модели, то из
этого можно было бы заключить, что иконический знак является аналоговым. Не в традиционном
смысле «аналогии» — как потаенного родства, как правило, необъяснимого и определяемого
только как некое смутное соответствие, — но в том смысле, каким наделяют этот термин
специалисты по электронно-вычислительной технике. Компьютеры могут быть цифровыми, функционирующими на основе бинарных оппозиций, расчленяющими сообщение на дискретные
элементы, или же аналоговыми, т. e. такими, в которых, например, числовые значения выражаются
с помощью силы тока при установлении строгого соответствия между обеими величинами.
Специалисты предпочитают говорить не об «аналоговом коде», как они говорят о «коде
цифровом», но об «аналоговой модели». В связи с чем можно было бы предположить, что
иконические знаки как раз и являются такими моделями. Так ли это на самом деле?
Барт по этому поводу пишет. «Итак, столкновение аналогового и неаналогового кажется
неизбежным даже в рамках одной системы. Тем не менее семиология не может довольствоваться
простой констатацией этого факта, не пытаясь включить и его в систему, коль скоро она не вправе
допустить некую нерасчлененную расчлененность, ведь смысл, как мы увидим, есть
артикуляция… И следовательно, возможно, что на более общем семиотическом уровне… возникает
что-то вроде циркуляции аналогового и неаналогового, немотивированного, условного: налицо
двоякая тенденция, два разнонаправленных и дополняющих друг друга движения —
натурализации немотивированного и интеллектуализации мотивированного, иначе, его «окуль-
туривание». Наконец, некоторые утверждают, что и сам цифровой принцип, являющийся
соперником аналогового, в его наиболее явной форме бинаризма воспроизводит определенные
физиологические процессы, если правда, что в основе зрения и слуха лежит тот же
альтернативный выбор 22 .
21 По поводу кинематографического образа, признавая его знаковый характер, Метц замечает к тому же, что
«системы с невыраженными парадигмами и должны изучаться как системы с невыраженными парадигмами с
помощью адекватных средств» (Metz, op cit., pag 88), добавим к этому, что все же прежде всего надо
постараться по возможности максимально выявить эту парадигму
22 Elementi di semiologia, cit., II 4 3
141
Итак, когда мы возводим иконический код к коду восприятия, уже описанному психологией
восприятия (см. Пиаже) на основе бинарных оппозиций, и также в графических изображениях
пытаемся выделить смыслоразличители (с их наличием или отсутствием связаны утрата или
обретение смысла, и это так в том числе и в тех случаях, когда признак оказывается
смыслоразличительным только в каком-то конкретном контексте), мы стараемся двигаться в том
направлении, которое единственно плодотворно в научном смысле. Только оно позволяет нам
объяснить то, что мы видим, тем, что нам не видно, но благодаря чему мы улавливаем сходство
между предметом и его изображением.
III.7.
В отсутствие сложившейся на этот счет теории можно удовлетвориться аналоговыми моделями, которые если и не структурируются на основе бинарных оппозиций, то организуются по принципу
степеней, т. e не через «да» или «нет», а посредством «более» или «менее». Эти модели могли бы
считаться кодами, поскольку они не растворяют дискретное в континуальном и, следовательно, не
сводят на нет кодификацию, но выделяют в континуальном ряд степеней Членение на степени
предполагает замену оппозиции «да» или «нет» переходом от «более» к «менее». Например, располагая в каком-то иконологическом коде двумя условными изображениями улыбки, X и Y, нетрудно догадаться, что одна из форм, например Y, будет более ярко выраженной, и, акцентируя
это качество, на следующей ступеньке она даст некую форму Z, недалеко отстоящую от
возможной формы X1, которая представляла бы собой условное изображение смеха в его самой
слабой степени И все же остается вопрос, действительно ли такая кодификация принципиально и
окончательно не сводима к бинарному коду и, стало быть, являет собой постоянную альтернативу, один из полюсов непрестанного колебания между количественным и качественным, или же с того
момента, когда в континуум вводятся разграничения по степеням, эти Степени — в том, что
касается их способности означивать, — уже не требуют взаимоисключения, устанавливая, таким
образом, некоторую форму оппозиции 23.
23 В настоящее время еще преобладает точка зрения, согласно которой оппозиция между условным и
мотивированным является неустранимой См E Stankiewicz, Problems of Emotive Language, in Approaches to Semiotics, cit., D.L. Bolinger, Generality, Gradience and the All-or-None, Aja, Mouton, 1961, T A Sebeok, Coding in Evolution of Signalling Behaviour, in «Behavioural Sciences», 7, 1962, P. Valesio, Iconte schemi nella struttura della
lingua, in «Lingua e Stile», 3, 1967 O визуальных кодах R Jakobson, On Visual and Auditory Signs, in «Phonetica», Il, 1964, About the Relation between Visual and Auditory Signs, in AAVV, Models for the Perception of Speech and Visual Form, М I T , 1967
142
И все же эта оппозиция между аналоговым и цифровым скорей всего решается в пользу
мотивированного. Ведь как только какой-либо континуум расчленяется на дискретные единицы
смыслоразличения, возникает вопрос: а как мы узнаем смыслоразличительные признаки? Но ответ уже
есть: на основе иконического подобия.
III.8.
Но мы уже видели, что психология в своих наиболее развитых формах анализа перцептивных
механизмов трактует «непосредственное» восприятие как комплекс сложных пробабилистических
операций, возвращая нас к проблеме передачи восприятия с помощью его цифрового выражения.
И в этой связи прекрасный материал исследователю дает музыковедение. Музыка как грамматика
тонов и разработка системы нотации членит звуковой континуум на смыслоразличительные признаки
(тоны и полутоны, метрические единицы, хроматизмы и т. д.). Артикуляция этих признаков рождает
И все же можно отметить, что хотя система нотации и предписывает, базируясь на цифровом коде, как
должно говорить на языке музыки, конкретное сообщение (исполнение) отличается богатством
неучтенных факультативных вариантов. Так что какое-нибудь глиссандо, трель, рубато, затухание
звука и публикой и критикой относятся к выразительным элементам
Но признавая эти индивидуальные экспрессивные факторы теория музыки делает все для того, чтобы и
эти факультативные варианты закодифицировать. Она старается расписать все эти тремоло и глис-
сандо, присовокупляя соответствующие ремарки «с чувством» и т. п. Нетрудно убедиться в том, что это
не цифровая кодификация, но как раз аналоговая, основанная на принципе постепенности — больше
или меньше. Но если эта кодификация и нецифровая, то во всяком случае поддающаяся цифровому
выражению с той оговоркой, что кодификация осуществляется не на уровне конкретного исполнения, а на уровне технических кодов записи и воспроизведения звука.
И самый минимальный нюанс звучания, соответствующий смещению иглы в бороздке пластинки, становится знаком
Нам скажут, эти знаки не обладают дискретными признаками, они артикулируются в виде некоего
континуума более или менее отчетливо выраженных кривых, колебаний. Пусть так. Обратимся к
физическому процессу (перехода от континуума градуированных кривых через посредство ряда
электрических сигналов и акустических колебаний к приему и передаче звука усилителем), и мы
окажемся в мире цифровых величин.
143
От бороздки к головке и от нее к электронным блокам усилителя звук воспроизводится с помощью
континуальной модели, зато от электронных блоков и до физического воспроизведения звука процесс
становится дискретным
Технология средств коммуникации все более стремится к тому, чтобы также и в электронных
устройствах преобразовывать аналоговые модели в цифровые коды И это преобразование всегда
оказывается возможным
III.9.
Разумеется, вопрос о переводимости аналоговых моделей в цифровые касается только специалистов, но и они часто вынуждены по различным соображениям считать континуальными те явления, которые
обнаруживают смыслоразличительные признаки только на уровне электронных процессов, детерминируемых ими, но не везде им подконтрольных. Но это все равно что еще раз сказать, что
вынужденное признание мотивированности, иконичности, аналоговости некоторых явлений
представляет собой компромиссное решение, которое вполне пригодно для описания этих явлений на
том уровне обобщения, на котором мы их воспринимаем и используем, и не соответствует уровню
аналитичности, на котором они возникают и на котором их и следует рассматривать
Нужно отличать практические решения от вопросов теории Для разработки семиологических кодов
было бы достаточно идентификации и классификации аналоговых процедур, поскольку цифровое вы-
ражение осуществляется на уровне, не имеющем прямого касательства к повседневному опыту. Из
этого впрочем не следует, что в действительности существует некая территория, закрытая для
цифровой кодификации 24 .
24 Какие могут быть теоретические колебания, когда сложные иконические изображения производятся
электронными устройствами, работающими на основе цифрового кода? См. капитальный труд М Krampen and P. Seitz, ed., Design and Planning, New York, 1967
144 2.Миф двойного членения
1.
Небезопасная склонность объявлять «необъяснимым» все то, что не поддается моментальному
объяснению общепринятым способом, привела к забавной ситуации, некоторые системы
коммуникации не признаются языком на том основании, что у них нет двойного членения, конституирующего словесный язык (см. A 1.III.1) Факт существования более слабых, чем
словесный язык, кодов убедил некоторых, что это не коды, а факт существования целых блоков
означаемых, например, тех, что соответствуют иконическим изображениям, побудил принять два
противоположных решения с одной стороны, отказать им как не поддающимся анализу в
принадлежности знакам, с другой, попытаться во что бы то ни стало отыскать в них тот же тип
членения, что и в словесном языке Одну из таких ловушек, в высшей степени коварную и
хитроумную, представляют собой заметки Клода Леви-Строса об абстрактной и фигуративной
живописи
Известно, что в языке выделяются единицы первого членения, наделенные значением (монемы), которые в сочетании друг с другом образуют синтагмы, и что эти элементы первого ряда затем
членятся на составляющие их элементы второго ряда. Это фонемы, и их меньше, чем монем В
языке бесчисленное, а лучше сказать, неисчислимое количество монем, в то время как число
составляющих их фонем весьма ограничено 25.
Разумеется, в языке означивание совершается как взаимодействие единиц этих двух уровней, но
никто еще не доказал, что любой процесс означивания всегда именно таков.
Однако Леви-Строс утверждает, что о языке можно говорить только тогда, когда условия
двойного членения соблюдены.
2.
В Entretiens 26 на радио Леви-Строс поделился своими взглядами на изобразительное искусство, в
которых уже угадывалась позиция, позже обоснованная во Введениии к «Сырому и вареному», в
этом своем выступлении, говоря об искусстве как о модели реальности, он вновь обратился к
теории изобразительного искусства как иконического знака, которую он разработал еще в
«Неприрученной мысли».
25 О первом и втором членении см Martinet, op cit., l 8
26 С Charbonnier — С Levi-Strauss, Colloqui, Milano, 1966, Il crudo e il cotto, cit. Подробнее эти вопросы
рассматриваются в разделе Д 4
145
Искусство, подчеркивал Леви-Строс, несомненно знаковое явление, но оно находится на полпути
между лингвистическим знаком и реальной вещью. В искусстве культура прибирает к рукам
природу, природный материал обретает способность значить, возводясь в ранг знака, выявляя
свою прежде потаенную структуру. Но коммуникация в искусстве осуществляется как особая
связь знака с породившей его природной вещью, не будь этой иконической взаимосвязи, перед
нами было бы не произведение искусства, но явление лингвистического порядка, условный знак, и
с другой стороны, если бы искусство было исчерпывающим воспроизведением природной вещи, оно не носило бы знакового характера.
Но если в искусстве сохраняется ощутимая связь между знаками и природными вещами, то это
происходит, несомненно, потому, что иконичность предоставляет искусству возможность обрести
семантику, и если иконическое изображение все же знак, то это потому, что оно так или иначе
воспроизводит тип артикуляции словесного языка. Эти воззрения, высказанные в беседах по радио
в самом общем виде, более строго и последовательно излагаются во Введении к «Сырому и
вареному».
3.
Соображения ученого при этом весьма просты: в живописи, как и в словесном языке, можно
выделить единицы первого членения, носители значений, которые могут
