теологической триады, характерной для религиозною мышления всех народов, вынуждает признать наличие некоего порядка… независимого от ряда его конкретных воплощений», и
общих начал, к которым может быть возведен код» 97. С другой стороны, если и существуют некие
«изначальности», лежащие в основе всякой цивилизации, то можно попытаться выяснить их не в каче-
стве каких-то детерминирующих факторов, которые бы существовали независимо от человека, но того, что складывается в процессе деятельности человеческих сообществ и в чем историк видит предмет
своей науки 98. В таком случае можно было бы избежать апорий идеалистического структурализма, и в
то же самое время использовать весь спектр возможностей, заложенных в историческом процессе: выделение структур оказывается результатом «деятельности духа» (в этом случае дух и
исследовательская мысль — одно ц то же), «отвлекающегося от многообразных форм каузальности, от
бесчисленных связей, устанавливающихся между какой-то областью реальности и другими ее
областями, с тем чтобы определить собственное устройство данной области» 99. И тогда, судя по всему, открывается возможность двойного прочтения историко-социального материала: с одной стороны, диахроническое изучение причин и следствий, с другой, синхронный срез совокупностей значений, которые исследователь не считает окончательными, но пригодными для описания отношений, складываю-
96 Sebag L , Marxisme et Structuralisme, Paris, 1964
97 Ibidem, pag. 121
98 Ibidem, pag. 123.
99 Ibidem, pag. 125.
323
щихся между различными сферами культуры в данный момент времени, при этом он убежден, что
«все эти системы в целом могут рассматриваться как многообразные реализации на разных
уровнях активности человеческого духа» (и здесь дух» означает «неосознаваемые, но объективные
законы»). И можно было бы, не отказываясь от марксистского исторического подхода, обратиться
к мифам, изучая их сами по себе, вне связи с породившей их общественной ситуа цией 100, как
«язык, подчиняющийся некоторым правилам, не осознаваемым носителями этого языка и тем не
менее ими используемым 101. Как совместить эти вневременные структуры с исторической
каузальностью? В известном смысле, уповая на рациональность самой истории, «поставщицы
значений», другими словами, рациональность хода истории тогда выражается в том, что
структуры, постепенно выкристаллизовываются в разнообразных исторических контекстах, оказы-
ваются сводимыми к неким всеобщим, но неосознаваемым закономерностям и вместе с тем
являются результатом развития, обусловленного теми же самыми закономерностями ничуть не
менее, чем структуры. «Марксистский анализ всегда предполагает возможность отнесения
формируемых человеком языков к основанию, от которого берет начало всякое подлинное
творение человеческого мира 102 … Историческая наука занимается собственно деятельностью
индивидов и групп, восстанавливая ее во всем богатстве взаимосвязей, но также и структуры, выкристаллизовывающиеся в этой деятельности на разных уровнях, могут рассматриваться как
продукты человеческого духа, повсеместно и повседневно упорядочивающего самый разнооб-
разный материал. И это то, что ныне важно понять»103.
Ясно, куда клонит Себаг: «Всякое общество, по-видимому, подчинено некоторому принципу
организации, который никогда не бывает единственно мыслимым, это реальность, допускающая
множество трансформаций», отдельные сообщения понимаются под определен-
100 Ср. Michel Foucault, Le parole e le cose, Milano, 1967, page 220. (Фуко М Слова и вещи М. 1994. С. 228), где
автор, показав, что различие между физиократами и утилитаристами XVIII века вполне выразимы с помощью
трансформации одной и той же структурной модели, замечает: «Возможно проще было бы сказать, что
физиократы представляли земельных собственников, а «утилитаристы» — коммерсантов и предпринимателей
.. Но если принадлежностью к определенной социальной группе всегда можно объяснить, почему
предприниматель или коммерсант выбрал ту или иную систему мышления, то условие формирования самой
системы мышления никак не выводимо из существования той или иной группы.»
101 Sebag, cit., pag. 127.
102 Ibidem, pag. 128.
103 Ibidem, pag . 144.
324
ным — функционально обусловленным — углом зрения, в соответствии с интересами общества и
его конкретных представителей 104; таким образом, вопрос заключается в том, чтобы понять то, что
мы называем «серийным мышлением», в терминах структурного мышления, считая тональность
чем-то превосходящим выделяемые в ней исторические структуры… Но предприятие обречено на
поражение, коль скоро рациональность истории, долженствующая обеспечить многообразие
событий и прочтений, растворяется в рациональности, понятой как объективная логика, которая
предопределяет факты и мое их видение:
«Ум и в своих действиях, и в законах, которым он подчиняется, столь же реален, как реально то, что он отражает: и поскольку он реален, он берется как объект с самого начала. Сознание не
только, как пишет Маркс, есть сознание реальной жизни, оно также сознание самого себя; и это не
просто интуитивная непосредственная данность субъекта самому себе, оно самоопределяется как
система правил, которые не только воспроизводят но производятся в процессе познания мира
объектов. Этими правилами можно воспользоваться как простым инструментарием, ибо именно
они позволяют выстраиваться тому, что мы воспринимаем как данность, выявляя
обосновывающий ее порядок: но с другой стороны, эта данность является не чем иным, как
материей, которой ум питается для того, чтобы смочь означить собственную логическую
организацию»105.
Но что это за реальность ума, исполняющегося такой силы, что он в принципе способен придавать
формы непрестанно обновляющимся реалиям и делать это так, чтобы изменчивые формы
соответствовали требуемому порядку?
Себаг дал на это ответ в уже приведенном отрывке: это возможность его сведения к «началу
начал».
V.3.
Итак, именно идея «начала начал» противополагается идее исторического процесса. Или лучше
сказать, всякая тематика «начала начал» представляет собой тематику истории как непрерывного
развертывания событий, исходящих из начала начал, однако — и поныне история мысли не
предложила на этот счет никакого другого ответа — когда все на свете отряжают к началу начал,
вещественность исторического процесса становится пустым звуком, а философия — с ног на
голову. Но важнее всего то, что то самое начало начал, на которое ссылается Себаг, это вовсе не
гегелевское начало всякой
104 Ibidem, pag . 147.
105 Ibidem, pag . 148.
325
диалектики, это нечто другое. Если, впрочем, самого выражения «начало начал» недостаточно для
того, чтобы понять, какую философскую позицию занимает автор, сошлемся на примечание, напоминающее о том, что философия задается не вопросом «Что это такое, то, что есть», но «Как
мыслится нами то, что есть». Это хайдеггерианская тональность. Решающее влияние на Себага, конечно, оказано Лаканом. Последнее философское сочинение Себага носит название «Миф: код и
сообщение»106. В нем стремление сохранить некую диалектику и движение вполне аннулируется
признанием существования вечных и незыблемых структур Духа, благодаря которым «само
чувственное, обращаясь на себя, выявляет структуры, в которых себя перерастает»107.
В начале начал таится и прячется Бытие, самоопределяясь в структурированных событиях и
убегая какого бы то ни было структурирования. Как структура в ее объективности и устойчивости, так и процессуальность с ее непрестанным созиданием вечно новых структур зарождаются и
пребывают во владениях, — как об этом нам напоминает Леви-Строс — структурированию не
подлежащих.
106 Le mythe code et message, «Les temps modernes», marzo, 1965
107 Ibidem, pag . 1622
326
5. Структура и отсутствие
I. Саморазрушение Структуры
I.1.
Если Код Кодов это последний предел, неизменно отступающий, по мере того как исследование
обнаруживает и выявляет его конкретные сообщения, отдельные воплощения, которыми он вовсе не
исчерпывается, Структура, очевидно, предстает как Отсутствие.
Структура — это то, чего еще нет Если она есть, если я ее выявил, то я владею только каким-то
звеном цепи, которое мне указывает на то, что за ним стоят структуры, более элементарные, более
фундаментальные. Здесь я должен задаться вопросом, что же меня интересует. Или мне удалось лучше
понять какие-то явления благодаря тому, что я предположил в них структурное родство, позволяющее
мне их соотносить, и тогда структура это инструмент для описания этих конкретных явлений. Или же
на самом деле меня интересует только обнаружение Пра-Кода, и тогда исследуемые явления — всего
лишь средства для того, чтобы в лабиринтах исследования различился, обрел очертания и проступил
лик Последней Реальности, которая и была истинным побудителем и истинной целью моего
вопрошания.
I.2.
В первом случае подозрение, что за структурными моделями, которыми я манипулирую (оперирую), скрываются некие неясные ускользающие структуры, не должно вводить меня в заблуждение, если я
погонюсь за призраком, я потеряю из вида интересующие меня явления. Я притормаживаю
исследование в том месте, которого я достиг, считая полученные структурные модели инструментами, вполне пригодными для описания этих явлений Это описание должно быть соотнесено с другими
описаниями, и только когда сеть полученных соотнесений выявит некоторые несоответствия, я
принужден буду задаться вопросом о том, пригодны ли исходные модели для дальнейшего
употребления или их следует заменить другими. Эта корреляция дискурсов пойдет навстречу
модификациям самих явлений, и если результаты окажутся нестабильными, я снова задамся вопросом
о пригодности исходных моделей. В любом случае должно быть ясно, что я избираю эти модели, потому что намерен обследовать определенную группу явлений, отвечающих какому-то критерию и, стало быть, рассматриваемых с определенной точки зрения, которая уже
327
сама по себе склоняет к каким-то действиям и результатам, побудительные причины которых, а равно
критерии их оценки не подлежат обоснованию при помощи структурного метода (в лучшем случае, как
и всякое орудие, позволяющее добыть факт, структурный метод может поставить под вопрос прежние
мотивы и оценки, создавая тем самым новую ситуацию). Так или иначе, проблема Пра-Кода в круг
моих нынешних забот не входит.
I.3.
Напротив, во втором случае все то, что может произойти в контексте начальной ситуации, не имеет
особенного значения. Подойдя вплотную к определению Пра-Кода, я не имею права отступать.
Соблазненный обманчивым блеском универсализма, я поступаю так, как поступает всякий
нефилософский ум, почитающий себя умом философским: я выпрямляю серию в структуру и, вместо
того чтобы двигаться дальше, называю Пра-Кодом промежуточный этап исследования. Но если я не
совсем чужд философским махинациям, то для меня не должно составлять секрета, что — как было
сказано выше — Структура мне будет открываться только по мере своего прогрессирующего
исчезновения. Однако, признав факт сущностного отсутствия Пра-Кода, я должен буду иметь
мужество согласиться также и с тем, что в качестве отсутствующей структура, являющаяся конститу-
тивной для всякой структуры, сама по себе не может быть структурирована. А если она таковой
предстанет, то это лишь знак того, что за ней скрывается другая, еще более окончательная, еще более
отсутствующая, как ни парадоксально это звучит, структура. В таком случае естественным
завершением всякого последовательного структуралистского начинания явится умерщвление самой
идеи структуры. И всякий поиск констант, желающий называться структурным исследованием и
рискующий быть таковым, заранее обречен на провал, грозит обернуться мистификацией, утешительной попыткой выдать неполноту за исчерпанность, очередной ход в игре — за последний.
Как мы постараемся показать, именно в эту апорию неминуемо сползает структурализм, понятый как
онтология и как поиск констант.
II.1.
Мы уже видели, в какую ситуацию попадает тот исследователь, который из-за двусмысленности своих
речей, пусть запланированной, но остающейся двусмысленностью, храбро следует тем пред-
начертаниям, о которых Леви-Строс и иже с ним только широковещательно заявляют.
328
Если, согласно Леви-Стросу, «мифы означают дух», то Жак Лакан через голову всех исследований
языка, мифов, всего того, что связано с коммуникацией, принимается за изучение самого духа и делает
это как психоаналитик Стало быть, он ведет речь о Бессознательном и его структуре 108.
Говорят, что Лакан сводит структуры бессознательного к языковым, но посмотрим, что стоит за этим
сведением У Леви-Строса еще можно было думать о некоем духе, законы которого отражаются как в
языковом, так и в социальном поведении Напротив, у Лакана порядок символического
конституируется не человеком
