дает свою область,

немедленно ПОКИ

как только оно

‘

пытается, освободившись от переживаний, вообще
высказывать мысли о природе вещей. Тогда возникает промежуточная фОрМа между поэзией и философией, влияние которой совершенно
отлично от влияния собственно поэтических произведений. «Боги Греции» или «Идеалы» Шиллера представляют собой, в качестве внутренних переживаний, протекающих согласно закономерности чувства, истинную
глубокую лирику, между тем как другие знаменитые
стихотворения Лукреция, Галлера, Шиллера принад-

105

лежат к промежуточной форме, ибо они продукты мысли украшают ценностями чувства и облекают его в образы фантазии. Эта промежуточная форма завоевала
право на существование своим большим воздействием,
но она не есть чистая поэзия.
Всякая истинная поэзия связана
Анализ
своим предметом, отдельным пережизначимости
ванием, с тем, что поэт узнает в себе, в переживания,
других и во всякого рода преданиях о
событиях человеческой жизни. Живой источник, откуда проистекает ее знание значительности этих событий,
— жизненный опыт. Эта значительность представляет
собой нечто большее, чем ценность, познанную в событии. Ибо, согласно структуре душевной жизни, причинная связь в ней составляет одно с ее телеологическим характером, согласно которому ей свойственна
тенденция к воспроизведению жизненных ценностей и
живое отношение ко всякого рода побуждающим ценностям. Поэтому поэт черпает свое вдохновение из
жизненного опыта и расширяет его, когда он тоньше
чем прежде распознает знаки, указывающие на внутреннее содержание, или когда он по-новому видит в
характере сочетание его свойств, или же когда он впервые наблюдает своеобразное отношение, вытекающее
из природы двух характеров, — короче, когда он открывает какой-нибудь новый нюанс жизни. Из таких
элементов создается его внутренний мир. Он следит за
историей страстей и за развитием самого разного рода
людей. Он расчленяет мир характеров по сходству,
различию и типам. Все это принимает высшие сложные
формы, когда он схватывает крупные общие черты в
индивидуальной или социально-исторической жизни.
Этим, однако, еще не достигнут высший пункт жизне-

106

уразумения. Поэтическое произведение будет тем зрелее, чем больше мотив, состоящий в таком отношении к
жизни, будет возвышен до отношения ко всей совокупности жизни в ее связности: тогда оно предстанет перед
нами во всем своем объеме и обнаружит свои высшие
идеальные отношения. Всякий великий поэт должен
пройти это развитие; так шло, например, развитие от
односторонне сильной драмы «Коварство и любовь»
или от первых отрывков Фауста к «Валленштейну» и к
позднейшему произведению Гете.
Присущая
Подобное размышление о
поэтическому
значении жизни может найти свое
воззрению на
полное обоснование только в познажизнь
.
нии
внутренняя
божественных и человеческих
тенденция
вещей, а свое завершение — в идеак переходу
ле образа жизни. В нем заложена
в миросозерцание тенденция к миросозерцанию. Разособой структуры. витию этой внутренней черты в поэте способствуют окружающие его
учения о жизни, философия и науки. Но что бы он от
них ни заимствовал, происхождение его миросозерцания придает последнему своеобразную структуру. В
отличие от миросозерцания религиозного, оно непринужденно, всесторонне и жадно стремится вобрать в
себя всю действительность. Его предметное понимание
природы и первичного порядка вещей зиждется всегда
на углублении в значительность жизни, и именно это
придает его идеалам свободу и жизненность. Философ
будет тем научнее, чем тщательнее он разделяет формы
отношений и расчленяет созерцание; поэт же творит из
совокупности всех своих сил.

107

Если способности и окружаюЖизненное
щая обстановка побуждают поэта к
воззрение
выработке
миросозерцания, то в оти связность
r
ti-»
>
произведения,
дельном произведении оно может обнаружиться в весьма ограниченных
размерах. Сильнее всего оно проявляется не в прямом
высказывании, которое никогда не может быть исчерпано вполне, а в энергии связывания множественного в
единое, части — в одно целое. Внутренняя форма всякого истинного поэтического произведения, вплоть до
мелодии стиха и до ритма в смене чувств, определяется
сознательностью поэта и его века: типы техники, задействованный в разных поэтических произведениях,
должны быть поняты как выражение индивидуальных
и исторических различий в способе постижения жизни.
Поэтому высшее влияние истинно великих писателей
достигается только тогда, когда обращается внимание
на связь, в которой находятся выраженные в их отдельных произведениях жизненные отношения. Когда
за первыми сильными произведениями Гете последовали «Тассо» и «Ифигения», они произвели довольно
слабое впечатление, и то на ограниченный круг лиц;
когда же братья Шлегели и их романтические единомышленники раскрыли их внутреннюю связность и
показали взаимодействие между стилем и жизненным
строем, это сильно повысило влияние Гете. Этот факт
показывает всю неосновательность плоского предрассудка, утверждающего, что влияние произведений искусства страдает от эстетического и литературноисторического понимания.

108

Отсутствие
обособленных

Формы поэтического миросозерцания отличаются безграничным
типов
многообразием
и подвижностью. Из
г
поэтического
„
миросозерцания, совместного воздействия того, что
приносит поэту его век, и того, что
он творит из собственного жизненного опыта, возникают для него извне прочные узы и границы его мышления.
Но тяготение истолковывать жизнь из опыта о
ней постоянно изнутри напирает на эти границы. Даже
в тех случаях, когда поэт, подобно Данте, Кальдерону
или Шиллеру, получает систематический остов своего
мышления извне, эта сила преобразования все же никогда не умолкает в нем. Чем свободнее он черпает из
опыта жизни, тем больше он находится под властью
самой жизни, которая открывается ему все с новых и
новых сторон.
Так, история искусства открывает нам все те
бесконечные возможности чувствования и постижения
жизни, какие содержатся в человеческой природе и в ее
отношениях к миру. Религиозное отношение, образующее общины и создающее традиции, и характер философского мышления, выражающийся в непрерывности
прочных понятий, способствуют разграничиванию миросозерцании в виде устойчивых типов; поэт же и в
этом отношении — истинный человек, который свободно подставляет себя влиянию жизни.
В человеке обыкновенном уразумение жизни
слишком слабо для того, чтобы он мог занять прочную
позицию в современной анархии миросозерцании, — в
поэте же, наоборот, влияние различных сторон жизни
слишком сильно, как и слишком велика его чуткость к

109

ее нюансам, чтоб он мог всегда удовлетворяться какимнибудь одним ограниченным типом
миросозерцания.
Рост
История поэзии доказывает
стремления к
нам рост стремления и способности
пониманию
o n
ЖИЗНИ
понимать жизнь из нее самой. Влияиз нее самой
ние религиозного миросозерцания на
поэтов отступает, как в отдельных народах, так и во
всем человечестве, на задний план; влияние научного
мышления, наоборот, беспрерывно увеличивается;
борьба миросозерцании между собой уменьшает власть
каждого из них над душами; дисциплина мышления
беспрерывно уменьшает силу фантазии у высококультурных народов. Таким образом, беспристрастная интерпретация действительности превращается для поэтов почти в методическое правило. Все ныне существующие течения поэзии стремятся по-своему разрешить эту задачу.
Из этих свойств поэтического
Историческое
взгляда на жизнь и поэтического ми- взаимодействие
росозерцания
вытекает историческое
^1°ЭЗИГ^
г
г
г
^
„
и философии,
взаимоотношение между поэзией и
философией. Структура поэтических
воззрений на жизнь совершенно отлична от понятийного расчленения, присущего философскому миросозерцанию. Закономерный переход от одного к другому
невозможен. Тут нет никаких понятий, которые можно
воспринять и развивать дальше.
И все же поэзия влияет на философское мышление. Поэзия подготовила возникновение философии в
Греции и ее возрождение в эпоху Ренессанса. Она
осуществляет регулярное, непрерывное влияние на философов. Она первая развила в себе объективное расг

г

110

смотрение мировой связности, полностью свободное от
отношений интересов и полезности, и этим подготовила
философскую позицию. Неизмеримо огромно влияние,
исходившее в этом направлении от Гомера. Поэзия
стала образцом свободного движения взора по всей
шири мировой жизни. Ее интуиции о людях стали материалом для психологического анализа и никогда не
могли быть всецело им исчерпаны.
Поэзия выражала идеал высшей человечности
свободнее, радостнее и человечнее, чем на это когдалибо была способна философия. Ее воззрение на жизнь
и миросозерцание определяли строй жизни многих великих философов. Новая радостность художников
Возрождения превратилась в философии, начиная с
Бруно, в учение об имманентности ценностей в мире.
«Фауст» Гете содержал новое понятие о всесторонней
способности человека погрузиться в целое — и так
наглядно, сильно и могуче выражена эта мысль, что,
наряду с идеалом трансцендентальной школы, в стремлении философии к возвышению человеческого существования сказалось и его влияние. Исторические драмы Шиллера оказали сильное воздействие на развитие
исторического сознания. Поэтический пантеизм Гете
подготовил развитие пантеизма философского.
А под каким сильным влиянием философии, с
другой стороны, находится вся поэзия! Философия
вмешивается в интимнейшее дело поэзии: выработку
жиэневоззрения. Она предоставляет ей свои готовые
понятия и свои стройные типы миросозерцания. Она
оплетает поэзию — узами опасными, но без которых
все же обойтись нельзя. Еврипид изучал софистов,
Данте — средневековых мыслителей, Расин исходил
от школы Пор-Рояля, Дидро и Лессинг — из филосо-

Ill

фии эпохи Просвещения, Гете углубляется в Спинозу,
а Шиллер стал учеником Канта. И если Шекспир,
Сервантес, Мольер не были пленены ни одной определенной философией, то все же их произведения пронизаны бесчисленными тонкими влияниями философских
доктрин как необходимыми средствами фиксирования
разнообразных сторон жизни.

112

III. Философское миросозерцание.
Попытка возвысить миросозерцание
до общезначимости.
Исходный пункт
Итак мы видели, что тенденция
и ядро
развитию
воззрения на жизнь и мик
философии
росозерцания
объединяет религию,
ГА
стремление к г
г>
общезначимому поэзию и философию. В этом историмировоззрению. песком взаимодействии развилась
философия. С самого начала в ней
была сильна тенденция к общезначимому воззрению на
жизнь и мир. Везде, где в различные моменты восточной культуры развитие приводило религиозное миросозерцание к философии, эта тенденция оставалась доминирующей и подчиняла себе всю остальную философскую работу. Когда затем в Греции философия выступила в полной сознательности, то уже в старопифагорейской школе и у Гераклита проявилась та же
тенденция — охватить все существование в одно миросозерцание. И все дальнейшее развитие философии на
протяжении двух тысячелетий было проникнуто тем же
стремлением, пока, наконец, начиная с конца XVII-ro
века, одна за другой не выступили новые попытки
Локка, Лейбница и Беркли. Правда, ей приходилось
все это время вести борьбу против рассудка, обращенного к чувственной очевидности, против людей света и
позитивистски настроенных исследователей. Но эта

113

оппозиция ее стремлению была как бы внешней. Работа скептицизма, исходившего изнутри самой философии из размышлений о методах и объемах познания,
была направлена на ту же неразрушимую потребность
нашего духа; отрицательное отношение скептицизма к
этой потребности явилось причиной его несостоятельности. И мы видели, что даже в те два века, которые
продолжали работу Локка, Лейбница и Беркли, в философии продолжало существовать внутреннее отношение к проблеме общезначимого миросозерцания. Кант,
величайший из мыслителей этих двух столетий, был как
раз больше всех во власти этого отношения.
Обусловленное
этим
Это центральное положение миросозерцания
в философии
может быть отношение к
г
Ύ
религии
подтверждено также и ее отношением к
и поэзии
двум другим историческим силам.