести все революционные, освободительные и прочие; войны, инициируемые претендентами на место иерархов.

Войны между социумами-гегемонами по своей сути являются этапом иерархической коллизии, следствием конкуренции интересов иерархов. Так, завоевание Китая Чингиз-ханом сопровождалось присвоением ряда гедонистских благ, отсутствующих в социуме монголов, и производимых по технологии более высокого уровня. Изменения же, позитивные для гедонизма подавляемых победившего социума, были незначительны.

Стр. 33

Таким образом, результаты войны — расширение гедонистских возможностей иерархов и слоев подавления не только материальных, но и связанных с властью, сексом и т.д. Второй пример — англо-бурская война, война за право эксплуатации колоссальных природных богатств Южной Африки. Тот же внешний фасад — экономическая необходимость, а фактически — стремление к расширению гедонистских возможностей иерархов. В конечном итоге движущие силы эволюции диктата являются силами, инициирующими войны. Если в этом случае диктатные детерминации не проявляются столь явно, не лежат на поверхности, то войны в эпоху интроспективных форм диктата: освободительные, идеологические и т.д. — имеют совершенно очевидный диктатный детерминизм.

Инициация войн иерархами совмещается в эту эпоху с резким повышением позитивно-гедонистского подавления, т.е. стимулирования лояльных диктату мотиваций с помощью воздействия (удовлетворения) на некоторые аспекты самой мощной структуры сознания — гедонистского Оно. Эта структура, ее детерминистская потенция не зависит ни от каких внешних по отношению к индивидам сущностей — природных, этнических и т.д. Прямое обращение к гедонизму подавляемых стимулирует, с одной стороны, высокий уровень лояльно-диктатных мотиваций, с другой, — на подсознательном уровне ассоциирует диктат с сущностью, генерирующей позитивно-гедонистские блага для подавляемых. В этом случае военное нападение на социум, а следовательно, диктат, ассоциативно инверсируют в угрозу гедонизму непосредственно подавляемых.

В большей степени это правомерно по отношению к социумам с более высокоразвитой технологией во время военных коллизий с менее развитыми социумами, но испытывающими подъем этнических детерминантов. Яркий пример — нападение Японии на США. Подобная прямая апелляция к гедонизму подавляемых с целью стимулировать участие в бойне возможна при наличии как соответствующих интроспективных, слойно-диктатных сущностей, так и объективно-социальных, связанных с технологией, диктатом, техникой и т.д.

Психотип подавляемых, проанализированный в предыдущих главах, составляют именно те структуры сознания, которые позволяют эффективно использовать диктатные инструменты для целей военного принуждения в эту эпоху.

Стр. 34

Гедонизм подавляемых, слабый для генерации сублимированных активаций, негативных диктату, тем не менее является главным детерминантом сознательной активности, так как основная сублимирующая структура — супер-Я — у этих индивидов недоразвита, а структура Я, определяющая отраженно-объективную целесообразность активности в случае диктатного внешнего подавления, содействует позитивно диктатным целям.

Этой позитивности содействует и тот факт, который упомянут выше, — редукция непосредственных контактов при взаимном уничтожении. В примитивном сознании ракетная бомбардировка ближе к природным бедствиям, чем к конкретному врагу, образ которого абстрагируется. Возможность смерти от в значительной мере абстрагированного врага также отражается в сознании подавляемых абстрагированно-проблематично с имманентно-низкой детерминантностью, а вероятность репрессии вплоть до насильственной смерти от рук проводников диктата являет в их сознании вполне конкретную отраженную сущность, что помогает гедонизму в генерации позитивно-диктатных активаций.

Слаборазвитые структуры супер-Я, неспособные или почти неспособные к генерации сублимативных акций гедонизма, тем не менее сохраняют (хотя и в примитивном виде) чисто человеческую способность восприятия догм, установок, теорий, циркулирующих в социуме, подавляющую часть которых составляют лояльные творения сопутствующих, также вносящих свою лепту в военное принуждение. Кроме того, эволюция технологии, приведшая к гипертрофии технических средств, побочно привела к гипертрофии средств воздействия на супер-Я, и не только с помощью инъекций сознательных, логически оформленных догм и установок. Речь идет о воздействии, очень мощном, на «подсознательные» (З.Фрейд. «Я и Оно») структуры эстетического, этического и т.д. плана с помощью кино, музыки (с ее средствами распространения: радио, магнитофоны), видео, телевидения, изощренных средств массовой печати и т.д.

Эволюция технологии, дающая в руки людей мощные средства воздействия на природу и инородные этносы и весьма сильно дифференцированная по уровню развития социума различных ареалов Земли (сравнить США и бушменов или индейцев Амазонки22, ассоциированно вносит в сознание индивидов этносов-гегемонов догмы этнического, социального, духовного и в целом общечеловеческого превосходства, превалирования над менее развитыми этносами.

______________________________________________

(22) — Это именно та крайность, которая иллюстративна для данного положения.

Стр. 35

Эти идеи, интенсивно стимулируемые иерархами и слоями подавления, обладают поверхностным, но весьма притягательным правдоподобием, так как облик цивилизации, социума внешне определяется технологией. Анализ истинности