фунтов на квадратный дюйм) «тяготеет также и на богатом, хотя и не так сильно, как на бедном, мы получили тот результат, который вообще получается из описания наших отношений и порядков: разъяснение для каждого, кто хочет с этим познакомиться». (Пожалуй, при mode compose «истинного социализма» ещё меньше «получается», чем при mode simple.) «Недовольство богатых, разумеется, не приведёт к перевороту в пользу пролетариев, для этого нужны более мощные пружины» (а именно: журналистские перья{402}); также ничего не достигнешь и словами: «Обнимитесь, миллионы! Мир, лобзание тебе», но одинаковым образом не стоит возиться и с затыканием дыр и мелкими паллиативными средствами» (скажем, попытками примирения в вышеописанном несчастном домашнем хозяйстве) «и из-за этого совершенно забывать крупное — настоящие реформы» (по-видимому, речь идёт о разводе).

Сопоставление вышесказанного «разумеется» со следующим за ним «также» и «но одинаковым образом не стоит» даёт, «разумеется», прискорбный пример путаницы, которая создаётся в голове вестфальца в результате перехода от простого «истинного социализма» к сложному; наше огорчение «также» не уменьшится, когда мы прочтём на следующей странице (413), что «в политически развитых странах… существует состояние, не знающее никаких ограничений», «но одинаковым образом» это не говорит в пользу исторических знаний вестфальского социализма, когда на той же странице говорится: «эгоизм… в самый блестящий период революции, во время Конвента, нередко даже подвергался наказанию», — вероятно, палочными ударами. Тем не менее «мы не имеем никакого основания ожидать лучших результатов от дальнейшей деятельности «нашего Овна» и потому, вероятно, мы не скоро к нему вернёмся».

Посмотрим лучше, что делает Телец. Он в это время занят «мировыми событиями», ставит на стр. 421 (сентябрьский номер 1846 г.) «только такие вопросы, которые ставить необходимо», и стремглав бросается в ту политику, которой, вслед за «Charivari», г-н Гизо дал прозвище — «большая политика». И тут прогресс очевиден по сравнению с ранним периодом простого социализма. Приведём несколько примеров.

В Вестфалию проник слух, что под давлением денежных затруднений, в которых находится прусское правительство, оно легко может быть вынуждено октроировать конституцию. Одновременно газеты сообщают о денежных затруднениях, царящих на берлинской бирже.

Наш вестфальский упряжной телец, не будучи силён в политической экономии, tout bonnement{403} отождествляет денежные затруднения берлинского правительства с совершенно иными денежными затруднениями берлинских коммерсантов и развивает следующую глубокомысленную гипотезу:

«… может быть, ещё в этом году провинциальные сословные представительства будут соединены в общегосударственное сословное представительство. Ибо денежные затруднения всё те же, и банк, видимо, не может их устранить. И может быть даже, что начатые и запроектированные постройки железных дорог подвергнутся серьёзной опасности из-за денежных затруднений, и в таком случае государство легко» (о, sancta simplicitas!{404}) «могло бы взять на себя постройку отдельных линий» (чрезвычайно остроумно), «что опять-таки было бы невозможно без, займа».

Последнее вполне правильно. В простодушной Вестфалии люди всё ещё верят, что они живут под началом патриархального правительства. По мнению даже нашего крайнего социалиста mode compose, прусское правительство так наивно, что даст конституцию только для того, чтобы при помощи внешнего займа вывести из затруднения берлинскую биржу. Счастливая слепая вера!

Но тонкое обоняние нашего вестфальского упряжного тельца находит своё наиболее утончённое проявление в его замечаниях» касающихся внешней политики. Несколько месяцев назад mode compose «истинного социализма» пронюхал следующие новые парижские и лондонские тайны, которые мы сообщим для увеселения читателя:

Сентябрьский номер.

«Франция. — Министерство вышло победителем из выборной кампании, как и следовало ожидать» (когда же вообще вестфалец ожидал «чего-нибудь другого», чем то, что «следовало ожидать»?). «Пусть даже оно пустило в ход все рычаги подкупа, пусть повлияло покушение Анри… во всяком случае, старая оппозиция (Тьер, Барро) потерпела значительное поражение. Но и г-н Гизо не сможет больше рассчитывать на такую компактную консервативную, quand meme{405} голосующую за министерство партию, потому что и консервативная партия распалась на две части: на conservateurs bornes{406} с органами «Debats» и «Epoque» и на conservateurs progressifs{407}, органом которых является «Presse»». (Телец забывает только, что г-н Гизо сам первый в своей речи к избирателям Лизье воспользовался выражением «прогрессивный консерватизм».) «Вообще» (здесь, «как и следовало ожидать», опять начинается уже отмеченная выше у Овна странная бессвязность), «абстрактно-политические партийные вопросы, которые вертелись только вокруг того, должен ли быть министром Тьер или Гизо» (это называется в Вестфалии «абстрактно-политическими партийными вопросами», — там всё ещё думают, что до сих пор во Франции всё «вертелось только вокруг этого»!), «несколько отодвинуты на задний план. Политикоэкономы — Бланки… — избраны в палату, и в связи с этим там, пожалуй» (для просвещения вестфальцев), «будут стоять в порядке дня и политико-экономические вопросы» (вот каково в Вестфалии представление о «вопросах», которые там до сих пор стояли «в порядке дня»!). Стр. 426, 427.

Вопрос: Почему английская аристократия настаивает на телесных наказаниях для солдат? Ответ:

«Если будут упразднены телесные наказания, придётся установить новую систему набора солдат, а если будут лучшие солдаты, нужно будет иметь также и лучших офицеров (!!), достигших этого звания благодаря своим заслугам, а не благодаря деньгам или покровительству. Аристократия именно потому против «отмены телесных наказаний», что с этой отменой она теряет новый оплот — обеспечение своих «младших сыновей». Но средний класс шаг за шагом преследует свои преимущества и одержит и здесь победу».

(Что за небылицы! Походы англичан в Индию, Афганистан и т. д. доказывают, что им в данное время не «нужны лучшие офицеры», а английский средний класс не хочет ни лучших офицеров, ни лучших солдат, ни другой системы рекрутского набора, и его вовсе не интересует вопрос об отмене плётки. Но всё дело в том, что «Dampfboot» видит с некоторого времени в Англии только борьбу среднего класса с аристократией.) Стр. 428.

Октябрьский номер.

Франция. — «Г-н Тьер потерял принадлежавший ему много лет орган «Constitutionnel»; газета куплена одним консервативным депутатом и теперь медленно и незаметно» (конечно, «заметно» только для mode compose «истинного социализма») «переходит в консервативный лагерь. Г-н Тьер давно угрожал, что, если ему станет невтерпёж, он снова возьмётся за своё старое перо в «National», и он, по-видимому, действительно купил теперь «National»».

(К сожалению, «National 1830 г.» был конституционалистским и орлеанистским, т. е. совсем другим, чем республиканский «National 1834 г.», который г-н Тьер, «по-видимому, действительно купил» anno{408} 1846. Впрочем, «Dampfboot» стал жертвой безответственной, мошеннической проделки. Какой-то бессовестный негодяй и враг благих начинаний подсунул редактору несколько номеров «Corsaire-Satan», и вот «Dampfboot», как некий оракул, повторяет bona fide{409} слухи, фигурирующие в этой ни в коем случае не подходящей в моральном отношении для вестфальского читателя газете. Не мог же «Dampfboot» сомневаться в том, что «Corsaire-Satan» имел, по крайней мере, такое же нравственное достоинство и был проникнут таким же сознанием высокого призвания печати, как и он сам!)

«Перешел ли г-н Тьер, сделав этот шаг, к республиканцам, будет видно впоследствии».

Честный херуск, это словечко «ли» ты взял не из «Corsaire»; cela sent la foret teutoburgienne d’une lieue!{410} — Зато он, доверяя «Corsaire», отстаивающему свободу торговли, склоняется к тому, чтобы агитации за libre echange{411} во Франции приписывать такое значение и успех, которых эта агитация вовсе не имеет.

«Наши предсказания, что все промышленные страны должны будут пойти по тому же пути и должны будут достигнуть тех же целей, что и Англия… по-видимому, не совсем уж неправильны, так как они теперь осуществляются. И мы, «непрактичные теоретики», по-видимому, так же хорошо знаем действительные отношения» (ура!), «как и «практичные люди», которые так гордятся своим опытом, своим знакомством с практическими условиями, и мы даже лучше «практичных людей» расцениваем эти отношения».

Несчастные тевтобургские «теоретики»! Вы даже не «знаете» «действительных отношений» «Corsaire-Satan»! (Эти милые вещицы находятся на стр. 479.) Ноябрьский номер.

Франция. — «Напрасно учёные ломают себе голову над вопросом, откуда происходят эти так часто повторяющиеся наводнения. Прежде по приказу Академии вырубались шумящие леса на горах как причина зла, потом эти леса снова насаждались, а зло оставалось в силе» (стр. 522).

«Напрасно» стали бы «учёные ломать себе голову» над тем, что является здесь наибольшим вздором: 1) неужели вестфалец думает, что во Франции Академия может издавать приказы, в частности приказы о рубке лесов; 2) неужели он думает, что леса вырубили не ради дров и прибыли, а из-за наводнений; 3) неужели он думает, что учёные ломают себе голову над причинами этих наводнений; 4) неужели он думает, что леса когда-либо считались причиной наводнений, в то время как во Франции каждый ребёнок знает, что именно истребление лесов является их причиной, и 5) неужели он думает, что леса во Франции снова насаждаются, — между тем, нигде, как во Франции, так не жалуются на небрежное отношение к лесам, на всё усиливающееся истребление лесов, при котором не заботятся об их воспроизведении (ср., кроме специальных журналов, «Reforme», «National», «Democratie pacifique» и другие оппозиционные газеты за октябрь и ноябрь 1846 г.). Вестфальскому Тельцу не везёт во всех отношениях. Если он слушается «Corsaire-Satan», — то он запутывается; если же он слушается своего собственного гения, — то он также запутывается.

«Истинный социализм» в своей второй степени совершил, как мы видели, великие подвиги на поприще высокой политики. Какая проницательность, какое глубокомыслие по сравнению с прежними отчётами о «мировых событиях»! Какое основательное знание «действительных отношений»! Но самым важным «действительным отношением» для «Dampfboot» является положение королевских прусских офицеров. Лейтенант Аннеке, который с некоторого времени не сходит со страниц немецкой периодической печати; важный спор в билефельдском музее по поводу ношения шпаги; возникающие из-за этого судебные процессы об оскорблении чести и т. д. составляют главное содержание октябрьского и ноябрьского номеров. Мы получаем также интересные сообщения о неосуществившемся издании «Deutsche Zeitung», о погибшем в XVII столетии французском королевстве нищих, описанном Монтеем, и о других столь же «действительных» отношениях. В промежутках время от времени мелькает то тут, то там знак умножения[164], который полностью представляет ещё mode simple «истинного социализма» и с величайшим простодушием нагромождает все свои лозунги: немецкая теория и французская практика должны объединиться; коммунизм должен быть проведён в жизнь для того, чтобы мог быть проведён в жизнь гуманизм (стр. 455–458) — и т. д. Время от времени у Овна или у самого Тельца прорываются подобные отголоски прошлого, но это, однако, нисколько не нарушает божественной гармонии «действительных