Лично от себя – предлагаю переменить название партии, назватьКоммунистической партией.Название «коммунистическая» народ поймет. Большинство официальных социал-демократов изменили, предали социализм… Либкнехт – один с.-д. …Вы боитесь изменить старым воспоминаниям. Но чтобы переменить белье, надо снять грязную рубашку и надеть чистую. Почему выкинут опыт всемирной борьбы? Большинство с.-д. во всем мире социализм предали и перешли на сторону своих правительств (Шейдеман, Плеханов, Гэд). Как сделать, чтобы Шейдеман согласился… Эта точка зрения есть гибель для социализма. Послать радиотелеграмму Шейдеману о прекращении войны – обман.
Слово «социал-демократия» неточно. Не цепляйтесь за старое слово, которое насквозь прогнило. Хотите строить новую партию… и к вам придут все угнетенные.
►(В.И.Ленин.Речь на совещании большевиков. – Соч., XX, 82 – 83 // 31, 111 – 112.)253
Название «социал-демократия»научноневерно, как показал Маркс, неоднократно, между прочим, в «Критике Готской программы» 1875 года и популярнее повторил Энгельс в 1894 году. От капитализма человечество может перейти непосредственно только к социализму, т.е. общему владению средствами производства и распределению продуктов по мере работы каждого. Наша партия смотрит дальше: социализм неизбежно должен постепенно перерасти в коммунизм, на знамени которого стоит: «каждый по способностям, каждому по потребностям».
Второй: научно неправильна и вторая часть названия нашей партии (социал-демократы).Демократия есть одна из формгосударства.Между тем мы, марксисты, противникивсякогогосударства.
Вожди II (1889 – 1914) Интернационала, гг. Плеханов, Каутский и подобные им, опошлили и извратили марксизм.
Марксизм отличается от анархизма тем, что признаетнеобходимость государствадля перехода к социализму, – но (и в этом отличие от Каутского и Ko)не такого государства,как обычная парламентарная буржуазная демократическая республика, а такого, как Парижская коммуна 1871 г., как Советы рабочих депутатов 1905 и 1917 годов.
Мой третий довод:жизньсоздала, революция создалауже на делеу нас, хотя и в слабой, зачаточной форме, именно это, новое «государство», не являющееся государством в собственном смысле слова…
…Слово демократия не только научно неверно в применении к коммунистической партии. Оно теперь, после марта 1917 года, естьшора,одеваемая на глаза революционному народу имешающаяему свободно, смело, самочинно строить новое: Советы рабочих, крестьянских и всяких иных депутатов, какединственную властьв «государстве», как предвестник «отмирания»всякогогосударства.
Мой четвертый довод: надо считаться с объективным всемирным положением социализма.
Оно не таково, каким было в 1871 – 1914 гг., когда Маркс и Энгельс сознательно мирились с неверным, оппортунистическим, термином: «социал-демократии». Иботогда,после поражения Парижской коммуны, история поставила на очередь дня: медленную организационно-просветительную работу. Иной не было…
►(В.И.Ленин.Задачи пролетариата в нашей революции. – Соч., XX, 132 – 133 // 31, 179 – 181.)254
Товарищи, по вопросу об изменении названия партии, как вы знаете, с апреля 1917 г. в партии развернулась довольно обстоятельная дискуссия и поэтому в Центральном Комитете сразу удалось достигнуть не вызывающего, кажется, больших споров, а может быть, даже почти никаких, решения: именно, Центральный Комитет предлагает вам переменить название нашей партии, назвав ее Российской Коммунистической партией, в скобках – большевиков. Это добавление мы все признаем необходимым, потому что слово «большевик» приобрело право гражданства не только в политической жизни России, но и во всей заграничной прессе, которая следит за развитием событий в России, в общих чертах. Что название «социал-демократическая партия» научно неправильно, это уже также было разъяснено в нашей прессе. Когда рабочиесоздали собственное государство, они подошли к тому, что старое понятие демократизма, – буржуазного демократизма, – оказалось в процессе развития нашей революции превзойденным. Мы пришли к тому типу демократии, который в Западной Европе нигде не существовал. Он имел свои права только в Парижской коммуне, а про Парижскую коммуну Энгельс выражался, что Коммуна не была государством, в собственном смысле слова. Одним словом, поскольку сами трудящиеся массы берутся за дело управления государством и создания вооруженной силы, поддерживающей данный государственный порядок, постольку исчезает особый аппарат для управления, исчезает особый аппарат для известного государственного насилия, и постольку, следовательно, и за демократию, в ее старой форме, мы не можем стоять.
С другой стороны, начиная социалистические преобразования, мы должны ясно поставить перед собой цель, к которой эти преобразования в конце концов направлены, именно цель создания коммунистического общества, не ограничивающегося только экспроприацией фабрик, заводов, земли и средств производства, не ограничивающегося только строгим учетом и контролем за производством и распределением продуктов, но идущего дальше к осуществлению принципа: от каждого по способностям, каждому по потребностям. Вот почему название коммунистической партии является единственно научно правильным. Возражение, что оно может подать повод к смешению нас с анархистами, в Центральном комитете было сразу отвергнуто, потому, что анархисты никогда не называют себя просто коммунистами, но с известными добавлениями. В этом отношении имеются всякие разновидности социализма, однако они не ведут к смешению социал-демократов с социал-реформистами и с социалистами национальными и т.п. партиями.
С другой стороны важнейшим доводом за перемену названия партии является то, что до сих пор старые официальные социалистические партии во всех передовых странах Европы не отделались от того угара социал-шовинизма и социал-патриотизма, который привел к полному краху европейского социализма, официального во время настоящей войны, так что до сих пор почти все официальные социалистические партии являлись настоящим тормозом рабочего революционного социалистического движения, настоящей помехой ему. И наша партия, симпатии к которой в массах трудящихся во всех странах в настоящее время, безусловно, чрезвычайно велики, – наша партия обязана выступить с возможно более решительным, резким, ясным, недвусмысленным заявлением о том, что она свою связь с этим старым официальным социализмом рвет, и для этого перемена названия партии будет средством, наиболее способным достичь цели.
►(В.И.Ленин.Доклад о пересмотре программы и названия партии на VII съезде РКП(б). – Соч., XXII, 347 – 348 // 36, 43 – 45.)
IV.НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС И ЯЗЫКОВАЯ ПОЛИТИКА
[35]
1.Две исторические тенденции в национальном вопросе255
Буржуазия все более и более упраздняет раздробление средств производства, владений и населения. Она сгустила населения, централизовала средства производства, сосредоточила собственность в немногих руках. Необходимым следствием была политическая централизация. Независимые, едва связанные между собою провинции, с различными интересами, законами, правительствами и таможенными пошлинами, оказались сплоченными в одну нацию, в одно правительство, одно законодательство, один национальный классовый интерес, одну таможенную границу.
►(К.МарксиФ.Энгельс.Манифест Коммунистической партии, 21 – 22. 1932 г. // 4, 428.)256
Если не по содержанию, то по форме борьба пролетариата против буржуазии является прежде всего борьбой национальной. Пролетариат каждой страны, конечно, должен прежде всего покончить со своей собственной буржуазией.
►(Там же, 27 // 4, 435.)257
Далее, коммунистов упрекают, будто они хотят отменить отечество, национальность.
Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять того, чего у них нет. Так как пролетариат должен прежде всего завоевать себе политическое господство, подняться до положения национального класса, конституироваться как нация, он пока еще сам национален, хотя, конечно, вовсе не в буржуазном смысле.
Национальная обособленность и противоположности народов уже теперь все более и более исчезают вместе с развитием буржуазии, свободой торговли, мировым рынком, единообразием промышленного производства и соответствующих ему условий жизни.
Господство пролетариата еще более ускорит их исчезновение. Объединенные действия, по крайней мере цивилизованных стран, являются одним из первых условий его освобождения.
В такой же степени, в какой будет упразднена эксплуатация одного индивидуума другим, будет упразднена и эксплуатация одной нации другой.
Вместе с противоположностью классов внутри нации отпадут и враждебные отношения наций друг к другу.
►(Там же, 33 – 34 // 4, 445 – 446.)258
На ту же историческую почву, не в смысле одного только объяснения прошлого, но и в смысле безбоязненного предвидения будущего и смелой практической деятельности, направленной к его осуществлению, ставит социализм Маркса и вопросы о национальности и о государстве. Нации – неизбежный продукт и неизбежная форма буржуазной эпохи общественного развития. И рабочий класс не мог окрепнуть, возмужать, сложиться, «не устраиваясь в пределах нации», не будучи «национален» («хотя совсем не в том смысле, как понимает это буржуазия»). Но развитие капитализма все более и более ломает национальные перегородки, уничтожает национальную обособленность, ставит на место национальных антагонизмов классовые. В развитых капиталистических странах полной истиной является поэтому, что «рабочие не имеют отечества» и что «соединение усилий» рабочих по крайней мере цивилизованных стран «есть одно из первых „условий“ освобождения пролетариата» («Ком. Манифест»).
►(В.И.Ленин.Статья для Словаря Граната «Социализм». – Соч., XVIII, 26 // 26, 75.)259
Развивающийся капитализм знает две исторические тенденции в национальном вопросе. Первая: пробуждение национальной жизни и национальных движений, борьба против всякого национального гнета, создание национальных государств. Вторая: развитие и учащение всяких сношений между нациями, ломка национальных перегородок, создание интернационального единства капитала, экономической жизни вообще, политики, науки и т.д.
Обе тенденции суть мировой закон капитализма. Первая преобладает в начале его развития, вторая характеризует зрелый и идущий к своему превращению в социалистическое общество капитализм. С обеими тенденциями считается национальная программа марксистов, отстаивая, во-первых, равноправие наций и языков, недопустимость каких бы то ни было привилегий в этом отношении (а также право наций на самоопределение, о чем ниже особо), а, во-вторых, принцип интернационализма и непримиримой борьбы против заражения пролетариата буржуазным национализмом, хотя бы и самым утонченным.
►(В.И.Ленин.Критические заметки по национальному вопросу. – Соч., XVII, 139 – 140 // 24, 124.)260
Во всем мире эпоха окончательной победы капитализма над феодализмом была связана с национальными движениями. Экономическая основа этих движений состоит в том, что для полной победы товарного производства необходимо завоевание внутреннего рынка буржуазией, необходимо государственное сплочение территорий с населением, говорящим на одном языке, при устранении всяких препятствий развитию этого языка, и закреплению его в литературе. Язык есть важнейшее средство человеческого общения; единство языка и беспрепятственное развитие есть одно из важнейших условий действительно свободного и широкого, соответствующего современному капитализму, торгового оборота, свободной и широкой группировки населения по всем отдельным классам, наконец – условие тесной связи рынка со всяким и каждым хозяином или хозяйчиком,продавцом и покупателем.
Образованиенациональных государств,наиболее удовлетворяющих этим требованиям современного капитализма, является поэтому тенденцией (стремлением) всякого национального движения. Самые глубокие экономические факторы толкают к этому и для всей Западной Европы