Сергей Александрович хохотал и говорил, что у него плохая секретарша, раз не может перевести русский мат. На этом кончились объяснения…»
«АРА» — ARA — сокр. от англ. American Relief Administration — «Американская администрация помощи», действовала в 1919–1923 гг., руководитель Г. Гувер.
Она была создана для оказания продовольственной и иной помощи европейским странам, пострадавшим во время первой мировой войны, и использовалась для усиления влияния США в Европе.
В 1921 году в связи с голодом в Поволжье деятельность «АРА» была разрешена в РСФСР. Наряду с благотворительной деятельностью «АРА» занималась сбором разведывательных данных экономического, политического и военного характера.
«С головы упал мой первый волос…» (с. 491). — Газ. «Веч. Свердловск», 1959, 12 окт., № 241 (в статье В. Белоусова «Новые стихи Сергея Есенина»).
Печатается по тексту в письме Г. Орешкова (ИМЛИ).
Над текстом помета рукой Григория Орешкова: «Копия», под стихотворением — той же рукой — «С. Есенин». Дата отсутствует.
Это письмо случайного знакомого Есенина послано после смерти поэта редактору неустановленного издания, откуда оно поступило в Музей Есенина (об этом говорит штамп музея на письме).
Датируется условно последними месяцами 1923 года по близости настроений, выраженных здесь и в нескольких других стихотворениях этого периода («Мне грустно на тебя смотреть…», «Я усталым таким еще не был…»).
В письме говорится: «В одну из случайных моих встреч в Москве с поэтом Есениным я пил с ним пиво, и он мне дал на память рукописное стих‹отворени›е, которое он написал тут же. Вот оно: ‹далее приводится его текст ›.
Подлинник я не посылаю, т. к. он мне дорог по памяти ‹…›.
гр. Орешков Григорий».
«Я родной земли печальник…» (с. 492). — Сергей Есенин. Мой путь. Избр. соч. в 3-х т. Т. 3. Челябинск, 1994, с. 322.
Датируется 1923–1924 годами.
Четверостишие было известно в семье Вс. Э. Мейерхольда и З. Н. Райх. Текст и рассказ об обстоятельствах появления экспромта записаны в 60-е годы литературоведом А. Л. Казаковым от Ольги Федоровны Орловой, бывшей воспитательницы Тани и Кости Есениных.
По рассказу З. Н. Райх О. Ф. Орловой, после одного из приводов Есенина в милицейский участок он попросил начальника отделения отпустить его домой: он поэт, а поэт не может быть арестован наравне с бродягами и проститутками. Начальник предложил Есенину тут же сочинить стих. Поэт и сочинил этот экспромт, удивив окружавших, после чего был освобожден (собрание А. Л. Казакова, Челябинск).
«Шафранный день звенит в колосьях…» (с. 492). — Красная газета. Веч. вып… Л., 1926, 28 дек., № 311 (в очерке Владимира Ричиотти «Есенин перед самим собой»).
Рассказывая о встрече с Есениным в одной из ленинградских квартир ‹июнь 1924 года›, Владимир Ричиотти вспоминал, как поэт попросил его спеть популярный тогда «Шарабан».
«Я настроил гитару, — продолжал В. Ричиотти, — ударил по струнам и запел. Есенин не сводил глаз с моих губ, встряхивал своими солнечными кудрями, которые кольцами спадали на голубые глаза. Он несколько раз менял свою позу, ища удобного расположения и, наконец, задорно сверкая глазами, стал мне подпевать. С последней строфой «Шарабана» стиховой материал песни был мною исчерпан, и я замолк, но голос Есенина все усиливался и звенел. Поэт импровизировал темы. Я, почти не дыша, тайно слушал и с увлечением дергал гитарные струны, а Есенин пел все новые и новые строфы о луне, о девушке и о душе. Я не помню всей песни, которую он мгновенно сложил, но мне почему-то запомнились последние три строфы: ‹далее идут первое двустишие и припев: «Ах, шарабан мой, американка»›. Я с жаром подхватывал припев, а гитара с надрывом вздрагивала под руками. Есенин вдруг охладился, закрыл глаза и стал медленнее и труднее произносить свои строфы: ‹далее идут второе двустишие и припев: «Ах, шарабан мой, дутые шины, // А я поеду да на машине»›.
И совсем каким-то глухим речитативом полупропел, полупрохрипел: ‹далее — третье двустишие и начало припева: «Ах, шарабан мой…»›.
Есенин заплакал и опрокинулся на диванные подушки. Слезы теплыми струями плыли по щекам и уголкам рта…»
Ричиотти Владимир (псевд.; наст. фам. и имя Турутович Леонид Осипович; 1899–1939), поэт, публицист.
«Берегись, Керзон…» (с. 492). — Публикуется впервые.
Двустишие приводится в письме Е. А. Гурвича Ю. Л. Прокушеву (ноябрь 1962 г.), хранится в собрании Ю. Л. Прокушева (Москва).
Печатается и датируется по этому письму.
«В 1924 году, — сообщал Е. А. Гурвич, — в бытность в Баку Есенина ‹…› он зашел как-то в редакцию газеты «Труд» АСПС ‹Азербайджанского Совета профсоюзов› и увидел шарж на председателя Баксовета Конушкина или председателя Союза горняков Никишина (не выяснил еще) с огромной шашкой на боку, которую ему преподнесла подшефная войсковая часть. Есенин вынул карандаш и подписал: ‹далее идет текст двустишия›».
Керзон — см. в наст. томе коммент. к стихотворению «Заря Востока» (с. 425).
«Тетя Мотя…» (с. 493). — Журн. «Звезда», М.—Л., 1958, № 2, февр. с. 169 (в воспоминаниях Ник. Вержбицкого «Встречи с Сергеем Есениным»).
Список рукой Н. К. Вержбицкого (РГАЛИ, ф. Н. К. Вержбицкого).
Печатается по тексту в кн.: Вержбицкий Николай. Встречи с Есениным. Воспоминания. Тбилиси, 1961, с. 61.
Датируется по воспоминаниям (временем проживания Есенина на квартире у Н. К. Вержбицкого в Тифлисе, Коджорская, 15).
Вержбицкий Николай Константинович познакомился с Есениным весной 1921 года, особенно близкие товарищеские отношения между ними установились с осени 1924 года по приезде поэта в Тифлис. Известны несколько писем Есенина к Вержбицкому (см. т. 6 наст. изд.).
Вспоминая о жизни Есенина на Коджорской, 15, Вержбицкий рассказывает о дружбе поэта с уличными ребятами. «Они толпой вваливались к нам в квартиру, требовали немедленного ответа на миллион вопросов, а главное — им были нужны развлечения. Есенин пел для них тут же сочиненные частушки ‹…›. Однажды, когда собрались ребятишки, Есенин экспромтом сочинил для них такие стихи: «Тетя Мотя в розовом капоте…» ‹и т. д.› (Вержбицкий Николай. Встречи с Есениным. Тбилиси, 1961, с. 60, 61). О чтении Есениным стихотворных экспромтов во время его пребывания на Кавказе рассказывают и другие мемуаристы. Так, журналист Е. А. Гурвич писал:
«Пятого мая 1925 года в клубе нефтяников (потом АзНТО) «Азнефть» отмечала День печати. На вечере был Есенин. Он был в ударе и всю ночь читал экспромтом стихи. И как жаль, что никто их не записал!..» (Гурвич Евсей. Есенин в Баку. Воспоминания. — Газ. «Баку». 1965, 2 окт., № 233).
Грузинский литератор Пармен Лория в своих воспоминаниях приводит такой факт:
«В клубе Батумской почты и телеграфа в воскресенье 21 декабря 1924 года был банкет по случаю выхода 1000-го номера газеты «Пухара» («Бедняк»), на него пришел Есенин, его приветствовали, ответное слово завершилось стихотворным экспромтом» (Рукопись. Частное собрание. Кобулети. Республика Грузия).
«Пусть я толка, да не таковского…» (с. 494). — Литовский О. Так и было. Очерки. Воспоминания. Встречи. М., 1958, с. 24.
Печатается и датируется по воспоминаниям.
Литовский Осаф Семенович (1892–1971), журналист, драматург, сценарист. Познакомился с Есениным в 1918 году, не раз встречался с поэтом позже.
«Нас с Есениным познакомил писатель Георгий Устинов ‹…›, — вспоминал О. Литовский. — Не было большего удовольствия, — я бы даже сказал: большей творческой радости, — чем вечерние наши беседы на разные темы истории, жизни, литературы ‹далее приводится комментируемое четверостишие›.
Так впоследствии Есенин вспоминал о наших встречах.
Жаль, конечно, что запомнилось так мало есенинских экспромтов. И это четверостишие он записал не то на столе, не то на скатерти, — и оно всегда мне напоминает Есенина, буйного и тихого, скандалиста и мальчишку, ерника и романтика» (там же).
«А тебе желаю мужа…» (с. 494). — Белоусов В. Сергей Есенин. М., 1965, с. 35.
Печатается по тексту первой публикации.
Датируется по содержанию письма Е. Н. Кизирян к автору книги.
Кизирян Екатерина Нерсесовна (1902—?), сестра Шаганэ Тальян, познакомилась с Есениным в Батуме в декабре 1924 года.
В письме к В. Г. Белоусову от 8 мая 1959 года Е. Н. Кизирян сообщала: «Однажды Есенин показывал нам ‹ей и Шаганэ› свои фотографии, сделанные в Батуме. Я попросила подарить одну из них. Он выбрал ту, на которой Повицкий был снят с ним, мечущим камни в море, и тут же написал стихи. Помню, в них говорилось о дождливом дне (в этот день был дождь), потом приблизительно следующее: «А тебе желаю мужа.,» ‹и т. д.›. Стихотворение, кажется, начиналось со слова «Скучно». Эта фотография утрачена» (Белоусов В. Указ. соч., с. 34–35).
«Товарищу Шумяцкой…» (с. 494). — Газ. «Литературная Россия», 1980, 11 апр., № 15, с. 16 (в статье Виталия Вдовина «Новое о Сергее Есенине»).
Печатается по тексту этой публикации.
Датируется по содержанию статьи.
Шумяцкая Лия (Лидия) Исаевна (1889–1957), жена Б. З. Шумяцкого, в 1923–1925 годы работавшего полпредом и торгпредом РСФСР в Персии.
Автор публикации, встречавшийся с членами семьи Шумяцких, рассказывает: «В 1925 году Борис Захарович Шумяцкий был в отпуске на даче под Москвой. Однажды к ним на дачу приехал Есенин с друзьями. Они были приглашены к столу. Шел разговор о предполагавшейся поездке Есенина в Персию. Прощаясь, Есенин подарил жене Б. З. Шумяцкого книгу с автографом: «Товарищу Шумяцкой…» ‹и т. д.›. Под этим текстом Б. Л. Шумяцкий ‹внук дипломата› написал мне: «Правильность воспроизведения текста экспромта Есенина и обстоятельств встречи — удостоверяю». К сожалению, книга с есенинской надписью не сохранилась» (там же).
В этой же публикации приводится — по воспоминаниям В. И. Болдовкина — несколько иная редакция надписи Есенина. Вот она:
А теперь с любовью братскою
Пью за Лидию Исаевну Шумяцкую,
За чай без обеда
И мужа ее —
?????????????????бывшего полпреда.
«Частушки» (с. 494). —
1. — Журн. «Современные записки», Париж, 1936, кн. 61, с. 179 (в очерке Марины Цветаевой «Нездешний вечер»).
Печатается по тексту первой публикации.
Датируется по содержанию очерка.
Частушка прозвучала в начале января 1916 года на литературном вечере в доме издателей «Северных записок» С. И. Чацкиной и Я. Л. Сакера (Петроград). На вечере были поэты М. Кузмин, О. Мандельштам, Г. Иванов, Н. Оцуп, Р. Ивнев, Л. Каннегисер… М. И. Цветаева вспоминала: «Читаю весь свой стихотворный 1915 год ‹…›. Потом — читают все. Есенин читает «Марфу Посадницу» ‹…›. Потом частушки под гармонику, с точно из короба, точно из ее кузова сыплющимся горохом говорка: ‹далее идет текст частушки›». (Цветаева М. Нездешний вечер. В ее кн.: Проза. М., 1989, с. 270, 271–272).
Известны народные частушки:
Играй, тальяночка моя,
Сегодня тихая заря,
Сегодня тиха зоренька —
Услышит чернобровенька.
Ты играй, гармонь моя,
Сегодня тихая заря,
Тихая, вечерняя, —
Услышит нареченная.
(Частушки северного края. Из
