случае успеха никто не может устоять против нее. В случае поражения она быстро приводит в порядок свои ряды, и ее снова можно бросать в бой; однако в кампании, складывающейся неудачно или даже с переменным успехом, французская пехота скоро утрачивает свою стойкость. В успехе нуждаются все армии, но особенно он необходим армиям романо-кельтских народов. Тевтоны решительно превосходят их в этом отношении. Французы, когда Наполеон проложил им путь, могли в течение пятнадцати лет опрокидывать все препятствия, пока неудачи не сломили их; однако французские войска никогда не смогли бы выиграть такую войну, как Семилетняя[233], в которой Фридрих Великий не раз был на краю гибели, часто терпел поражения, но в конце концов одержал победу. Война в Испании 1809–1814 гг. может в этом отношении служить прекрасным примером.
При Наполеоне французская кавалерия, в противоположность пехоте, гораздо больше славилась своими действиями сомкнутым строем, чем службой в качестве легкого войска. Она считалась непобедимой, и даже Нейпир признает ее превосходство над английской кавалерией того времени. Веллингтон до известной степени соглашался с ним. И удивительно, что эта непобедимая кавалерия состояла из таких неумелых всадников, все свои атаки она производила рысью и, лишь в крайнем случае, легким галопом! Но она двигалась сомкнутым строем и начинала атаку лишь после того, как ей был подготовлен путь сильным огнем артиллерии, да и тогда она наступала только большими массами. Храбрость и воля к победе довершали дело. Нынешние французские кавалеристы, особенно в алжирских полках, очень хорошие воины, как правило, прекрасные наездники и еще лучшие фехтовальщики, хотя в искусстве верховой езды они все же уступают британским, прусским и, в особенности, австрийским кавалеристам. Но так как армия во время войны вынуждена удваивать состав своей кавалерии, то качество ее, несомненно, ухудшится; известно, однако, что французы в большой степени обладают тем существенным для кавалериста качеством, которое мы называем стремительностью [dash] и которое компенсирует многие недостатки. С другой стороны, ни один солдат так небрежно не относится к своей лошади, как французский.
Французская артиллерия всегда стояла на высоком уровне. Почти все усовершенствования в артиллерийском деле за последние три — четыре столетия исходили от французов. Во время наполеоновских войн французская артиллерия была особенно грозна своим искусством выбирать позиции для орудий, — искусством, которым очень плохо владели другие армии того времени. Все свидетельства сходятся в том, что никто не мог сравниться с французами в умении установить свои орудия так, чтобы впереди лежащая местность прикрывала их от огня противника и благоприятствовала вместе с тем эффективности их собственного огня. Теория артиллерийского дела также постоянно была у французов любимой областью знаний, чему способствовал математический склад их ума; ясность языка, научный метод, здравые взгляды — таковы характерные признаки их литературы по артиллерии, показывающие, до какой степени эта область знаний отвечает их национальному духу.
О специальных войсках — инженерных частях, штабах, санитарной и транспортной службах — можно сказать только, что они очень хорошо знают свое дело. Военные школы являются образцом учреждений этого типа. От французского офицера не требуется, чтобы он имел то общее образование, которое считается необходимым в Пруссии; но школа, которую он проходит, дает ему превосходную профессиональную выучку, в том числе хорошее знание вспомогательных наук и по крайней мере одного из современных языков. Во французской армии имеется еще одна категория офицеров — тех, кто отбирается из состава старых унтер-офицеров. Они редко продвигаются выше чина капитана; поэтому у французов частое явление— молодые генералы и старые капитаны, и эта система вполне себя оправдывает.
В целом французская армия со всеми своими отличительными чертами показывает, что она принадлежит воинственной и энергичной нации, которая гордится своими защитниками. Тот факт, что эта армия благодаря дисциплине и боеспособности преодолела соблазны, которыми стремился прельстить ее Луи Бонапарт, и то, что преторианцы декабря 1851 г. смогли так быстро превратиться в крымских героев, — все это несомненно говорит в ее пользу. Никогда еще ни одной армии правительство так не льстило, так не заискивало перед ней, ни одну армию не призывали так открыто ко всякого рода эксцессам, как французскую осенью 1851 г., никогда армии не давалось столько поблажек, как во время декабрьской гражданской войны; и тем не менее она вновь стала дисциплинированной и очень хорошо выполняет свой долг. Правда, в Крыму преторианский элемент несколько раз давал о себе знать, но Канроберу каждый раз удавалось подавить его.
II. АНГЛИЙСКАЯ АРМИЯ
Английская армия представляет собой полную противоположность французской. У них не найдется и двух сходных между собою черт. В чем французы сильны, в том англичане слабы, и vice versa [наоборот. Ред.]. Подобно тому, как сама старая Англия представляет собой сплошную массу вопиющих злоупотреблений, так и организация ее армии насквозь прогнила. Все, кажется, в ней устроено так, чтобы не дать ей возможности выполнить свою задачу. В силу какого-то слепого случая самые смелые усовершенствования, — правда, немногочисленные, — находят себе место среди массы бессмысленных пережитков; и все же, когда эта громоздкая и скрипучая машина пущена в ход, она так или иначе выполняет свою задачу.
Чтобы описать организацию британской армии, не потребуется много слов. Пехота состоит из трех гвардейских полков, восьмидесяти пяти линейных, тринадцати полков легкой пехоты и двух стрелковых. В нынешнюю войну в гвардейских, стрелковых и некоторых других полках насчитывается по три батальона, а в остальных — по два с запасной ротой при каждом из них. Однако вербовка солдат с трудом восполняет урон, причиняемый войной, так что о существовании вторых батальонов вряд ли можно говорить. В настоящий момент наличный состав пехоты наверняка не превышает 120000 человек.
Кроме регулярных войск, в состав пехоты входит милиция, образующая своего рода резерв, или питомник для пополнения армии. Численность ее, согласно парламентскому акту, может достигать 80000 человек, в действительности она насчитывает сейчас не больше 60000, хотя в одном лишь Ланкашире набрано шесть батальонов. По действующему ныне закону милиция может добровольно служить в колониях, но ее нельзя отправлять на театры военных действий за пределами империи. Поэтому она может быть использована сейчас лишь для того, чтобы высвободить линейные войска, несущие гарнизонную службу на острове Корфу, Мальте и в Гибралтаре, а в дальнейшем, возможно, и в более отдаленных колониях.
Кавалерия состоит из трех гвардейских полков (кирасиров), шести полков гвардейских драгун (тяжелых), четырех тяжелых и четырех легких драгунских полков, пяти гусарских и четырех уланских полков. Каждый полк по штатам военного времени должен формироваться в составе до 1000 сабель (четыре эскадрона по двести пятьдесят человек, кроме запаса).
Некоторые полки в таком именно составе были отправлены в Крым, но в результате бедствий, постигших их зимой, бессмысленной атаки под Балаклавой и недостаточного пополнения, численность их уменьшилась в целом до штатов мирного времени. Мы не думаем, чтобы в настоящий момент численный состав всех двадцати шести полков достигал 10000 сабель, или в среднем по 400 сабель в каждом полку.
Артиллерия состоит из одного полка пешей артиллерии (двенадцать батальонов с девяноста шестью батареями) и одной бригады конной артиллерии (семь батарей и одна ракетная батарея). В каждой батарее — пять пушек и одна гаубица; по калибру пушки — трех-, шести-, девяти-, двенадцати- и восемнадцатифунтовые; калибры гаубиц — четыре и две пятых, четыре с половиной, пять с половиной и восемь дюймов. В каждой батарее к тому же имеются пушки двух образцов — тяжелые и легкие почти всех калибров. На практике же калибрами полевой артиллерии являются легкая девятифунтовая и легкая двенадцатифунтовая пушки, а также гаубицы с калибрами в четыре с половиной и пять с половиной дюймов; в общем можно сказать, что теперь в британской артиллерии общепринятой является девятифунтовая пушка и гаубица (двенадцатифунтовая) калибра в четыре с половиной дюйма в качестве вспомогательного орудия. Кроме перечисленных орудий, употребляются еще шести- и двенадцатифунтовые ракетные пушки.
Так как английская армия по штатам мирного времени образует лишь кадры для военного времени и так как она комплектуется исключительно на основе добровольного зачисления на военную службу, то невозможно в каждый данный момент точно установить ее действительный состав. Однако мы думаем, что не ошибемся, если определим ее нынешний состав приблизительно следующими цифрами: 120000 человек пехоты, 10000 — кавалерии, 12000 — артиллерии приблизительно с 600 пушками (из которых на конной тяге не больше одной пятой). Из этих 142000 человек около 32000 находятся в Крыму, около 50000 — в Индии и колониях, а остальные 60000 (одну половину их составляют необученные новобранцы, а другую — обучающие этих новобранцев) — в Англии. К ним следует еще прибавить около 60000 человек милиции. Пенсионеров, территориальную конницу и другие категории, не пригодные для использования на службе за пределами страны, мы вообще не принимаем в расчет.
Система комплектования путем добровольного зачисления на военную службу не даст возможности поддерживать на достаточном уровне боевую силу армии в военное время, и сейчас англичане опять сталкиваются с этим затруднением. Мы снова видим, как и во времена Веллингтона, что англичане могут сосредоточить и в дальнейшем сохранять на определенном театре военных действий самое большее армию в 30000— 40000 человек; а так как союзниками англичан в настоящее время являются не испанцы, а французы, то «маленький героический отряд» британцев почти затерялся в общей массе союзных войск.
В британской армии существует институт, которого вполне достаточно, чтобы охарактеризовать те слои общества, откуда вербуются британские солдаты. Это — наказание поркой. Телесных наказаний не знают ни французская, ни прусская армии; их нет и в ряде других, менее значительных по размерам армий. Даже в Австрии, где большая часть рекрутов состоит из полуварваров, имеется явное желание отменить телесные наказания; например, такое наказание, как прогнать сквозь строй, недавно вычеркнуто из устава австрийской армии. Наоборот, в Англии «кошка-девятихвостка» — орудие пытки, аналогичное русскому кнуту в пору его наибольшего процветания, — продолжает применяться по-прежнему. Вызывает удивление, что когда бы ни ставился в парламенте вопрос о реформе устава армии, старые педанты в области воинской дисциплины упорно защищали «кошку», и особенно рьяно сам старик Веллингтон. В их глазах невыпоротый солдат был каким-то невероятно нелепым существом. Такие качества, как храбрость, дисциплинированность
