Позднее определение «актерских кадров» как «персонала» или «состава» В. Маяковский обыграл в реплике режиссера — III действие пьесы «Баня» (1929–1930): «Свободный мужской персонал — на сцену! ‹…› Свободный женский состав — на сцену!» (Маяковский, 11, 312).
В противоположность идеям «производственного театра» Есенин утверждает свое понимание театрального искусства, созвучное известной шекспировской формуле (слова Гамлета): «Все, что изысканно, противоречит намерению театра, цель которого была, есть и будет — отражать в себе природу: добро, зло, время и люди должны видеть себя в нем, как в зеркале» (Действие третье, сцена II — Шекспир 3, 213). Ср. также слова Гамлета о представлении, разоблачающем преступление короля: «Злодею зеркалом пусть будет представленье — // И совесть скажется и выдаст преступленье» (Действие второе, сцена II — Шекспир 3, 210).
С. 53–54. Чекистов. Ну и ночь! Что за ночь! // Черт бы взял эту ночь // С… адским холодом ~ Стой! // Кто идет? // Отвечай!.. ~ Замарашкин…Это ж… я… Замарашкин… // Иду на смену… — Ср. однотипный зачин трагедии Шекспира «Гамлет», которая начинается со смены караула (Действие первое, сцена I). «Франциско на часах. Входит Бернардо. Бернардо. Кто здесь? Франциско. Сам отвечай мне — кто идет? ‹…› Холод резкий. — // И мне неловко что-то на душе ‹…› Стой! Кто идет?» (Шекспир, 3, 190); (Действие первое, сцена IV). «Гамлет. Мороз ужасный, — ветер так и режет. Горацио. Да, холод пробирает до костей» (Шекспир 3, 198; перекличка слов о холоде в «Стране Негодяев» с «Гамлетом» отмечена в кн. Ст. и С. Куняевых «Сергей Есенин», с. 268). В «Гамлете» на смену караула идут «друзья Отечества», в «Стране Негодяев» — «защитник коммуны» Замарашкин.
С. 54. Аж до печенок страшно… — Ср. слова Замарашкина с репликами Номаха: «Насмешкой судьбы до печенок израненный» и «Мне до дьявола противны // И те и эти», а также Барсука: «Стало тошно до чертиков» и т. д. — о чем-либо выходящем за рамки обычного по силе своего проявления.
От этой проклятой селедки // Может вконец развалиться брюхо. — Ср. также слова Рассветова о бизнесменах Америки: «Эти люди — гнилая рыба». Селедка — наиболее яркая примета голодных лет в России, когда скудный продовольственный паек выдавали рыбой, преимущественно воблой или селедкой. Ср. в «Пугачеве»: «И по тюрьмам гноят как рыбу нас» (см. также с. 576).
«Рыбная тема» в 20-е гг. получила отражение в литературе и живописи. Ср. в стихотворении В. В. Маяковского «Два не совсем обычных случая» (1921), где речь идет о голоде в Поволжье:
Сидели
с селедкой во рту и в посуде,
в селедке рубахи,
и воздух в селедке. ‹…›
Полгода
звезды селедкою пахли,
лучи рассыпая гнилой чешуею.
(Маяковский, 2, 81–82, опубл. в однодневной газ. «На помощь!» изд. газ. «Известия ВЦИК» в пользу голодающим Поволжья, М., 1921, 29 авг. и в газ. «Дальневосточный телеграф», Чита, 1921, 16 окт.)
В поэме Есенина селедка, набитая червями, имеет также перекличку со строками из Гамлета о рыбе и «конгрессе политических червей» (Действие четвертое, сцена III), ср. также: «Гамлет. А что касается съестного, так этакой червячишка единственный монарх. Мы откармливаем животных, чтобы откормить себя, а себя — для червей. Жирный король и тощий бедняк — только различные кушанья, два блюда для одного стола. Этим все кончается. ‹…› Дело возможное удить червяком, который ел короля, и скушать потом рыбу, проглотившую червяка» (Шекспир 3, 223).
С. 55. Там… за Самарой… Я слышал… // Люди едят друг друга… — Ср. в стихотворении В. Маяковского «Два не совсем обычных случая» (1921):
Газетам писать не хватало духу —
но это ж передавалось изустно:
старик
удушил
жену-старуху
и ел частями.
(Маяковский, 2, 78–79)
С. 60. Гамлет восстал против лжи, // В которой варился королевский двор. — Разговоры персонажей поэмы о Гамлете и короле восходят к трагедии Шекспира. В контексте шекспировского «Гамлета» могут быть истолкованы также слова Рассветова и Номаха, которых особенно волнует амплуа роли короля: «В этом мире немытом // Душу человеческую // Ухорашивают рублем, // И если преступно здесь быть бандитом, // То не более преступно, // Чем быть королем…» (Номах); «Сегодня он в оборванцах, // А завтра золотой король», «И мы будем королями мира…» (из монолога Рассветова); «Я не целюсь играть короля // И в правители тоже не лезу» (Номах).
С. 61. …человеческая жизнь // Это тоже двор, // Если не королевский, то скотный. — Ср. слова Гамлета: «Пусть скот будет царем скотов, и его ясли будут стоять наряду с царским столом. Это сорока, но, как я уже сказал, владыка огромного пространства грязи» (Действие пятое, сцена II — Шекспир 3, 235).
Применительно к «пришибеевским нравам» в литературе Есенин употребил метафору «скотный двор» в статье «Россияне» (1923): «Некоторые типы, находясь в такой блаженной одури и упоенные тем, что на скотном дворе и хавронья сходит за царицу, дошли до того, что и впрямь стали отстаивать точку зрения скотного двора» (т. 5, с. 240 наст. изд.).
«Слова, слова, слова…» — Реплика главного героя трагедии Шекспира «Гамлет» (Действие второе, сцена II — Шекспир 3, 206).
С. 62. Гражданин вселенной ‹мира› (у Есенина также Король мира — монолог Рассветова, наст. т., с. 70) — выражение традиционно употреблялось как синоним слова «космополит» — восходит к древнегреческим философским школам — киникам и стоикам. По свидетельству Эпиктета (50-140), Сократ был космополитом и автором выражения: «Если верно то, что утверждают философы о родстве между Богом и людьми, тогда на вопрос о родине человек должен отвечать словами Сократа: я не афинянин или коринфянин, а я космополит» («Беседы», 1, 9, 1). По другим источникам авторство приписывается Зенону из Китиона (ок. 336–264 гг. до н. э.) и Диогену Синопскому (ок. 400 — ок. 325 гг. до н. э.) см.: Ашукин Н. С. Ашукина М. Г. Крылатые слова. М., 1988, с. 424.
В «Стране Негодяев» связано с идеями анархизма и интернационализма и содержит полемику с собственными библейскими революционными поэмами 1918–1919 гг. «Инония», «Небесный барабанщик», «Пантократор» и др. Ср. слова Г. Ф. Устинова, который в 1919 г. повседневно общался с поэтом: «Человек — Гражданин мира — вот есенинский идеал, коллективное творческое всех во всем — вот идеал есенинского строительства мирового общежития. В «Пантократоре» ‹…› Есенин больше всего сказался как революционер-бунтарь, стремящийся покорить к подножию Человека-Гражданина мира не только Землю, но и весь мир, всю природу» (газ. «Сов. Сибирь», Омск, 1920, 1 февр., № 23 (94): Лит прил. № 2; см. также т. 2, с. 371 наст. изд.).
В письме к А. Б. Мариенгофу и Г. Р. Колобову (?) от 19 ноября 1921 г. Есенин употребил однотипное выражение «Вагоновожатые Мира». Близкое по смыслу словосочетание обыграно во время пребывания Есенина в Харькове в июне 1920 г., когда поэта В. Хлебникова объявили «Председателем Земного шара» (Восп. 2, 241).
Не завтра, так после… // Не после… Так после опять… — Ср. слова Гамлета (Действие пятое, сцена II): «Не после, так теперь; теперь, так не после; а не теперь, так когда-нибудь да придется же. Никто не знает, что теряет он; так что за важность потерять рано? Будь что будет!» (Шекспир 3, 236).
Люди обычаи чтут как науку… — Смысловые переклички со словами Гамлета (ср., напр., в ответ на вопрос Горацио: «Обычай что? ‹о пирушках› — Да, конечно, так — // И я к нему как здешний уроженец, // Хоть и привык, однако же по мне // Забыть его гораздо благородней, // Чем сохранять»; а также: «…привычкою, которая, как ржа, // Съедает блеск поступков благородных…» — Действие первое, сцена IV — Шекспир 3, 198; «Привычка — // Чудовище: она, как черный дьявол, // Познанье зла в душе уничтожает» — Действие третье, сцена IV — Шекспир 3, 221. Смысл монологов Гамлета обычно комментируется, как протест против «чрезмерного подчинения какому-либо обычаю или привычке», которое «может быть истолковано как покорность общепринятому, хотя бы это последнее и расходилось с требованиями чести». — Аникст А. Трагедия Шекспира «Гамлет». Лит. комментарий. М., 1986, с. 201).
С. 63. Конечно, меня подвесят // Когда-нибудь к небесам. — Иронически, в противоположном смысле обыгран фразеологизм «Восхвалять до небес» — непомерно расхваливать, восхвалять. Ср. также игру словами и афористичность речи, типичную для драматической поэмы Есенина: «Я ведь не собака, // Чтоб слышать носом»; «У меня в животе лягушки // Завелись от голодных дум!»; «На птичьем дворе гусей щиплют»; «О всех веревка плачет»; «Считала лисица // Ворон на дереве»; «Мы мозгами немного побольше» и т. д. Эти строки включены в подготовленную поэтессой и художницей Н. В. Хлебниковой работу «125 мыслей Сергея Есенина: Афоризмы из произведений Есенина». М., 1928 (машинопись ГЛМ).
С. 65. …лакей // Узаконенных держиморд. — Номах называет Замарашкина, используя нарицательный смысл, который получила фамилия Держиморды — персонажа комедии Н. В. Гоголя «Ревизор» (1836), грубого полицейского служащего. Здесь — в значении своевольного и грубого администрирования.
А не то вот на этой гитаре // Я сыграю тебе разлуку. — Игра словами, в буквальном смысле означает — «убью тебя», так как гитарой Номах иронично называет кольт — наган; в то же время явно соотносится с наиболее популярной песенкой цыган и шарманщиков 20-х годов:
Разлука, ты, разлука,
Чужая сторона,
Никто нас не разлучит,
Как мать — сыра земля.
(Разлука, ты разлука. Русская народная песня. Для голоса с ф.-п. Перел. Я. Ф. Пригожаго. М., Гутхейль, 1906. 3 с. Любимые песни московских цыган № 475).
См. тот же текст в исполнении старожилов села Константиново — Панфилов, 1, 194.
С. 66. Я и сам ведь сонату лунную // Умею играть на кольте. — Полемика со словами из «Гамлета» о флейте, где имеется в виду игра с судьбой
