Маркса и Родбертуса» (стр. 53).

Томпсон, таким образом, бесспорно является «самым выдающимся основателем научного

социализма» (стр. 49). А в чем состоит этот научный социализм?

Тот взгляд, «что земельная рента и прибыль на капитал представляют собой вычеты, производимые собственниками земли и капитала из полного трудового дохода, ни в коем случае не является свойственным только социализму, так как некоторые представители буржуазной политической экономии, например, Адам Смит, исходят из той же самой точки зрения, Томпсон и его последователи оригинальны лишь в том отношении, что они рассматривали земельную ренту и прибыль на капитал как несправедливые вычеты, противоречащие праву рабочего на полный трудовой доход» (стр. 53, 54).

Научный социализм, таким образом, состоит не в том, чтобы открыть какой-либо экономический факт, ибо это, согласно Менгеру, уже было сделано экономистами ранее, а просто в том, чтобы объявить этот факт несправедливым. Таково мнение г-на Менгера. Если бы социалисты в самом деле так легко смотрели на свою задачу, они давно могли бы прекратить всякую деятельность и г-н Менгер был бы избавлен от позора со своей философией права. Но такова уж судьба тех, кто пытается свести всемирно-историческое движение к юридическим лозунгам, умещающимся в жилетном кармане.

Однако как же быть с украденной у Томпсона прибавочной стоимостью? Тут дело обстоит следующим образом:

В своем «Исследовании принципов распределения богатства и т. д.»[566], гл. I, отд. 15, Томпсон рассматривает,

«какую относительную часть продукта своего труда рабочие должны» («ought» — дословно «обязаны», следовательно, «должны по праву») «заплатить за статью, именуемую капиталом, владельцам последнего, именуемым капиталистами?» Капиталисты утверждают, что «без этого капитала, без машин, сырья и т. д. труд сам по себе ничего бы не произвел, и поэтому вполне справедливо, что рабочий оплачивает чем-либо пользование им». И Томпсон продолжает: «Несомненно, рабочий должен что-либо заплатить за пользование капиталом, если он, к своему несчастью, сам не владеет им. Вопрос только в том, какая часть продукта его труда должна (ought) быть удержана за это пользование?» (стр. 128, издание, подготовленное Пэром, 1850).

Это уже совсем не похоже на «право на полный трудовой доход». Напротив, Томпсон считает в порядке вещей, чтобы рабочий уступил часть своего трудового дохода, как плату за пользование субсидированным ему капиталом. Вопрос для него только в размерах этой части. И для этого существуют «два масштаба, — масштаб рабочего и масштаб капиталиста». А каков масштаб рабочего?

«Уплата суммы, которая возмещала бы изнашиваемость капитала, его стоимость, если он полностью потреблен, и кроме того включала бы такое добавочное вознаграждение его собственника и управляющего (superintendent), которое обеспечило бы последним такие же жизненные удобства, какими пользуются действительно занятые (more actively employed) производительным трудом рабочие».

Таково, по Томпсону, требование рабочего, и всякий, кто сразу не «узнает» здесь «ход мыслей и даже способ выражения Маркса», тот без всякого снисхождения будет провален на экзамене по философии права у г-на Менгера.

Однако прибавочная стоимость, — где же остается прибавочная стоимость? Терпение, любезный читатель, мы сейчас к этому подходим.

«Масштабом капиталиста была бы та дополнительная стоимость, которую производит то же количество труда благодаря использованию машин или другого капитала, так что вся эта прибавочная стоимость была бы получена капиталистом в силу его умственного превосходства и ловкости, при помощи которых он накопил свой капитал и предоставил его рабочим или передал им его в пользование» (Томпсон, стр. 128).

Это место, взятое буквально, совершенно непонятно. Без средств производства невозможно никакое производство. Средства же производства здесь предполагаются в форме капитала, то есть во владении капиталистов. Если таким образом рабочий производит без «использования машин или другого капитала», то он пытается сделать невозможное и ничего, соответственно, не производит. Если же он производит с использованием капитала, то весь его продукт будет тем, что здесь называется прибавочной стоимостью. Пойдем поэтому дальше. И вот на стр. 130 Томпсон заставляет того же капиталиста говорить следующее:

«До изобретения машин, до создания мастерских и фабрик, какова была тогда величина продукта, произведенного рабочим своими силами, без вспомогательных средств? Какой бы она ни была, рабочий должен получать продукт сполна и впредь… Но тому, кто построил здания или машины, или приобрел их путем добровольного обмена, тому должна принадлежать вся прибавочная стоимость произведенных товаров, как вознаграждение», и т. д.

Капиталист Томпсона высказывает здесь только то, что составляет повседневную иллюзию фабриканта, а именно, будто бы рабочее время рабочего, производящего при помощи машин и т. д., создает большую стоимость, чем создавало рабочее время простого ремесленника, работавшего вручную, до изобретения машин. Эту иллюзию порождает чрезвычайная «прибавочная стоимость», присваиваемая капиталистом, который с новоизобретенной машиной, монополизированной им одним или, может быть, еще несколькими другими капиталистами, вторгается в область, где господствовал до того ручной труд. Цена продукта ручного труда определяет в этом случае рыночную цену всего продукта этой отрасли промышленности; продукт же машинного производства стоит, может быть, лишь четвертую часть этого труда и приносит, следовательно, фабриканту «прибавочную стоимость» в размере 300 процентов себестоимости этого продукта.

Конечно, всеобщее распространение новой машины быстро кладет конец такого рода «прибавочной стоимости», но тогда капиталист видит, что в той же мере, в какой продукт машинного производства начинает определять рыночную цену, и эта пена все более и более снижается до уровня его действительной стоимости, в той же мере падает также и цена продукта ручного труда, опускаясь ниже его первоначальной стоимости, и что таким образом машинный труд и теперь еще производит известную «прибавочную стоимость» в сравнении с ручным трудом. Этот самый обыкновенный самообман Томпсон вкладывает здесь в уста своему фабриканту. Но как мало Томпсон сам разделяет этот самообман, видно из того, что он ясно говорит непосредственно перед этим, на стр. 127:

«Сырье, здания, заработная плата — все эти вещи ничего не могут прибавить к своей стоимости: дополнительная стоимость возникает только благодаря труду».

При этом мы извиняемся перед нашими читателями в том, что считаем нужным здесь исключительно для пользы и блага г-на Менгера еще специально подчеркнуть, что и эта «дополнительная стоимость» Томпсона ни в коем случае не совпадает с прибавочной стоимостью Маркса, а охватывает всю стоимость, прибавленную трудом к сырью, следовательно, равняется сумме стоимости рабочей силы и прибавочной стоимости в марксовом смысле.

Только теперь, после этих неизбежных «народнохозяйственных обрамлений» мы можем вполне оценить смелость г-на Менгера, с которой он на стр. 53 утверждает:

«По мнению Томпсона… всякую разницу между жизненно необходимыми потребностями рабочих и действительным доходом от их труда, ставшего более производительным благодаря машинам и другим затратам капитала, капиталисты рассматривают… как прибавочную стоимость (surplus value, additional value), которая должна принадлежать собственникам земли и капитала».

И это выдается за немецкое «вольное» изложение приведенной нами выше цитаты из Томпсона, стр. 128. Но у томпсоновского капиталиста речь идет только о разнице между продуктом того же количества труда (the same quantity of labour), в зависимости от того, применяется ли этот труд с использованием иди без использования капитала, о разнице между продуктами равного количества ручного и машинного труда. «Жизненно необходимые потребности рабочих» г-н Менгер может ввести только контрабандным путем, прямо фальсифицируя Томпсона.

Констатируем таким образом: «прибавочная стоимость» томпсоновского капиталиста не есть «прибавочная стоимость» или «дополнительная стоимость» Томпсона, в еще гораздо меньшей степени какая-либо из них тождественна с «прибавочной стоимостью» г-на Менгера, и менее всего какая-либо из этих трех совпадает с «прибавочной стоимостью» Маркса.

Но это ни в малейшей степени не смущает г-на Менгера. Он продолжает на стр. 53:

«Земельная рента и прибыль на капитал являются поэтому не чем иным, как вычетами из полного трудового дохода, которые — к невыгоде рабочего — может производить собственник земли и капитала в силу своего установленного законом господствующего положения» (мысль, которая в полном своем объеме имеется уже у Адама Смита). И после этого г-н Менгер с триумфом восклицает: «В этих рассуждениях Томпсона мы сразу узнаем вновь тот ход мыслей, даже тот способ выражения, которые позже вновь встречаются у столь многих социалистов, в частности также у Маркса и Родбертуса».

Другими словами: г-н Менгер открыл у Томпсона термин surplus value (также additional value), «прибавочная стоимость», причем он только путем прямой передержки может скрыть, что surplus value или additional value встречаются у Томпсона в двух совершенно различных значениях, а оба эти значения. в свою очередь, совершенно отличны от того смысла, в котором употребляет термин «прибавочная стоимость» Маркс.

Вот все содержание его великого открытия! Какой жалкий результат в сравнении с помпезным заявлением в предисловии:

«Я в этом сочинении докажу, что Маркс и Родбертус свои важнейшие социалистические теории позаимствовали у более старых английских и французских теоретиков, не называя источников своих воззрений».

Как печально выглядит теперь сравнение, предшествующее этой фразе:

«Если бы кто-нибудь спустя тридцать лет после появления труда Адама Смита о богатстве народов снова «открыл» учение о разделении труда или если бы в наши дни какой-нибудь писатель захотел изложить теорию развития Дарвина как свою духовную собственность, то его сочли бы невеждой или шарлатаном. Только в области социальных наук, еще почти полностью лишенных какой-либо исторической традиции, возможны успешные попытки такого рода».

Мы оставим здесь в стороне тот факт, что Менгер все еще полагает, будто Адам Смит «открыл» разделение труда, между тем как уже Петти, за восемьдесят лет до Смита, всесторонне разработал этот вопрос. То, что сказано Менгером о Дарвине, поворачивается здесь, до известной степени, в противоположную сторону. Ионийский философ Анаксимандр еще в шестом столетии до нашей эры высказал тот взгляд, что человек путем развития произошел от рыбы, а, как известно, такова точка зрения и современного эволюционного естествознания. Но если бы кто-нибудь захотел выступить с заявлением, что уже в этом можно увидеть ход мыслей и даже способ выражения Дарвина и что Дарвин является лишь плагиатором Анаксимандра, старательно скрывавшим свой источник, то он поступил бы в отношении Дарвина и Анаксимандра так же, как