укомплектована восемнадцатью пехотными дивизиями (то есть имеет по три дивизии в корпусе), в то время как многие из них должны все еще находиться в стадии формирования, то все же нет сомнения, что наступление 28-го числа могло вестись двенадцатью или пятнадцатью дивизиями вместо пяти или, самое большее, шести. Для войск, из которых состоит Луарская армия, характерно, что они были разбиты противником, значительно уступавшим им по численности, так как против них действовали только три пехотные дивизии (две 10-го корпуса и 5-я), или меньше чем половина Второй армии. Во всяком случае, она должно быть потерпела очень тяжелое поражение: об этом свидетельствуют не только немецкие сообщения, но также и то, что Луарская армия с тех пор не сделала попытки предпринять новое наступление более сосредоточенными силами.
Из всего этого следует, что попытка освободить Париж извне пока потерпела неудачу. Она потерпела неудачу, во-первых, потому, что были упущены неоценимые возможности, существовавшие в течение той недели, которая предшествовала прибытию Первой и Второй немецких армий; во-вторых, потому что, когда были предприняты наступательные действия, они велись без необходимой энергии и без надлежащего сосредоточения сил. Молодые войска, из которых состоят новые французские армии, если только они вдвое не превосходят врага по численности, не могут сразу рассчитывать на успех в боях с испытанными солдатами, которые действуют против них; и поэтому вдвойне неправильно вести их в бой, не позаботившись о том, чтобы каждый боец, лошадь и орудие, которыми можно было располагать, действительно были посланы на поле боя.
Вместе с тем мы не думаем, что поражения под Амьеном и Бон-ла-Роландом будут иметь какие-нибудь другие серьезные последствия, кроме крушения планов освобождения Парижа. Пути отхода Западной и Луарской армий вполне обеспечены, если только не будут совершены грубейшие ошибки. Большая часть обеих этих армий не пострадала от поражений. Как далеко действующие против них немецкие войска смогут их преследовать, зависит от силы народного сопротивления и партизанской войны, то есть от факторов, которые Пруссаки обладают особой способностью вызывать всюду, где бы они ни проходили. Теперь нечего опасаться, что принц Фридрих-Карл пройдет от Орлеана до Бордо, не встречая сопротивления, как кронпринц прошел от Меца до Реймса. Ввиду того, что необходимо надежно оккупировать обширную территорию, прежде чем можно будет предпринять дальнейшее наступление на юг (не одними только крупными летучими отрядами), семь дивизий принца Фридриха-Карла вскоре окажутся разбросанными на большом пространстве, и их силы, требуемые для вторжения, будут полностью исчерпаны. Время — вот что необходимо Франции. А раз пробудился дух народного сопротивления, то это время она еще может выиграть. Вооружение, которое производилось в течение последних трех месяцев, везде, вероятно, имеется почти в достаточном количестве, а число бойцов, которое увеличивается с каждой неделей, в течение некоторого времени должно непрерывно возрастать.
Что касается двух вылазок из Парижа, то сведения, полученные до того момента, когда пишется эта статья, слишком противоречивы и слишком неясны, чтобы можно было составить какое-либо определенное мнение. Но, по-видимому, результаты, которые были достигнуты вплоть до вечера 30 ноября, вовсе не давали основания, по признанию самого Трошю, для победных кликов, поднятых в Type. Кроме того, все пункты, еще удерживаемые французами к югу от Марны, защищены огнем парижских фортов; единственное место вне сферы огня этих фортов, которое они одно время удерживали, — Мон-Мели — им опять пришлось оставить. Более чем вероятно, что вчера возобновились бои под Парижем, а сегодня, может быть у Орлеана и Ле-Мана; во всяком случае теперь уже ближайшие несколько дней должны решить исход этого второго кризиса войны, который, по всей вероятности, определит судьбу Парижа.
Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1811, 2 декабря 1870 г.
ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — XXX
2-я Парижская армия начала свое наступательное движение 29 ноября вылазкой с южной стороны города в направлении на Л’Э и Шуази-ле-Руа. По прусским сообщениям, 1-й корпус армии Дюкро, под командованием Винуа, атаковал здесь 6-й прусский корпус Тюмплинга. Эта атака была, по-видимому, только демонстрацией с целью вызвать тревогу у пруссаков и заставить их усилить этот участок своего фронта, через который осажденные, в случае успеха, могли бы кратчайшим путем соединиться с Луарской армией. В противном случае Винуа был бы, несомненно, поддержан другими корпусами и его потери не ограничивались бы несколькими сотнями убитых и раненых и сотней пленных. Действительное наступление началось на следующее утро. На этот раз Дюкро наступал по правому берегу Сены, близ ее слияния с Марной, в то время как вторая вылазка на левом берегу была направлена против Тюм-плинга, а ложные атаки к западу от Сен-Дени — против 4-го и гвардейского корпусов. Какие войска были использованы для этих ложных атак, мы не знаем, но, согласно официальному французскому сообщению, вылазка против Тюмплинга была произведена адмиралом де Ла-ронсьер Ле Нурри. Этот офицер командует одной из семи дивизий 3-й Парижской армии, которая находится под непосредственным командованием Трошю, а потому возможно, что все вспомогательные атаки были поручены этой армии, с тем чтобы оставить все восемь дивизий Дюкро для действительного наступления на Марне.
Это наступление тоже пришлось вести по двум расходящимся направлениям. Одну часть войск оказалось необходимо направить на восток, на Шель, вдоль правого берега Марны, для того чтобы сдерживать 12-й, или саксонский, корпус, который осуществляет обложение Парижа с восточной стороны. Это было другое вспомогательное наступление: о его ходе мы знаем очень мало, за исключением утверждений саксонцев, что они удержали свои позиции; вероятно так оно и было. Но главные силы войск Дюкро, впереди которых двигался 2-й корпус Рено, переправились по восьми мостам через Марну и атаковали три вюртембергские бригады, занимавшие участок между Марной и Сеной. Как мы уже указывали, течение Марны перед ее впадением в Сену образует огромную букву S, причем верхняя или северная ее излучина приближается к Парижу, а нижняя удаляется от него. Над обеими этими излучинами господствует огонь фортов; но в то время, как верхняя, или приближающаяся к Парижу, излучина благодаря своим очертаниям удобна для вылазок, над нижней, или отходящей от Парижа, полностью господствует не только ряд фортов, но и местность на левом берегу; кроме того, вследствие такого направления русла и обилия рукавов река здесь неудобна для наведения мостов под огнем. Ввиду этого большая часть этой излучины осталась, по-видимому, своего рода нейтральным пространством, по обеим сторонам которого происходили действительные бои.
Войска, предназначавшиеся для наступления на западе этого района, продвигались под прикрытием огня форта Шарантон и редута Ла-Гравель в направлении на Мели и Бонней. Между этими двумя пунктами находится отдельная высота, называемая Мон-Мели, которая на целых сто футов возвышается над окружающей равниной и потому неизбежно являлась первым объектом в наступлении французов. В телеграмме генерала Оберница, который командовал вюртембергской дивизией, указано, что для этого была выделена «дивизия»; но учитывая, что эти войска сначала оттеснили 2-ю и 3-ю вюртембергские бригады, которые действовали против них, и последние не смогли их отбросить, пока не подошли подкрепления, а кроме того, что генерал Дюкро, имевший в своем распоряжении достаточно войск, очевидно, не предпринял бы такого важного наступления только с двумя бригадами, мы вполне можем допустить, что здесь налицо еще один из тех многих случаев, когда слово «Abteilung», обозначающее любую войсковую единицу армии, неправильно переводится как «дивизия», что означает особую войсковую единицу, состоящую из двух или, самое большее, трех бригад. Но как бы то ни было, французы взяли Мон-Мели и деревни, расположенные у подножья этой высоты, и, если бы они смогли удержать и укрепить ее, они достигли бы результата, за который стоило бы вести бой в этот день. Но прибыли подкрепления в виде прусских войск из 2-го корпуса, а именно 7-я бригада; утраченные позиции были захвачены снова, и французы отброшены обратно под прикрытие форта Шарантон.
Левее французы предприняли второе наступление. Под прикрытием огня с редута де-ла-Фезандри и форта Ножан они переправились через Марну у верхней излучины S и захватили деревни Бри и Шампиньи, которые находятся на двух крайних открытых точках этой излучины. В действительности позиции 1-й вюртембергской бригады, которая удерживала этот район, были расположены несколько позади, на краю возвышенности, простирающейся от Вилье до Кёйи. Сомнительно, было ли вообще Вилье захвачено французами; король Вильгельм заявляет «да», генерал Оберниц говорит «нет». Известно только, что французы не удерживали Вилье и что наступление непосредственно за пределы сферы действия огня фортов было отбито.
Результаты боев за этот день армии Дюкро, «которая оставила Марну позади», то есть находилась к югу от нее, в официальном французском сообщении подытожены следующим образом:
«Армия затем переправилась по восьми мостам через Марну и удержала занятые позиции, захватив два орудия».
Это означает, что она снова отступила на правый или северный берег реки, где она «удержала» те или другие позиции, которые, конечно, были ею «заняты», но только не захвачены у противника. Очевидно, официальные сводки для Гамбетты все еще фабрикуют те же люди, которые это делали для Наполеона.
1 декабря французы еще раз показали, что они считают свою вылазку неудавшейся. Хотя «Moniteur»[108] и объявил, что в тот день должно было быть предпринято наступление с южной стороны под командованием генерала Винуа, но мы получили известие из Версаля от 1 декабря (час не указан), что в этот день французы не производили никаких передвижений; напротив, они обратились с просьбой о перемирии, которое дало бы им возможность убрать убитых и раненых с поля боя между позициями обеих армий. Если бы они сами считали, что в состоянии снова захватить это поле боя, то они без сомнения немедленно возобновили бы борьбу. Поэтому нет никаких оснований сомневаться в том, что эта первая вылазка Трошю была отбита и, к тому же, войсками, значительно уступавшими его войскам по численности. Мы можем предположить, что он вскоре возобновит свои усилия. Мы слишком мало знаем о том, как производилась эта первая попытка, чтобы судить, может ли она на этот раз иметь больше шансов на успех; но, если он снова будет отброшен, это должно оказать весьма деморализующее влияние и на войска и на население Парижа.
А между тем Луарская армия, как мы и ожидали [См. настоящий том,
