A Kaplan Il significato riferitivo nelle arti, и ответ Э. Гаррони «Estetica antispeculativa» ed «estetica semantica», там же, n 34, 1964
67 См нашу статью 11 problema di una definizione generale dell’arte («Rivista di estetica», май 1963), в которой
рассматриваются взгляды Л Парейсона и Д. Формаджо, каждый на свой лад спорит с нормативной эстетикой
О границах «научности» философской эстетики см U. Eco, La definizione dell’arte, Milano, 1968
87
рить не об «экспрессивных» приемах, но о возможностях коммуникации, связанных с кодом, его
соблюдением или нарушениями. В ином случае приходится различать семантическую
информацию и «эстетическую информацию» .
Первая может быть представлена как система отношений, не зависящая от какого-то конкретного
физического носителя, вторая же, напротив, укоренена в определенном материале, небезразличном к самой информации. Конечно, наличие уровней, которые Бензе называет
сенсорными, сказывается на структурировании всех прочих уровней, определяя их
коммуникативные возможности, но проблема в том и состоит, чтобы выяснить, можно ли также
и применительно к этим уровням говорить о существовании кода. Итак, понятие эстетического
идиолекта, предполагающее, что сообщение с эстетической функцией представляет собой некую
форму, в которой различные уровни означаемого не могут быть оторваны от уровня физических
носителей, собственно говоря, и подразумевает изоморфность структуры всех уровней сообщения.
Такая структура могла бы служить для определения через оппозиции также и материальных
элементов произведения.
Речь идет не только о том (как это было в A.3.I.6.), что в произведении искусства устанавливается
некая связь между уровнями значений и явленностью материальных элементов. Речь идет о том, чтобы и эту еще сырую материю по возможности структурировать. Редуцируя также и ее к
системе отношений, нам удается обойтись без сомнительного понятия «эстетической
информации».
III. Кодифицируемость уровней
III.1.
Пока рассматривается уровень исключительно физических компонентов, вопрос, по-видимому, поддается решению. Бензе сам в своей эстетике приводит ряд формул (исходя из формулы меры
эсте-
68 Такова позиция А. Моля, Abraham Moles, Analisi delle strutture del linguaggio poetico, in «Il Verri», 14; a также
в цит. Теория информации и эстетическое воспитание. М., 1966. В Opera aperta, cit., мы приняли это
различение чтобы описать то сложное чувство удовольствия, связанное с выбросом информации, осуществляющимся на разных уровнях произведения, и тем не менее, используемое выражение не более чем
метафора. Эстетического удовольствия, которое, разумеется, нельзя сбрасывать со счетов, семиотический
инструментарий не улавливает, как было показано в А.3.II.3. Критику понятия «эстетическая информация» и
обзор различных точек зрения на применимость теории информации в эстетике см. Gianni Scalia, Ipotesi per una teoria informazionale e semantica della letteratura, in «Nuova Corrente», 28—29, 1963. Отметим, что многие
из критических замечаний этого автора дельны, по крайней мере в той части, где фиксируются расхождения
между этой книгой и «Открытым произведением».
88
тической информации, выведенной Биркхоффом как отношения между порядком и сложностью 69, с помощью которых измеряются дистрибуция и упорядоченность физических феноменов. Этому
же типу исследований принадлежат попытки статистически проанализировать сигнал, выявляя
соотношение различных его компонентов, например, в визуальном сообщении между линиями, точками, пустотами, между всеми теми элементами, которые сами по себе знаками еще не
являются, но анализируются и воспроизводятся с помощью электронных устройств; сигналами, которые в словесном сообщении представлены последовательностями букв, спецификой звучания, ударениями, ритмами, цезурами и т. п., также статистически анализируемыми; а в музыкальном
сообщении являются частотами, длительностями, интервалами и могут быть изображены
осцилографом в виде линий 70.
Но что прикажете делать с тем, что привычно считается неуловимым, со всеми этими
колористическими нюансами, интенсивностью цвета, пастозной техникой и лессировками, разнообразием фактуры, синестезическими ассоциациями, явлениями, которые в словесном языке
еще не наделены значением и имеют эмотивную функцию, т. e. суперсегментными элементами,
«звуковыми жестами», модуляциями голоса, факультативными вариантами, мимикой, вариациями
тона,
69 Бензе пытается воспользоваться формулой Биркхоффа (М = П/С) как на микроэстетическом (соотношения
ритма, метра, хроматизмов, синтаксических элементов и т. д.), так и на макроэстетическом уровнях
(повествование, фабула, конфликт ит. п.).См. Aesthetica, Baden Baden, 1965. В том же духе, но опираясь на
другие положения теории информации, ведет свои исследования новая бразильская школа критики. Среди
прочих заслуживают упоминания Haroldo e Augusto De Campos, Decio Pignatari, Teoria la poesia concreta, Sao Paulo, 1965; Mario Chamie, Posfacio a Lavra Lavra, Sao Paulo, 1962; в целом журнал «Invencao». Высокий
уровень математической формализации характерен для работ, часто посвященных эстетической тематике, публикуемых в «Grundlagenstudien aus Kybernetik und Geisteswissenschaft». См. также М. R. Mayenowa, Poetijka i matematika, Varsavia, 1965; Н. Kreuzer und R. Guzenhauser, Mathematik und Dichtung, Nymphenburger, 1965.
70 См. исследования визуальных сообщений Fred Attneave, Stochastic Composition Processes, in «Journal of Aesthetics», XVII-4, 1959; E. Coons и D. Kraehenbuehl, Information as Measure of Structure in Music, in «Journal of Music Theory», II, 2,1958; L. B. Meyer, Music, the Arts, and Ideas, Un. of Chicago Press, 1967; Antoniu Sychra, Hudba ocina vedy, Praha, 1965, а также уже в упомянутом «Grundlagenstudien» (OKT. 1964) Volker Stahl, Informationswissenschaft in Musikanalyse. См. также: R. Abernathy, Mathematical Linguistics and Poetics; T.
Sebeok, Notes on the Digital Calculator as a Tool for Analyzing Literary Information; I. Fonagy, Informationsgehalt von Wort und Laut in der Dichtung; все статьи опубликованы в Poetics, Aja, Mouton, 1961. Кроме того, см. Jurij Lotman, Metodi esatti nella scienza letteraria sovietica, in «Strumenti critici», 2, 1967 (с соотв. библиографией).
89
музыкальными «рубато», короче, тем, что в совокупности называется стилистическими
особенностями, индивидуальной спецификой использования кода, индивидуальными
предилекциями 71.
В связи с этим не правы ли те, кто проводит эти явления по ведомству выразительных, физиогномических и т. д. знаков, короче, не поддающихся измерению и нерегулируемых кодом, представляющим собой систему различений и оппозиций?
Однако смысл семиотического дискурса как раз и связан с его способностью сводить неясность
побуждений, континуальность, экспрессию к осознанному, дискретному, обусловленному.
Как мы увидим во втором разделе этой книги, вопрос об иконическом знаке — это проверка на
прочность всей семиологии, поскольку до сих пор этот знак не поддавался кодификации,
выражению в структуралистских терминах. И все же мы должны разобраться в том, окончательна
ли эта некодифицируемость, или это некое препятствие, которое семиология, не располагая
достаточным опытом и инструментарием, пока не в силах преодолеть.
III.2.
Но еще до окончательного определения сферы своей деятельности и собственных границ
исследованию знаковых систем надлежало разобраться с некоторыми вопросами Один из таких
вопросов поставлен Гальвано делла Вольпе, — в полемике с эстетикой невыразимого его
постановка совершенно законна и уместна Во многом предвосхищая нынешние споры, «Критика
вкуса» исходила из того соображения, что эстетическое исследование не должно всепоглощающе
сосредоточиваться на проблемах «речи» (parola, parole), но должно иметь в виду «язык» (lingua, langue) как социальное явление, рассматривая диалектическую взаимосвязь кода и сообщения Но
для того чтобы свести поэтический язык к коду, следовало преобразовать поэтическое сообщение
в систему различий, рационально эксплицируемую, моделируя, таким образом, некоторый
механизм, способный порождать все коннотации и все богатство многозначного сообщения. Но
именно поэтому преимущественное внимание уделялось тому, что поддавалось кодификации, тогда как, так сказать, «поэтическое» выглядело подозрительным, поскольку кодификации не
поддавалось и не отвечало принципу произвольности и немотивированности языкового знака. Оно
проходило по ведомству «гедонизма» и считалось
71 Ср. Edward Stankiewicz, Problems of Emotive Language, in Approaches to Semiotics, под ред. Th.A.Sebeok, Aja, Monton, 1964 Выразительные средства «индивидуального языка» всегда были предметом особого внимания
специалистов по стилистике, см например, Giacomo Devoto, Studi di stilistica, Firenze, 1950, и Nuovi Studi di stilistica, Firenze, 1962
90
«внеэстетическим удовольствием». Отсюда неприязненное отношение к «музыке стиха», которая, по мнению многих критиков, составляет главное очарование поэзии, недоверие к ритму, рассматриваемому в отрыве от продуцируемого им смысла, усмотрение главного положительного
свойства поэзии в ее способности быть переведенной в другой материал, при этом смена
подкладки в значительной мере оставляет в неприкосновенности основной рисунок, сохраняя
характерную игру означающих. Таким образом, в итоге все внимание сосредоточивалось на
структуре означаемых, а звуку и ритму отводилась роль «оркестровки или совокупности
выразительных средств, принадлежащих плану означающего и потому случайных и меняющихся
при переводе поэтического текста из одной семантической системы в другую»72
На определенном этапе структурного изучения эстетического сообщения такое решение было, повторим, оправданным, но этап этот надлежало преодолеть, поскольку мы противоречим сами
себе, когда принимаем фонологическую оппозицию за модель для более высоких уровней текста, и в то же время принижаем роль означающих, когда соглашаясь с кодификацией на уровне
смыслоразличителей, мы отказываем в том же факультативным вариантам. И стало быть, если
верно, что при рассмотрении языка нельзя пройти мимо того, что язык — это феномен социально-
исторический, что он «та унифицированная и объективная система словесных знаков, что
составляет норму, которая уже сложилась, ту самую, без которой взаимопонимание между
говорящими было бы невозможным» , то вопрос заключается в том, насколько описуемы
нормативные, исторические и социальные компоненты этих экспрессивных знаков, ведь в
противном случае теория коммуникации должна была бы обойти своим вниманием как раз то, что
независимо от желания теоретика решающим образом влияет на коммуникацию.
III.3.
В этом плане приобретают большое значение исследования тех уровней коммуникации, которые
для удобства можно было бы назвать низшими, чье влияние оказывается решающим в
эстетической Коммуникации Во втором разделе этой книги нам еще предстоит рассмотреть
исследования Ивана Фонаджи, посвященные «информационным возможностям стиля словесных
сообщений», а также проблемам кодификации (признания конвенциональности) суперсегментных
единиц и факультативных вариантов Речь идет о существо-
72 Гальвано делла Вольпе Critica del gust о, cit, pag 14
73 Ibidem, pag 91
91
вании некоего долингвистического кода, который одновременно выступает и как постлингвистический
в случае перевода словесных сообщений в чисто тональные, например, на язык барабанной дроби или
свиста . Напомним также о работах советских исследователей, посвященных низшим уровням
поэтического сообщения, и о статистических исследованиях ритма 75.
Сюда же относятся трудноразрешимые проблемы озвучивания эмоциональных состояний и вопрос об
установлении смыслоразличителей для кажущегося нечленимым универсума «звуковых жестов». Как
писал Ельмслев, «следует избегать заблаговременного жесткого разграничения грамматических
элементов, с одной стороны, и тех элементов, которые принято называть внеграмматическими, с
другой, т. e. отсечения языка разума от языка чувств. Так называемые экстраграмматические или
аффективные элементы в действительности могут подчиняться полностью или частично правилам, которые пока еще не удалось выявить» 76. Вопрос заключается в том, как эти «конфигурации» или
«экспрессивные» феномены могут быть организованы в систему конвенций или значащих оппозиций; для других же, напротив, это та самая проблема, с которой столкнулся Трубецкой при описании
фонологических явлений, называемых им «эмфатическими», и которые, будучи конвенциональными, несут экспрессивную нагрузку.77 Короче говоря, независимо от того, поддаются ли кодификации
указанные феномены, преобразуясь в систему оппозиций или представая в виде простых
последовательностей 78, надлежит установить, как осуществляется переход эмотивных подкодов в
строго организованные когнитивные коды 79.
Заметим, что многие современные семиотические исследования низших уровней поэтического
сообщения приводят к интересным результатам, сходным с теми, что получает структурная
стилистика, задачей которой как раз и является обнаружение риторических схем в художественных
решениях, традиционно считающихся уникальны-
74 По поводу вопросов паралингвистики см. Approaches to Semiotics, cit. И в первую очередь Weston La Barre, Paralinguistics, Kinesics and Cultural Anthropology, Cp. также раздел E. 2.
75 См. В. Н. Топоров. К опознанию некоторых структур, характеризующих преимущественно низшие уровни в
нескольких
