Есенин сочувствовал Воронскому, относился к нему с доверием. В письме к сестре Екатерине из Баку весной 1925 г. он, сообщая ей, что болен легкими, писал: «Воронский тебе расскажет»; в этом же письме, давая совет сестре относительно Г. А. Бениславской — «Уберись тихо», — опять намекает на Воронского: «А. К. передаст письмо только тебе». Причем эта фраза Есенина подчеркнута (письмо хранится в частном собрании, г. Москва).
…Девкин переулок. — См. коммент. к п. 160.
Стихотворение помести или в «Нови» или в «Перевале». — Ни в Кр. нови, ни в сборниках «Перевал» стихотворение С. И. Могилевского не было опубликовано.
…Воронский не ответил на 2 письма моих. — Письма Есенина Воронскому до сих пор не разысканы (сохранился почтовый конверт от одного из них — см. наст. изд., т. 7, кн. 2).
191. Г. А. Бениславской. 17 декабря 1924 г. (с. 189). — Прокушев-55, с. 332, 335 (в извлечениях). Полностью — Есенин 5 (1962), с. 188–189.
Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).
…книжку выпустили с такими грубыми ошибками и ужасными пропусками ~ Она меняобрадовала и огорчила. — Речь идет о Ст24. Бениславская 27 дек. 1924 г. ответила: «Ошибки ужасные в книжке, но я узнала о том, что „Круг“ ее выпускает, когда она уже была готова. А сама книжка издана хорошо. И подбор стихов замечательный» (Письма, 263).
Мне выслали из Армении 400 руб. Куда они попали, я не знаю ~ Если попадут к Вам, направьте ко мне. — См. п. 188 и коммент. к нему.
Я не знаю, как Вы живете. — Об этом же Есенин спрашивал в письме от 12 дек. (п. 187; см. также коммент. к нему). Во встречном письме от 15 дек. Бениславская, в частности, сообщала: «Мы скоро здесь наладим свои дела. На днях должны получить деньги от этого Берлина за сборник <ОРиР>. Пока получили 100 руб. и уже потратили. Но в общем за нас не беспокойтесь совершенно. Мы вот о Вас беспокоимся. Напишите, как» (Письма, 258).
…сходить ~ в отделение «Зари Востока», спросить там Фурмана, взять комплект, переписать, что мной напечатано, и продать…— В ответ Бениславская 27 дек. 1924 г. заверила: «Поэмы из „Зари Востока“ в понедельник перепишу и продам» (Письма, 264). Из тогдашних есенинских публикаций в З. Вост. удалось перепечатать в Москве лишь «Русь бесприютную» (Прож., 1925, № 2, 21 янв., с. 16, под неавторским заглавием «Русь беспризорная» и с редакторскими купюрами — см. об этом наст. изд., т. 2, с. 413); «Стансы» (Кр. нива, 1925, № 5, февр., с. 108, также с редакторскими купюрами) и «На Кавказе» (Кр. нива, 1925, № 7, февр., с. 159).
Потом соберите, ради бога, из Питера все мои вещи в одно место. — Когда Есенин писал это письмо, он еще не получил писем Бениславской от 10–12 и 15 дек., поэтому повторял свою просьбу (см. п. 187 и коммент. к нему). Бениславская обещала: «В Питер съезжу при первой возможности» (Письма, 264).
…соберите 6 новых поэм ~ продайте книжкой Ионову. ~ 2 новых я вышлю Вам на днях. — Имеются в виду произведения, напечатанные в З. Вост. в сент. — нояб. 1924 г.: «На Кавказе» (19 сент.), «Стансы» (26 окт.), «Русь уходящая» (6 нояб.), «Русь бесприютная» (16 нояб.), «Письмо к женщине» (21 нояб.) и «Поэтам Грузии» (23 нояб.). «2 новых» — это «Письмо от матери» и «Ответ», опубликованные в З. Вост. 7 дек.
На днях высылаю ~ 2 ящика мандарин. — Было ли осуществлено это намерение, неизвестно.
…черновик новой хорошей поэмы «Цветы». — Впервые опубликована в однодневной бакинской газете «Арена: Работники печати — работникам цирка» (1925, 4 янв.). О причинах появления «Цветов» в этой газете см. наст. изд., т. 4, с. 429.
(Их Ионову продавайте 8 ~ У Васэту книгу и Госиздат оторвет с руками). — Это место письма взято автором в скобки не случайно: оно продолжает тему, начатую (и не законченную) двумя абзацами выше («…продайте книжкой Ионову…»). Предложенный Есениным проект не был реализован ни у Ионова (т. е. в петроградском отделении Госиздата), ни в Москве.
…Отдайтекому-нибудь «Сукина сына» ~ Глупо тащить всё в одну «Красную новь». — Это стихотворение, также впервые опубликованное на Кавказе (Бак. раб., 1924, 23 сент., № 215), очевидно, было отдано Бениславской в журнал «Новый мир», где и появилось (без названия) уже в 1925 г. (№ 3, с. 79).
Лёва запирает меня на ключ и до 3 ч<асов> никого не пускает. Страшно мешают работать. — Лёва (Л. И. Повицкий) вспоминал: «Шумная жизнь вечно праздничного Тифлиса <…> была уже не по душе ему. Он готовился к серьезной работе, и Батум дал ему такую возможность. <…>
Конечно, приезд Есенина в Батум вызвал всеобщее внимание. Его останавливали на улице, знакомились, приглашали в ресторан. Как всегда и везде, и здесь сказалась теневая сторона его популярности. <…>
Я решил ввести в какое-нибудь нормальное русло дневное времяпрепровождение Есенина. Я ему предложил следующее: ежедневно при уходе моем на работу я его запираю на ключ в комнате. Он не может выйти из дома, и к нему никто не может войти. В три часа дня я прихожу домой, отпираю комнату, и мы идем с ним обедать. После обеда он волен делать что угодно. Он одобрил этот распорядок и с удовлетворением сообщил о нем Галине Бениславской <…>
Есенин засел за «Анну Снегину» и скоро ее закончил. Довольный, он говорил:
— Эх, если б так поработать несколько месяцев, сколько бы я написал!» (Восп., 2, 245–247).
192. Г. А. Бениславской. 20 декабря 1924 г. (с. 191). — Прокушев-55, с. 332, 334, 336 (в извлечениях, с неточной датой). Полностью — ВЛ, 1960, № 3, март, с. 134–137 (публ. Е. А. Динерштейна).
Печатается по фотокопии автографа (ИМЛИ).
Спасибо за письмо. — Речь идет о письме Бениславской, написанном между 10 и 12 дек. 1924 г. (Письма, 255–257).
Немного и огорчило тем, что Вы сообщили о Воронском. — Судя по другим словам Есенина: «У Воронского в отношении ко мне, я думаю, просто маневр…» (см. ниже), — здесь имеется в виду отзыв А. К. Воронского о последних стихах, сообщенный Бениславской. В каких выражениях это было сделано, в точности неизвестно: в единственном источнике текста писем Бениславской поэту — машинописной копии (РГАЛИ) — эти слова отсутствуют (по-видимому, при изготовлении копии они были исключены — копия имеет следы ликвидации в ней части текста). Впрочем, своего мнения о некоторых «кавказских» стихах Есенина сам Воронский не скрывал, высказываясь о них как публично, так и в печати. Выступая на 1-й Всесоюзной конференции пролетарских писателей (7–9 янв. 1925 г., Москва), он, в частности, говорил:
«Что с Есениным происходит? Это легко говорить, что пока Есенин в „Красной Нови“ сидел, то кабацкие стихи писал, а перешел в „Октябрь“ и сразу же переломился. Вы мне скажите спасибо за Есенина. (Аплодисменты.) На самом деле, что происходит с Есениным? У него есть „Стансы“, там и о Марксе и о Ленине: „я полон дум об индустриальной <так!> мощи“, „давай, Сергей, за Маркса тихо сядем“. В чем дело: ведь это разврат, это обман, их <членов группы „Октябрь“> обманывают, а они этому верят. (Аплодисменты.)
Нельзя всерьез к этому относиться. Это издевательство над читателем и над писателем. Человек потерял всякую совесть. Пускай же он зря и всуе не произносит имена Ленина и Маркса, потому что эти имена нам дороги. (Аплодисменты.) Что же происходит с Есениным? Конечно, Есенина нужно подталкивать, я его тоже толкал <…>, но я никогда не скажу, что он шел по этому пути. Пока ты не воспримешь Ленина и Маркса внутри, не пиши о них. Есенин — вещь не случайная. Сейчас приходят и говорят откровенно: „Товарищ, жрать нужно“. <…> Тот путь, по которому я стараюсь их повести, путь не блестящий, без всяких реверансов, но это будет единственно верный путь. <…> Один из них <членов группы „Октябрь“> бухнул: „Пусть пишет неискренно, но пусть пишет нужные вещи“. Вот, товарищи, в чем заключается корень наших разногласий. Когда рассуждают таким образом, то я с этой литературной политикой согласиться не могу» (цит. по стенограмме выступления: Архив Российской Академии наук, ф. Института литературы и искусства Коммунистической Академии). См. также статьи Воронского «Литературные заметки» (Прож., 1925, № 5) и «На разные темы:…II. О марксизме и плохих стихах» (альм. «Наши дни», М.; Л., 1925, № 5); соответствующие выдержки из них приведены в наст. изд., т. 2, с. 434–436.
Не говорите мне необдуманных слов, что я перестал отделывать стихи. — Ответ на слова Бениславской: «…Вы как-то перестали отделывать свои стихи. Такое чувство у меня появилось и, кроме того, мне говорили об этом другие». Здесь же она писала: «Стихи? „Русь уходящая“ очень нравится. „Стансы“ (П. Чагину) нравятся, но не могу примириться с „я вам не кенар“ и т. п. Не надо это в стихи совать. И никому это, кроме Вас и Сосновского, не интересно. Да, это стихотворение будет напечатано в „Красной Нови“, но будет „болванам“, а не… <„Стансы“ вышли в Кр. ниве, 1925, № 5, без строфы с упоминанием Д. Бедного.> Вардин на этом настаивает, и я с ним согласна. А вообще стихотворение хорошее. „Персидские мотивы“ — красивые, но, конечно, меньше трогают» (Письма, 255–256).
«К чему же? Ведь и так мы голы. Отныне в рифмы буду брать глаголы». — Ср. строки из поэмы А. С. Пушкина «Домик в Коломне»: К чему, скажите? уж и так мы голы: Отныне в рифмы буду брать глаголы. (Пушкин 1917, стб. 499)
Путь мой, конечно, сейчас оч<ень> извилист. Но это прорыв. — Ответ на слова Бениславской: «Ну, а вообще Ваш творческий путь сейчас такой извилистый, что никак не знаешь, чего ожидать от Вас» (Письма, 256).
…ведь я почти 2 года ничего не писал, когда был за границей. — Путешествие Есенина по Европе и Америке длилось чуть меньше 15 месяцев, в течение которых шла работа над поэмами «Страна Негодяев» и «Черный человек» (подробнее см. наст. изд., т. 3, с. 545–549, 690–691). За рубежом было написано также несколько лирических стихотворений, составивших раздел «Москва кабацкая» в
