форма одежды и снаряжение которой вскоре были переняты другими армиями. Но в тактическом использовании кавалерии Наполеон произвел полную перемену, В соответствии с системой формирования дивизий и армейских корпусов из всех трех родов войск он придал каждой дивизии или корпусу известное количество легкой кавалерии, однако основная масса этого рода войск и в особенности вся тяжелая кавалерия была сконцентрирована в резерве с целью нанесения в благоприятный момент мощного решающего удара или, в случае необходимости, прикрытия отступления армии. Эти массы кавалерии, внезапно появлявшиеся в определенном пункте поля сражения, часто играли решающую роль; и все же они никогда не достигали таких блестящих успехов, как конница Фридриха Великого. Причину этого следует искать отчасти в изменении тактики пехоты, которая, избирая для своих действий преимущественно пересеченную местность и всегда встречая кавалерию, построившись в каре, затруднила тем самым для кавалерии достижение столь крупных побед, какие одерживала прусская конница над растянутыми тонкими пехотными линиями своих противников. Но несомненно также, что кавалерия Наполеона не могла сравниться с кавалерией Фридриха Великого и что тактика наполеоновской кавалерии далеко не во всех отношениях была шагом вперед по сравнению с тактикой Фридриха. Посредственная верховая езда французов заставляла их атаковать сравнительно медленным аллюром — рысью или правильным легким галопом; лишь в немногих случаях французская кавалерия атаковала на полном галопе. Большая храбрость французов и применение сомкнутого строя часто возмещали недостаточную стремительность, но все же их атака не была такой, какую можно было бы в настоящее время признать искусной. Французской кавалерией во многих случаях сохранялась старая тактика — встречать неприятельскую кавалерию стоя на месте с карабином в руке, и во всех этих случаях она терпела поражение. Последним примером этого рода явилось дело при Даннигкове (5 апреля 1813 г.)[296], когда около 1200 французских кавалеристов подобным образом выжидали атаку 400 пруссаков и, несмотря на свое численное превосходство, потерпели полное поражение. Что касается тактики Наполеона, то применение больших кавалерийских масс сделалось при нем настолько твердо установившимся правилом, что это привело не только к ослаблению дивизионной кавалерии в такой степени, что она стала совершенно бесполезной, по, кроме того, при использовании кавалерийских масс он часто пренебрегал принципом последовательного введения в бой своих сил, а это является одним из основных положений современной тактики и применимо в кавалерии даже в большей мере, чем в пехоте. Он ввел кавалерийскую атаку колонной и даже выстраивал целый кавалерийский корпус в одну огромную колонну; в таком построении выделение для самостоятельных действий хотя бы одного эскадрона или полка стало абсолютно невозможным, а о какой бы то ни было попытке развернуться не могло быть и речи. Его кавалерийские генералы тоже не стояли на должной высоте, и даже самый блестящий из них, Мюрат, выглядит весьма жалким в сравнении с Зейдлицем. Во время войн 1813, 1814 и 1815 гг. кавалерийская тактика противников Наполеона существенно улучшилась. Хотя они в значительной мере следовали наполеоновской системе сохранения больших кавалерийских масс в резерве и поэтому очень часто держали большую часть конницы вне всякого участия в боевых действиях, все же во многих случаях они пытались вернуться к тактике Фридриха. В прусской армии был возрожден прежний дух. Блюхер первым стал смелее использовать свою кавалерию и обычно с успехом. Засада при Гайнау (1813 г.), когда 20 прусских эскадронов разбили 8 французских батальонов и захватили 18 пушек, знаменует собой поворотный момент в современной истории кавалерии и выгодно отличается в сравнении с тактикой союзников при Лютцене, где они продержали 18000 конницы в резерве до тех пор, пока сражение не было проиграно, хотя трудно было бы найти местность, более благоприятную для действий кавалерии.
Англичане никогда не применяли систему формирования больших кавалерийских масс и потому часто достигали успеха, хотя сам Нейпир признает, что их кавалерия в то время не была так хороша, как французская[297]. При Ватерлоо (где, кстати сказать, французские кирасиры на этот раз атаковали на полном галопе) английской кавалерией замечательно управляли и она в общем действовала успешно, за исключением тех случаев, когда, поддаваясь своей национальной склонности, она выходила из-под контроля. Со времени мира 1815 г. наполеоновская тактика, хотя она все еще остается зафиксированной в уставах большинства армий, снова уступает место тактике Фридриха. Верховой езде уделяется больше внимания, хотя все еще не в той степени, в какой следовало бы. Идея встречи противника с карабином в руке отвергнута; всюду восстанавливается фридриховское правило, согласно которому всякий кавалерийский начальник, позволивший неприятелю атаковать себя, вместо того, чтобы самому атаковать противника, подлежал разжалованию. Галоп снова стал аллюром атаки; атака колонной уступила место атакам следующими одна за другой линиями с применением построений, обеспечивающих нанесение флангового удара и возможность маневрирования отдельными подразделениями во время атаки. Однако еще многое остается сделать. Большее внимание к верховой езде, особенно в полевых условиях, большее приближение устройства седла к охотничьему и соответствующее изменение посадки, и, самое главное, уменьшение груза, носимого лошадью, — таковы усовершенствования, требуемые для всех армий без исключения.
От истории кавалерии обратимся теперь к ее современной организации и тактике. Комплектование кавалерии, поскольку дело касается солдат, производится в общем тем же способом, что и комплектование других родов войск данной страны. Однако в некоторых государствах для этой службы предназначаются уроженцы определенных областей: так, например, в России — малороссы (уроженцы Малороссии), в Пруссии — поляки. В Австрии тяжелая кавалерия рекрутируется в немецких провинциях и в Богемии, гусары исключительно в Венгрии, уланы главным образом в польских провинциях. Комплектование конским составом заслуживает специального упоминания. В Англии, где для укомплектования всей кавалерии во время войны требуется не более 10. 000 лошадей, правительство не встречает затруднений при их закупке; но для того, чтобы обеспечить армии преимущественное пользование лошадьми, не использовавшимися на работах приблизительно до пятилетнего возраста, производятся закупки трехлетних жеребцов, большей частью йоркширской породы, которые содержатся за счет правительства в депо, пока они не становятся пригодными для службы. Цена, уплачиваемая за жеребцов (20–25 ф. ст.), и обилие в стране хороших лошадей обеспечивают британскую кавалерию безусловно лучшим конским составом во всем мире. В России существует такое же обилие лошадей, хотя их качество ниже английских. Офицеры-ремонтеры закупают лошадей оптом в южных и западных губерниях империи, большей частью у торговцев-евреев; затем они перепродают непригодных лошадей, а оставшихся передают соответственно их масти различным полкам (в русском полку все лошади подбираются одной масти). Командир полка считается как бы собственником лошадей своего полка; на выплачиваемую ему значительную сумму он должен содержать в порядке полковой конский состав. Служба лошадей рассчитана на восемь лет. Первоначально лошадей поставляли крупные конные заводы Волыни и Украины, где они содержатся совершенно дикими; но приучение их к кавалерийской службе было настолько затруднительным, что пришлось отказаться от этого., В Австрии часть лошадей закупается, но основная масса их поставлялась в последнее время государственными конными заводами, которые могут давать ежегодно свыше 5000 пятилетних кавалерийских лошадей. В случае чрезвычайной необходимости страна, столь богатая лошадьми, как Австрия, может рассчитывать на внутренние рынки. Пруссии 60 лет тому назад приходилось почти всех нужных ей лошадей покупать за границей, но в настоящее время она в состоянии снабжать лошадьми всю свою кавалерию, — как линейную, так и ландвера — за счет внутренних ресурсов. Лошади для линейной кавалерии покупаются в возрасте трех лет интендантами-ремонтерами и посылаются в депо, где и содержатся до достижения нужного для службы возраста; ежегодно требуется 3500 лошадей. В случае мобилизации кавалерии ландвера все лошади в стране, подобно военнообязанным, подлежат зачислению на военную службу; однако за взятую лошадь выплачивается компенсация в размере от 40 до 70 долларов. В Пруссии имеется втрое больше годных к службе лошадей, чем может потребоваться. Франция беднее всех остальных европейских стран лошадьми. Ее породы, часто хорошие и даже отличные для упряжки, обычно непригодны под седло. Давно уже были созданы государственные конные заводы (haras), но без такого успеха, как в других странах; в 1838 г. эти заводы и связанные с ними ремонтные депо не могли поставить для армии даже 1000 лошадей, закупленных или выращенных на средства правительства. Генерал Ларош-Эмон высказал мнение, что во всей Франции не найдется и 20000 лошадей в возрасте от 4 до 7 лет, пригодных для кавалерийской службы[298]. Хотя депо и заводы в последнее время значительно улучшены, они все же еще не в состоянии полностью удовлетворить потребности армии. Алжир поставляет прекрасную породу кавалерийских лошадей, и лучшие полки французской кавалерии — chasseurs d’Afrique — укомплектованы исключительно ими, но другие полки почти не получают лошадей этой породы. Таким образом, в случае мобилизации французы вынуждены покупать лошадей за границей, иногда в Англии, но большей частью в Северной Германии, где им достаются не самые лучшие лошади, хотя каждая обходится примерно в 100 долларов. Многие бракованные лошади германских кавалерийских полков оказываются в рядах французской армии, и вообще французская кавалерия, за исключением chasseurs d’Afrique, имеет наихудший конский состав в Европе.
Существует два основных вида кавалерии: тяжелая и легкая. Действительное различие между ними определяется различием в лошадях. Крупные и сильные лошади не могут хорошо действовать вместе с небольшими, подвижными и быстрыми лошадьми. Первые во время атаки действуют менее быстро, но с большей силой натиска; легкие же кони отличаются большей быстротой и стремительностью атаки, и сверх того, они более приспособлены для одиночного боя и боя в рассыпном строю, для чего тяжелые или крупные кони не являются ни достаточно поворотливыми, ни достаточно смышлеными. Именно поэтому такое разделение кавалерии является действительно необходимым, но мода, фантазия и подражание определенной национальной одежде создали многочисленные подвиды и разновидности, подробно останавливаться на которых не представило бы интереса. Тяжелая кавалерия, по крайней мере частично, снабжена в большинстве стран кирасами, которые, однако, далеко не являются непроницаемыми для пуль; в Сардинии ее первая шеренга вооружена пиками. Легкая кавалерия вооружена частично саблями и карабинами, частично пиками. Карабины либо гладкоствольные, либо нарезные. В большинстве случаев к вооружению кавалериста добавляются пистолеты; только кавалерия Соединенных Штатов снабжена револьверами. Сабля бывает или прямой или в большей или меньшей степени изогнутой; первая предпочтительнее для того, чтобы колоть, вторая — чтобы рубить. Вопрос о преимуществах пики перед саблей все еще является спорным. Для рукопашных схваток сабля несомненно более подходит; во время атаки вообще едва ли можно действовать пикой, разве только когда она не слишком для этого длинна и тяжела, но при преследовании разбитой кавалерии она показала себя в высшей
