котором употребляет этот термин Ф. де
Соссюр…»).
VI.2.
Что касается ситуации или обстоятельств коммуникации, следует сказать, что учет этого
фактора переносит рассмотрение вопроса о референте в иную плоскость (см. А.2.1.3.).
Действительно, как уже говорилось, семиология занимается тем, что выясняет, как проис ходит
кодификация, в результате которой определенные означающие связываются с определенными
означаемыми, и она вовсе не обязана разбирать вопрос о том, что соответствует им в
действительности
49 Разумеется, подобная интерпретация отсылает к частному коннотативному лексикоду, согласно которому
традиционно «pulchra dicuntur quae visa placent» (красивым считается приятное на вид) На самом деле, даже
будучи понято на итальянском языке, сообщение открывается многим прочтениям
70
(поскольку семиология это наука о культуре, а не о природе). Однако во многих случаях так и
остается неясным, можем ли мы рассчитывать на то, что знак в действительности чему-либо
соответствует.
Итак, обстоятельства коммуникации, которые семиология, не кодифицируя, все же всегда имеет в
виду, сами по себе оказываются чем-то вроде референта сообщения, однако сообщение не
указывает на них, но в них разворачивается, осуществляясь в конкретной ситуации, которая и
наделяет сообщение смыслом. Если я говорю «свинья», не имеет значения, есть ли в природе такое
животное или нет, но зато имеет значение смысл, вкладываемый в это слово обществом, в котором
я живу, и те коннотации, которые оно ему приписывает (нечистое животное, слово используется
как ругательство); реальное существование референта-свиньи столь же мало интересует
семиотику, сколь мало интересует человека, бранящего женщину ведьмой, а существуют ли
ведьмы на самом деле. Но в зависимости от того, звучит ли фраза «Какая свинья!» на свиноферме
или же в дружеской беседе, ее смысловая нагрузка меняется. Наличие референта ориентирует в
выборе соответствующего лексикода, реальное положение вещей заставляет предпочесть тот
или иной код. Но обстоятельства не всегда совпадают с предполагаемым референтом, и в
отсутствие референта сам характер ситуации общения может определять выбор. Коммуни —
кативные обстоятельства — это такая реальность, в которой я, наученный опытом, выбираю
значения. Подытоживая, скажем, что обстоятельства определяют выбор кода и, следовательно: 1). Ситуация меняет смысл сообщения (красный флажок на пляже и красный флаг на площади —
вещи разные; нервюры церкви На Автостраде имеют смысл мистического возвышения, в то время
как в каком-нибудь промышленном сооружении они выражали бы идею функционализма и
технического прогресса).
2). Ситуация меняет функцию сообщения : запретительный знак на шоссе много более
эмоционален и настоятелен, чем тот же знак на дорожках в местах парковки.
3). Ситуация меняет информативную нагрузку сообщения (череп и кости на флаконе значат не
вполне то, что тот же знак на униформе; но на шкафу, находящемся под напряжением, он более
предсказуем и избыточен, чем на бутылочке, которую я вдруг обнаруживаю на кухонной полке).
Короче говоря, непреложная реальность конкретных коммуникативных обстоятельств решающим
образом влияет на семиотический универсум культурных конвенций, она укореняет в
повседневной
50 О функциях сообщения речь пойдет в А 3 1 2
71
жизни сугубо теоретический мир абстрактных кодов и сообщений, подпитывая холодную
отстраненность и самодостаточность семиотических смыслов жизненными соками природы, общества, истории.
VI.3.
Если благодаря контексту и конкретной коммуникативной ситуации амплитуда смысловых
колебаний сокращается и фактически может быть исчерпана основным денотативным кодом, то на
уровне коннотаций колебания осуществляются в очень широком спектре. Сюда же относятся
колебания в смысле, которые всякому знакомы не только по чтению поэтических текстов, всегда
богатых коннотациями, но и по самому обычному общению. Смелая, хотя и устоявшаяся
метафора, ирония, аллюзия, развернутое сравнение — все это усложняет общение и может
привести к непониманию. Возьмем, например, такое высказывание: «Рабочим следует быть на
месте». Для тех, кто знает итальянский, основной (денотативный) смысл у него один. Но язык не
говорит о том, какое место имеется в виду. Для того, чтобы расшифровать это сообщение, я
должен использовать коннатативные лексикоды, иначе говоря, припомнить смысл таких
выражений как «находиться на своем месте» или «рабочее место». И я понимаю, что я должен
выбрать один из двух различных коннатативных лексикодов (как мы увидим в А.4), относящихся
к разным культурным ситуациям и идеологическим позициям. Я могу прочитать эту фразу, придав
ей строго охранительное значение: «Рабочим следует быть на месте, которое им от веку отведено, и не пытаться нарушать установленный порядок,» или же прочитать ее в ином, революционном
ключе: «Рабочим следует, осуществляя власть диктатуры пролетариата, быть на том месте, которое им предначертано ходом истории».
Так, визуальное сообщение, изображающее негра и белую женщину в интимной ситуации, хотя и
имеет один и тот же смысл как для расиста, так и для сторонника равноправия, тем не менее для
первого будет значить «акт насилия», «нежелательное явление», «недопустимое смешение рас», в
то время как для второго оно будет значить «равенство», «обнадеживающая возможность
сексуального взаимопонимания с представителем другой расы», «любовь, свободную от
предрассудков».
Разумеется, контекст может подчеркнуть те или иные оттенки значения (выражение ужаса на
женском лице), настраивая на тот или иной лексикод, обстоятельства также способны тем или
иным образом ориентировать адресата, например, если сообщение появляется в журнале, исповедующем фанатичный расизм, или, как в нашем случае, на страницах журнала «Эрос», борющегося с сексуальными предрассудками. В противном случае коммуникативный процесс был
бы
72
почти невозможен, хотя обычно коммуникация не вызывает особенных затруднений, но также
часты случаи недопонимания или неверной трактовки.
И стало быть, в той мере, в какой отправитель и получатель сообщения повязаны лексикодами
разной силы и степени обязательности, и в той мере, в какой если не сами коды, то большая часть
их лексикодов не совпадают, сообщение оказывается некой пустой формой, которой могут быть
приписаны самые разнообразные значения .
VII. Сообщение как источник и семиологическая информация
VII.1.
В этом смысле сообщение как значащая форма, которая должна ограничивать информацию (и
будучи набором физических сигналов, она ее ограничивает, поскольку представляет собой резуль —
тат выбора одних, а не других равновероятных символов), поступая из канала связи и
преобразуясь в ту физическую форму, в которой его и опознает адресат, само служит источником
новых сообщений. И тогда оно проявляет те же свойства (но не в той степени), которые отличали
источник, а именно свойства неупорядоченности, двусмысленности, равновероятности. В таком
случае можно говорить об информации как возможности выбора на уровне сообщения, ставшего
означающим, когда оно получает истолкование на основе того или иного лексикода и, следовательно, окончательный выбор зависит от адресата.
Эта вторичная информация, источником которой является само сообщение, отличается от
информации источника: если последняя представляет собой физическую, количественно
исчисляемую информацию, то первую следует назвать информацией семиологической, она не
исчисляется с помощью количественных методов, но определима
51 О сообщении (эстетическом) как форме, которую история заполняет с течением времени, см. Roland Barthes, Saggi critici, Torino, 1966; o сообщении как «зиянии» (идея, родоначальник которой — Лакан) см., в
частности, Gerard Genette, Figures, Paris, 1966; о сообщении, которое становится «располагаемым» по мере
включения в сеть массовой коммуникации, см. U. Eco, Per una indagine semiologica sul messaggio televisivo, in
«Rivista di estetica», maggio-agosto 1966; здесь мы, конечно, подчеркиваем «пригодность» сообщения-
означающего: в параграфах, посвященных эстетическому сообщению эта употребимость формы будет
поставлена в зависимость от контекстуальных детерминаций, от «логики означающих»; об этом также см.
Opera aperta, cit., хотя сейчас мы пользуемся более строгой терминологией.
73
Схема 2. Коммуникативный процесс между двумя участниками (людьми)
74
через ряд значений, которые могут возникнуть под воздействием разных кодов. Физическая
информация отражает статистическую равновероятность источника, информация семиологическая
предполагает целый спектр возможных толкований, спектр достаточно широкий, но все же
обозримый. Первая определяется кодом как коррекцией, выполненной в пробабилистских
терминах, вторая есть результат разработки, выбора сообщения-означаемого. Но для обеих
характерно то, что обе они определяются как состояние неупорядоченности в сравнении с
устанавливающимся порядком, как возможность двоичного выбора, совершаемого на основе уже
осуществленного выбора.
Установив, что физическая и семиологическая информация не вполне одно и то же, мы все же не
погрешим против истины, если скажем, что и та и другая могут быть названы «информацией», воплощая состояние свободы, которой еще только предстоит принять на себя какие-то
ограничения 52.
VII.2.
Когда же можно вести речь о семиологической информации и о чем она информирует?
Вернемся к нашей модели и приведем некоторые примеры.
1) Адресат, получающий сообщение от источника, вместо одного из возможных сигналов, предусмотренных кодом (см. A I.IV.1.), т. e сигналов ABC, AB или AD, получает какой-то такой
сигнал, который при заданном коде не имеет никакого смысла, скажем, «А-А-В-А-А-С». Если
адресат машина, она никаких из этого выводов не сделает; у нее нет никаких инструкций на этот
счет, и она воспринимает сообщение как шум. Если машина — источник, а адресат — человек, он
52 Мы, таким образом, пытаемся ответить на замечания Эмилио Гаррони, сделанные им по поводу первого
издания «Открытого произведения» и предлагавшегося там понимания «информации», — Emilio Garroni, in La crisi semantica delle arti, Roma, 1964, pagg.233—262 Мы надеемся, что данный пассаж побудит Гаррони
скорректировать свою точку зрения, однако, должны признать, что его замечания помогли прояснить нашу
собственную Нужно отдать должное Гаррони, той проницательности и документированности, которыми
отличается его критика использования термина «информация» как в области общей семантики, так и в
эстетике Прочие замечания по поводу употребления этого термина большей частью недостаточно
мотивированы и слишком эмоциональны, говорят, например, о «слишком вольном понимании теории
информации» или же о «неоправданном вторжении математических методов в сферу эстетического» или даже
— что уж совсем не к лицу — о «тех, кто щеголяет в нарядах Маркова или Шеннона «К несчастью, авторы
этих замечаний ничего не говорят о том, в чем состоит вольность, неопределенность, незаконность и т. д. , так что за тем, что на первый взгляд кажется критикой, обнаруживается глухое раздражение гуманитария, вызванное словами, которые напоминают ему не очень счастливые часы школьного детства
75
также вправе думать о шуме. Но если источник — отправляющий сообщение человек, то его
адресат, усмотрев в данной формулировке какое-то сознательное намерение, задается вопросом, что бы это значило? Форма сообщения представляется ему двусмысленной. До какой степени эта
двусмысленность кажется ему наделенной смыслом, побуждая доискиваться сути? Этот вопрос
составляет проблематику неоднозначных сообщений, а также сообщений, наделенных эстети-
ческой функцией (см. А.З.1.).
2). Неоднозначное сообщение указывает получателю на то, что код может быть применен
необычным образом. И тогда сам код оказывается под вопросом, здесь мы также вторгаемся в
сферу, касающуюся проблематики эстетических сообщений. (см. А.З II 3.)
3). Получив сообщение, как неоднозначное, так и совершенно однозначное, адресат при его
толковании опирается на определенные коды и лексикоды; что служит ему критерием выбора, если не принимать в расчет роли обстоятельств коммуникации, контекста, а также прямых
указаний на код, содержащихся в сообщении? Этот вопрос вводит в проблематику
взаимоотношений между миром знаков и кругозором получателя, между универсумом риторики и
миром идеологий (см. А. 5).
4). Предположим, что поступающее сообщение попеременно принимает вид то «AB», то «AD». Так
как согласно коду AB означает отметку -3 (самый низкий из возможных уровней) и AD — отметку
+3 (самый высокий из возможных уровней), то, стало быть, сообщение указывает на то, что вода в
нашем водохранилище скачет от самого высокого к самому низкому уровню. Если адресат
сообщения машина, она зарегистрирует сообщение и примет меры, в крайнем случае, пытаясь
справиться с такой резко меняющейся ситуацией, она сломается.
Но у машины нет
