времени», и предполагающие (по крайней мере, в субатомном мире) замкнутую цепь причинно-следственных связей: А приводит к B, В приводит к С, и С приводит к А. Филип Дик в романе «Время, назад» обосновал энтропийное обращение времени. Фредерик Браун написал рассказ «Конец», в первой части которого выдвигается гипотеза, что время – это поле, и профессор Джонс изобретает машину, способную инвертировать это временное поле: Джонс нажимает кнопку… и вторая часть истории составлена из тех же самых слов, что и первая, только в обратном порядке.
И наконец, при игре с древней теорией бесконечности миров оказались придуманы параллельные вселенные. Фредерик Браун в своем романе «Что за безумная вселенная!» замечает, что возможно бесконечное число сосуществующих миров:
К примеру, есть вселенная, где наша с вами сцена повторяется с той лишь разницей, что вы или ваш эквивалент – в данный момент носит обувь не черную, а коричневую. И таких вариантов – бесчисленное множество с самыми незначительными отклонениями. Вполне можно вообразить себе универсум, где вы слегка порезали себе палец или же увенчаны красными рогами…[233]
Но такой философ, как Д.-К. Льюис, в своих «Counterfactuals» [234](1973) прямо-таки отстаивал логику возможных миров:
Подчеркиваю, что я не сопоставляю возможные миры тем или иным образом с весомыми лингвистическими сущностями. Я отношусь к ним как к весомым сущностям в прямом смысле слова. Провозглашая реалистическое отношение к возможным мирам, я хочу, чтобы меня поняли буквально. <…> Наш действительный мир – всего лишь один среди прочих. <…> Вы уже верите в наш действительный мир. Я всего лишь прошу вас поверить в большее количество вещей того же рода.
Насколько связаны наука и фантастика? Предшествует фантастика науке или следует за ней? Авторы-фантасты, безусловно, читают ученых, но в какой степени ученые питают свое воображение сочинениями фантастов?
Я встретил в одном тексте Фомы Аквинского («Primum Sententiarum» [235]8,1,2) различение двух типов морфологических отношений между причиной и следствием: причина может быть похожа на следствие, как человек похож на свой портрет, или же причина может полностью отличаться от следствия, как случается с огнем, причиной дыма, и ко второй категории причин святой Фома относит также Солнце, которое производит тепло, но холодно само по себе. Сейчас мы улыбаемся, потому что к этому примеру его привела теория небесных сфер, но если когда-нибудь мы начнем серьезно относиться к «холодной плавке» [236]– не придется ли с должным почтением пересмотреть отношение к идее Фомы Аквинского?
Что же касается холодного Солнца, существуют геоастрономии, которые можно счесть не просто воображаемыми, но прямо-таки безумными, – и при этом, похоже, они послужили источником вдохновения для чрезвычайно серьезных суждений и основой для принятия важных решений. Но оценить их красоту и своеобразие нам непросто.
Начиная с 1925 года в нацистских кругах получила распространение теория австрийского псевдоученого, некоего Ганса Гёрбигера, известная под названием WEL,то есть Welteislehreили «Учение о мировом льде» [237]. Эта теория получила одобрение таких людей, как Розенберг и Гиммлер. Но после прихода Гитлера к власти Гёрбигер был всерьез воспринят и в некоторых научных кругах – например, Ленар-дом, открывшим рентгеновские лучи вместе с Рентгеном.
Для Гёрбигера космос был ареной вечной борьбы между льдом и пламенем, которая вела не к эволюции, а к чередованию циклов или эпох. Было некогда гигантское высокотемпературное тело, в миллионы раз превосходившее размерами Солнце, которое столкнулось с огромным куском космического льда. Масса льда вонзилась в это раскаленное тело и, за миллионы лет превратившись внутри его в пар, взорвала его изнутри. Различные фрагменты разлетелись как по ледяному пространству, так и по ближней зоне, образовав Солнечную систему. Луна, Марс, Юпитер и Сатурн – куски льда, и Млечный Путь – тоже ледяное кольцо, хоть традиционная астрономия и видит в нем звезды. Но это фотографические ухищрения. Пятна на Солнце образованы кусками льда, оторвавшимися от Юпитера.
Сейчас сила изначального взрыва затухает, и планеты не совершают эллиптические обращения, как мнит официальная наука, но приближаются (незаметно) по спирали к большой планете, что притягивает их. В конце цикла, в котором мы живем, Луна приблизится вплотную к Земле, вздымая все выше и выше воды океанов, тропики уйдут под воду, на поверхности останутся лишь вершины самых высоких гор, а космические лучи усилятся и спровоцируют генетические мутации. Наконец наш спутник взорвется, превратившись в кольцо льда, воды и газа, который потом покроет земной шар. По целому ряду причин, обусловленных влиянием Марса, Земля тоже превратится в ледяной шар и в конце концов окажется снова поглощенной Солнцем. Потом новый взрыв – и новое начало. Кроме того, у Земли ранее было три спутника, которые она поглотила.
Очевидно, эта космогония предполагает своего рода Вечное возвращение, переделку древнейших эпосов и мифов. И снова то, что нацисты (включая нынешних) именуют традицией, противопоставляется либеральной и иудейской лженауке. Более того: эта ледяная космогония кажется им весьма арийской и нордической. Повель и Бержье в своем «Утре магов» [238]уверяют: именно на глубокой вере в ледяное происхождение космоса зиждилась убежденность Гитлера в том, что его войска прекрасно проявят себя на российском морозе. Но они утверждают также, что необходимость проверки, как поведет себя космический лед, задержала опыты с Фау-1. В 1938 году некий человек, называющий себя Эльмаром Брюггом [239], выпустил книгу, в которой чествовал Гёрбигера как Коперника XX века и утверждал, что теория вечного льда объясняет глубинные связи, объединяющие земные события с космическими силами, и заключал, что заговор молчания иудео-демократической науки вокруг Гёрбигера – типичный пример заговора посредственностей.
То, что вокруг нацистской партии кучковались поклонники магико-герметических и неотамплиерских учений – например, адепты Thule Gesellschaft(Общества Туле), основанного Рудольфом фон Зеботтендорфом, – уже достаточно изученный факт [240].
В нацистских кругах также преклоняли слух к другой теории, согласно которой Земля является полой и мы обитаем не снаружи, на внешней выпуклой поверхности, а внутри, на впуклой внутренней поверхности. Теория эта была провозглашена в начале XIX века неким капитаном Джоном Кливзом Симмсом из Огайо, писавшим в различные научные общества: «Всем, всем! Объявляю, что Земля полая и обитаема изнутри, что она содержит определенное количество твердых концентрических окружностей, расположенных одна внутри другой, и что она открыта на обоих полюсах в диапазоне двенадцати – шестнадцати градусов». В Академии естественных наук Филадельфии до сих пор хранится деревянная модель такого универса.
Полвека спустя теория эта была подхвачена человеком по имени Сайрус Рид Тид, уточнявшим: то, что мы считаем небом, – это газовая масса, заполняющая внутреннее пространство земного шара, в которой есть светящиеся участки. Солнце, Луна и звезды – не округлые небесные тела, а визуальные эффекты, производимые различными явлениями.
После Первой мировой войны теория эта была представлена в Германии Петером Бендером, а позже – Карлом Нойпертом, основавшими движение Hohlweltlehre(«Теория полой Земли»). Согласно некоторым источникам [241], среди высших нацистских бонз теория была воспринята вполне серьезно, и некоторые чины германского ВМФ утверждали, что теория полой Земли дает возможность с большей точностью определять позиции английских судов, потому что при использовании инфракрасных лучей вогнутость Земли позволит избежать «белых пятен». Говорят даже, что неудачи некоторых запусков Фау-1 объяснялись как раз тем, что их траектории рассчитывались из предположения о вогнутой, а не о выгнутой поверхности Земли. Если это правда, то следует признать историческую и даже провиденциальную пользу безумной астрономии.
Вымышленные географии и правдивая история
Во второй половине XII века на Западе получило хождение письмо, в котором говорилось о том, как на далеком Востоке, за территориями, занятыми мусульманами, за теми землями, которые крестоносцы попытались отбить у неверных, но которые все-таки вернулись под их владычество, процветает христианское царство, управляемое легендарным Отцом Иоанном, или Пресвитером Иоанном, «Cила и доблесть Божия и Господа нашего Иисуса Христа». Начиналось письмо так:
…Знай: я, пресвитер Иоанн, господин господствующих, и никто из царствующих на этой земле не сравнится со мной богатством, доблестью и силой. Семьдесят два царя являются моими подданными. <…> В трех Индиях властвуем мы, и простираются наши владения от внутренней Индии, где покоится тело святого апостола Фомы, по пустыне и на восход солнца и возвращается по Великому Спуску в Вавилонской пустыне до самой Вавилонской башни. <…> В стране нашей родятся и обитают слоны, верблюды двугорбые и одногорбые, гиппопотамы, крокодилы, метагалинарии, жирафы, финзерты, пантеры, дикие ослы, львы белые и червонные, белые медведи, белые дрозды, немые цикады, грифоны, тигры, ламии, гиены, дикие быки, стрельцы, дикие люди, рогатые люди, фавны, сатиры и женщины той же породы, пигмеи, кинокефалы, гиганты высотой в четыреста локтей, одноглазые циклопы и птицы, называемые фениксами, и почти все виды животных, какие только существуют на свете. <…> Через одну из провинций наших, там, где живут язычники, течет река под названием Инд. Эта река берет начало в Раю и излучинами своими охватывает всю эту область. Та м обнаруживают самородные камни, изумруды, сапфиры, карбункулы, топазы, хризолиты, ониксы, бериллы, аметисты, сардониксы и множество самоцветов[242].
И так далее, и прочие чудеса. Переведенное и пересказанное множество раз в течение последующих столетий, вплоть до XVII века, на разных языках и в разных версиях, это послание приобрело решающее значение для экспансии христианского Запада на Восток. Представление, что за мусульманскими землями может находиться христианское царство, узаконивало все экспансионистские и исследовательские усилия. Об Отце Иоанне говорили Джованни Плано Карпини, Гильом де Рубрук и Марко Поло. К середине XIV века царство Пресвитера Иоанна переместится с неопределенного Востока в сторону Эфиопии, потому что португальские мореплаватели начнут свои африканские экспедиции. В XV веке наладить связь с Иоанном будут стараться Генрих IV Английский, герцог Беррийский, Папа Евгений IV. В Болонье во время коронации Карла V об Иоанне все еще будут рассуждать как о потенциальном союзнике для отвоевания Гроба Господня.
Где и для чего появилось письмо Пресвитера Иоанна? Возможно, это был документ антивизантийской пропаганды, созданный в скриптории Фридриха I, но главный вопрос не в том, как оно было создано, а в том, как оно было встречено. Фантастическая география служит здесь для подкрепления политического проекта. Иными словами, призрак, вызванный к жизни неким книжником в духе тогдашних фальсификаций (распространеннейший литературный жанр эпохи), послужил оправданием для экспансии христианского мира в Африку и Азию, дружеской поддержкой «бремени белого человека».
Вот каким образом выверт воображаемой географии породил настоящую историю. Но не только. В заключение я бы хотел вспомнить труд Ортелия «Typus Orbis Terrarium» [243](XVI век).
Ортелий изобразил уже с приметной точностью Американский континент, но все еще полагал подобно многим до и после него, что существует некая
