Умберкто Эко Отсутствующая структура. Введение в семиологию.

Предисловие.

1. Размышления 1980

Настоящее издание «Отсутствующей структуры» выходит в свет

через двенадцать лет после первого. Слишком долгий срок для книги,

написанной под влиянием дискуссий того времени: с тех пор многое

изменилось, заметные перемены произошли и в наших взглядах.

Слишком долгий срок, если принять во внимание, что вышедшая в

1968 году книга была постепенно заново переписана на добрую

половину в связи с подготовкой переводов, которые, естественно, отличались от настоящего издания. К тому же в 1971 году я опубли-

ковал исследование «Формы содержания», частично, а местами зна-

чительно, переработав настоящий текст, а в 1975 году упорный труд

над подготовкой английского (также расширенного) издания «Отсут-

ствующей структуры» закончился тем, что я сдал в печать «Трактат по

общей семиотике», который, трактуя проблемы, поставленные в этой

книге, и не отказываясь от некоторых выводов, все же представляет

собой совершенно новую работу.

Итак, читатель вправе спросить, с какой стати книга переиздается

без каких-либо изменений, если автор сам считает ее в значительной

мере устаревшей.

Я мог бы на это ответить, что у книготорговцев и у публики она

еще пользуется спросом, и в этой серии уже переизданы другие мои

старые книги, такие как «Открытое произведение» и «Устрашенные и

сплоченные». Кроме того, в данной серии (collana economica), как

правило, переиздаются книги, служащие справочными изданиями и

напоминающие о спорах минувших лет.

Но можно ответить и по-другому: в книге есть разделы,

которыми, несмотря на имеющиеся в них ошибочные оценки, я и по

сей день доволен, прежде всего в том смысле, что мне удалось

разглядеть, что нас ждет. В частности, именно раздел Г, в котором

обсуждаются философские основания структурализма, относится к тем

частям, которые сегодня я бы написал по-другому, и тем не менее как

раз в нем, как мне кажется, я подметил кое-какие тенденции, впоследствии по-

3

лучившие развитие, как-то: распад структурализма как онтологии, рождение неоницшеанства, его смычка с марксизмом, явление постла-

кановского маньеризма, новых философов, отрекающихся от столь

характерных для структуралистского дискурса просветительских ил-

люзий, я уж не говорю об общем «откате от структурализма», потому

что мне это выражение не нравится, оно неопределенное, двусмыслен-

ное и часто столь же неадекватное, сколь и выражение «кризис разу-

ма», — однако о многом из того, на что сегодня навешиваются эти

ярлыки, шла речь на этих страницах: я хочу сказать, они о многом

предупреждали. Возможно, мои установки были неверными, что меня

не радует, но я оказался прав, и это меня радует еще меньше. Впрочем,

эти два неудовольствия все же доставляют мне некоторое удовлетво-

рение.

Но пойдем по порядку. Между 1962 и 1965 годами, когда я подго-

тавливал к публикации французское издание «Открытого произведе-

ния» (см. введение к последнему изданию книги в этой же серии), мое

отношение к проблемам коммуникации претерпело значительные из-

менения: если вначале я опирался на теорию информации и англосак-

сонские исследования по семантике, то позже мне сделались ближе

структурная лингвистика и русский формализм. В 1964 году Барт

опубликовал в 4 номере «Коммюникасьон» свои «Начала семиологии».

Мне кажется уместным напомнить здесь о том, чем стал для всех нас,

интересующихся семиотикой, этот короткий, намеренно непри-

тязательный и, в сущности, компилятивный текст, — ведь он подтолк-

нул нас к выработке собственных представлений о знаковых системах

и коммуникативных процессах, между тем как сам Барт все более

отдалялся от чистой теории. Но не будь этой книги Барта, удалось бы

сделать значительно меньше.

В 1967 году я преподавал теорию визуальных коммуникаций на

архитектурном факультете во Флоренции, так сложился курс визуаль-

ной семиологии, посвященный, естественно, коммуникативному ас-

пекту архитектуры, и в нем были развиты некоторые идеи, возникшие

у меня годом ранее во время летних чтений в Бразилии. Выдержки из

него я решил опубликовать. Студенческое движение протеста тогда

еще не набрало силы, но мне показалось неэтичным делать

ротапринтную публикацию, которая могла обойтись студентам

достаточно дорого, в то время как я оказался бы с прибылью. Я

договорился с Бомпьяни о напечатании нескольких сотен экземпляров

без права продажи исключительно для распространения среди

флорентийских студентов по цене, возмещающей типографские

издержки. После оплаты типографской и переплетной работ цена

издания оказалась ниже обычной.

4

Книга называлась «Заметки по семиологии визуальных коммуни-

каций» и насчитывала двести страниц, включая те разделы, которые

сейчас содержатся в «Отсутствующей структуре» под пунктами А,Б и

В. Целями, которые я ставил перед собой в «Заметках», можно

объяснить недостатки настоящей книги. Теоретическая часть была

исключительно вводного порядка, предназначалась для студентов, не

очень разбирающихся в современной лингвистике и имела компиля-

тивный и нетворческий характер, поэтому сейчас она кажется мне

наиболее устаревшей, и фактически я ее постепенно переработал в

процессе подготовки всех иностранных изданий, включая «Трактат».

Напротив, разделы Б (об иконических знаках) и В (об архитектуре)

представляют собой мой личный вклад. В разделе Б я впервые

подвергаю радикальной критике понятие иконического сходства, в

дальнейшем после некоторых исправлений и дополнений этот текст

лег в основу разработанной в «Трактате» теории способов производ-

ства знаков. Но сколь бы ни были опрометчивы мои тогдашние резо-

ны, они вызвали множество споров, особенно среди теоретиков семи-

ологии кино (участников недавних встреч в Пезаро 1967: Делла

Вольпе, Пазолини, Метца, Гаррони и др.). Так или иначе, но именно

часть, посвященная кинематографическим кодам, по сей день

повсеместно переводится, и я ее регулярно встречаю в разного рода

антологиях и хрестоматиях. В разделе В я разрабатывал принципы

семиотического подхода к архитектуре, которые сегодня мне кажутся

небезошибочными, однако я все оставил как есть, и этот текст также

постоянно переиздается если и не как актуальное исследование, то по

крайней мере как документ, положивший начало некоему дискурсу

(см. например, недавно вышедшую английскую антологию Signs.

Symbols and Architecture под ред. G. Broadbent, R. Bunt и Ch. Jenks.

London, Wiley, 1980).

Итак, книга, как было сказано, в продажу не поступала. Но по-

скольку я разослал несколько экземпляров своим коллегам и появи-

лось несколько рецензий, ее стали спрашивать в книжных магазинах.

Так, например, Пазолини написал пылкое опровержение («Код кодов», позже опубликовано в «Ереси эмпиризма»), выразив надежду, что

текст сделается доступен не только флорентийским студентам, в связи

с чем последовало предложение эту книгу издать. Естественно, мне

захотелось включить в нее новые материалы, и двести страниц

превратились в четыреста.

В чем же отличие «Отсутствующей структуры» от «Заметок»? В

том, что дискуссия, поначалу предполагавшая (в разделе В) разработку

семиотики архитектуры, постепенно переросла в дискуссию об

отношениях между задачами семиологического (или семиотического)

5

исследования и структуралистской методологии. Достаточно указать

на то, что центральным в книге становится раздел Г, чем и объясняется

появление термина «структура» в заглавии и перемещение слова «се-

миология» в подзаголовок.

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что сам замысел был непо-

силен. С одной стороны, меня интересовали общие принципы семио-

логического анализа, и я понимал, что такое исследование, хотя и

обязано иметь в виду все последние достижения в области структур-

ных лингвистики и антропологии, все же представляет собой нечто

иное. В «Трактате» с этой проблемой покончено, она перестает суще-

ствовать как проблема. Но в те времена, в 1967 — 1968 годах, не так-

то легко было понять, чем отличается семиология от структурализма.

Тогда еще не было ясно, что первая, если и не составляла науки, или

монолитной дисциплины, во всяком случае обеспечивала принципи-

альный подход к объекту, безразлично какому, СУЩЕСТВУЮЩЕМУ

или ПОСТУЛИРУЕМОМУ. Тогда как второй представлял собой метод

изучения тех или иных объектов.

Но чем объяснить столь частое отождествление «науки о знаках»

(мы используем термин «наука» в самом широком и неопределенном

смысле) и структурного метода? Конечно, прежде всего тем, что имен-

но во Франции структурная лингвистика в то время больше всего

стимулировала развитие науки о знаках. Но отчего эти чисто внешние

обстоятельства, которые можно назвать культурным поветрием, так

долго укрывали от нас истину, в то время как в творчестве Якобсона,

например, уже явственно ощущалась много большая гибкость, позво-

лявшая вводить в семиотический дискурс неструктуралистские эле-

менты, например элементы теории Пирса?

Дело в том, что как раз во Франции, как мне кажется, и возобла-

дало желание скрыть тот факт, что структурализм это метод, и очень

плодотворный, выдав его — более или менее осознанно — за некую

философию, видение мира, онтологию.

Так ли это? Ответ на этот вопрос содержится в разделе Г «Отсут-

ствующей структуры». Изучение работ Леви-Строса убедило меня в

том, что соблазн онтологизма ощущается во всех его произведениях,

хотя, возможно, я был слишком несправедливо подозрителен по от-

ношению к Леви-Стросу. Впрочем, я надеюсь, совершенно очевидно,

сколь многим я обязан критикуемому мной мышлению. Появившиеся

тогда исследования Деррида и Фуко (Делез еще не опубликовал своего

«Различия и повторения») побудили меня засвидетельствовать рожде-

ние постструктурализма, приводящего к созданию некой антионтоло-

гии, выстраивающейся на основе противоречий структуралистской

онтологии. Все признаки такого развития событий я усматривал в де-

6

ятельности НОВОЙ КРИТИКИ во главе с Бланшо… И наконец, двумя

годами ранее были опубликованы «Сочинения» Лакана, впрочем, точнее, что произошло за год до выхода моей книги, так как они

появились в конце 1966, а я писал о нем в начале 1968.

Я так подробно останавливаюсь на этих датах для того, чтобы

объяснить, почему весь раздел Г в сущности оказался ПАМФЛЕТОМ.

Я писал под впечатлением от только что прочитанного и от только что

пережитых споров, это были не аналитические штудии, а полемика.

Я все это говорю потому, что сегодня мое прочтение Лакана мне

представляется не вполне верным. Но что значит «верное прочтение», если сами уроки Лакана — не берусь судить, было ли у него такое

намерение, — легли в основу теории деконструкции, свободного об-

ращения с материей текста и, стало быть, права на почти богословский

подход к этому новому Писанию? Ясно, что мое прочтение Лакана

было «симптоматическим», и я склонен согласиться с тем, что

симптоматическое прочтение ущербно, коль скоро из текста надо

извлекать только то, что хотел сказать автор, а не то, что хотя бы и

вопреки авторским намерениям сказалось в тексте. Но мне трудно

учиться у человека, оказавшегося весьма предрасположенным к тому,

чтобы мое симптоматическое прочтение в свою очередь прочитать

симптоматически.

Между тем не было недостатка в тех, кто старался объяснить мне

мою ошибку. Я относился к Лакану как к философу, оперирующему

философскими понятиями (а он действительно этими понятиями опе-

рировал, причем сам возводил их к Хайдеггеру!). Но мне было сказа-

но, что философские понятия, когда ими пользуется психоаналитичес-

кий дискурс, обретают иной смысл. Такие термины, как Бытие, Истина

или Другой, отнесенные к бессознательному, фаллосу и Эдипову

треугольнику, это не то же самое, что те же понятия, отнесенные, скажем, к Богу или бытию как таковому. Так ли это? Возможно, это

верно по отношению к Лакану, но я не уверен в том, что это так и для

того, кто позже взялся бы перечитать Платона или Парменида, Хайдеггера или Ницше. Я хочу сказать, что мне и сейчас кажется, что,

когда я писал: «начав отсюда, мы непременно придем туда-то», я, возможно, понимал Лакана слишком широко, но я указал путь, по —

которому пошли многие из тех, кто так же свободно, как и я, прочитал

Лакана. Вот почему я считаю, что, хотя я и предупредил читателя о

полемическом, случайном и поверхностном характере моих выска-

зываний, содержащихся в 5 главе раздела Г («Структура и отсутст-

вие»), все же я не совсем оказался в ней неправ. Пусть я не знаю, что

такое «правота», но тут я