организацию, хотя в общем она сотрудничала сначала с Рабочей партией, а после раскола — с так называемыми марксистами. В сфере влияния каждой из этих различных фракций находился целый ряд профессиональных союзов (chambres syndicales) и других рабочих объединений. В общем поссибилисты имели наибольшее влияние в Париже, тогда как в провинции почти целиком господствовали так называемые марксисты. В существо разногласий между этими отдельными группировками я сейчас не вхожу; достойно сожаления, что эти разногласия существуют. Но ни английские социалисты, тоже разделенные на несколько различных групп, ни немецкие социалисты, объединившиеся лишь в 1875 г., не имеют права ставить французам в упрек такое отсутствие единства.
Поссибилисты, чтобы добиться признания в качестве единственной во Франции подлинной рабочей партии, стали созывать международные конференции и конгрессы — первую в 1883 г. в Париже, затем в 1884 г. (здесь из иностранных делегатов присутствовали главным образом английские тред-юнионисты) и третью в 1886 г., когда присутствовало также несколько делегатов и из других стран. На этой последней конференции было решено созвать в Париже в 1889 г. международный конгресс, и организация его была поручена поссибилистам. Но ни немецкий делегат Гримпе, ни австрийский делегат не голосовали за эту резолюцию. Так или иначе, это постановление конференции, на которой, кроме поссибилистов и английских тред-юнионистов, присутствовала только горсточка бельгийцев, один австралиец, один немец, один делегат от немецкого Общества в Лондоне, один швед и один австриец, имеет значение лишь как пожелание. Что люди, представленные на этой конференции, вовсе не считали для себя обязательными принятые на ней резолюции, доказали английские тред-юнионы, когда они на своем конгрессе в Гулле отказались признать многие из этих резолюций.
В сентябре 1887 г. в Санкт-Галлене, в Швейцарии, состоялся съезд представителей германской социал-демократической партии. На этом съезде было, между прочим, принято решение о созыве в 1888 г. международного рабочего конгресса. Когда примерно в то же самое время тред-юнионы объявили о созыве конгресса в Лондоне, немецкая рабочая партия изъявила готовность отказаться от собственного конгресса, если ее членов допустят — только допустят! — на конгресс в Лондоне.
Созывая свой конгресс, тред-юнионы объявили, что на него могут быть допущены только bona fide [доверенные, официальные. Ред.] делегаты bona fide рабочих организаций. Но ведь в Германии при нынешних исключительных законах правительство немедленно разогнало бы всякую профессиональную организацию, рискнувшую избрать делегата и отправить его в Лондон, и конфисковало бы ее фонды. Условие, поставленное Советом тред-юнионов, было равносильно закрытию доступа на конгресс всем немецким делегатам. Тогда немецкая рабочая партия делегировала в Лондон А. Бебеля, нашего известного члена рейхстага, в сопровождении автора данной брошюры. Он посетил секретаря Парламентского комитета[581] и Совета тред-юнионов и беседовал с представителями Социал-демократической федерации и Социалистической лиги[582]. Затем последовала долгая переписка, путем которой немцы пытались добиться изменения условий участия в конгрессе. Однако решение Парламентского комитета Совета тред-юнионов осталось в силе, и доступ на конгресс нам был сознательно закрыт. После этого правление нашей партии опубликовало протест против такого конгресса.
Конгресс состоялся. Никогда еще во всей истории рабочего движения рабочий конгресс не собирался при таких унизительных условиях. Все ранее созывавшиеся рабочие конгрессы считали себя суверенными. Организаторы их могли вырабатывать предварительные правила, но каждый делегат мог не согласиться с ними, и тогда окончательное решение принимал сам конгресс. На этот же раз условия участия, регламент, правила процедуры и голосования, вопросы, подлежащие обсуждению, — фактически все было заранее продиктовано Парламентским комитетом, этим антисоциалистическим органом антисоциалистического лондонского Совета тред-юнионов. И все же делегаты-социалисты подчинились такому унижению потому, что иначе Совет тред-юнионов, снимавший помещение, попросту выгнал бы их и потому, что они считали — и совершенно правильно, — что главная их задача — доказать миру существование в рядах английских профессиональных организаций сильного социалистического меньшинства. Но им надлежало выразить протест, а они этого не сделали.
Решения такого конгресса едва ли могут считаться обязательными даже для тех, кто посылал на него представителей, и сами инициаторы его — Парламентский комитет — отреклись от этих решений, когда отказались провести в жизнь хотя бы одно из них (доклад от ноября 1888 г., стр. 2)[583]. Считать их обязательными для тех, кто не только не был представлен на конгрессе, но сознательно был исключен и протестовал против этого, просто нелепо. Как бы там ни было, конгресс постановил, что в 1889 г. в Париже созывается международный конгресс, и поручил организацию его парижским поссибилистам.
Одновременно с Лондонским конгрессом французские профессиональные союзы, связанные с французскими так называемыми марксистами, провели в Бордо свой съезд, который тоже постановил организовать в 1889 г. в Париже международный рабочий конгресс. Из Бордо на Лондонский конгресс был послан делегат, но он попал в Лондон лишь к самому концу.
Далее, французские поссибилисты созвали свой, национальный рабочий съезд в Тру а в декабре прошлого года. Но местные организаторы из Труа — члены их же партии — заявили, что считают своим долгом пригласить на такой съезд делегатов от всех социалистических и рабочих организаций Франции. Тогда поссибилисты отреклись от собственного съезда, и съезд без их участия был организован так называемыми марксистами и бланкистами, которые подтвердили принятую в Бордо резолюцию о созыве международного конгресса в Париже в 1889 году. Это было сделано просто в порядке самозащиты, ибо они слишком хорошо знали, что Лондонский конгресс, доверяя организацию своего конгресса в Париже поссибилистам, фактически, хоть и не сознавая того, подготовлял исключение из числа его участников всех французских рабочих, не находящихся под влиянием поссибилистов.
Таким образом в Париже в 1889 г. должны были собраться два конгресса-соперника. И хотя «Justice» держала своих читателей в полном неведении относительно того, что большие группы французских рабочих собирались осенью 1888 г. в Бордо и Труа (в Бордо 63 делегата представляли 250 местных объединений Марселя, Лилля, Лиона, Рубе и других городов; в Труа 36 делегатов представляли 327 различных организаций, местных профессиональных союзов и социалистических кружков) и постановили созвать конгресс, где и они были бы представлены, — факты эти все же дошли до сведения германской социал-демократической партии. Тогда немцы сочли своим долгом приложить все усилия к тому, чтобы предотвратить проведение этих двух конкурирующих конгрессов, зная, что они будут враждовать друг с другом и оба обречены на провал, а также попытаться создать из этих двух куцых конгрессов один настоящий.
С этой целью немцы — члены рейхстага, из которых состоит Правление нашей партии, — предложили созвать международную конференцию и пригласили на нее обе фракции французских социалистов, а также те другие ненемецкие социалистические организации, с которыми они поддерживали отношения и переписку. Эта конференция состоялась в Гааге (Голландия) 28 февраля, и я присутствовал на ней не как делегат, а лишь в качестве наблюдателя. Приглашены были обе французские партии, но поссибилисты не явились. Марксистов представлял Лафарг. Среди делегатов были два немца (Бебель и Либкнехт), два голландца (Домела Ньюрвенгейс и Кроль), два бельгийца (Ансель и Вольдерс) и два швейцарца (Рейхель и Шеррер).
Надлежало уладить три основных вопроса: во-первых, мероприятия для созыва объединенного конгресса; во-вторых, выработка таких условий участия в нем, при которых не могла бы быть отстранена ни одна из групп, пожелавших быть на нем представленными; в-третьих, суверенность конгресса в отношении его внутренних дел. Надо сказать, что поссибилисты, следуя по стопам Парламентского комитета тред-юнионов, уже заранее опубликовали инструкции и правила, которыми они собирались связать конгресс. Не только был полностью заготовлен порядок дня, но еще имелось, кроме того, правило, что проверять и утверждать мандаты делегатов должен не конгресс в целом, а каждая национальная группа в отдельности. Впоследствии конгресс мог принять или отклонить и этот порядок дня и этот способ проверки мандатов, но, во всяком случае, право конгресса давать или не давать свое согласие безусловно следовало за ним сохранить, тем более что способ проверки мандатов, предписанный поссибилистами, фактически давал им возможность допустить на конгресс только тех французских делегатов, которые были им желательны. Вспомним, что несколько английских социалистов — делегатов на Лондонский конгресс— чуть не были исключены комиссией по выработке регламента, в которой английские тред-юнионы имели лишь незначительное большинство по сравнению с иностранцами. А Париж является оплотом поссибилистов, которые к тому же намерены обратиться к парижскому муниципальному совету с просьбой о предоставлении им для нужд конгресса 50000 франков (2000 фунтов стерлингов), которыми они могли бы распоряжаться.
Итак, Гаагская конференция единогласно приняла следующую резолюцию:
«Мы, нижеподписавшиеся, предлагаем Федерации социалистических рабочих Франции» (то есть поссиби-листской федерации), «в силу полномочий, данных ей Лондонским конгрессом 1888 г., созвать Парижский международный конгресс в согласии с рабочими и социалистическими организациями Франции и других стран.
Воззвание о созыве конгресса, подписанное всеми представителями рабочих и социалистических организаций, следует возможно скорее довести до сведения рабочего класса и социалистов Европы и Америки. В этом воззвании должно быть заявлено:
1) Что Парижский международный конгресс должен состояться с 14 по 21 июля 1889 года;
2) Что в нем могут участвовать рабочие и социалисты различных стран, на условиях, которые должны учитывать политические законы каждой страны;
3) Что конгресс будет суверенным в отношении проверки мандатов и установления порядка дня. Для обсуждения намечаются предварительно следующие вопросы:
a) Международное рабочее законодательство — законодательное регулирование рабочего дня (дневная ра-бота, ночная работа, соблюдение праздничных дней, труд взрослых мужчин, а также женщин и детей);
b) Инспекция фабрик и мастерских, а также домашней промышленности;
c) Пути и средства, гарантирующие выполнение этих требований.
Гаага, 28 февраля 1889 г.
Делегаты от Германии: А. Бебель, В. Либкнехт »» Швейцарии: А. Рейхель, Г. Шеррер »» Голландии: Ф. Д. Ньювенгейс, К. Кроль »» Бельгии: Э. Ансель, Ж. Вольдерс »» Франции: Поль Лафарг».
Таким образом, конференция всячески пошла на уступки поссибилистам. В согласии с решением Лондонского конгресса подготовка и организация конгресса поручались им, а их соперники во Франции были отстранены от этой работы. Их просили лишь об одном — подписать совместное воззвание о созыве конгресса, которое подписали бы также все другие заинтересованные партии и в котором было бы указано: 1) дата созыва конгресса; 2) основные условия участия в нем и 3) суверенность конгресса в отношении регламента и порядка
