Если нам трудно подразделить авторов поэм на больших и малых поэтов, то принять решение относительно авторов коротких стихотворений не легче. Один очень интересный случай — Джордж Герберт[195 — Герберт, Джордж — см. коммент. 14 * к «Ланселоту Эндрюсу».]. Все мы знаем несколько его стихотворений, все время печатающихся в антологиях; но прочитав собрание его произведений, мы с удивлением обнаруживаем, как много там стихотворений, ничуть не уступающих тем, что знакомы нам по антологиям. Однако «Храм» — это не просто цикл религиозных стихотворений, написанных одним поэтом; у книги, как подразумевает ее заглавие, была продуманная композиция; и по мере того как мы лучше узнаем творчество Герберта, мы начинаем понимать, что от книги в целом получаем нечто большее, чем сумму ее частей. То, что вначале казалось рядом красивых, но не связанных между собой лирических стихотворений, начинает раскрываться как последовательное, подчиненное определенной интеллектуальной концепции религиозное размышление; а книга в целом открывает нам дух англиканской веры первой половины XVII в. Более того, Герберт становится нам понятнее, и мы чувствуем, что усилия наши не потрачены даром, если помимо этого потрудились узнать что-либо об английских писателях-мистиках XIV в.[196 — …об английских писателях-мистиках XIV в. — Ричард Ролль из Гемпола (ок.1300–1349), отшельник, автор лирико-мистических проповедей — импровизаций и сочинений на латинском и английском языках («Форма совершенного жития», «Жало совести» и др.), родоначальник литературной школы (оказал влияние на У. Ленгленда, Дж. Гауэра); Роберт Маннинг из Брюнна (1288–1338), автор «Руководства о грехах»; кентский монах Майкл, автор «Угрызения совести» и др.]; если узнали больше о некоторых других поэтах — его современниках — Донне, Воэне и Траэрне[197 — Донн, Воэн, Траэрн — см. эссе «Поэты-метафизики».] — и обнаружили нечто общее между ними в их валлийских корнях и происхождении; наконец, мы узнали кое-что о самом Герберте, сравнив выраженный им типично англиканский подход к вере с более континентальным, римско-католическим по духу, религиозным мироощущением его современника Ричарда Крэшо[198 — …континентальным, римско-католическим по духу, религиозным мироощущением Ричарда Крэшо — поэт-метафизик (1612/13-1649), ок. 1645 принял католицизм, бежал в Париж, затем жил в Италии, автор сборника религиозных стихов «Шаги к храму» (1646), где ощутимо влияние испанских мистиков, а также итальянского маньеризма и барокко (Дж. Марино).]. Итак, в конечном итоге, я, например, не могу допустить, чтобы Герберта называли «малым» поэтом: ведь думая о нем, я вспоминаю не несколько любимых стихотворений, а все его творчество.
Сравним теперь Герберта с двумя другими поэтами, один из которых немного старше него, а другой принадлежит к предшествующему поколению, — оба они прославленные авторы лирических стихов. Из стихотворений Роберта Геррика[199 — Геррик, Роберт (1591–1674) — один из самых тонких английских лирических поэтов, автор сборников светских стихотворений «Геспериды» (1648) и религиозных — «Возвышенные строки» (1647).], также англиканского священника, но человека совершенно иного темперамента, мы также выносим ощущение объединяющей все цельной личности, и эту личность мы начинаем узнавать лучше, читая все произведения поэта, а прочитав, — получаем еще большее удовольствие от самых нами любимых. Но, во- первых, в творчестве Геррика нет столь постоянно и осознанно преследуемой цели; он в большей степени абсолютно естественный и нерефлексирующий человек, пишущий стихи по воле воображения; и во-вторых, личность, находящая выражение в этих стихотворениях, менее необычна — собственно говоря, именно ее неприкрытая ординарность и придает им очарование. Если сравнивать, то по одному стихотворению мы узнаем о нем гораздо больше, чем по одному стихотворению — о Герберте: и все-таки, что-то такое содержится в целом, что превосходит все его части. Далее — о Томасе Кэмпионе[200 — Кэмпион, Томас (1567–1620) — английский поэт, музыкант, врач, автор четырех «Книг песен» (1601–1617), цикла «Траурные песни», стихотворений на латыни «Poemata» и придворных масок.], авторе песен елизаветинских времен. Я бы сказал, что в пределах жанра во всей английской поэзии не существует поэта, более искусного, чем Кэмпион. Допускаю, что для полного понимания его стихотворений необходимо знать кое-что еще: Кэмпион был музыкантом и писал свои песни, чтобы их пели. Мы сможем более полно оценить его поэзию, если хотя бы немного познакомимся с музыкой тюдоровской эпохи и с инструментами, для которых она была написана[201 — …познакомимся с музыкой тюдоровской эпохи и с инструментами, для которых она была написана… — Тюдоры — см. коммент. 17* к «Идее…». Основные светские музыкально-поэтические жанры музыки эпохи Тюдоров (т. е. английской эпохи Возрождения) — мадригал (песня на родном языке), канцонетта, 2-голосые фантазии; основные инструменты — вёрджинел (небольшой клавесин), виола (струнный смычковый инструмент, похожий на маленький контрабас) и ее разновидности (виола сопрановая; малая альтовая; виоль д’амур и т. д.), звучавшие мягко, нежно, «матово».]; его поэзия понравится нам больше, если нам понравится эта музыка; и хорошо бы не просто читать стихотворения, но услышать некоторые из них спетыми, причем на мелодию самого Кэмпи- она. Однако нам уже не столь необходимо знать что-либо из того, что, в случае Джорджа Герберта, помогает лучше его понять и более его творчеством наслаждаться; нет нужды знать, о чем он размышлял, какие книги он читал, какие у него национальные корни или что он представлял собой как личность. Единственно, что нам нужно, — это елизаветинская атмосфера. Переходя от его произведений, представленных в антологиях, к чтению полного их собрания, мы получаем такое же удовольствие, наслаждение новыми красотами и новыми техническими вариациями, но не новое общее впечатление. В отношении него мы не можем сказать, что целое больше суммы отдельных частей.
Я вовсе не утверждаю, что даже этот критерий — превосходит ли целое сумму его частей, — который в любом случае и с различными результатами каждый должен применять самостоятельно, является сам по себе удовлетворительным для того, чтобы провести границу между большими и малыми поэтами. Все не так просто: и хотя, прочитав Кэмпиона, мы не ощущаем, что знаем его как человека (а прочитав Геррика, конечно же, ощущаем), однако по иным основаниям, потому, что он гораздо более замечательный мастер, я бы лично оценил Кэмпиона как поэта более значительного, чем Геррик, хотя и намного уступающего Герберту. Я утверждаю лишь то, что цикл коротких стихотворений, даже стихотворений, какие по отдельности могут показаться весьма незначительными, имеет право, если он обладает единством лежащей в его основе структуры, быть приравненным к одной первоклассной поэме в создании автору репутации «большого» поэта. Эта репутация, конечно же, может быть создана и одной поэмой, а когда эта поэма достаточно хороша, когда в ней есть и необходимое единство, и разнообразие, нам не обязательно знать — или, если знаем, не обязательно высоко оценивать — другие произведения поэта. Я бы лично рассматривал Сэмюела Джонсона как большого поэта, основываясь единственно на «Тщете людских желаний», а Голдсмита[202 — Голдсмит, Оливер (1730?-1774) — англо-ирландский прозаик и поэт-сентименталист, автор знаменитой поэмы «Покинутая деревня» (1770), о «разрушенной пасторали», — новой вехи в поэзии XVIII в.] — единственно на «Покинутой деревне».
Пока что представляется возможным сделать предварительное заключение, что, кем бы ни был «малый» поэт, «большой» поэт — это тот, чьи произведения надо читать в полном объеме, чтобы полностью оценить каждое из них: однако делая это максималистское утверждение, мы тут же несколько его смягчили, признав за «большого» любого поэта, кто написал хотя бы одну поэму, сочетающую единство с достаточным разнообразием. Но, конечно же, в английской литературе существует очень немного поэтов, о чьем творчестве можно сказать, что его надо прочесть все целиком. Шекспир, разумеется, и Мильтон: что же касается Мильтона, можно отметить, что несколько его поэм, «Потерянный Рай», «Возвращенный Рай» и «Самсон-борец», не только нужно читать целиком, каждую ради нее самой — необходимо прочесть их все, чтобы полностью понять каждую; и если мы также не прочтем сонетов Шекспира и малых произведений Мильтона, чего-то в нашей оценке того, что мы прочли, будет недоставать. Однако поэтов, в отношении кого можно выдвинуть такое требование, очень немного. Можно вполне прожить жизнь, не читая всех поздних произведений Браунинга или Суинберна[203 — Можно вполне прожить жизнь, не читая всех поздних произведений Браунинга или Суинберна… — Пик творчества английского поэта Роберта Браунинга (1812–1889), создавшего в английской поэзии жанр драматического монолога — исповеди, размышления, — сборники «Мужчины и женщины» (1855), «Действующие лица» («Dramatis personae», 1864), поэма «Кольцо и книга» (1868–1869), последующее было менее значительным. В поздних произведениях Суинберна (трагедиях «Мария Стюарт», 1881; «Тристрам из Лионесса», 1882; «Марино Фальеро», 1885; в третьей серии «Стихотворений и баллад», 1889 и др.), здоровье которого к 1878 г. было подорвано алкоголем и другими «вредными привычками», перепеваются мотивы ранней поэзии, нет былой яркости и выразительности.]; я бы не утверждал с уверенностью, что необходимо читать все написанное Драйденом или Поупом; и, уж конечно, не мне говорить, что в «Прелюдии» или в «Прогулке» нет частей, через которые нельзя перескочить. Очень мало кто хочет посвятить большое количество времени ранним поэмам Шелли, «Восстанию Ислама» и «Королеве Маб», хотя примечания к последней прочитать, конечно, стоит[204 — «Королева Маб» (1813) и «Восстание Ислама» (1818) — философские поэмы П.Б. Шелли. В примечаниях к первой из них (названной Б. Шоу «библией чартистов») обоснованы атеистические, демократические взгляды поэта; см. также коммент. 8* к эссе «Классическая филология и литератор».]. Итак, нам придется сказать, что «большой» поэт — это тот, из чьего творчества нужно прочесть многое, хотя не всегда все.
