и
применяемой ими неосознанно, или же они говорят благодаря врожденной способности к
формированию лингвистических последовательностей, обязанных своим происхождением
некоторым простейшим комбинаторным принципам, предоставляющим возможность самых
разнообразных сочетаний . В таком случае то, что принято называть системами и кодами, окажется не более чем поверхностной структурой, производной от какой-то глубинной структуры, системы правил, которая в отличие от других структур не может быть артикулирована с помощью
оппозиций. Хотя природа глубинных структур остается темой оживленных дискуссий , ничто не
мешает нам рассматривать интересующие нас семиотические коды как поверхностные структуры, для них до поры до времени будут значимы те берущие начало в соссюровской лингвистике
положения, которыми мы намерены руководствоваться.
II.3.
К соссюровскому понятию структуры обращается Леви-Строс, когда, рассматривая социальные
системы в качестве коммуникативных, пишет: «Структура это всего лишь упорядоченность, отве-
чающая двум требованиям: это система, держащаяся внутренней связанностью, и эта связность, недоступная наблюдателю изолированной системы, обнаруживается при изучении ее
трансформаций, благодаря которым у различных на первый взгляд систем открываются сходные
черты» .
Нетрудно заметить, что это определение содержит два одинаково важных утверждения: 1) структура это система, держащаяся внутренней связанностью;
34 Уместным продолжением был бы разговор о генеративной грамматике Ноэма Хомского См по этому поводу
Lepschy, op cit, Nicolas Ruwet, «Introduction» в La grammaire generative, in «Langage», декабрь 1966, весь
номер посвящен Хомскому, содержит обширную библиографию, а также Noam Chomsky, De quelques constantes de la theorie linguistique, in Problemes du langage, Paris, 1966, Aspects of the Theory of Syntax, M
I.T , 1965, Syntactic Structures, The Hague, 1957
35 Мы вернемся к обсуждению этих проблем в разделах Д и E
36 Claude Levi-Strauss, Elogio dell’antropologia, 1960, ныне в Razza e storia, Torino, 1967
59
2) структура обнаруживается только тогда, когда различные феномены сравниваются между
собой и сводятся в единую систему.
Мы постараемся рассмотреть оба эти утверждения более основательно, потому что они позволяют
точнее определить, что такое структура, представление о которой, как мы увидим, совпадает с оп —
ределением кода.
III. Структура как система, держащаяся внутренней связью
III.1.
Различные течения в современной лингвистике говорят о двойном членении в языке . В языке
можно выделить единицы первого уровня членения, являющиеся носителями значения, причем
европейские лингвисты называют их «монемами», а американские «морфемами», их можно также, хотя и не всегда, приравнять к слову . К тому же они в различных сочетаниях образуют более
крупные единицы, называемые «синтагмами».
Но единицы первого членения, которых в языке, как показывают словари, может быть великое
множество, составляются из комбинаций единиц второго членения, фонем, обладающих только
дифференциальным значением. Так что при помощи ограниченного числа фонем — в любом
языке их не более нескольких десятков — можно образовать неограниченное количество «монем»,
и каких-нибудь четыре десятка фонем в совокупности составляют второй уровень членения в
любом известном языке .
Фонема — это минимальная единица, носительница определенных звуковых качеств, ее
значимость предопределена позицией и качественными звуковыми отличиями от других фонем. У
фонологической оппозиции могут быть факультативные варианты, связанные с инди-
37 См. Martinet, op. cit.
38 «Существуют монемы, которые совпадают с тем, что мы обычно называем «словом», например, плохо, скажи, голова. Из этого однако вовсе не следует, что монема — всего лишь ученый термин, заменяющий
обычное «слово». Так, в слове scriviamo различаются две монемы: (skriv); обозначающая определенное
действие, и (jamo) обозначающая говорящего и еще одно или несколько лиц. Традиционно первую называют
семантемой, а вторую — морфемой», но «лучше было бы назвать лексемами те монемы, которыми ведает
лексика, а не грамматика, сохранив наименование морфема за теми монемами, которые, как jamo, изучаются
грамматикой». ( Martinet, op cit., pag. 20.)
39 См. N. S.Trubeckoj, Principes de phonologie, Paris, 1949; а также Il circolo linguistico di Praga, le tesi del 29, Milano, 1966 (Введение Эмилио Гаррони). Трубецкой Н. С. Начала фонологии.
60
видуальными особенностями каждого говорящего, но не меняющие, однако, характера данной
оппозиции.
Система фонем представляет собой систему различий, которая в разных языках может быть одной
и той же, даже если фонетические свойства (физическое качество звуков) меняются. Так, в нашем
примере код остается неизменным независимо от того, что собой представляют А, В, С, Д —
лампочку, электрический импульс, отверстие в перфокарте и т. д. Однако те же самые критерии
применимы и к единицам, носителям значения.
III.2.
В самом деле, в пределах одного кода значение слова зависит от того, есть ли в языке другие слова
со сходным или отличным значением. В итальянском языке слово «снег» нагружено разными
значениями (белый снег, грязный снег, рыхлый снег, падающий, укрывающий землю, твердый, талый снег), между тем у некоторых групп эскимосов, судя по всему, разные значения слова
«снег» закреплены за разными существительными. Итак, перед нами система отношений
значений, в которой значение каждого слова устанавливается путем 40.
распределения смысловой нагрузки между всеми словами .
Так открывается возможность создания строго структурной семантики, которая, описывая
значения, не принимала бы во внимание отношение означающее — означаемое.
Для Ельмслева 41 структурный подход на уровне семантики предполагает рассмотрение не
означаемых, но позициональной значимости знака. Значение удостоверяется при помощи
проверки на коммутацию (изменение означающего влечет изменение означаемого) и на
подстановку (изменение означающего не влечет изменения означаемого); в первом случае
проявляется инвариантное значение слова в системе языка, во втором, контекстуальный вариант
значения.
На схеме (см. рис. на с. 37) можно видеть, что французское слово a rbe охватывает тот же спектр
значений, что и немецкое Baum, в то время как французское же слово bois соответствует
итальянским legno и bosco одновременно, тогда как на долю foret приходится значение «более
густого лесного массива». Напротив, немецкое слово Holz значит legno, но не bosco и подводит
значения bosco и foresta под общее наименование Wald. По иному распределяются значения
соответствующих слов в датском языке, и не составит труда сравнить его с ситуацией в
итальянском .
40 Cм. Guiraud, cit., гл. V. О новейших вопросах структурной семантики см. А. I. Greimas, Semantique Structurale, Paris 1966; Recherches semantiques, весь номер «Langage», март 1966; Logique et linguistique, весь
41 Louis Hjelmslev, Essais linguistiques. Copenhagen, 1968, p. 104
61
trae
arbre
Baum
albero
bois
Holz
legno
Wald
skov
bosco
foret
foresta
В таких таблицах, как эта, мы имеем дело не с «идеями», но со значениями, обусловленными
собственно языком как системой. Значимости соответствуют предполагаемым понятиям, но
обретают определенные очертания и улавливаются как чистые различия; они определяются не
содержательно, но в той мере, в которой они противостоят другим элементам системы.
Здесь также, как в случае с фонемами, перед нами ряд последовательных выборов, которые можно
установить и описать при помощи метода бинарных оппозиций. И в этом смысле нет никакой
нужды знать, что представляет собой означаемое (с онтологической или физической точки
зрения): достаточно сказать, сославшись на код, что таким-то означающим соответствуют такие-то
означаемые. Нет ничего особенного в том, что впоследствии эти означаемые повсеместно
воспринимаются как «понятия» или даже как «мысли», и то, что они могут быть объяснены
правильным словоупотреблением, тоже вполне законно. Но в тот миг, когда семиология
устанавливает факт наличия кода, значение уже не есть психологическая, онтологическая или
социологическая данность: это факт культуры, который описывается с помощью системы
отношений, устанавливаемой кодом и усваиваемой данным сообществом в данное время.
IV. Структура как теоретическая модель
VI.1.
Пора разобраться с тем, что же такое структура. Неизбежно мы можем только коснуться этой
большой и все еще актуальной
62
проблемы, по поводу которой существует обширная литература. По необходимости мы
ограничимся объяснением того, как мы намерены использовать понятие структуры в нашей работе
42.
Приведем простой пример, единственный смысл которого состоит в том, чтобы выяснить, что
представляют собой те умственные операции, которые мы совершаем, когда и в более сложных
случаях выявляем структуры.
Передо мной несколько человеческих особей. И я отдаю себе отчет в том, что для того, чтобы
выделить некоторые общие параметры, позволяющие говорить о разном, опираясь на одну и ту же
методику, я должен прибегнуть к упрощению. Так, я могу представить человеческое тело в виде
связки отношений, которую я отождествляю со скелетом, и, значительно упростив, изобразить его
схематически. Таким образом я выделяю структуру, общую разным особям, систему отношений, дискретные элементы и порядок их сочетания в виде линий различной конфигурации и длины. И
само собой разумеется, что эта структура уже есть некий код: набор требований, которым должно
соответствовать тело, какими бы ни были его индивидуальные особенности, для того, чтобы я мог
признать в нем человеческое тело.
IV.2.
Но с другой стороны, совершенно очевидно, что данная структура — это не только упрощение и
обеднение того, что есть в реальности; наше упрощение — продукт определенной точки зрения. Я
представил человеческое тело в виде схемы-скелета именно потому, что намерен изучать
человеческие тела как раз с точки зрения структуры их скелета, или как тела «прямоходящих
млекопитающих», или «двуногих с верхними и нижними конечностями». Если бы у меня было
намерение изучить человеческое тело с точки зрения его клеточной структуры, я бы выбрал для
него другую модель.
Структура — это модель, выстроенная с помощью некоторых упрощающих операций, которые
позволяют рассматривать явление с одной единственной точки зрения. Так например, фонологический код предоставляет мне возможность свести различные по своим физическим
характеристикам звуки воедино для того, чтобы они могли соответствовать определенному набору
значений; для этого и нужно обратиться к системе фонологических отношений, игнорируя
факульта-
42 Более подробно о термине «структура» см. AAVV, Usi e significati del termine struttura, Milano, 1965; Предисловие ко 2 изд. Opera aperta, cit; Мы возвратимся к рассмотрению этого вопроса в разделе Д.
63
тивные варианты произношения, которые в другом коде, скажем, китайского языка, могут
оказаться смыслоразличителями.
Если бы, впрочем, мне понадобилось судить о человеке и о дереве с какой-то общей точки зрения
(например, возникла потребность сопоставить человека с растением, чтобы выяснить, существует
ли зависимость между ростом и числом особей на том или ином участке, я мог бы прибегнуть к
дальнейшим структурным упрощениям, приводя человеческий скелет к более элементарной
структуре, например, такой рисунок:
и мог бы сравнить ее с таким, например, изображением дерева,
обобщая схемы примерно в таком рисунке.
Таким образом, путем последовательного абстрагирования я нашел бы общий код для дерева и для
человека, некую гомологичную структуру, опознаваемую и в том и в другом случае и которую
мне трудно было бы увидеть, скажем, в змее. Иногда такие модели могут оказаться полезными 43.
43 См. весь раздел Д «Отсутствующая структура».
64
IV.3.
Очевидно, что полученная таким способом структура сама по себе не существует, она продукт
моих целенаправленных действий. Структура — это способ действия, разрабатываемый мною с
тем, чтобы иметь возможность именовать сходным образом разные вещи. В нашем
рассуждении мы не касаемся вопроса о том, сходны ли умственные действия, к которым
прибегают для того, чтобы выделить структуру, с реальными отношениями, установившимися
между вещами. Именно здесь намечается различие между онтологическими методологическим
структурализмом, и уместно признаться, что мы придерживаемся этой второй точки зрения
отчасти потому, что целям нашей работы она вполне удовлетворяет.
IV.4.
Итак, мы видели, как совершился переход от структуры-кода, пригодного для описания многих
человеческих особей, к структуре-коду, пригодному для описания многих человеческих особей и
многих деревьев. В обоих случаях перед нами структура, но вторая структура образована путем
упрощения первой.
Между тем всякий раз, когда устанавливается общая структура некоего круга явлений, следует
задаться вопросом, нет
