Поэма о 36 (с. 139) — З. Вост., 1924, 25 сент., № 686; Р. сов. ‹фактически до 25 дек. 1924›; ОРиР.
Печатается и датируется по наб. экз. (вырезка из ОРиР) с исправлением ст. 77–78 «В лунном мерцаньи // Хат» вместо «В лунном мерцании // Хат» по трем автографам; ст. 129–130 «И зорок солдатский // Глаз» вместо «Зорок солдатский // Глаз» по трем автографам, авторизованной машинописи, З. Вост. и Р. сов.; а также с уточнением строфики и композиции по беловым автографам.
Черновой автограф — под заглавием «26. Баллада» с авторской датой «август 1–6» (РГАЛИ). Выполнен химическим карандашом в блокноте на восьми листах. Всего листов 10, все пронумерованы. Нумерация 9-го зачеркнута, а на 10-м (под ним поставлено «9») имеется запись рукой Есенина: «41-й Чернышовские казармы, 2-я маршевая рота отправлена в Ташкент к Фрунзе» (относится к «Песни о великом походе», над которой Есенин работал в то время, см. варианты к поэме в наст. т., с. 380). В тексте имеется одно исправление простым карандашом, выполненное, скорее всего, рукой Г. А. Бениславской — в ст. 137 «двадцать» исправлено на «тридцать». Связано с изменением названия поэмы в сентябре 1924 г. (см. с. 628–629 наст. т.). Этим же карандашом на полях справа проставлены цифры, обозначающие счет строк: «35, 50, 100».
В черновом автографе отсутствует деление строк на полустишия, а также композиционное деление текста на восемь частей-главок при помощи отбивки звездочками. На первой странице сбоку дан принятый в окончательном тексте образец первой строфы.
Беловой автограф (ИМЛИ) — под заглавием «26. Баллада» с авторской датой «август 2–6». Сделан с черновика с последующей авторской правкой.
Беловой автограф (ГЛМ) — под заглавием «26. Баллада» с датировочной пометой С. А. Толстой-Есениной «август 2–6».
Один из беловых автографов находился у А. А. Берзинь, см. в ее воспоминаниях: «У меня хранились его ‹Есенина› две рукописи: „Песнь о великом походе“ и „Двадцать шесть“. Я сдала их Софье Андреевне Толстой в Музей» (ГЛМ), а также запись в дневнике С. А. Толстой-Есениной от 26 декабря 1932 г.: «Нынче в Дом Герцена приходила Берзина, после я звонила ей. Говорит: „Предлагаю товарообмен“ — дает рукопись 36-ти в том варианте, когда она называлась „26“, и за нее просит 4 тома ГИЗа» (журн. «Наше наследие», М., 1995, № 34, с. 68).
Машинописный список (РГАЛИ) — под заглавием «36. Баллада» с правкой автора и карандашом Г. А. Бениславской сделан с чернового автографа, дата «Август 1924». Большая часть текста не разделена на строфы. Один из отпусков этой машинописи явился протографом для Р. сов., а также для ОРиР» после внесения дополнительных поправок, сделанных в беловых автографах.
Изменение заглавия и соответствующие замены «двадцать шесть» на «тридцать шесть» в тексте произведены Есениным в связи с замыслом «Баллады о двадцати шести», посвященной героическим бакинским комиссарам. В письмах к Г. А. Бениславской Есенин называл «Поэму о 36» — «36», очевидно, для краткости.
Поэма была написана по приезде Есенина из Ленинграда в Москву за шесть дней. В это время поэт работал над «Песнью о великом походе». Замысел «Поэмы о 36» сложился в Ленинграде, где поэт жил в июне-июле 1924 г. По свидетельству Г. А. Бениславской, в основу этой вещи положены воспоминания И. Ионова: «Его горение заставило С‹ергея› А‹лександровича› над чем-то в нашей общественной жизни задуматься (он его натолкнул на „Поэму о 36“)» (Материалы, 43).
Ионов (псевд., наст. фам. Бернштейн, 1887–1942) Илья Ионович — поэт, участник революционного движения, печатался в большевистской газете «Правда» и др. С мая 1903 был неоднократно арестован. В 1906 сослан, бежал, но опять арестован. В июне 1907 жестокий тюремный режим в одиночной камере довел его до попытки самоубийства (ГАРФ, ф. Департамента полиции Российской Империи). В ноябре 1908 по обвинению в принадлежности к военно-боевой организации Петербургского комитета РСДРП был приговорен к 8 годам каторги и отбывал ее в каторжных тюрьмах, в том числе в Шлиссельбурге. В 1913 сослан в Сибирь, сначала в Нарым, затем в 1915 г. в с. Тутура Верхоленского уезда Иркутской губернии, где пробыл до Февральской революции 1917 г.
После Октябрьской революции публиковал стихи в сборниках и альманахах, заведовал Петроградским (затем Ленинградским) отделением Госиздата. В 1924 г. Есенин написал стихотворение «Издатель славный! В этой книге…», сохранился его беловой автограф с посвящением: «Милому Ионову» (см. т. 4 наст. изд., с. 190, 415–416). Во время поездок в Ленинград Есенин встречался с Ионовым, слушал его рассказы об истории Шлиссельбурга, сибирской каторге, тюрьмах и дореволюционном подполье, которые легли в основу содержания «Поэмы о 36». В. И. Эрлих вспоминал о каждодневном «непременном маршруте» Есенина в Госиздат, где работал И. Ионов: «В двенадцать ‹…› выходит. ‹…› В Госиздате сидит у Ионова до трех, до пяти» (Восп., 2, 324–325).
В поэме отразились также собственные впечатления Есенина, в частности, воспоминания детства о революционных событиях 1905 г. в селе Константиново (ср. в тексте «Но я ‹…› // Был еще глуп // И мал. // И не читал еще книг..»), которое, как и вся Рязанская губерния, было охвачено волнениями и беспорядками среди крестьянского населения (см. документы, хранящиеся в Гос. архиве Рязанской области. — цит. Панфилов, 2, 167–175). Есенин мог вспомнить относящийся к тому времени эпизод ареста зимой 1905–1906 гг. одного из учителей константиновской школы Александра Ивановича Воронова — личности, ставшей легендарной среди односельчан поэта. А. И. Воронов был взят под стражу во время школьного урока, по заведенному на него 31 января 1906 г. делу обвинен в государственном преступлении — «противоправительственной агитации» и заключен в тюрьму. Есенин тогда учился во втором классе, не у Воронова, но, по поздним воспоминаниям сверстников, был с ним близок («около него вертелся») и переживал его арест (подробнее см. Панфилов, 2, 165–191).
В юношеские годы, будучи сотрудником типографии товарищества И. Д. Сытина, Есенин был связан с революционно настроенными рабочими-печатниками. В марте 1913 г. поэт подписал коллективное письмо «пяти групп сознательных рабочих Замоскворецкого района г. Москвы» в поддержку фракции большевиков в Государственной Думе (см. т. 7, кн. 2 наст. изд.) и 1 ноября 1913 г. был взят под наружное филерское наблюдение (см. отчеты агентов охранки о передвижениях Есенина по Москве в первые дни месяца — в ГАРФ, ф. Московского охранного отделения). «Все, что довелось узнать, услышать Есенину в типографии о событиях 1905 г., заставило его задуматься о многом: „Вот и гаснет румяное лето со своими огненными зорями, а я и не видал его за стеной типографии, — писал Есенин в конце августа — начале сентября 1913 г. Г. Панфилову. — Куда ни взгляни, взор всюду встречает мертвую почву холодных камней, и только и видишь серые здания да пеструю мостовую, которая вся обрызгана кровью жертв 1905 г.“» (см. коммент. Ю. Л. Прокушева. — Есенин III (1978), с. 279). Позже в Петрограде Есенин познакомился с народовольцем-шлиссельбуржцем Германом Александровичем Лопатиным. Об одной из встреч с ним Есенина в 1917 г. у Сакеров, издателей журнала «Северные записки», писала в своих воспоминаниях М. Л. Свирская (РЗЕ, 1, 143).
Есенин продолжил работу над поэмой во время поездки в Константиново в августе 1924 г. Сестра поэта А. А. Есенина вспоминала: «Я помню, как часами, почти не разгибаясь, сидел он за столом у раскрытого окна нашей маленькой хибарки. Условия для работы были очень плохие. По существу, их не было совсем. Мы старались не мешать Сергею, но так как дом наш был слишком мал, а амбар служил кладовой, где хранили и платье, и продукты, то поневоле нам приходилось его беспокоить.
И несмотря на трудности, он упорно работал над „Поэмой о 36“» (Восп., 1, 98). В. Г. Белоусов считает, что в это время Есенин работал над поэмой «Песнь о великом походе» — дорабатывал ее по замечаниям И. Вардина (Хроника 2, 299–300). Однако, как показывают факты, основные изменения в текст второй редакции «Песни о великом походе» были внесены до 14 августа 1924 г., то есть до поездки Есенина в Константиново, и поэма была сдана к тому времени в Госиздат и журнал «Октябрь» (подробнее см. наст. т., с. 582–586). Скорее всего, Есенин продолжал отделывать в Константинове тексты двух поэм — «Песни о великом походе» и «Поэмы о 36». 14 августа 1924 г. Есенин сообщил Е. Я. Белицкому о том, что к этому времени «Песнь о великом походе» «еще значительно переделал», а в письме к А. А. Берзинь, написанном в тот же день, сказано: «Сижу в избе и дописываю поэму». В последнем письме речь идет, скорее всего, о «Поэме о 36». Подтверждением этому являются воспоминания еще одного очевидца тех дней, который связывал работу поэта над «Поэмой о 36» с поездкой в Константиново в августе 1924 г. С. Н. Соколов, преподаватель, затем директор школы в селе Константиново, вспоминал о Есенине: «Укроется в своем любимом амбарчике (он и сейчас сохранился за домом Есениных) и пишет ‹…› Часто напишет новое стихотворение, просит послушать. Хорошо помню, как он читал отрывки из „Поэмы о 36“» (Восп., 1, 136).
Вернувшись из Константинова, Есенин 26 августа 1924 г. получил за нее аванс (см. расписку Ф. А. Березовскому). 1 сентября 1924 г. перед отъездом на Кавказ послал поэму О. М. Бескину с просьбой опубликовать ее вместе с «Песнью о великом походе» и последними стихами отдельным изданием в Ленинградском отделении Госиздата. Как сообщил Есенину в письме от 9 сентября 1924 г. В. И. Эрлих, О. М. Бескин согласился с проектом Есенина, но И. Ионов «заупрямился» (Письма, 248). Только 20 января 1925 г. Бениславская сообщила Есенину о решении И. Ионова издать «Песнь» и «36» «вместе» (Письма, 268). Хлопоты по изданию книги под названием «Две поэмы» продолжались до середины февраля 1925 г., но издание не осуществилось (подробнее см. с. 590–592 наст. т.). 18 февраля 1925 г. В. И. Эрлих писал Г. А. Бениславской «относительно 36-ти»: «Ионов печатать запретил, заявил, что, во-первых, по его сведениям, вещь печаталась уже два раза (?) ‹в З. Вост. и Р. сов.›, а во-вторых, „он не желает ничего
