Дюпанлу он отбывал в церкви пятичасовую эпитимию, в то время как его армия терпела поражение в сражении с немцами. Это назначение не оставляло никаких сомнений относительно намерений правительства.
Тогда национальная гвардия приготовилась к сопротивлению. 215 батальонов из 260, солдаты и офицеры совместно, организовали Центральный комитет. Каждая рота избрала одного делегата, из них образовались местные комитеты округов, или кварталов, а последние избрали Центральный комитет.
Из 20 округов только 5 не выбрали делегатов. Когда Собрание переехало в Версаль, правительство попыталось очистить Париж от революционеров и отнять у них пушки. Только что прибывшие в Пария; войска предполагалось использовать во главе с Винуа, под командой которого солдаты во время coup d’etat [государственного переворота. Ред] 1851 г. расстреливали народ на бульварах. Рано утром войска частично добились успеха, но когда национальная гвардия обнаружила, что произошло, она стала отнимать пушки обратно, солдаты же братались с народом. Город теперь находится в руках народа; войска, которые не перешли на сторону народа, были отправлены в Версаль, и Собрание не знает, что делать.
Ни один из членов Центрального комитета не принадлежит к числу знаменитостей — там нет Феликсов Пиа и подобных ему людей, — но они хорошо известны в среде рабочего класса. В Комитет входят 4 члена Интернационала.
Коммуна должна была быть избрана в ближайший день. Центральный комитет объявил, что должна соблюдаться свобода печати, но не для прогнившей бонапартистской прессы. В наиболее важном из принятых постановлений говорится, что должны соблюдаться предварительные условия мира. Пруссаки все еще находятся близко, и, если их удастся удержать в стороне от борьбы, шансы на успех увеличатся.
ЗАПИСЬ РЕЧЕЙ Ф. ЭНГЕЛЬСА И К. МАРКСА О РЕСПУБЛИКАНСКОМ ДВИЖЕНИИ В АНГЛИИ[467]
ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА 28 МАРТА 1871 ГОДА
Гражданин Энгельс говорит, что вопрос не в том, поддерживаем ли мы республиканское движение, а в том, направится ли это движение при существующих обстоятельствах по нашему пути. Есть люди, которые подобно Питеру Тейлору и другим не идут дальше требования республики; но надо иметь в виду, что уничтожение монархии повлечет за собой уничтожение государственной церкви, палаты лордов и многого другого. Никакое республиканское движение не может развиваться в Англии, не перерастая в движение рабочего класса, и, раз такое движение возникает, то нужно также знать, как оно будет развиваться дальше. Прежде чем наши идеи могут осуществиться на практике, должна быть установлена республика. Мы должны наблюдать за республиканским движением, и членам Интернационала следует принимать в нем участие, стремясь дать ему нужное направление. Если республиканское движение примет буржуазный характер, то оно превратится в клику. Рабочий класс не может не порвать со всеми установившимися формами.
* * *
Гражданин Энгельс говорит, что в Америке существует такое же угнетение, как в Англии, но республиканский строй предоставляет рабочему классу широкую возможность для агитации. В густонаселенных штатах рабочее движение организовано, но наличие больших пространств незаселенной земли мешает ему усилиться.
* * *
Гражданин Маркс высказывает убеждение, что никакое республиканское движение не может стать серьезной силой, не превратившись в социальное. Заправилы нынешнего движения, конечно, не имели таких намерений.
ЗАПИСЬ РЕЧИ Ф. ЭНГЕЛЬСА О ПАРИЖСКОЙ КОММУНЕ
ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА 11 АПРЕЛЯ 1871 ГОДА
Гражданин Энгельс говорит, что он должен сообщить еще об одном факте. В последнее время пресса полна россказней о чудесах, совершаемых Товариществом. О последнем из них сообщила одна парижская газета, объявившая, будто бы в 1857 г. Маркс был личным секретарем Бисмарка.
Далее Энгельс говорит, что нельзя не остановиться на парижских событиях. Пока делами руководил Центральный комитет национальной гвардии, они шли хорошо, но после выборов[468] велись разговоры, а действий не было. Действовать против Версаля надо было тогда, когда он был слаб, но этот благоприятный момент был упущен, и теперь, по-видимому, Версаль берет верх и теснит парижан. Народ не станет долго терпеть то, что его ведут к поражению. Парижане теряют территорию, почти бесцельно расходуют боевые припасы и съедают свои продовольственные запасы. Их нельзя заставить сдаться голодом, пока с одной стороны Париж открыт. Фавр отклонил помощь пруссаков[469]. В июне 1848 г. бои закончились в четыре дня, но тогда рабочие не имели пушек. Теперь бои не кончатся так быстро. Луи-Наполеон проложил широкие улицы, чтобы можно было обстреливать на них рабочих из пушек, но сейчас это обстоятельство благоприятствует рабочим: они будут на улицах обстреливать противника из пушек. Рабочих — 200000, они организованы гораздо лучше, чем при всех прежних восстаниях. Положение трудное, шансы не так хороши, как две недели тому назад.
ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ПАРИЖСКОЙ КОММУНЕ
ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА 25 АПРЕЛЯ 1871 ГОДА
Маркс… или газеты [Начало речи Маркса не сохранилось, так как в протокольной книге Генерального Совета отсутствует соответствующий лист. Ред.]. В дальнейшем это будет налажено, так как торговые сношения между Коммуной и Лондоном будут обслуживаться разъездным агентом, который возьмет на себя также и обеспечение нашей связи.
Серрайе и Дюпон выставлены кандидатами на вакантные места в 17-м округе[470]. Серрайе писал, что Дюпона несомненно изберут, но со времени выборов он ничего не писал; возможно, впрочем, что он писал в Манчестер. Оказывается, что далеко не все отправленные письма дошли по назначению.
Феликс Пиа и Везинье клевещут в Париже на Серрайе и Дюпона, а когда Серрайе пригрозил им судом, они стали отрицать это. Необходимо сейчас же написать в Париж и разъяснить, почему Пиа клевещет на Серрайе и Дюпона. (По предложению гражданина Моттерсхеда Совет поручает составление этого письма гражданину Марксу[471].)
Лафарг отправил письма почтой за линией парижских укреплений, и поэтому они задержались при доставке по железной дороге: письма просматривались как французским, так и прусским правительствами. Большая часть сведений, содержащихся в письмах, устарела, но в них упоминаются некоторые факты, о которых не говорилось в газетах. В письмах сообщается, что провинция знает так же мало о том, что творится в Париже, как и во время осады. В самом Париже, если не считать тех мест, где происходят сражения, никогда не было так спокойно. Значительная часть среднего класса присоединилась к бельвильской национальной гвардии. Крупные капиталисты бежали, а мелкий торговый и ремесленный люд идет с рабочим классом. Невозможно представить себе, как велик энтузиазм народа и национальной гвардии; версальцы — глупцы, если они надеются войти в Париж. Париж не верит в восстание в провинции и знает, что против него стягиваются превосходящие силы, но он не боится этого, он опасается прусской интервенции и недостатка продовольствия. Декреты о квартирной плате и коммерческих векселях — поистине мастерский ход; если бы не были изданы эти декреты, то три четверти торговцев и ремесленников разорились бы. Убийство Дюваля и Флуранса вызвало стремление отомстить за них. Семья Флуранса и Коммуна направили должностное лицо для того, чтобы более обстоятельно выяснить причины их смерти, но. ему ничего не удалось сделать, Флуранс был убит в одном доме.
Получены также кое-какие сообщения относительно того, как фабрикуются телеграммы. Когда Брютто просмотрел денежные счета правительства национальной обороны, он обнаружил, что уплачены деньги за изготовление усовершенствованной переносной гильотины. Гильотина была найдена и публично сожжена по распоряжению Коммуны. Газовая компания задолжала муниципалитету более одного миллиона франков, но не проявляла никакого желания уплатить свой долг; только после наложения ареста на ее имущество она выдала вексель на соответствующую сумму на Французский банк. Телеграммы и сообщения корреспондентов изображают все это совершенно в другом свете. Больше всего раздражения вызывает то, что Коммуна управляет так дешево. Высшие должностные лица получают только по 6000 франков в год, остальные — лишь заработную плату рабочего.
Воззвание [«Гражданская война во Франции». Ред.] будет готово к следующему заседанию.
Изложение речи напечатано (без упоминания автора) в газете «The Eastern Post» № 135, 29 апреля 1871 г.
ЗАПИСЬ РЕЧИ Ф. ЭНГЕЛЬСА О ПАРИЖСКОЙ КОММУНЕ
ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА 9 МАЯ 1871 ГОДА
Затем гражданин Энгельс сообщил, что воззвание [«Гражданская война во Франции». Ред.] еще не готово. Гражданин Маркс был серьезно болен, и работа над воззванием ухудшила его состояние. Но в субботу воззвание будет готово, и Подкомитет[472] сможет собраться у Маркса в любое время после пяти часов дня.
В Лондоне был посланец Коммуны и привез хорошие известия. Пришлось принять строгие меры, чтобы люди не проникали в город без пропусков. Обнаружилось, что версальские шпионы свободно разгуливают по городу. Главная атака была отбита. Версальская армия пыталась прорваться между позициями национальной гвардии и крепостным валом, но теперь она может нападать лишь в одном месте — в том самом, в котором она раньше уже потерпела неудачу. Оборона усиливается. Коммуна потеряла небольшую территорию и вновь овладела Кламаром. Даже если армии удастся взять крепостной вал, то за ним находятся баррикады, на которых предстоит борьба, какой еще никогда не бывало. Впервые баррикады будут защищаться пушками, ружьями военного образца и правильно организованными войсками. Сражающиеся армии теперь приблизительно равны. Версаль не смог набрать войска в провинции, версальцы вынуждены направить туда часть своих сил для поддержания порядка в городах. Тьер не может даже разрешить представителям муниципальных советов собраться в Бордо и обсудить политические вопросы — он должен прибегнуть к наполеоновскому закону, чтобы воспрепятствовать этому[473].
ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ПАРИЖСКОЙ КОММУНЕ[474]
ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА 23 МАЯ 1871 ГОДА
Гражданин Маркс объяснил, что он был болен и не смог закончить воззвание, которое он обещал подготовить, но он надеется, что оно будет готово к ближайшему вторнику. Переходя к вопросу о борьбе в Париже, Маркс сказал: он опасается, что конец близок, но если Коммуна будет разбита, борьба будет только отсрочена. Принципы Коммуны вечны и не могут быть уничтожены; они вновь и вновь будут заявлять о себе до тех пор, пока рабочий класс не добьется освобождения. Парижскую Коммуну подавляют с помощью пруссаков, которые действуют в качестве жандармов Тьера. Бисмарк, Тьер и Фавр вступили в заговор с целью ее уничтожения; Бисмарк во Франкфурте утверждал, что Тьер и Фавр просили его вмешаться. Результаты показали, что он готов был сделать все возможное, чтобы им помочь, не рискуя жизнью немецких солдат, — не потому, что он ценит человеческую жизнь, когда дело идет о выгоде,
