300 до 800 и даже до 1000 ярдов, встал вопрос, сможет ли полевая артиллерия, которая до этого господствовала на всех дистанциях от 300 до 1500 ярдов, успешно состязаться с новым ручным огнестрельным оружием. Дело в том, что огонь обычных полевых пушек был наиболее действенным как раз на тех дистанциях, которые теперь оспаривались у них винтовкой; картечь оказывала незначительное действие на дистанции свыше 600 или 700 ярдов; сферические ядра 6-фунтовых или 9-фунтовых пушек на дистанции свыше 1000 ярдов не давали особо удовлетворительных результатов, а шрапнель (шарообразная картечь), чтобы оказывать свое страшное действие, требовала хладнокровия и правильного определения расстояний, что не всегда можно наблюдать на поле боя, когда противник ведет наступление; что же касается стрельбы гранатами по войскам из гаубиц старого типа, то она оказывалась совершенно неудовлетворительной. Армии, в которых 9-фунтовая пушка была орудием самого мелкого калибра, как например, английская, были все же в лучшем положении; французская 8-фунтовая пушка, а тем более немецкая 6-фунтовая стали почти совсем бесполезны. Чтобы устранить этот недостаток, французы в начале Крымской войны ввели так называемое изобретение Луи-Наполеона, легкую 12-фунтовую пушку, canon obusier [гаубичную пушку. Ред.], из которой можно было стрелять как ядром, при заряде в одну четвертую вместо прежней одной третьей части его веса, так и гранатой. Эта пушка представляла простой плагиат легкой английской 12-фунтовой пушки, от которой, кроме того, уже отказались англичане; система стрельбы гранатами из длинных пушек уже давно применялась в Германии, так что в этом так называемом усовершенствовании не было абсолютно ничего нового. Тем не менее, вооружение всей французской артиллерии 12-фунтовыми пушками даже уменьшенной дальнобойности дало бы ей решительное превосходство над старыми 6-фунтовыми и 8-фунтовыми пушками, и чтобы противодействовать этому, прусское правительство в 1859 г. приняло решение вооружить все батареи своей пешей артиллерии тяжелыми 12-фунтовыми пушками. Это был последний шаг в пользу гладкоствольных пушек; он показал, что весь вопрос был исчерпан и что защитники гладкоствольных пушек дошли ad absurdum [до абсурда. Ред.]. Действительно, не могло быть ничего более нелепого, как вооружить всю артиллерию целой армии этими громоздкими, увязающими в грязи прусскими 12-фунтовыми пушками, притом в такое время, когда подвижность и быстрота маневрирования являются важнейшими требованиями. Так как французские легкие 12-фунтовые пушки имеют относительные преимущества только сравнительно с другой артиллерией и вовсе не имеют их по сравнению с новым ручным огнестрельным оружием, прусские же тяжелые 12-фунтовые пушки представляют очевидную нелепость, то не оставалось ничего другого, как либо совсем отказаться от полевой артиллерии, либо перейти к нарезной пушке.
Тем временем в разных странах непрерывно производились опыты с нарезной пушкой. В Германии уже в 1816 г. баварский подполковник Рейхенбах делал опыты с небольшой нарезной пушкой и цилиндро-коническим снарядом. В отношении дальности и меткости стрельбы результаты были весьма удовлетворительными, но трудности заряжания и внешние обстоятельства не дали довести до конца разрешение проблемы. В 1846 г. пьемонтский майор Кавалли создал заряжающуюся с казенной части нарезную пушку, которая возбудила значительный интерес. Его первая пушка была 30-фунтовой и заряжалась цилиндро-коническим полым снарядом, весившим 64 фунта, и 5 фунтами пороха; при угле возвышения в 143/4 градуса он получал дальность (при первом измерении) в 3050 метров, или 3400 ярдов. Его опыты, продолжавшиеся до самого последнего времени частью в Швеции, частью в Пьемонте, имели тот важный результат, что благодаря им было открыто постоянное боковое отклонение всех снарядов, выбрасываемых из нарезных пушек, отклонение, вызываемое крутизной нарезов и происходящее всегда в направлении их вращения; как только это отклонение было установлено, тот же Кавалли изобрел боковую или горизонтальную тангенциальную шкалу прицела для внесения соответствующей поправки. Результаты его опытов были в высшей степени удовлетворительны. В 1854 г. в Турине его 30-фунтовая пушка с 8-фунтовым зарядом и 64-фунтовым снарядом дала следующие результаты:
При 25 градусах возвышения дальность полета превышает 3 мили с боковым отклонением от линии цели (по исправлении посредством горизонтальной тангенциальной шкалы) менее чем в 16 футов! Самые крупные французские полевые гаубицы, при дальности полета в 2400 метров, или 2650 ярдов, давали боковые отклонения, равные в среднем 47 метрам, или 155 футам, т. е. в десять раз большие, нежели отклонения у нарезных пушек при дальности вдвое большей.
Другая система нарезных пушек, которая привлекла внимание вскоре после первых опытов Кавалли, принадлежит шведскому барону Варендорфу. Его пушка тоже заряжалась с казенной части и имела цилиндро-конический снаряд. Однако существовало различие в снаряде, заключавшееся в следующем: в то время как снаряд Кавалли был сделан из твердого металла и имел выступы, входящие в нарезы, снаряд Варендорфа был покрыт тонким слоем свинца и немного превосходил своим диаметром диаметр нарезной части канала орудия. После введения снаряда в камору, достаточно просторную для его вмещения, он силой взрыва проталкивался в нарезную часть канала, и свинец, полностью вдавливаясь в нарезы, совершенно устранял зазор между снарядом и стенками канала ствола и предупреждал прорыв какой бы то ни было доли газов, образованных взрывом. Результаты, полученные этими пушками в Швеции и других местах, были вполне удовлетворительны, и если пушки Кавалли были приняты на вооружение в Генуе, то пушки Варендорфа фигурируют в казематах Ваксхольма в Швеции, Портсмута в Англии и в некоторых прусских крепостях. Так началось практическое применение нарезных пушек — правда, пока лишь в крепостях. Оставалось сделать еще один шаг и вооружить ими полевую артиллерию, что и было сделано во Франции, а ныне делается в артиллерии всей Европы. Различные системы, по которым теперь успешно изготовляются или могут изготовляться нарезные полевые пушки, мы рассмотрим в следующей статье.
II
Мы говорили в предыдущей статье, что французы первыми стали применять в боевой практике нарезную пушку. В течение пяти или шести минувших лет два офицера, полковник Тамизье и подполковник (ныне полковник) Трёй де Больё по поручению правительства производили опыты с нарезной пушкой, причем достигнутые результаты были признаны достаточно удовлетворительными, чтобы принять их в качестве основы для реорганизации французской артиллерии непосредственно перед началом последней Итальянской войны. Не вдаваясь в историю этих опытов, мы сразу приступим к описанию системы, принятой ныне во французской артиллерии.
В соответствии со столь характерным для французов стремлением к единообразию, они приняли только один калибр для полевой артиллерии (калибр старой 4-фунтовой французской пушки в 8572 миллиметров, или около 3V2 дюймов) и один калибр для осадной артиллерии (калибр старой 12-фунтовой пушки в 120 миллиметров, или 43/4 дюйма). Все другие орудия, кроме мортир, должны быть сняты с вооружения. В качестве материала большей частью берется обычный пушечный металл, по в некоторых случаях также и литая сталь. Пушки заряжаются с дула, ибо опыты французов с орудиями, заряжающимися с казенной части, не дали удовлетворительных результатов. Каждая пушка имеет шесть нарезов округленной формы, глубиной в 5 и шириной в 16 миллиметров; крутизна нарезки, по-видимому, незначительна, однако подробности об этом неизвестны. Зазор между корпусом снаряда и стенкой канала ствола равняется приблизительно от 1/2 до 1 миллиметра; зазор, образуемый ailettes, то есть выступами, входящими в нарезы, несколько менее 1 миллиметра. Снаряд является полым внутри и имеет цилиндрически-оживальную форму; наполненный, он весит около 12 фунтов; снаряд имеет шесть ailettes, по одному на каждый нарез, из которых три помещаются у головки, а три у основания снаряда; они очень коротки, имеют около 15 миллиметров в длину. Отверстие для зажигательной трубки проходит от головки снаряда и замыкается зажигательной трубкой или пистоном с ударным капсюлем для снаряда, наполненного порохом, и железной гайкой, когда снаряд не предназначен для разрыва; в последнем случае он наполняется смесью опилок и песка с целью придать ему такой же вес, как если бы он был наполнен порохом. Длина канала ствола пушки равна 1385 миллиметрам, т. е. в шестнадцать раз больше его диаметра. Вес медной пушки равен всего 237 килограммам (518 фунтам). Для внесения поправки в линию прицеливания соответственно боковому отклонению снаряда в направлении нарезов, отклонению, свойственному всем снарядам, выпускаемым из нарезных стволов, правая цапфа имеет на себе так называемую горизонтальную тангенциальную шкалу. Пушка вместе с лафетом, как сообщают, отличается изяществом выполнения, и своим малым размером и отделкой похожа более на модель, чем на настоящее орудие войны.
Французская артиллерия, вооруженная этой пушкой, вступила в итальянскую кампанию, в ходе которой она действительно изумила австрийцев своей дальнобойностью, но уж конечно не меткостью своего огня. Очень часто, даже как правило, пушки давали перелет и представляли большую опасность для резервов, чем для первых линий — другими словами, там, где они поражают более эффективно, чем обычные пушки, они поражают людей, на которых они вовсе не были нацелены. Бесспорно, это очень сомнительное преимущество, поскольку в девяти случаях из десяти это означает, что пушки не попадают в цель, на которую направлены. Австрийская артиллерия, с такой же громоздкой материальной частью, как и всякая другая в Европе, выглядела весьма прилично, когда противостояла французским пушкам, и сходилась с этим страшным противником на очень близкое расстояние (в 500 или 600 ярдов), снимаясь с передков под самым сильным его огнем. Нет сомнения, что как ни велико превосходство новых французских пушек над старыми гладкоствольными, они ни в какой степени не оправдали возлагавшихся на них надежд. Их наибольшая практическая дальность составляла 4000 метров (4400 ярдов), и утверждение, будто они легко могли попадать в одиночного всадника на расстоянии 3300 ярдов, было, несомненно, не чем иным, как бесстыдным преувеличением со стороны бонапартистов.
Причины этих неудовлетворительных результатов в боевой практике очень просты. Конструкция этих пушек крайне несовершенна, и если французы будут ее придерживаться, то через два-три года материальная часть их артиллерии окажется самой худшей в Европе, Основным принципом устройства нарезного оружия является отсутствие зазора между снарядом и стенками канала ствола, в противном случае снаряд, свободно двигаясь в стволе орудия и в нарезах, будет вращаться не вокруг своей продольной оси, а по спиральной линии полета вокруг некоторой воображаемой линии, направление которой определяется случайным положением снаряда при вылете его из дула пушки, и эти спиральные круги будут увеличиваться в диаметре по мере увеличения расстояния. А французские пушки имеют значительный зазор и не могут обойтись без него, поскольку взрыв заряда должен воспламенить зажигательную трубку снаряда. Это и является одним из обстоятельств, объясняющих недостаточную меткость. Вторым обстоятельством является неравномерность двигательной силы, создаваемая большей или меньшей утечкой
