2 Имеется в виду Л. И. Турутович, выступавший в печати под псевдонимом Владимир Ричиотти. Он действительно, как сообщает исследователь, был моряком и принимал участие в штурме Зимнего дворца. Правда, на «Авроре» он не служил (см.: Шошин В. А. Сергей Есенин и Владимир Ричиотти — сб. «Есенин и современность». М., 1975, с. 110–119).
3 Речь идет о строке «По деревням висел в рязанях» из стихотворения «Ты такая ж простая, как все…».
4 Ричиотти.
5 Об истории поэмы «Гуляй-поле» см. примеч. 7 к воспоминаниям И. В. Грузинова.
6 Пробыв в Ленинграде около месяца — с десятых чисел апреля до начала мая 1924 г., — Есенин уехал с А. М. Сахаровым в Москву, откуда они вместе в конце мая на несколько дней ездили в Константиново. Вновь в Ленинград Есенин приехал в середине июня и пробыл там до 1 августа.
7 Стихотворение «Возвращение на родину» было написано 1 июня 1924 г. Под заглавием «На родине» с посвящением А. М. Сахарову было напечатано в журн. «Красная новь», М., 1924, N 4. Это название и посвящение были сохранены также в сб. «Стихи (1920-24)», М.-Л., 1924. В последующих публикациях посвящение было автором снято.
8 Первая редакция «Песни о великом походе» была закончена Есениным в июле в Ленинграде. Бывший тогда главным редактором «Звезды» И. М. Майский вспоминал:
«Есенин уехал в Москву и месяца полтора не давал о себе знать. Потом неожиданно вновь появился в редакции „Звезды“. Я посмотрел на него и ахнул: передо мной стоял красивый юноша, „как денди лондонский одет“… Изящный летний костюм, прекрасные желтые ботинки, модная панама, волосы напомажены и издают какое-то изысканное благоухание…
— Вот привез вам кое-что, — начал Есенин, — но еще не совсем отделано… Поработаю несколько дней здесь, в Ленинграде… Потом принесу.
Действительно, примерно через неделю Есенин, все такой же великолепный, снова появился в редакции и несколько торжественно протянул мне довольно толстую рукопись. Я развернул и прочитал в заголовке „Песнь о великом походе“. Есенин начинал свой сказ с Петра Великого, эпоха которого, видимо, представлялась ему созвучной нашим дням, а потом переходил к событиям гражданской войны и интервенции. ‹…› Поэма Есенина мне очень понравилась, и я сразу же сказал:
— Пойдет в ближайшем номере»
(Майский И. Б. Шоу и другие. М., 1967, с. 191).
Есенин передал поэму в первой редакции, в которой она и была напечатана, несмотря на его просьбу задержать публикацию (Звезда, Л… 1924, N 5). В концовке поэмы шла строфа:
Бродит тень Петра
Да любуется
На кумачный цвет
В наших улицах.
Вторая строка этого четверостишия в следующей редакции, появившейся в журн. «Октябрь», М., 1924, N 3, читалась: «И дивуется»; в окончательной редакции — «Грозно хмурится». Об истории публикации этой поэмы см. примеч. 14 к воспоминаниям Г. А. Бениславской.
9 Из стихотворения А. С. Пушкина «Дорожные жалобы».
10 Сологуба.
11 Неточная цитата из стихотворения «Я обманывать себя не стану…».
12 В несколько ином варианте эту песню приводит в своих воспоминаниях А. А. Есенина.
13 После письма Есенина и И. В. Грузинова в «Правду» о роспуске имажинистской группы, опубликованного 31 августа 1924 г., В. И. Эрлих писал Г. А. Бениславской: «Во всяком случае: будет Сергей что-нибудь предпринимать или нет — ни я, ни Полоцкий никаких дел с „Гостиницей“ иметь не будем и не имеем» (Хроника, 2, 303).
14 Об этом посещении ночлежки рассказывает в своих воспоминаниях также H. H. Никитин.
15 Здесь и далее В. И. Эрлих приводит с небольшими неточностями выдержки из писем Г. А. Бениславской к нему. Полностью письма опубликованы в сб. «Белые ночи», Л., 1973, с. 259–277.
16 Есенин писал Г. А. Бениславской 17 октября 1924 г.: «„Песнь о великом походе“ исправлена. Дайте Анне Абрамовне и перешлите Эрлиху для Госиздата. Там пусть издадут „36“ и ее вместе» (VI, 155). Подробнее об истории публикации «Песни о великом походе» см. примеч. 14 к воспоминаниям Г. А. Бениславской.
17 Эти записки к С. А. Толстой-Есениной и А. А. Берзинь неизвестны.
18 В. И. Эрлих не прав, говоря об «импровизационном» характере творчества Есенина. Подобное мнение могло возникать отчасти потому, что Есенину было свойственно работать не «по бумаге», не «по тексту», а отрабатывать стихотворение в уме и фиксировать на бумаге уже сложившиеся стихи. Этим объясняется, в частности, что среди его рукописей (особенно первых лет творчества) сравнительно мало черновиков. Исключение составляют, разумеется, большие вещи (например, «Пугачев»). Черновики лирических стихотворений появляются чаще уже в 1924–1925 гг. Поэтому неправомерным представляется вывод В. И. Эрлиха, что Есенин «тратит несколько часов на написание шестнадцати строк». Тщательно, напряженно, иногда по нескольку месяцев работал над каждым своим стихотворением Есенин и раньше. См. об этом также в воспоминаниях И. И. Старцева и М. П. Мурашева.
19 Договор с Есениным на издание Собрания сочинений в трех томах был заключен Госиздатом 30 июня 1925 г. Оно было издано уже после смерти поэта в четырех томах. Договор с B. В. Маяковским на издание Собрания сочинений в четырех томах был заключен Госиздатом 26 марта 1925 г., но работа над изданием в то время была приостановлена, и тома начали выходить только в 1927 г.
20 Приведенные строки из «Кобыльих кораблей» были изменены Есениным еще в 1920 г. при подготовке сб. «Трерядница» (см. об этом в воспоминаниях И. В. Грузинова). Никаких переделок в поэме «Сорокоуст» Есенин не производил.
21 Правильно — Григорий Александрович Карасев.
22 Речь идет о глиняном бюсте Есенина, вылепленном C. Т. Коненковым. Он не был восстановлен и не сохранился. 12 марта 1926 г. С. Т. Коненков писал С. А. Толстой-Есениной: «Вы трогательно описываете Сережу и кончину моего бюста-портрета Сережи и спрашиваете, возможно ли восстановить его. Скажите, сохранились ли у Вас осколки? Впрочем, это не важно! Я напрягу все силы, чтобы воскресить образ Сережи» (VI, 380–381). До нас дошел бюст Есенина, созданный С. Т. Коненковым из дерева.
23 24 декабря 1925 г., четверг — первый из четырех последних дней жизни Есенина.
24 Из стихотворения «Исповедь хулигана».
25 Из стихотворения А. С. Пушкина «Пора, мой друг, пора! покоя сердце просит…» (с неточностью).
26 Из поэмы А. А. Блока «Возмездие».
Е. А. УСТИНОВА
ЧЕТЫРЕ ДНЯ СЕРГЕЯ АЛЕКСАНДРОВИЧА ЕСЕНИНА
Елизавета Алексеевна Устинова — жена писателя и журналиста Г. Ф. Устинова, с которым Есенин познакомился и подружился в конце 1918 года. В начале 1919 года они некоторое время жили вместе в гостинице «Люкс», где находилось тогда общежитие Наркомата внутренних дел. Г. Ф. Устинов работал в то время в Центропечати и помогал поэту в распространении его книг. В январе-феврале 1919 года он входил в редколлегию газеты «Советская страна», в четырех вышедших номерах которой был напечатан ряд произведений Есенина. С середины 1925 года Устиновы жили в Ленинграде, и поэт бывал у них в свои приезды в этот город в ноябре и декабре.
Воспоминания были впервые опубликованы в сб. Воспоминания, 1926, по тексту которого печатаются и датируются в наст. изд.
1 Есенин был в Ленинграде 3–6 ноября 1925 г. Г. Ф. Устинов вспоминал: «В ноябре Есенин был в Ленинграде. Долго, целый вечер просидел у меня в „Англетере“, трезвый и необыкновенно смирный. Он мне показался тем Есениным, которого я знал в 1919 году. Есенин читал свои новые стихотворения, в том числе „Черного человека“. Эта поэма была еще не отработана, некоторые места он мычал про себя, как бы стараясь только сохранить ритм, и говорил, что над этой поэмой работает больше двух лет» (Воспоминания, 1926, с. 160).
2 Разговор о романе передает и Г. Ф. Устинов, относя его, правда, не к декабрю месяцу, а к лету 1925 г.: «Летом, например, он говорил мне, что работает над большим романом, который вчерне уже закончен. Первая часть романа, по его словам, была уже отделана совсем, и он собирался сдать ее в „Красную новь“. Но, как потом оказалось, никакого романа Есенин не писал…» (Воспоминания, 1926, с. 160–161).
В. В. МАЯКОВСКИЙ
ИЗ СТАТЬИ «КАК ДЕЛАТЬ СТИХИ?»
Первая встреча Владимира Владимировича Маяковского (1893–1930) с Есениным произошла в конце 1915-го — начале 1916 года в Петрограде. В. В. Каменский вспоминал:
«Однажды на званом ужине у Федора Сологуба, после выступления Маяковского, хозяин попросил прочитать свои стихи белокурого паренька, приехавшего будто бы только сейчас из деревни.
И вот на середину зала вышел деревенский кудрявый парень, похожий на нестеровского пастушка, в смазных сапогах, в расшитой узорами рубахе, с пунцовым поясом.
Это был Сергей Есенин.
Слегка нараспев, крестьянским, избяным голосом он прочитал несколько маленьких стихотворений о полях, о березках.
Прочитал хорошо, скромно улыбаясь.
А когда стали просить еще, заявил:
— Где уж нам, деревенским, схватываться с городскими Маяковскими. У них и одежда, и щиблеты модные, и голос трубный, а мы ведь тихенькие, смиренные.
— Да ты не ломайся, парень, — пробасил Маяковский, — не ломайся, миленок, тогда и у тебя будут модные щиблеты, помада в кармане и галстук с аршин» (Каменский В. Жизнь с Маяковским. М., 1940, с. 174–175).
Поначалу их встречи на различных литературных вечерах были относительно редкими и не становились «литературной злобой дня». Однако ко времени возникновения объединения имажинистов положение изменилось. Полемические выпады Есенина и Маяковского друг против друга заметно участились. В памяти современников сохранилось немало отрицательных суждений Есенина о Маяковском. Их столкновения на литературных диспутах (особенно резкие и бескомпромиссные в 1919–1921 гг.) надолго запомнились всем присутствовавшим. Есенин не только не скрывал, но как бы нарочно подчеркивал свою неприязнь к поэзии Маяковского. В «Железном Миргороде» он писал, например: «Мать честная! До чего бездарны поэмы Маяковского об Америке!» (V, 144). В основе всех этих взаимных выпадов лежала групповая литературная борьба. Такие имажинисты, как В. Г. Шершеневич и А. Б. Мариенгоф, не могли, разумеется, принять яркой гражданственности поэзии В. В. Маяковского, его борьбы за революционное искусство. Уязвленные революционным пафосом его поэзии, тем, что на этом фоне особенно ничтожными выглядели их псевдорадикальные «дерзновения», они всячески стремились разжечь литературные скандалы вокруг В. В. Маяковского и втягивали в эту борьбу Есенина.
Некоторые современники, в немалой степени «с подачи» того же А. Б. Мариенгофа или В. Г. Шершеневича, склонны были считать инвективы Есенина в адрес Маяковского как нечто неизменное, как отражение его постоянных литературных вкусов. Но, во-первых, и в пору своего содружества с имажинистами Есенин не скрывал ни своего уважения, ни своего интереса к творчеству В. В. Маяковского.
